Галицко-военная летопись. История создания и поэтика.Героическая тема в летописи.

 

Единственным сохранившимся до нас памятником высокой литературной культуры в Галицко-Волынской земле в XIII в. Является Галицко-Волынская летопись.

Текст этой летописи, как он читается в русских списках, делится на две различные и по тенденции и по литературному оформлению части: летописи Галицкую (1201—1267) и Волынскую (1267—1290).

В летописный свод Галицко-Волынская летопись вошла не в полном своём объёме, будучи механически присоединена к Киевской летописи как её продолжение; она опустила изложение событий предшествовавших 1201 году и частично изложенных по ней в «ПВЛ» как например рассказ священника Василия об ослеплении Василька Теребовальского,судя по стилю представляющий собой отрывок из галицко-волынской летописи. Вся недостающая в этой летописи история княжения Романа Мстиславича обещая летописцем в приведённом выше заглавии очевидно входила в неё первоначально.
В Ипатьевском списке, где Галицко-Волынская летопись помещена вслед за Киевской, она имеет хронологические приурочения, сделанные с ошибками уже составителем свода или отсутствовавшие в первоначальном тексте. Составитель Галицкой летописи подчеркивает, что он имел в виду не летописное, а хронографическое изложение фактов, то-есть прагматическое, обусловленное связью событий, а не хронологическими датами, которые он намерен был проставить после окончания своего труда, но не сделал этого.(сделал редактор Ипатьевской летописи)

 

Как и киевская летопись, летопись Галицко-волынская отличается светской тематикой. В ней мало фактов о церковной истории, преимущественно говорится о военных столкновениях, бедствиях, мятежах, сопутствовавших главным образом княжению Даниила.

Летопись отразила острую классовую и идейно-политическую борьбу, происходившую в Галицко-Волынской Руси в XIIIв. В ней даёт себя знать внутриклассовое расслоение среди Галицкого боярства части, которого наряду с городскими верхами были опорой княжеской власти в её борьбе с боярской знатью.

Галицко-Волынская летопись по своему изложению распадается на две части. Первая- большая (Галицкая летопись), где речь идёт о малолетстве Даниила и Василька, использованном в корыстных целях боярами,которые изображаются в отрицательных чертах, а затем о княжении Даниила. Она написала одним лицом. Источники разные (повесть о калкском побоище, о батыевом побоище) книжник это изучал. Изложение этой части связное сплошное лишь время от времени прерываемое замечаниями вроде «ничто же не бысть» или «тишина бысть». Что касается второй части (Волынской) здесь рассказывается о княжении Василька и его сына Владимира и обрывающийся на рассказе о начальных годах княжения брата Владимира -Мстислава, возможно при составлении участвовало несколько лиц. Изложение отличается большой отрывочностью и в конце приближается к обычным летописным записям.

Наибольший интерес представляет первая часть гв летописи. Автор любит красивые фразы, яркий образ,порой облечённый в риторическую словесную оправу,архаическую,грамматическую конструкцию,придающую его речи своеобразную академическую торжественность.Щеголяя своей книжностью он иногда впадает в вычурность и намеренную запутанность в своих синтаксических построениях. Ну и при этом он ценитель доблести восхваляемых им князей.

В начале в похвале Роману и Владимиру Мономаху можно найти художественный образчик поэтического стиля гв летописи. Роман «ума мудростью» ходил по заповедям божиим, устремлялся на поганых словно лев… как орёл проходил через вражескую землю. В эту похвалу вплетается поэтический рассказ на тему о любви к родине. Память о ней пробуждает запас травы с родных степей. С первых строк в Галицко-Волынской летописи даёт знать о пристрастии летописца к книжной речи. Он часто употребляет дательный самостоятельный. К числу специфически книжных оборотов относятся и пояснения тех или иных слов при помощи выражений «рекше», «рекомый». Книжность свою автор показывает и в использовании изречений, афоризмов и притч.

Также составитель Галицкой летописи особенное влияние уделяет князьям и военным событиям, он охотно рисует детали воинского быта и снаряжения. о «светлом оружии» говорится под 1231 г. В рассказе о войне Даниила с венграми. Сам Даниил всегда рисуется в апофеозе. Характеристика летописцем: Бе бод ерз и храбор, от главы до ногу его не бе в нем порока». У Даниила рыцарское представление о назначении воина, об его долге. Он смел, и всегда готов идти сражаться, нельзя бояться. И когда он идёт на поклон к татарам,это вызывает у летописца горестную тираду:"»о злее злее честь татарьская! Данилови Романовичю, князю бывшу велику, обладавшу Русскую землею…ныне седить на колену и холопом называться…» В Галицкой летописи нередки устоявшиеся формулы воинского боя. Иногда батальный стиль галицкой летописи, обнаруживая близость к стилю книжной воинской повести, сближается в то же время и с образами народного героического эпоса. Это соединение можно увидеть в повести о разорении Батыем Киева в 1240. Здесь есть и привычные батальные картины Но и в былине о Калине-царе,вошедший в сборник Кирши Данилова, мы также имеем параллель к описанию летописной повести несметной татарской силы. Порой описание воинских подвигов сопровождается ритмически повторяющимися одинаковыми окончаниями. Также можно увидеть использование приёма тавтологии «множьство много»

Вторая часть отличается меньшей красочностью стиля. начало волынской летописи занято изложением литовско-украинских отношений после убийства Миндовга. В дальнейшем главное внимание уделяется летописцем Владимиру Васильковичу,который «правдолюбием светеся ко всей своей братьи и к бояром и ко простым людем». Характеристика князя заставляет думать, что всё написанное здесь о нём принадлежит лицу или лицам, близким к княжескому двору и питавшим к Владимиру большую приязнь. В Волынской летописи виден церковный налёт, сказывающийся между прочим в обширной похвале Владимиру Васильковичу, иной раз почти буквально использовавшей похвалу Владимиру Святославичу в слове о законе и благодати Илариона.

В конце XIII в. Из Киевского великокняжеского свода 1200 г. Из Галицко-Волынской летописи и летописи Владимиро-Ростовской был составлен в Галичине тот летописный свод, который по одному из списков принято называть Ипатьевской летописью.