Крупнейшим же талантом среди них был молодой иоганн вольфганг гёте.

Гёте родился во Франкфурте-на-Майне, в богатой семье. Прадед его был кузнецом, дед — трактирщиком и одно время портным. Отец, доктор прав, прожил жизнь на проценты с унаследованного капитала, занимаясь самообразованием и воспитанием сына. Этой же цели посвятила себя и мать, происходившая из старинного ученого рода (тоже бюргерского, а не дворянского).

Отличное образование, полученное дома, Гёте продолжил в Лейпцигском, а затем в Страсбургском университете. Во время пребывания в Страсбурге он случайно столкнулся с Иоганном Готфридом Гердером (1744—1803), виднейшим теоретиком «Бури и натиска» и горячим пропагандистом Шекспира. Гердер произвел на него огромное впечатление. Впоследствии Гёте исхлопотал Гердеру место в Веймаре, и они прожили рядом с 1776 г. до самой смерти Гердера.

Гёте с детства привык к театру. Посещение театра входило в число его учебных занятий. Не удивительно, что уже в юности он пробовал свои силы в драматургии. В Страсбурге он создал свою первую получившую известность пьесу—«Гёц фон Берлихинген» (1773). Это была первая немецкая историческая драма, посвященная жизни целого народа, и она сыграла огромную роль в формировании новой литературы. Идеал Гёте — борьба, а не примирение.

Несколько драматических произведений, написанных Гёте после трагедии «Гёц фон Берлихинген», заметно ей уступают и по значительности проблем, и по художественным достоинствам. Это трагедия «Клавихо» (1774; сюжет заимствован из «Мемуаров» Бомарше), трагедия «Стелла» (1776), основанная на эпизоде из биографии Джонатана Свифта, и драматическая шутка «Торжество чувствительности» (1777).

Новая значительная пьеса Гёте появилась лишь много лет спустя. Это снова была историческая драма, посвященная на сей раз событиям Нидерландской революции XVI в.; героем ее опять было историческое лицо — граф Эгмонт, казненный испанским наместником герцогом Альбой. «Эгмонт» был задуман и начат в 1775 г., но завершен только во время путешествия в Италию, в 1786-1788 гг.

«Фауста» трудно отнести к какому-либо определенному периоду творчества Гёте. Это воплощение центральной темы его творчества, а во многом — и всего Просвещения. Гёте работал над «Фаустом» — оставляя его и снова возвращаясь — почти всю свою жизнь. Замысел «Фауста» возник еще в период «Бури и натиска», а от момента опубликования первого отрывка (в 1790 г.) до выхода второй части «Фауста» (в 1832 г.) прошло сорок два года. Первая часть появилась приблизительно в середине этого периода — в 1808 г.

Герой трагедии Гёте — действительное лицо. В годы Реформации и Крестьянской войны по городам и селам Германии скитался некий доктор Фауст. Трудно сказать, был ли он вправду ученым — врачом и естествоиспытателем, или умелым шарлатаном, во всяком случае он произвел большое впечатление на народное сознание. Доктор Фауст стал героем легенд и преданий. О Фаусте мечтали написать многие, но по плечу этот сюжет оказался лишь Гёте. Именно «Фауст» Гёте был крупнейшим достижением просветительского реализма. Он связал собой литературу XVIII и XIX веков и остался крупнейшим памятником не только своей эпохи, но и всей поэзии нового времени.

Гёте был не только драматургом, но и практическим деятелем театра. С 1791 по 1817 г. он руководил Веймарским придворным театром, вписавшим интересную страницу в историю театрального искусства Германии. К этой стороне деятельности Гёте нам придется вернуться чуть позже. Не забудем и того, что, как ни важна была работа Гёте для театра и в театре, она составляла лишь часть его обширной деятельности.

ШИЛЛЕР

1759-1805

Германия эпохи Просвещения обладала и чисто драматургическим талантом равного Гёте масштаба. Это был Иоганн Кристофор Фридрих Шиллер. Предки Шиллера и со стороны отца и со стороны матери были булочниками, но отец выучился у монастырского цирюльника «хирургическому искусству» и провел юность в военных походах в качестве фельдшера. Вскоре он обосновался в Вюртембергском герцогстве.

Когда маленькому Шиллеру исполнилось тринадцать лет, его насильно зачислили на юридический факультет только что основанной «Академии Карла». Это учебное заведение было открыто герцогом Карлом Евгением в пику соседнему городу Тюбингену, где был университет. Впрочем, герцог знал, что университеты — источник крамолы, и его университет имел одновременно статут военной академии (разумеется, в понимании того времени). На юридическом факультете Шиллер не преуспел. Когда открылся медицинский факультет, он перешел туда, окончил его и был назначен лекарем в полк.

Над «Разбойникам» Шиллер начал работать еще в Академии. Премьера, состоявшаяся в январе 1782 г., была торжеством Шиллера. В зале раздавались крики, люди от возбуждения топали ногами, обнимали друг друга. Никому не известный Шиллер, досидев в зале до конца спектакля, должен был вернуться в Штутгарт.

Впрочем, он не устоял перед искушением явиться и на состоявшийся спустя недолгий срок второй спектакль. Судьба тут же его наказала: о самовольной отлучке и недозволенном сочинительстве проведал герцог. Шиллер немедленно очутился на гауптвахте, и ему было запрещено писать что-либо, кроме медицинских сочинений. Поставить «Заговор Фиеско», над которым Шиллер начал работать на гауптвахте, и «Коварство и любовь» (в первоначальном варианте— «Луиза Миллер») удалось лишь тогда, когда выяснилось, что Карл Евгений не собирается его преследовать.

Премьеры состоялись одна за другой. 11 января 1784 г. со средним успехом был поставлен «Заговор Фиеско», 15 апреля того же года — «Коварство и любовь». Успех последней пьесы был колоссален. Это сказалось на судьбе Шиллера самым неожиданным образом: директор театра перепугался до полусмерти. Шиллеру пришлось уехать из Мангейма.

«Дух бури и натиска» по-разному сказывается в ранних пьесах Шиллера. В «Разбойниках» он сильнее всего — им проникнута вся пьеса. В «Заговоре Фиеско» отразился скорее недавно обретенный историзм штюрмеров, нежели их порыв: пером драматурга руководит здесь трезвый критический ум. В «Коварстве и любви» возвращается пафос страстей, но страсти эти развертываются в обстановке по-лессинговски достоверной, да и психологическая разработка характеров является началом реалистическим. Именно от «Коварства и любви» начинается путь Шиллера к просветительскому реализму. О том, что он вступит на этот путь, можно было, впрочем, догадаться уже по «Разбойникам».

Тема революции не раз привлекала Шиллера. Ей прямо посвящен «Вильгельм Телль» (1804).

«Дон Карлос» -начата она была в 1783 г., через год после «Коварства и любви», и очень тогда ее напоминала по разработке сюжета. Это была история несчастной любви наследника испанского престола дона Карлоса и его молодой мачехи, жены испанского короля Филиппа 11.

«Дон Карлос» был закончен уже в Веймаре, куда Шиллер переехал в 1787 г. Здесь, в городе, где бок о бок с Гёте ему предстояло прожить остаток жизни, он после четырехлетнего перерыва, отданного поэзии, опытам в прозе и усиленным занятиям историей, вернулся к драматургии.

Высшим достижением Шиллера — просветителя-реалиста — была трагедия «Мария Стюарт» (1800). Здесь в поразительно концентрированной форме воплотилось все, чего Шиллер и в его лице немецкая драма успели достичь к кануну нового века.

Шиллер назвал «Марию Стюарт» аналитической драмой. «Аналитическая драма» должна была удовлетворить двум требованиям— сценичности и жизненной правды.

«Мария Стюарт» была высшим достижением Шиллера в области психологической драмы. И только после того, как была закончена работа над этой пьесой, давно уже всемирно прославленный драматург позволил себе сказать: «Я начинаю наконец овладевать сущностью драматургии и знанием своего ремесла».

Но дни его были уже сочтены. Шиллер болел туберкулезом, и с наступлением нового века по Европе время от времени распространялись слухи о его смерти. 9 мая 1805 г. сообщение оказалось верным. Шиллер умер сорока шести лет.

Театр XVIII века прошел огромный путь от первых ростков просветительской мысли к тем замечательным образцам драматургии и актерского мастерства, которые остались в памяти поколений и послужили прочным основанием для дальнейшего развития сценического искусства. Просветительство отличалось внутренней сложностью, и тенденции, которые оно породило, весьма разнородны. Но главным итогом и наследием эпохи остаются ищущая мысль, борьба за правду жизни и правду искусства, стремление к нравственному и политическому освобождению человека.