Глава II. Отражение звезд в старинных христианских гимнах и праздниках

 

В христианских гимнах, например, мы видим отражение звезд на каждом шагу. Посмотрим хотя бы на праздники, отмеченные в наших календарях тотчас после равноденствий и солнцестояний 21 марта, 21 июня, 21 сентября и 21 декабря. Я говорю «тотчас после» этих дней, потому что астрономы первых веков христианства не знали точного времени этих событий и отмечали их, в среднем, на четверо суток позднее действительности, когда соответствующие области неба уже ясно показывались на востоке перед восходом Солнца. Они отсчитывали тогда не моменты закрытия солнцем соответствующих звезд, чего нельзя видеть простым глазом, но реальные появления их на востоке из–за солнца.

Так, праздник «Благовещения», т.е. праздник сообщения деве Марии вестником неба (как увидим далее – кометой в созвездии Девы) о предстоящем зачатии ею спасителя людей, отнесен у них к 25 марта, когда в полночь кульминирует звездная Дева и когда символ Иисуса – звездный Овен – приносит себя в «жертву всесожжения за грехи людей», т.е. погружается в огонь вечерней зари.

Праздник «рождества спасителя мира» отнесен на 25 декабря, когда второй небесный его символ – звездный Змиедержец, держащий Змия познания добра и зла, уже появляется из огня утренней зари, возрожденный после своего декабрьского всесожжения за грехи людей. В это время Дева как раз кульминирует над южной частью горизонта, а группа мелких звездочек – Ясли, со стоящими около них звездочками, Ослом и Ослицей, в самом высоком из зодиакальных созвездий – Раке, уже спускается на западе к ожидающей своего спасителя грешной земле. В полночь этого же 25 декабря, когда Дева восходит на рассвете, эти небесные Ясли, прообраз тех, в которых, по сказанию, родился «спаситель людей», достигают своего наивысшего положения над землей.

В связи с этим и звучит и рождественский гимн древних христиан, всю поэзию которого может понять только человек, знающий и любящий звездное небо и слушающий под ним, как древние христиане, а не под кровлей, как современные христиане, позабывая о том, что совершается в небе над нею. Вот этот гимн в изъяснительном переводе:

«Дева (на небе) днесь Преждесуществовавшего (Солнце) рождает, и земля грот с Яслями ему, Неприступному, приносит; Вестники (созвездия) с пастырями (звездами Волопаса) словословят, волхвы же (три звезды Ориона) за звездою путешествуют. Ради нас родилось молодое дитя –предвечный бог (Солнце)».

Как эти слова делаются понятны и просты в астрономической символике.

А вот и вторая кантата: «Рождество твое, Христос, бог наш, воссияло миру светом разума, ибо в нем служащие звездам (т.е. астрологи–волхвы) звездою (Ахернаром в небесной реке Эридане) научилися тебе кланяться, Солнцу правды, тебя узнавать с высоты Востока. Слава тебе, властелин!»

Такова же и третья рождественская кантата: «Вижу (вверху) таинство странное и преславное: небо – это грот, Дева (восходящее созвездие) – это престол божьих колесниц (планет), небесные Ясли – это вместилище, в котором возлежал невместимый бог (Солнце).

Само рождение «спасителя людей» от девы, не имевшей мужа, прямо говорит о созвездии Девы, через которую в сентябре, когда начинался византийский год, проходит Солнце, а прибавка о ее последующем опекуне Иосифе вызвана стоящим над нею Волопасом.

Точно также отражаются звезды и в крещенском гимне 6 января, относящемся, по–видимому, уже к Ориону, выходящему из Небесного Иордана (созвездия Эридана), в котором только что появилась, вследствие прецессии в годы составления этого гимна, над южным горизонтом Палестины «Чужая Звезда (Ахер–Нар).

«Во Иордане купающемуся тебе, господу, троическое явилось поклонение. Родителев голос свидетельствовал о тебе, возлюбленным тебя сыном именуя, и дух, в виде голубином (созвездие Голубя), свидетельствовал подтверждение слова. Являйся, Христе боже, и мир просвещай, слава тебе!»

А также: «Освящается сегодня естество воды, и разделяется Иордан, поднимая струи своих вод (т.е. Эридан восходит на востоке), видя властелина («Чужую Звезду»), купающегося в себе».

Во всех этих песнях мы видим только восторженное символическое восхваление явлений звездного неба, какими они и обнаруживаются действительно в эти дни каждый год.

Не менее интересно отмечены христианскими праздниками и две остальные кардинальные точки неба, т.е. области летнего солнцестояния и весеннего равноденствия.

На 24 июня, т.е. на летнее солнцестояние (точно также определенное почти на три дня позднее действительного), когда небесный символ Иисуса, выходящего из Иордана, – звездный Орион–Тельцеборец вместе с самим Эриданом–Иорданом – восходит впервые над огнем утренней зари в ореоле солнечный лучей, и когда образ Иоанна Купалы (Крестителя), звездный Водолей, перед восходом солнца в Яслях, над Орионом, достигает со своей Оросительной Урной кульминационной высоты, – отнесено рождение Иоанна Крестителя, или Предтечи, окропившего Иисуса небесной водой в Иордане, потому что звездный Водолей в это время идет впереди Солнца, как символа творца неба и земли, в его суточном круговом движении. Зачатие же Иоанна при этом условии пришлось отнести, конечно, на девять месяцев ранее, так что этот праздник естественно пришелся на 23 сентября и, таким образом, попал под покровительство Овна, кульминирующего в эту полночь, в то время как Водолей–Ороситель заходит на западе, а небесный Иордан восходит на востоке вместе с Орионом, символом выходящего из воды Иисуса, т.е. Овна, ниспровергающего первенство созвездия Тельца. Он достигает затем кульминационной точки при восходе Солнца в созвездии Девы, когда Водолей–Ороситель уже давно под землей, чем и объясняются слова евангелистов от имени Иоанна: «идущий за мною сильнее меня», и «ему надлежит восходить, а мне понижаться».

Не трудно также найти в еврейских и христианских праздниках важную отметку и весеннего равноденствия. Так, пасха у тех и других отнесена к полнолунию весеннего равноденствия, когда созвездие Овна (т.е. Пасхальный Агнец) стало, в уме раввинистов–мессианцев, приносить себя в жертву всесожжения в огне вечерней зари, при Солнце, как бы распятом на восходящем скрещении небесного экватора с эклептикой в созвездии Рыб и при Луне, идущей у противоположного ему нисходящего скрещения в созвездии Девы.

Рождение девы Марии отнесено на 8 сентября, т.е. поближе к осеннему равноденствию (в I и II в. н.э. оно было 22 сентября; в I в. до начала н.э. оно было 23, а во II в. – 24 сентября, отодвигаясь на сутки в 125 лет назад), когда созвездие ее праобраза – Девы – скрывается в лучах Солнца, а в полночь кульминирует трон Бога (звездная Кассиопея). Кончина же Марии отнесена на 15 августа, когда созвездие Девы только еще приносится в «жертву всесожжения» в огне вечерней зари.

Смерть (т.е. переселение на небо) двух главнейших учителей христианства, апостолов Петра и Павла, отнесена на 29 июня, когда созвездие их прообразов – Близнецов, самых высоких из 12 созвездий Зодиака, исчезает в солнечных лучах. Соответствует этому и церковная кантата этого дня: «Праведников твердых и боговдохновенных, в упоение и в наслаждение твоих благ...»

Я не буду здесь касаться других таких же календарных совпадений, явно не случайного характера, т.к. и эти примеры достаточно доказывают, что хронология важнейших церковных событий первых веков христианства зиждется не на «утраченных исторических документах» и не на «передаваемых от поколения к поколению бережно хранившихся традициях», а установлена впоследствии путем астрономических соображений. Даже и начало нашей эры, вычисленное, как говорят только в 525 г. Дионисием Малым, явно установлено на основании того, что крещение эклептики и небесного экватора приходилось, по его еще не точным вычислениям, за 525 лет до него прямо под Альфой созвездия Овна, символизирующего евангельского Христа, вследствие чего это летоисчисление и привилось только в начале нового времени и названо христианским уже в это время, но на деле это просто «эра Овна», к которой совсем ошибочно отнесено рождение Иисуса.

Во всех этих случаях, как мы видели, верховным руководителем религиозной мысли был БОГ–СОЛНЦЕ, «всеподдерживающий творец неба и земли, всего видимого и невидимого», мимо которого проходили 12 его апостолов, созвездий Зодиака, одно из которых, находящееся ниже всех других, – Скорпион – и было объявлено потом его предателем.

В этом же месте неба мы видим и символ его грядущего воскресения – звездного Змиедержца, поднимающегося к Трону Бога (теперь созвездию Кассиопея) по дороге Звезд – Млечному Пути, попирая ногою символ своей Смерти – Скорпиона. К богу–Солнцу, как первоначальному руководителю религиозной эволюции, присоединился потом и другой руководитель – БОГ–МЕСЯЦ, обходящий 12 раз в год те же 12 созвездий Зодиака и точно также поднимающийся выше всего в созвездии Рака, где находятся Ясли Христа, и опускающийся ниже всего в Скорпионе. Но это религиозное нововведение было оформлено окончательно, по–видимому, только в IY в. н.э., после того как получили возможность заранее указывать (через 29 1/2 суток) новомесячия, определяющиеся вплоть до половины этого века, как показывают еврейские источники, лишь путем простого наблюдения первого узкого серпа луны, появляющегося над огнем вечерней зари.

Культ бога–Месяца действительно существовал в средние века н.э.; исключительные явления переменчивости его фаз, сгорание через каждые 29 1/2 суток в огне утренней зари и возрождение через три дня из пламени вечерней зари обращали на себя особенное внимание в древности и его фазам придавалось таинственное значение умирания и возрождения. На это указывали уже некоторые новейшие исследователь астральных влияний на развитие христианских идей, каковы: Древс, Немоевский, Святский.

Все это развивалось, – говорят нам, – задолго на начала н.э., и мельчайшие детали жизни Иисуса были таким образом описаны до него. Евангельские рассказы с этой точки зрения, – говорят нам, – ничего существенного не прибавляют к заранее сложившемуся мифу о «спасителе мира» и притом так полны чудесного и совершенно невероятного, что принимать их всерьез за ИСТОРИЧЕСКИЕ ДОКУМЕНТЫ так же трудно, как принять за описания исторической действительности арабские сказки из «Тысячи и одной ночи». А серьезных документов о его жизни в Палестине, или где бы то ни было, нигде нет, и в христианских источниках, относимых историками к I или II веку н.э., о нем ничего не говорится: все цитировавшиеся теологами места из Плиния, Светония, Тацита или слишком неопределенны, или апокрифичны. ИСТОРИЧЕСКОГО «Христа», таким образом, – говорят нам, – не существовало ни в I, ни во II, ни в III веке н.э.: он миф и больше ничего. И с этим нельзя не согласиться, пока дело идет лишь о первых трех веках. Но не было ли чего реального позднее?

(«Христос», М.–Л., «Госиздат», 1927; репр. переизд.: М., «Крафт+Леан», 1997. Публикуется с сокращениями.)

 

Андрей ВИГОРСКИЙ