Возможности и границы научного метода

Очевидная тенденция ускорения научного прогресса способна породить в массовом сознании иллюзию безграничности ее возможностей. Между тем, проникая в глубины мироздания, наука вынуждена преодолевать всё более серьезные преграды. Собственно для того и совершенствуются научные методы, чтобы подобные преграды преодолевать – когда «в лоб», а когда и «в обход». Однако есть границы познания, которые носят фундаментальный характер.

Существование одной из таких границ обусловлено тем, что сами основания науки не имеют абсолютного характера и в принципе могут быть опровергнуты. Рациональный научный метод не может быть построен иначе, чем на бездоказательном введении наиболее общих первичных допущений – постулатов, аксиом, из которых затем выводятся (более или менее строго) все последующие положения и законы теории.

В свое время Ньютоном были решительно отвергнуты натурфилософские гипотезы о так называемых «скрытых качествах», введенных Аристотелем и его последователями для объяснения природных явлений, поскольку эти гипотезы не допускали экспериментальной проверки. Позднее Эйнштейн пересмотрел введенные Ньютоном принципы абсолютности пространства и времени, обратимости времени, всеобщего детерминизма, оказавшиеся неадекватными действительности за пределами макромира.

В принципе опровержимы и постулаты однородности, материальности, симметричности мира, составляющие фундаментальную основу современных представлений о нем. Достоверность этих положений практически подтверждается тем, что выведенные из них следствия не противоречат наблюдаемой реальности (а также друг другу). Однако нельзя однозначно утверждать, что эта непротиворечивость сохранится и за пределами изученной наукой реальности.

Здесь мы переходим к следующему ограничению познавательных возможностей науки, связанному с принципиальной ограниченностью человеческого опыта во времени и в пространстве. По поводу того, что находится за пределами опыта, истинность любого утверждения носит вероятностный характер.

Еще один барьер такого рода коренится в самой природе человека, чувственный аппарат которого адекватно воспринимает объекты макромира, но теряет такую способность при изучении объектов мега- и микромира. Нет и не может быть такого образа из числа окружающих нас предметов, который соответствовал бы тому, как выглядит, скажем, электрон. К тому же средства исследования, которыми пользуется человек, тоже являются предметами макромира и поэтому «не стыкуются» с такими объектами исследования, как, например, элементарная частица или галактика. Более того, при взаимодействии с объектами микромира наши макроприборы начинают оказывать на них неустранимое влияние, что, в свою очередь, ограничивает познавательные возможности.

Выход познания за пределы макромира, формирующего наш повседневный опыт, а значит, и способность мыслить образно, вынужденным образом сопровождается все более широким привлечением математических и логических абстракций. В современной физике существует немало понятий, которым просто-напросто соответствуют те или иные математические параметры и не более того. Не следует, однако, забывать, что математика и логика созданы всё в том же макромире и на каком-то уровне проникновения в глубины мироздания тоже могут перестать работать. Расширяя горизонты (как это принято говорить), наука в то же время выявляет и области невозможного. Так, например, теория относительности строго ограничивает скорость света, общеизвестна невозможность создания «вечного двигателя».

Все это свидетельствует о том, что наука не всемогуща, ее возможности не безграничны. Границы научного метода определяет сама наука (в лице ученых, конечно), поэтому нельзя утверждать, что они определены абсолютно точно и верно. Но границы эти, безусловно, существуют, и это является еще одним свидетельством того, что реальный мир гораздо сложнее и разнообразнее, чем картина мира, которую рисует наука.