Государственное правление и общественный строй

Казанское ханство являлось средневековым феодальным государством восточного типа. Во главе государства стоял хан из бывшей династии Джучи. Как и в былые золотоордынские времена, ни один человек, не будучи джучидом, не имел права на трон как в Казанском, так и в любом другом татарском ханстве. Известно, что ханы, как и императоры, короли, цари, шахи, получали трон по наследству. Бесспорно, бывали случаи назначения, даже избрания монарха, когда династия прекращала существование по причине отсутствия наследника по всем ветвям этой династии или когда умирал государь, не объявив своего преемника. Нередко бывали случаи, когда короля, царя, хана смещали или даже убивали в результате государственного переворота, дворцовых интриг, борьбы различных партий за власть и т.д. А то и просто их убирали путем вмешательства иностранного государства во внутренние дела этой страны, когда она была в зависимости от того государства. Такое нередко случалось и с казанскими ханами в периоды политического протектората Москвы над Казанью в концеXV и в различные годы первой половиныXVI века. С такими случаями мы ознакомимся отдельно, когда обратимся к политической истории Казанского ханства.

При казанском, как и при любом другом татарском хане, существовал диван, т.е. государственный совет из известных карача-биев золотоордынских родов Ширин, Барын, Аргын, Кипчак, из представителей феодальной знати и крупных военачальников, а также высшего духовенства. Среди карачи выделялся улу (большой) карача – так названы в русских летописях Булат Ширин, «карача казанский большой» и его сын Нурали Ширин. Феодальную элиту представляли улусные эмиры и беки; они же являлись руководителями воинских соединений в военное время. От них в значительной степени зависело проведение государственной политики как внутри страны, так и за рубежом. Среди высшего духовенства особое место занимал сеид – глава всех мусульман Казани и казанской земли. Если учесть, что в Казанском ханстве ислам являлся государственной религией, то роль сеида в политической и идеологической жизни татар была огромной. И не зря в источниках он назван вторым после хана лицом: даже хан, увидев приближение сеида, сходил с коня и стоя протягивал ему руку, когда тот оставался сидеть на коне. Казанские сеиды считались потомками пророка Мухаммеда от дочери его Фатимы и первого халифа Али.

Ханская администрация состояла из довольно большого числа членов аппарата управления и служителей. Существовали различные чины при дворе ханов, среди которых главенствовали хранители: финансов, печати, ключей, ханского двора, арсенала. Имелись высокие должности организатора ханской охоты, аталыка – воспитателя ханских детей. В канцелярии управления ханством был целый ряд чиновников, среди которых источники особо отмечают тех, которые выполняли ответственную работу в сфере внешних сношений.

Ярлык казанского хана Сахиб-Гирея. 1523 год

Помимо руководителей и служителей центрального аппарата, существовал целый ряд других должностей, которые отвечали за ту или иную область политического и экономического управления ханством. Это – хакимы и кадии, т.е. судьи, решающие дела на основе мусульманского законодательства; судовые, полицейские, таможенные чиновники, чиновники на заставах, посланники, различные уполномоченные. Эти должности названы в ярлыке хана Сахиб-Гирея 1523 года – многие из них почти идентичны с теми, которые нам уже известны по ярлыкам золотоордынских ханов Тимур-Кутлука и Тохтамыша.

В ярлыке хана Сахиб-Гирея названы 13 видов повинностей, среди которых ясак, калан, салыг идут еще с периода Золотой Орды, а общемусульманский налог харадж известен в Поволжье даже со времен Волжской Булгарии. Некоторые формы податей и пошлин исчезли, но появились новые: деревенский и поземельный налоги, продовольствие и фураж для приезжих чиновников, налог с количества домов.

В административном отношении ханство делилось на даруги (русская форма «дорога») – малые улусы-области, которые можно было бы сравнить с позднейшими уездами. Известны Алатская, Арская, Гаречская («Галицкая» в летописях), Зюрейская, Ногайская даруги, центрами которых являлись города Алат, Арск, Челны (Тябердино-Челны) и другие.

Выше было отмечено, что Казанское ханство являлось типичным феодальным государством. Это выражалось в первую очередь в наличии там тех атрибутов, которые присущи в целом средневековому феодализму, прежде всего в типах землевладения. Таких типов было три. Первый – землевладение отдельных лиц, т. е. крупных феодалов, которые назывались эмирами или беками («бий»). Второй тип землевладения в Казанском ханстве – это землевладение высшего духовенства. Наконец, третий тип – государственное землевладение: во владении самого государства находились большие, неприкосновенные земельные и лесные угодья, доход с которых шел непосредственно в государственную казну.

Крупные феодалы являлись представителями высшей родословной знати, владельцами наследственных земель. Как и в золотоордынское время, в случае войны они становились военачальниками своего улусного войска, т. е. войска отдельной даруги, и по приказу хана должны были явиться с этим войском в полном вооружении. Чуть ниже рангом, но наиболее многочисленной, основной группой феодалов, были мурзы («мурза» дословно означает сын эмира или бека). Надо полагать, что наиболее влиятельные из них также имели право на наследственное владение землей.

Подобной формой землевладения в Казанском ханстве являлся сойюргал. С этим монгольским словом, означавшим военно-ленное право распоряжения землей, мы впервые встретились в главе по истории Золотой Орды. Здесь необходимо уточнить, что «лен» – это слово немецкое и означало такое земельное владение, которое давалось главой государства его вассалу-феодалу за несение военной и административной службы.

И вот такая форма пожалования, которую получал феодал с правом передачи по наследству за несение военной службы в пользу государства, определяла всю систему землевладения у казанских, да и у других татар. Сойюргальное право на землю зафиксировано в названном уже ярлыке Сахиб-Гирея, и оно трижды повторено в ярлыке другого казанского хана – Ибрагима. Более того, последний начинается обращением: «Ибрагим-хана наше сойюргальное слово», что показывает, насколько было велико значение сойюргала во всей феодальной системе и общественном строе Казанского ханства. Владелец сойюргала не только пользовался им пожизненно и передавал его по наследству, но это пожалование давало феодалу огромные привилегии: с него не взимались какие-либо налоги. Более того, сойюргал предоставлял ему право судебно-административного иммунитета, т.е. гражданской неприкосновенности. Даже ренту, которая раньше поступала в государственную казну, держатель сойюргала собирал уже в свою пользу.

Мы должны иметь в виду, что подобные, невиданные ранее привилегии давались феодалу только тогда, когда он обязывался нести военную или иную важную службу в пользу своего государства. Если он забывал впредь эту свою святую обязанность, то он лишался полученных прав, т. е. у него отнимали сойюргал со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Дорогие ребята! Чтобы не осталось у вас каких-то неясностей, давайте уточним еще один момент. Сойюргальное право является вообще-то тарханным правом в широком смысле этого слова, ибо сойюргал сам образовался из тарханных пожалований. «Тархан», означал в целом землю и имущество феодала в Средней Азии, Закавказье, в Золотой Орде, позднее – в Казанском и других татарских ханствах. Поэтому ярлыки золотоордынских, казанских и крымских ханов в основном называются тарханными, ибо они давали тарханное право, т. е. пожалование государства на полное право пользования землей и имуществом. Иными словами, понятие «тархан» более широкое, чем понятие «сойюргал» – последнее означало конкретное, военно-ленное право тарханства.

Ступенькой ниже мурзы стоял оглан (улан). Если в эпоху Золотой Орды огланом называли ханзадэ-царевича, то в период Казанского ханства его значение несколько сузилось – так стали теперь называть служилых феодалов-военачальников; это типа «детей боярских» в Русском государствев XV – XVII веках. Мы уже знаем, что в средневековье не было постоянных регулярных армий в современном понятии – они являлись в основном ополченскими, собиравшимися в полном составе в случае больших походов и войн. Однако существовали все же какие-то постоянные части в виде ханских и княжеских дружин или военного гарнизона, вокруг которого собиралось потом все войско страны. Вот в таких частях и служили огланы определенный срок. Отслужив этот срок, огланы возвращались к себе домой и получали заслуженную землю.

Наконец, на низшей ступени феодальной иерархии стояли казаки. Они составляли основное ядро ханского войска в военное время и делились на внутренних и внешних. Казаки занимали промежуточное положение между феодалами-тарханами и основными массами крестьян. Однако они составляли весьма значительную силу, на которую опиралась правящая элита при решении важных государственных дел. Землю казаки также получали за службу в пользу хана, т. е. государства.

Рядовые люди в Казанском ханстве носили обычное название «кешеләр» (люди); по-другому их звали еще «кул» (рука), что означало земледельца, по-видимому, зависимого от тархана. Однако эту зависимость нельзя понимать в классическом смысле – в смысле крепостной зависимости крестьян на Западе и на Руси. Документов, свидетельствующих о крепостном праве в Казанском или другом татарском ханстве, а еще раньше и в Золотой Орде, нет. Примечателен тот факт, что после завоевания Казанского ханства, в результате русской колонизации края и оседания там русских помещиков со своими крепостными, татары, за редким исключением, не стали таковыми – их сделали в основном государственными крестьянами. Это говорит о том, что татарскому миру не был присущ крепостной строй. Здесь, очевидно, существовали иные формы подчинения и зависимости, т.е. не политико-принудительные, а экономические. Исключение составляли военнопленные, которых называли «чура» (происхождение и значение этого слова пока не выяснено).

 

Вопросы и задания:

1. Расскажите об Улу-Мухаммеде и его сыновьях. Какие исторические события конца 30—начала 40-х годов XV века с ними связаны?

2. Когда и кем основано Казанское ханство? Коротко расскажите о казанских событиях октября 1445 года.

3. Какую территорию занимало Казанское ханство? Перечислите на­роды, населявшие его земли.

4. Расскажите о земледелии и промыслах казанских татар.

5. С какими странами и народами вело торговлю Казанское ханство? Каковы были товары импорта и экспорта казанской международной торговли?

6. Коротко расскажите о государственном строе Казанского ханства. Какие должности в его управлении вам запомнились?

7. Что такое сойюргальное право владения землей? Назовите ступени феодальной иерархии казанских татар XV—XVI веков.

 

ВОЕННОЕ ДЕЛО И ВООРУЖЕНИЕ

Рассказывая об армии и вооружении Золотой Орды, мы уже осветили некоторые общие вопросы организации военного дела в средневековых государствах, в первую очередь в Улусе Джучи. Вся система государственного управления и общественной сис­темы Золотой Орды явились основой для тех же сторон жизни последующих татарских ханств. То же самое можно сказать 6 развитии военного дела и вооружения Казанского ханства. По­этому нет необходимости повторяться по таким проблемам, как структура войск, воинская дисциплина, формирование и обеспечение войсковых соединений и т. д.

Бесспорно, военное дело Казанского ханства не являлось полным повторением такового Золотой Орды. Оно вобрало в себя ряд немаловажных элементов воинского искусства Волж­ской Булгарии и других раннесредневековых объединений Сред­него Поволжья. Это выражается в немалом сходстве фор­тификационных сооружений и в целом оборонного зодчества Булгарии и Казанского ханства. Правда, татарские города от­личались от булгарских своей значительной открытостью. Это значит, что только политические центры, т. е. кремли городов Казанского ханства (кроме самой Казани уже позднего пери­ода), окружались оборонительными укреплениями, а основные их территории, т. е. посады, оставались открытыми, без стен.

Следует сказать, что система оборонительных укреплений городов, феодальных замков и военных крепостей восточно­европейской северной зоны, т. е. Волжской Булгарии, Русского государства и Казанского ханства, была однотипной. Это было обосновано военными требованиями, исходящими из одина­ковых природных условий и ландшафта, а также из главного строительного материала этой среднеевропейской зоны—де­рева.

Давайте мысленно представим себе эти древние укрепления. Вот город, вернее, его кремль, обнесенный двумя рядами зем­ляных валов и рвом между ними; по внутреннему валу прохо-

дит тын в виде двухрядной широкой стены из положенных друг на друга толстых бревен; между двумя стенами для прочности засыпаны мелкие камни, битые кирпичи, обожженная глина и песок. На извилинах валов, на расстоянии полета стрелы друг от друга, стоят крепостные башни из таких же бревен, а у въезда в город, на разрезе валов—мощные крепостные ворота, охраняемые вооруженной стражей. Охрана стоит также на баш­нях и в проемах стен, зорко наблюдая через стрельницы, т. е. окошки в стенах, за окрестностями. По второму, внешнему валу идет частокол из заостренных и вбитых в землю острием вверх, впритык друг к другу, колышков-бревен. Строительным мате­риалом всего этого сооружения был дуб, в редких случаях его заменяла сосна.

Вот такой в целом была оборона средневековых городов Среднего Поволжья, в том числе и более поздних, расположен­ных в Заказанье— Иски-Казани, Арска, упомянутого городка Челны. Остатки их укреплений в виде земляных валов и рвов без сохранившихся до настоящего времени деревянных кон­струкций частично исследованы археологически.

Нет сомнений в том, что такой же была и оборонительная система самой Казани. Хотя укрепления татарского периода были окончательно разрушены в результате завоевания города в 1552 году, сведения исторических источников красноречиво свидетельствуют об этом. «Град лее Казань, —писал автор «Ка­занской истории»,— зело крепок, велми, и стоит на месте высо-це, промеж двою рек Казани и Булака, и согражден (огражден, окружен) в 7 стен, в велицех и толстых древесех дубовых; в стенах же сыпан внутри хрящ (крупный песок вперемешку с мелкой галькой) и песок и мелкое каменье». Да и в самих ле­тописях часто говорится о казанских укреплениях почти такого же характера. «Согражден в 7 стен» нельзя понимать в смысле семирадной стены, а надо представлять себе как проемы стены между наиболее крупными башнями-воротами.

Укрепления Казани особенно были сильны там, где подход к городу оставался наиболее открытым. Например, со стороны Арского поля, по которому можно было подойти к Казани широким фронтом, толщина стены составляла 7 саженей (14,91 м; в других местах она имела 4 сажени, т. е. 8,52 м); ров за стеной имел глубину также 7 саженей при ширине в 3 сажени, т. е. 6,39 м.

В целом мощная дубовая городская стена с тяжелыми во­ротами и высокими башнями являлась свидетельством высоко­го уровня военно-инженерного дела у татар в XV-XVI веках. Взять эту оборону обычным приступом было невозможно, и воеводам Ивана Грозного пришлось потратить огромное ко­личество пороха для ее взрыва. Потом, уже после падения Каза­ни, тот же Грозный удивлялся мощи этих фортификаций: «смотряше стенные высоты и мест приступных и увидев удивися необычайной красоте стен крепости города». Мощная стена, особенно со стороны Арского поля и по Булаку, откуда потом действительно были сделаны основные атаки и произведены сильнейшие взрывы, была сооружена еще в 1530 году по рас­поряжению хана Сафы-Гирея.

Сильные укрепления имели и другие города. Вот краткое описание Арска, куда ходило с походом большое русское вой­ско в сентябре 1552 года перед штурмом Казани: «Той бо ос­трог старый, Ареск зовом, зделан аки град тверд, и з башнями, и з бойницами, и живет людей много в нем, и брегут велми». Далее говорится, как русский воевода, увидев невозможность взятия города простым приступом (помимо крепкой обороны и большого скопления людей, там было еще 15 000 воинов), велел обстреливать его из пушек и пищалей. Только после та­кой «артподготовки» удалось взять Арск.

При походе в Заказанье русские полки наткнулись и на дру­гие татарские укрепления. Русский летописец, рассказывая об этом, вынужден был отметить, что «великие крепости у них поделаны». Иван Грозный в своей речи в Священном соборе в Москве по случаю взятия Казани говорил, что разместил многих своих воевод по татарским городам и землям. Сколько было таких городов, не сообщается, но такое заявление царя как бы конкретизируется в «Казанской истории»: там утверж­дается, что русские войска взяли «в десять дний великих же и малых острогов 30». Сохранилась лишь небольшая часть горо­дищ, являющихся остатками этих городов и крепостей — они выше названы. Остальные были уничтожены, чтобы не дать возможности татарам обороняться в них впредь; впоследствии эти городища и вовсе были застроены или распаханы.

Необходимо сказать несколько слов и про численность вой­ска Казанского ханства. В рассказах о казанской войне 1552 года русские летописи указывают 30 000 человек в качестве ос­новной воинской силы татар внутри Казани (такое же число ополченцев под руководством Яуша и Япанча князей дислоци­ровалось к востоку от города). С. Герберштейн также писал о 30 тысячах цоинов, которыми располагал казанский хан—это, естественно, (рще до походов Грозного (в татарских источниках каких-либо сведений на этот счет нет).

Вот такое число прочно вошло затем в русскую и в целом историческую науку. Однако подобное количество татарских во­инов вызывает подозрение при более объективной оценке об­становки того времени. Нам уже известно, что войска Крым­ского ханства и Ногайской Орды имели по 300000 человек. Могло ли Казанское ханство, одно из крупнейших и сильней­ших объединений, иметь численность своей армии в 10 раз меньше, чем другие татарские государства того времени? Ответ тут может быть только один—нет! Необходимо также учесть, что в этой армии были воины и других народов, находившихся

в составе Казанского ханства. Во всяком случае о марийцах («черемисах») и чувашах, как об искусных стрелках, говорится в источниках совершенно определенно.

И еще. В 1506 году казанское войско под руководством хана Мухаммед-Амина наголову разбило армию Василия III в 100000 воинов. Этот же великий князь в 1524 году отправил 180-тысячную рать на Казань, которая с позором вернулась обратно, встретив сильное сопротивление татар. Можно ли было сделать все это лишь с тридцатью тысячами воинов? Бесспорно, нет!

Мы считаем, что 30000—это лишь численность казанского гарнизона, а не всей ополченской армии ханства. Такую армию не успел, да и не смог, собрать новый казанский хан Едигер в этот труднейший период: после возникновения русской кре­пости на Свияге отпала вся Горная сторона, а Заказанье неза­долго до падения Казани было и вовсе завоевано, следователь­но, столица оказалась в кольце окружения. Смогли же собрать в свое время Ибрагим, Мухаммед-Амин и Сафа-Гирей ханы войско се всей казанской земли, и оно дало отпор русскому походу на Казань в 1469, 1506, 1524, 1530, 1545 годах.

Мужество и доблесть татарских воинов не уступала воен­ному мастерству их врагов. Сами же русские источники, заин­тересованные в пропаганде величия русского оружия и русского духа, вынуждены были отметить бесстрашие татар в сражениях с войсками московских великих князей. Это особенно наглядно видно из описания ими упомянутых выше событий 1506, 1524 и 1530 годов, а также более раннего времени, например, пери­ода правления Ибрагим-хана. Татарские военачальники не были лишены полководческих талантов как в атакующем бою, так и в других военных маневрах, применяя различные уловки и хитрости.

Для лучшего представления мужества татарского воина тех времен приведем одно любопытное сообщение С. Гербер-штейна:

«Великое несходство и разнообразие существует между людьми как в других делах, так и в ведении войны. Именно московит как можно скорее пускается в бегство, не помышляя ни о каком спасении, кроме того, которое он может получить в бегстве; настигнутый или пойманный врагом, он и не защища­ется и не просит о прощении.

Татарин же, сброшенный с лошади, лишенный всякого ору­жия, к тому же весьма тяжко раненный, обычно обороняется руками, ногами, зубами, вообще пока и как может».

Требованиям эпохи отвечало и вооружение татарского вой­ска. Главными видами вооружения являлись: стрелы и копья, сабли и топоры, булавы и шестоперы, щиты, шлемы и коль­чуги. Большинство типов этого вооружения выявлено археоло­гически йри раскопках названных выше городищ или же в виде

 

 

Наконечники стрел и боевой топор XV—XVI веков из Казанского кремля

Щит татарского воина первой по­ловины XVI века

Шлем, кольчуга, щит и сабля та­тарского военачальника первой половины XVI века с территории Казанского кремля

_____________________________________________________

случайных находок на терри­тории Казанского кремля; сре­ди последних особую ценность представляют кольчуга, шлем и позолоченный железный щит казанского военачальника и отдельная сабля. Сведения о

видах оружия как периода Золотой Орды, так и времени Казан­ского ханства, содержат также произведения татарского фольк­лора и русские источники.

В русских, западноевропейских и татарских исторических ис­точниках говорится и о наличии у казанцев огнестрельного ору­жия—пушек и пищалей. В русской и советской исторической литературе принято было писать, что в Казанском ханстве не

было подобного оружия, а если даже и было, то сами татары не умели им пользоваться. Это вовсе не верно! Огнестрельное оружие в Восточной Европе впервые появилось именно в Сред­нем Поволжье—в городе Булгаре в 70-х годах XIV века. Об иски-казанских находках, также свидетельствующих о таком оружии, мы уже говорили выше.

Однако почему же не гремели татарские пушки в трагическом 1552 году? Во-первых, запас казанского пороха увез в Москву русский князь Серебряный при пленении Сююмбике всего год назад (см. об этом ниже). Во-вторых, накопленный после этого порох уничтожил Шах-Али по заданию Ивана Грозного, когда этот хан-предатель оставлял Казань в феврале 1552 года. Он же налил олово в дула казанских пушек—словом, ликвидировал ог­невую мощь Казани, выполняя волю своего московского хозяина.

На вооружении у казанского войска были и военные суда. Впрочем, целое государство, через территорию которого проте­кали крупнейшие в Европе реки Волга и Кама, невозможно пред­ставить без военной флотилии. Да и исторические сведения го­ворят о наличии у татар военных судов. Еще в 1467 году, когда Касим-хан при поддержке большой русской силы предпринял по­ход на Казань, на том берегу Волги близ устья Свияги их встре­тил казанский хан Ибрагим с многочисленным войском, прибыв­шим туда на судах. В летописях так и говорится: «татарове ка­занские пришли на них (на русских и Касима) в судах, и на берег вылезли из судов»; «татарове вышли из судов»; «татарове из Казани выеховша в судех многих» и т. п. А через два года военная флотилия татар разгромила под Казанью большое вой­ско устюжан, прибывшее на судах по Вятке и Каме. Русские с трудом спаслись: по сообщению русских же летописей, они, пе­репрыгивая с одних судов на другие, вышли на берег и убежали.

Вообще, татарские военные суда участвовали почти во всех последующих битвах при отражении походов русских войск. Так почему же при достаточно высоком уровне оборонного зодчества, значительности войска, полководческих способностях военачальников, хорошей вооруженности, в том числе и огнест­рельным оружием, к тому же и при наличии военных судов, татары в конечном счете были побеждены, и Казанское ханство перестало существовать? На этот вопрос мы уже частично от­ветили, об остальном поговорим позже, при оценке драматичес­ких событий середины XVI века.

КУЛЬТУРА КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

В Казанском ханстве, прежде всего в его столице Казани, широкое развитие получили строительное дело и архитектура, в том числе и монументальная. Это подтверждается сообщениями очевидцев, данными писцовых книг середины XVI века, некоторыми выдающимися архитектурными памятниками, сохранившимися на территории Казанского кремля, а также обнаруженными там при археологических исследованиях фундаментами тогдашних строений и некоторыми архитектурными деталями.

А.Курбский писал про ханский дворец, что он «зело крепок, между палат и мечетей каменных». Известный татарский историк архитектуры, доктор искусствоведения Ф.X.Валеев полагал, что это было двухэтажное здание с аркадой-галереей, т.е. длинным балконом на колоннах, и имело сходство с подобными сооружениями Крыма и Турции того времени. Общеизвестны слова Курбского о «зело высоких» «мурованных», т.е. каменных мечетях с очень высокими минаретами, где, как он сообщает, были погребены их умершие «цари» – ханы. А автор «Казанской истории», описывая внутреннее убранство Муралее-вой мечети, принадлежавшей названному выше знаменитому карача-бию Нурали Ширину, отметил, что «на царьских гробех покровы драгие, усаженные жемчюгом и камением драгим».

Писцовые книги 1563 – 1568 годов зафиксировали на территории кремля несколько мечетей, сохранившихся от разрушений при завоевании Казани, среди них названная выше Муралеева и мечеть у ханского дворца. Последняя, видимо, являлась Соборной – это та восьмиминаретная мечеть, о существовании которой писал крупнейший татарский историк прошлого столетия Ш.Марджани на основании каких-то известных ему национальных источников. Знаменитый казанский историк М.Г.Худяков высказал вполне резонное предположение о том, что эта мечеть послужила прообразом для московского храма Василия Блаженного на Красной площади, сооруженного в 1555 – 1560 годах в честь взятия Казани. Девятый, центральный купол этого храма, возвышаясь над остальными восемью, олицетворял победу креста над полумесяцем – русских над татарами в 1552 году. Сохранились сведения о том, что те восемь куполов, снятые с казанской Соборной мечети, были привезены тогда в Москву на двенадцати подводах.

О существовании мечетей монументальной застройки не только в кремле, но и в самом городе, в его пригородах-слободах, например, в слободе Кураишево, даже в сельском Заказанье, свидетельствуют некоторые данные писцовых книг и отдельные рисунки подобных сооружений чуть более позднего времени. Помимо ханского дворца и мечетей, были, особенно на территории Казанского кремля, и другие сооружения кирпично-каменной кладки. Часто упоминаются в источниках различные «палаты», т. е. дворцы, среди них того же Нурали Ширина («Муралеева палата»).

 

Башня Сююмбике

Выдающимся памятником культового зодчества Казанского ханства, сохранившимся на территории кремля города Казани, является знаменитая башня Сююмбике. Было много споров среди историков, архитекторов, представителей общественных кругов о времени сооружения, культурной принадлежности и о назначении этой овеянной легендами башни, иными словами, когда, кем и для чего она построена. Само собой разумеется, что рамки небольшого раздела школьного учебника не позволяют осветить все эти проблемы во всей своей полноте. Вынуждены обратить внимание учащихся лишь на следующее.

Каких-либо татарских или русских документов, иных материалов, свидетельствующих о сооружении башни Сююмбике в тот или иной период, нет. Татарских нет потому, что архив Казанского ханства, где могли бы быть подобные данные, увезен в Москву и его дальнейшая судьба неизвестна до сих пор. Русские источники молчат о построении этой башни уже в так называемый русский период, т.е. во второй половине XVI – XVIII веков, хотя возникновение ряда крупнейших русских памятников этого времени известно точно. Это – Благовещенский собор, Спасская башня и некоторые другие объекты кремля (вторая половина XVI века), Дрябловский дом(XVII век), Петропавловский собор (XVIII век). Если бы и башня Сююмбике была построена в один из этих периодов, то это стало бы известно так же, как и названные только что памятники. К тому же строительство такого крупного, самого высокого в Казани сооружения, как эта башня, непременно вызвало бы резонанс в общественном мнении того или иного русского периода. Однако никогда русские не считали ее своей, не слагали про нее песни, легенды, другие произведения фольклора, никогда не поклонялись ей, не освящали ее.

Целая плеяда русских историков-ученых прошлого столетия и представители православного культа (К.И.Невоструев, С.М.Шпилевский, М.Н.Пинегин, Н.П.Загоскин, П.Е.Заринский, П.Невзоров и др.), не говоря уж о татарских историках-востоковедах, особо отмечали, что башня Сююмбике является объектом предельно уважительного отношения к ней со стороны татарского, а не другого народа, что именно татары столетиями придавали ей священное значение. Следует подчеркнуть, что она не случайно названа именем той царицы-мусульманки, которая являлась убежденным и активным борцом за свободу и независимость своего государства, которая была и остается героиней татарского народа.

Наконец, по своему архитектурному решению, стилевым особенностям, композиционным приемам и деталям оформления башня Сююмбике является ярко выраженным памятником татарского зодчества. Как справедливо отметил один из известных знатоков русской и национальной архитектуры профессор В.В.Егерев, контрастная ярусность и резкая ступенчатость отличают эту башню (в этом плане она близка к архитектурному стилю известной Черной палаты XIV века на территории Булгарского городища) от памятников русского культового зодчества с их плавным подчинением составных частей.

Чем же являлась эта башня? На этот вопрос, к сожалению, до сих пор точного ответа нет. Одни исследователи считают ее минаретом соединенной с ней мечети Нурали, другие – грандиозным намогильным памятником, сооруженным Сююмбике над прахом своего мужа, казанского хана Сафы-Гирея. Вполне возможно, что она была использована в качестве наблюдательного пункта в трудные для Казани времена – в 1552 году и в последующие периоды. Необходимо также отметить, что в 1991 году по решению правительства Республики Татарстан на башне Сююмбике был восстановлен полумесяц.

На территории Казанского кремля сохранился еще один памятник культового зодчества татар – это здание бывшей, уже не раз упомянутой мечети Нурали (в настоящее время оно используется в качестве столовой). Долгие годы после падения Казани эта старая мечеть служила артиллерийским складом, потом ее превратили в церковь Введения, а в 1854 году отреставрировали под Дворцовую церковь, тогда она была значительно изменена в своей верхней половине. Однако о былых татарских временах свидетельствуют такие яркие элементы национальной архитектуры фасада второго этажа, как система и формы колоннад между окнами со скосами в верхней части.

Данные археологических исследований показывают, что архитектура Казани обогащалась резной орнаментацией, облицовкой стен мозаичными и майоликовыми плитами, а также узорными кирпичами и облицовочными плитами с изящным орнаментом. Материалы раскопок не оставляют сомнений в существовании в средневековой Казани ремесленников-художников, более того, целой школы этих мастеров по изготовлению перечисленных выше видов декорировки дворцов, палат, мечетей, мавзолеев и иных сооружений.

____________________________________________________________________________________________________

Декор – слово латинское и означает систему украшения какого-нибудь сооружения: его фасада, т.е. передней, лицевой стороны, и интерьера, иными словами, внутреннего пространства здания. Со словом «декор» связанодекоративное искусство, разделенное на монументально-декоративное (украшения произведений архитектуры) и декоративно-прикладное (создание художественных предметов для общественного и частного быта) искусства.

____________________________________________________________________________________________________

Массовым видом ремесла, доведенного до уровня искусства, была резьба по камню. Помимо архитектуры, она нашла весьма широкое применение в художественном оформлении намогильных камней – эпиграфических памятников второй половины XV и особенно первой половиныXVI веков. Эти памятники отличаются от эпитафий более раннего времени, т.е. от булгарских, богатством и разнообразием мотивов и узоров, используемых в их резном декоре. Тонкая растительная орнаментация и пышные надписи поражают не только рядового зрителя, но и тонкого знатока средневекового камнерезного искусства.

Эпиграфический памятник первой половины XVI века. Заказанье

Самого высокого уровня развития достигло ювелирное искусство, изготовление различных украшений из благородных металлов в сочетании с самоцветами, т.е. драгоценными камнями. Работы татарских золотых и серебряных дел мастеров поражали автора «Казанской истории», который, характеризуя деятельность хана Мухаммед-Амина, отметил, что «подела себе царь венцы драгие, и сосуды и блюда сребряныя и златыя, и царьский наряд драгий устрой». И при описании событий последующих времен он нередко рассказывал о больших драгоценностях у казанских ханов и богатых сановников.

Золотая корона казанских ханов – «Казанская шапка» Первая половина XVI века

Ханская казна обогатилась ценнейшими ювелирными изделиями, о чем свидетельствует опись, проведенная князем Василием Серебряным в августе 1551 года при аресте царицы Сююмбике: «...преписоваше цареву казну всю и до пороха, и запечатав самодержцовою печа-тию, и наполнив до угружения (нагрузив полностью) 12 лодей великих (больших речных судов), златом и сребром, и сосуды среб-ряными и златыми, и украшенными постелями и многоразличными одеянми царъскими и воиньскими оружми всякими, и высла ис Казани преже царицы со инем воеводою в новый град (Свияжск)». Оттуда они были отправлены в Москву.

К сожалению, до сих пор неизвестно, где находятся все эти увезенные тогда из Казани драгоценности в полном своем объеме. Часть из них попала затем в известные музеи Москвы и Санкт-Петербурга: в Государственную Оружейную палату в Московском Кремле, Государственный исторический музей на Красной площади, Музей российской этнографии (бывший Музей этнографии народов СССР в Ленинграде). Среди хранящихся в них ценнейших находок – знаменитая «Казанская шапка», т. е. корона казанских ханов, сделанная из золота в высокой ювелирной технике скани, в сочетании с самоцветами и отороченная соболиным мехом высшего качества; золотые поясные застежки и серебряная амулетница, выполненные также в технике скани в сочетании с зернью. В Государственном музее Республики Татарстан имеются некоторые образцы золотошвейной вышивки и золотые пуговицы; там же – орнаментированный латунный кувшинчик (он слегка испорчен при извлечении его из полуразрушенного старого дома в Казани).

Ювелирное искусство Казанского ханства нашло продолжение и дальнейшее развитие в искусстве казанских татар последующих времен, получив поистине мировую известность.

Ювелирное изделие – воротниковая застежка казанских татар. Золото, самоцветы. Скань.