Фортификации и борьба за них.

Общие моменты.

Самые древние земледельческие поселения известные в настоящее время - Иерихон и Читал-Гуюк - представляли собой уже вполне внушительные крепости, - со стенами высотой до 6 метров и башнями. Так что говорить об изобретении подобного рода сооружений не приходится. Они, что называется, "всегда были", ибо упомянутые поселения имеют возраст около 9 тыс лет. Их нельзя даже назвать неолитическими. В целом, фортификационное искусство оказалось весьма консервативной дисциплиной и имело минимум национальных особенностей.
Древнейшие крепости сооружались либо из необожженного кирпича, либо из гигантских каменных блоков, либо же представляли собой частоколы. Башни во всех случаях были деревянными, только в двух первых случаях они устанавливались на сплошное каменное или глиняное основание. Зубцы на стенах также были деревянными.
Выбор материала для стен зависел от местных условий. Собственно, по этому частоколы были наименее распространенным видом укреплений каменного и медного веков. В то время в местностях богатых лесом жили еще дикие охотники. Необожженный кирпич для строительства использовался в засушливых регионах очень долго, но вот строительство из гигантских каменных блоков было характерно только для самых примитивных народов, обычно еще не знакомых с металлургией.
Мегалитические сооружения, в том числе и крепости, производят сильное впечатление и плодят современную мифологию полную пришельцев с Ориона. Однако, надо учитывать, что соорудить стену из каменных блоков проще, чем даже из кирпича. Труда для этого потребуется больше, но мозгов - меньше. Ведь каменные блоки ни чем не скреплялись, кроме собственного веса, а просто громоздились один на другой. Блоки откалывали от целой скалы с помощью деревянных клиньев, более ни какой обработке они не подвергались, что же касается удивительной точности подгонки их друг к другу, - щели теперь почти неразличимы, то это не было предусмотрено создателями. Им было достаточно того, что в щели не пролезали враги. Камень же - течет. В точности так же, как текут с гор ледники, только медленнее. Но за 2-3 тысячи лет гигантское давление приводит к тому, что блоки почти срастаются. Это известный эффект, - если не разрушается сам материал, то кладка от времени становится только прочнее.
Что же касается затрат труда, то древнейшие земледельцы выбирали для жительства те места, где на само земледелие у них уходило 10-20 дней в году. Ремесел тогда было изобретено еще мало, и все оставшееся время посвящалось общественным работам, - ирригации, фортификации и строительству пирамид. Характерно, что пирамиды перестали строиться в Египте с переходом к бронзе, - ирригационная сеть расширилась и затраты труда на ее поддержание резко возросли, больше времени отнимало и изготовление ремесленных изделий. Стало не до пирамид.
Кстати, в Египте каменной была только первая пирамида (еще ступенчатая, так как обтесывать блоки не умели и не имели чем), все последующие сооружались по прогрессивной технологии не известной до новейшего времени за пределами Египта. Блоки любой формы отливались в деревянной опалубке на месте из цемента. Это резко снизило затраты труда и расширило возможности строителей. Таковы же были и египетские крепости.
В организационном отношении изначально существовало три категории крепостей: укрепленные поселения, городища и собственно крепости. Поселение земледельцев часто окружалось глиняной стеной или частоколом с башнями. Масштабы сооружений зависели от численности населения поселка и наличия досуга. Но стены имело смысл строить не всегда. Целесообразность укрепления поселка зависела от международного положения и численности жителей. Деревушку, в которой жило несколько семей укреплять не имело смысла, - стены сами себя ни когда не защищали. Если появлялись враги, земледельцы из мелких поселений уходили со всем своим имуществом в специальные укрепрайоны, - городища, где объединенными силами оборонялись. Если земледельческие поселки располагались в соответствии с соображениями удобства осуществления полевых работ, то городища устраивались в труднодоступной местности, если таковая по близости имелась, - обычно, в горах, или посреди болот. Постоянного населения они не имели, либо оно было мало. В городище могли располагаться, например, святилища со штатом обслуги. Таким образом, укрепленное поселение постоянно имело гарнизон из собственных жителей, а городище в мирное время гарнизона не имело.
Характерно, что протяженность стен укрепленных поселений была мала. Для поселка на 500 жителей, - метров 700-800, для города на 10000 жителей, - 1.5-2 км. Это вытекало из соображений минимизации затрат труда на сооружение стен, а так же увеличивало удобства обороны. Обвод же городища был вдесятеро большим, - там должен был расположиться лагерь беженцев со всем скотом и пожитками. Соответственно, укрепления городища были самыми примитивными, - в общем, чаще это был труднодоступный участок местности усиленный искусственными сооружениями. Зданий внутри городища было мало.
С появлением государств возник и такой тип укрепления как крепость. В крепости постоянно присутствовал гарнизон, но не было гражданского населения. Крепость выполняла функции опорного пункта и базы для военного отряда. Отряд этот мог заниматься сбором податей с окружающих деревень или охранять границу. В крепости сосредотачивались ресурсы необходимые для длительных боевых действий. Во время войны крепость могла выполнять функции городища, то есть в нее собиралось население данной местности. Организация отряда могла быть различной. Это могла быть регулярная военная часть, - как, например, в древнем Египте. Гарнизон мог комплектоваться ополчением (в древнем Китае свободные крестьяне ежегодно вызывались на военные сборы, - главным образом, для службы в ближайшей крепости). В феодальный период гарнизоном крепости (замка) была феодальная челядь. На Руси в крепости обычно селили монахов. Для увеличения обороноспособности в монахи стригли провинившихся дружинников (Пересвет и Ослябя, например). Сторожевой монастырь населялся не слишком религиозными людьми с боевым опытом, более склонными к военным упражнениям, чем к посту и молитве. В общем, Шао-Линь получался.
В последствие из крепости или укрепленного поселка часто произрастал город. Ремесленникам и торговцам не требовалось рассредоточиваться на большой площади, им даже удобнее было селиться компактно. Город мог располагаться вокруг крепости, тогда, при появлении противника, жители сжигали дома и укрывались за стенами. Но посад рано или поздно обносился и собственной стеной. Если город рос, то концентрических рядов стен могло возникнуть много. Самым укрепленным городом всех времен и народов считается Вавилон, город с миллионным населением, многоквартирными домами хрущевского типа, асфальтированными улицами и семью рядами высоких стен. Рим, когда достиг таких же размеров, стен уже не имел.

Стены.

Фортификации можно разделись на основные и вспомогательные. К фортификациям основного типа можно отнести сооружения рассчитанные на штурм с применением технических средств. То есть такие, которые должны были противостоять инженерному нападению, таранам и артиллерии. Вспомогательные были рассчитаны только на отражение пехоты и чаще всего совмещали военные и гражданские функции.
В общем случае, основным элементом крепостного сооружения была стена. Стена могла представлять собой земляной вал с частоколом по гребню, в этом случае, ее высота составляла 5-10 метров в земляной части и 3-6 метров в деревянной части. Иногда вала могло и не быть, только один частокол. Частокол редко представлял собой один ряд вертикально поставленных бревен, - чаще рядов было несколько, до десятка. Это позволяло использовать бревна небольшого диаметра. Деревянная стена могла быть сделана и из горизонтально расположенных бревен. В этом случае их так же был далеко не один слой. Наилучшим материалом для стен считался мореный дуб.
В целом, высокий земляной вал был характерен для сравнительно протяженных стен городов. Небольшие по площади замки, цитадели, крепости не поднимали свои стены валом, но сами сооружались на возвышенных и труднодоступных участках местности.
Каменные и кирпичные стены не имели вала под основанием. Они были слишком тяжелы и, напротив, должны были заглубляться в почву своим фундаментом.
Стены из земли и дерева были достаточно надежны. Их трудно было пробить таранами (русские не смогли разрушить пушками стену Казани, - а что странного, корпуса кораблей из мореного дуба ядрами то же не пробивались). Недостатками были пологость вала и небольшая высота самой стены. В большинстве случаев, подойти к самому основанию частокола было возможно безо всяких штурмовых устройств, а высота частокола была небольшой. Хуже всего было то, что деревянные стены, пусть даже из мореного дуба, гнили с основания. Лет за 100 нижние слои (или концы) бревен сгнивали и стена становилась неустойчивой. Лиственница могла противостоять гниению веками, но ее смолистая древесина была пожароопасна. Для долговечности под деревянную стену необходимо было подвести каменный фундамент, но вал бы не выдержал его. Так что, оставалось только строить целиком каменные стены вообще без вала.
С появлением орудий из закаленной стали распространилась технология строительства из тесаного камня скрепленного раствором. Несколько позже строить стали из кирпича, но камень остался предпочтительным материалом для крепостных сооружений (Кремль стал кирпичным, только тогда, когда потерял военное значение). Каменные стены имели толщину 3-6 метров и высоту до 30 метров. Однако, настолько высокими их сделать старались редко, 5-8 метров обычно считалось более чем достаточно. Ограничивали высоту стены не только соображения затрат, но и затруднительность ее обороны при такой высоте. Нападению подвергались гребень и основание стены. В смысле обороны гребня, решение было очевидно, - поднять его. Но вооружение стены само располагалось только на ее гребне, так что удобство обороны основания требовало приблизить к нему гребень. То есть сделать стену ниже. Возможность для строительства очень высоких стен возникала только если основание стены было недоступно для врага, - например, располагалось на скале, и само, таким образом, было поднято.
Китайским ноу-хау долгое время оставалось строительство земляных стен. Земляной вал нельзя было сделать с отвесными стенками. Его ширина всегда была больше высоты. Каменная стена требовала много камня. Сам по себе он, может, ни чего и не стоил, но дорого стоили его обтесывание и доставка. Тоже касалось и кирпича. Так что, когда китайцы решили возвести свою знаменитую стену им пришлось найти принципиально новое решение, - облицовывать камнем земляной вал. Так стена получилась почти вертикальной с минимальными расходами камня.
Другие народы использовали похожую технологию с той только разницей, что земля засыпалась в деревянный сруб. Таки сооружения были достаточно прочны, не недолговечны.
На гребне стены располагалась узкая площадка для защитников. Даже при толщине стен в 6 метров у основания верхняя площадка была не шире 1.5 метров. Стена непременно сужалась кверху, не только для экономии материала и устойчивости, но и для прочности. Если таран ломал основание стены, то она держалась тем дольше, чем ниже был ее центр тяжести. Площадка могла быть расширена деревянным настилом.
С внешней стороны площадка на гребне стены защищалась зубцами. В простейшем случае, если речь шла о деревянном частоколе, первый слой вертикально поставленных бревен создавал защиту, остальные обрезались на 1.5 метра ниже и на них укладывался настил из досок. На каменных стенах зубцы чаще были из деревянных щитов. Только обожженный кирпич позволял создавать "каменное кружево" подобное тому, что имеется сейчас на стенах уцелевших замков. Бойницы делались не только обычного вида, но и вертикальные, через которые можно было стрелять вниз, - к основанию стены. Иногда гребень стены даже имел для этого выступ во внешнюю сторону.
Кирпичные зубцы имели лишь то преимущество в сравнении с деревянными, что противнику приходилось использовать лестницы на пару метров длиннее.

Рвы.

Впереди стены обычно располагался ров. В простейшем случае ров представлял собой только место, откуда брали землю для вала. Такой ров был пологим и сравнительно неглубоким. Но и он не позволял подтащить к стене осадную технику, да и просто вал получался как бы на несколько метров выше. Но, преодолеть такой ров можно было без технических приспособлений.
Иногда такой ров наполнялся водой из ручьев и рек через специально прорытые каналы. Это увеличивало его ценность. Другой вопрос, что такая возможность не всегда была. В принципе, функции такого рва могла нести и природная водная преграда. Единственно, что если использовалась каменная стена, то река или "мокрый" ров должны были располагаться далеко от ее основания, иначе, если только стена не покоилась на скальном основании, она скоро рухнула бы безо всякой войны. В этом случае ров не мог препятствовать штурму стены, - только его организации, так как осадную технику надо было еще переправить через него, но между стеной и рвом оставалась полоса земли, где можно было развернуть осадную технику. Вооружение стен не имело возможности воспрепятствовать противнику переправится через такой ров.
По этой причине в античности, а затем и в средневековой Европе, когда технологии в значительной степени восстановились, использовались наиболее совершенные временно затопляемые рвы. Особенностью затопляемого рва было то, что глубина его не уступала высоте стен (до 15 метров) и значительно превосходила ширину самого рва. Стенки рва были отвесными и облицованными камнем. Сам ров располагался почти впритык к стене, не позволяя подтянуть к ней осадную технику, причем его близость позволяла защитникам максимально эффективно использовать свое оружие в тот момент, когда атакующие будут форсировать ров по мосткам. При этом затопляемый ров мог иметь сложную форму, - например огибать башни. Ров делался так, чтобы в случае падения в него выбраться было невозможно. Воды в таком рве могло быть и не много, - метра 2-3, но для того, чтобы запускать и спускать ее необходимы были гидротехнические сооружения.

Башни.

Оборона стены усиливалась башнями, главной функцией которых было фланкирование подступов к стене. Башни можно было бы классифицировать на угловые, стенные, настенные, дозорные и изолированные. Угловые башни были наиболее мощными, так как далеко выдавались за линию стен и их основание было протяженным и уязвимым. Стены основания такой башни были еще толще, чем собственно стена, так что по центру башни оставался только узкий колодец, по которому можно было спуститься в подземные помещения, где располагались различные склады, а нередко и источник воды. В этот же колодец узким коридором соединялся с бронированной дверью ведущей внутрь крепости. Где-то с половины высоты основных стен в башне могли быть отдельные бойницы. Причем изнутри представлялось, что они располагаются в глубоких стенных нишах. Наконец, на высоте гребня стены, башня начинала напоминать обычное здание, а не египетскую пирамиду. В том смысле, что стены приобретали разумную толщину, а внутренне помещение увеличивалось. Там даже могла быть казарма. Там же шел первый ряд бойниц. Там же были и бронированные двери выходящие на гребни стен. Крыша казармы представляла собой обширную площадку с зубцами по краям, причем края площадки нависали над стенами, - отсюда в основном и велся бой. Площадка эта несколько возвышалась над гребнями стен и господствовала над ними, но превышение было небольшим.
Жилых этажей в башне могло быть и несколько, - от размера зависело. Потенциальные пути проникновения противника могли быть укреплены дополнительно. Например, над коридором для движения мог быть еще один коридор, с тем, что бы лить на не званных гостей кипящее масло сквозь отверстия в полу. Движение в вертикальном колодце осуществлялось по винтовой лестнице, причем все ее участки простреливались сверху, подвальные помещения могли соединяться подземными ходами с другими узлами обороны. Учитывая, что и сверху взять башню было трудно, - она же еще выше стен, угловая башня могла сопротивляться еще долго после того, как сама крепость оказывалась захвачена.
Над боевой площадкой в мирное время располагался шатер, - крыша, защищавшая башню от дождя и снега. В случае войны шатры снимали, - они могли загореться.
Конечно, все это касается наиболее совершенных по устройству башен. В принципе, такая башня могла быть и деревянной. Хотя и деревянные стены часто усиливались именно каменными башнями. В случае, если башня была все-таки деревянной, на валу для нее сооружалась широкая площадка, в которую погружался фундамент. Это было достаточно сложное сооружение, да еще и высокое, так что обеспечить его устойчивость и долговечность требовалось обязательно. В этом случае башня обычно не имела подземных помещений, но внутренний объем у нее был больше, - вал сам по себе исключал нападение на ее основание.
Стенные башни делались несколько проще. Через некоторые промежутки (не более 100 метров), стена строилась более толстой и с меньшим завалом поверхностей внутрь. В результате на уровне гребня, вместо площадки шириной в 1.5 метра, появлялась квадратная или круглая площадка шириной 5-6 метров. На ней, собственно, и возводилась башня. Принцип устройства был похожим, - жилое помещение из которого двери вели на оба прилежащих участка стены и дверь на лестницу ведущую внутрь крепости. Расположенная сверху боевая палуба господствовала над стеной, а главное, попасть на стену снизу (а значит и спуститься с нее), можно было только через эту башню. Такие башни не только фланкировали подступы к стене, но расчленяли ее на изолированные участки и охраняли входы на нее.
В случае, если стена была деревянной, стенная башня могла иметь внутренний объем, тогда лестница для подъема на стену могла быть не снаружи, а внутри нее.
Разновидностью стенных башен были настенные башенки. Они выполняли в точности те же функции, что и стенные башни, но не имели собственного основания, а просто устанавливались на гребень стены, нависая над ней с двух сторон. Часто на каменной стене были деревянные башенки.
Дозорные башни существовали отдельно от боевых. Если рассматривать такую крепость, как Кремль, то кажется, что в них нет необходимости, - на вершине каждого шатра есть, вроде бы, дозорная площадка. Но Кремль (как и большинство сохранившихся в Европе крепостей и замков), предстает перед нами в таком виде, который он приобрел в 17-м - 19-м веках. Это - представительская крепость. Уже тогда специально сделанная "под старину". Боевые башни белокаменного Кремля были весьма приземистыми и шатры у них были съемными. По этому, дозорные вышки строились отдельно от башен. Строить их на стене, а тем более, на верхней палубе башни, было неудобно, - они бы мешали, по этому их строили внутри крепости. В частном случае Кремля их функции выполняли колокольни. Это к вопросу о целесообразности затрат на культовые сооружения. В турецких крепостях для дозора служили минареты, так что русским артиллеристам приходилось решать задачи по их разрушению. В отсутствии подходящих зданий каланча устраивалась позади стены специально. Это была деревянная башня практически без стен (если и были, то дощатые) и без боевой площадки на верху. В общем, сухопутный вариант вороньего гнезда на грот-мачте.
Учитывая высокую живучесть каменных башен (все-таки, соотношение между обороняемым периметром и числом защитников у башни получалось минимальным), возникал соблазн использовать башню как отдельное от стены укрепление. Однако, отдельно стоящая башня контролировала очень небольшую площадь. Строительство изолированных башен было оправдано только в случае, если противник не мог их миновать. Например, для обороны мостов.

Ворота.

Наиболее уязвимой частью всякой крепости были ворота. Во-первых, потому, что подвижную деталь нельзя было сделать столь же прочной, что и стационарную, во-вторых, потому, что к воротам по определению можно было подъехать, в то время как все остальные части крепости могли быть недоступны. Вход в древнейшие крепости, у которых ворот в современном понимании еще не было, представлял собой длинный коридор. Стены загибались внутрь и противник должен был под градом стрел двигаться между ними.
Позже, когда ворота все-таки появились, для их обороны по обеим сторонам от них стали сооружаться башни. Над самими воротами обитаемые палубы башен могли соединяться нависающей галереей с бойницами ориентированными преимущественно вниз. Над воротами могла находиться и часовня, - одно другому не мешало. Военные и культовые функции часто совмещались в одном сооружении. За воротами стены могли продолжаться и завершаться еще одной парой соединенных башен с воротами между ними. Внутренние башни, кстати, могли относиться к вспомогательному типу сооружений, и иметь слабое основание, так как нападение на них с тараном было маловероятно. То есть, ни что не мешало оборудовать их бойницами на всех уровнях и превратить в многоэтажные казармы.
Еще лучшим способом обороны ворот было устроить их внутри башни. В том смысле что, в сплошном основании мощной башни делался тоннель закрытый воротами с обеих сторон. Плюс еще и из верхних помещений могли опускаться решетки. Вся крыша тоннеля оказывалась усеяна бойницами. Ворота же, как наружные, так и внутренние, могли быть не створчатами, а подъемными, что позволяло открывать и закрывать их только изнутри башни. На случай измены внутри крепости или проникновения через канализацию каких-нибудь нинцзя.
В теории, подъемные ворота могли выполнять и функции подъемного моста через ров. На практике, однако, это делалось весьма редко. Подъемный мост представлял собой обоюдоострое оружие, - его легко было вывести из строя снаружи. Обычно средневековый замок изображают стоящим на неприступной скале, причем с внешним миром его соединяет только единственный подъемный мост переброшенный через бездонную пропасть. Выглядит это крайне романтично, вот только в такой ситуации противнику достаточно было бы повредить мост или сделать его спуск невозможным (бревном подпереть, например), что бы продиктовать условия капитуляции. Не вечно же владельцу такого замка сидеть в захлопнувшейся мышеловке?
Ворота должны были препятствовать входу, да и то, только врагов, но не препятствовать вылазкам (или даже бегству) гарнизона, по этому рва перед ними чаще всего вовсе не было, либо же через него перебрасывался каменный мост. А то, что враг мог подобраться к воротам с таранами, так они были наиболее защищенной частью обороняемого периметра. Ну, а если уж враг был настолько страшен, то имелся и более надежный, чем подъемный мост способ оборонить ворота, - заложить их. В смысле не в ломбард, а каменной кладкой. Нередко в отчаянной ситуации так и делали, причем с перепуга могли замуровать ворота столь старательно, что после снятия осады приходилось пробивать новые в другом месте.
Сами ворота представляли собой конструкцию из полуметровой толщины мореного дуба. Снаружи они могли быть окованы медью или другим металлом, - во избежание поджога.

Крепости.

Крепость могла иметь и не одну линию стен. Вообще, в крупном городе их стихийно возникало две или три, но эти линии обороны не взаимодействовали. В военной же крепости, вторая линия стен располагалась уже в 30 метрах за первой, а затем могла быть и третья, причем каждая следующая стена была выше предыдущей, господствовала над ней. В этом случае, захватив участок гребня стены его оказывалось невозможно удержать.
Вообще, крепость представляла собой целый узел оборонительных сооружений. Европейский город как правило имел всего одну стену по периметру, но мощную, основного типа. Внутри могла быть цитадель. Последнее было характерно для случая, если город находился в зависимости от какого-нибудь короля. В этом случае, в цитадели (бывшем замке, вокруг которого город и вырос) располагался гарнизон, присматривавший за лояльностью бюргеров. Хотя и в городах-государствах (например, в Афинах) цитадель (Акрополь) иногда сохранялась. Это была древняя крепость Афин. Если город рос, то нового кольца стен не строили, а выстраивали рядом новое кольцо основных стен смыкающееся одной стороной со старым. Новый город как бы отпочковывался от старого. Внутренний участок стены мог быть снесен.
В России принцип обороны города был несколько иным. Сам по себе русский город занимал больше места, чем европейский. Деревянные домики с хозяйственными пристройками и огородами трудно было упрятать внутрь основных стен. По этому, от налетов легкой кавалерии они защищались вспомогательной стеной посада. В основном, это был частокол в один - два ряда метра три высотой с дощатыми подмостками для стрелков и небольшим количеством дозорных башен. Если подходил серьезный противник, стена сжигалась вместе со всем посадом, а население уходило в кремль, где в мирное время располагались только элитные кварталы и склады военных припасов. Особенностью русской системы обороны было размещение вокруг крепости нескольких монастырей, откуда в тыл противнику могли производиться вылазки. Сами же монастыри мало уступали главной крепости в плане защищенности.
Вспомогательные стены могли быть и кирпичными и иметь бойницы. Главным их признаком в любом случае оставалась неспособность противостоять действию таранов. Иногда небольшая крепость могла и не иметь других стен, если появление противника с осадной техникой не предвиделось.
Если враг проникал внутрь крепости сопротивление не прекращалось. Практически все здания расположенные в цитадели имели двойное назначение. Двери были прочны по крайней мере в такой степени, чтобы их было не выбить бревном, а окна имели вид бойниц.
Разновидностью крепостей были замки, укрепленные усадьбы и форты. Замки того вида, который сейчас считается классическим", - как символ феодальной независимости, - появились в Европе в 13-м столетии. До того феодалов способных построить себе личную крепость было слишком мало, тесаный камень был недоступен по цене, а архитекторы еще не народились. Но и в последующие эпохи замки не были жилищем каждого рыцаря, в большинстве они жили в совершенно заурядных усадьбах в сельской местности. Даже бароны редко имели настоящие замки, просто их усадьбы были больше и могли быть укрепленными. Замки вообще поначалу были привилегией могущественных рыцарских орденов и королей, хотя бы потому, что замок был полезен только тому, кто постоянно мог содержать отряд не менее сотни человек. Замок обычно вырастал из укрепленной усадьбы. В центре стоял господский дом, вокруг помещения для прислуги, казармы, склады и конюшни. Если всего этого внутри было много, то снаружи возникала невысокая стена из камня или частокол. По мере роста благосостояния становилась крепче и выше и стена. В замок усадьба превращалась, когда стена и башни приобретали противовзломный характер.
Если небольшая крепость была не частновладельческой, а государственной, то ее можно было назвать фортом. Смысл таких сооружений в основном заключалась в размещении в них небольших военных отрядов для наблюдения за границами или для контроля над территорией. Форты ставил еще Карл Великий в неспокойной Саксонии. В простейшем случае форт представлял собой небольшую башню с жилыми помещениями внутри. Но в таком форте не могла базироваться кавалерия, так что, вокруг башни обычно располагались вспомогательные постройки и стена. В общем, форт напоминал укрепленную усадьбу.
Довольно редко создавались подземные или пещерные крепости, все внутренние помещения которых выдалбливались в горе. Такая крепость сильна была не своими башнями и бойницами, а многими выходами, через которые защитники могли устраивать вылазки. Если противник был осведомлен о всех таких отверстиях, то ситуация получалась патовой, - он не мог войти, а осажденные - выйти. Хотя, могли быть и башни, - прилепившиеся на неприступных горных склонах и сообщающиеся между собой и с внешним миром через коридоры подгорной цитадели. Таковы были некоторые грузинские крепости.
Особую разновидность фортификаций составляли протяженные укрепления. Самым знаменитым сооружение подобного рода является безусловно Китайская стена протяженностью порядка 6000 километров. На ее же примере достаточно определенно можно видеть, что оборонительным рубежом протяженное укрепление являться не может, - гарнизон этой стены должен был составлять около 3 миллионов человек, что вдесятеро превышает численность армии какого бы то ни было китайского государства эпохи ее использования. Стена требовалась не для обороны, а для охраны границы. Крупная армия легко форсировала бы ее, но мелкой банде кочевников, трудно было бы перетащить через стену своих лошадей не перебудив редких часовых. Часовые подавали сигнал фейерверком, и на перехват отправлялся отряд кавалерии. Стена представляла собой аналог природного препятствия на пути кочевников, а охраны на ней было столько, сколько требуется, чтобы ее не растащили на сувениры.
Примерно аналогичные функции выполняли и римские укрепленные линии на границах империи. Нет прецедента, когда бы такая линия остановила варварскую орду. На границах Руси создавались засечные линии, состоявшие из естественных препятствий, рвов, валов, баррикад и острогов, - фортов в которых размещались дежурные наблюдатели, задачей которых было заметить, когда татары начнут форсировать линию и послать предупреждение вглубь страны. Линия же задерживала татар настолько, насколько это требовалось, чтобы дать гонцу фору. Другая польза от таких укреплений заключалась в том, что на обратном пути, когда татары оказывались обременены пленниками и обозом, их движение становилось предсказуемым, - они должны были возвращаться именно там, где завалы были ими расчищены. Обычно их перехватывали именно на этом этапе.

Полевые укрепления.

К полевым укреплениям следует отнести такие, которые создаются для одного сражения или, во всяком случае для использования в течение ограниченного времени.
Самым древним видом полевого укрепления был укрепленный лагерь. Еще в "Илиаде" упоминается о лагере ахейцев под Троей. В те дремучие времена не было понятия линии фронта, не было соответственно и безопасного тыла. Полевая армия создавала себе тыл путем строительства укрепленного лагеря, где хранились припасы и отдыхали солдаты.
Умение найти подходящее место для лагеря считалось важным достоинством полководца. Лагерь олицетворял тыл войска, а без организованного тыла воевать невозможно. Особенно большое значение строительству лагерей придавали римляне.
Римский лагерь представлял собой прямоугольный вал с невысоким частоколом по гребню. Частокол был ниже человеческого роста, - солдаты стояли за ним прямо на земле вала. Частокола, впрочем, могло и не быть, на гребне мог быть плетень от стел или вовсе ничего. Лагерь сооружался быстро и служил ограниченное время, - вал не успевал расплыться и его стенки были достаточно круты для того чтобы затруднить штурм. Внутренняя поверхность вала была пологой, таким образом, изнутри подняться на гребень было легко, а снаружи - трудно. Учитывая, что лагерь по определению был набит солдатами, такого бонуса к обороне было достаточно. Снаружи вала естественным образом возникал ров. По углам могли быть импровизированные дозорные вышки. Ворот не было. Римляне славились тем, что сооружали свои лагеря невероятно быстро, а ворота были конструкцией достаточно сложной. В угрожаемой ситуации все четыре выхода из лагеря затыкались черепахами.
Полевые лагеря могли сооружаться и просто из телег обоза.
Лагеря полевых армий представляли собой сооружения достаточно халтурные. Существенно основательнее были лагеря армий ведущих осаду крепости. Сооружались они не на дни, а на месяцы, даже на годы. Такой лагерь обычно имел высокий частокол, через который так просто было не перелезть, и ворота. Впрочем, когда троянцы напали на лагерь ахейцев, то какой-то герой сразу сломал ахейские ворота толи лбом шлемоблещущим, толи бревном неподъемным, - в общем, тем, что под рукой оказалось. При строительстве такого рода лагерей как-то автоматически предполагалось, что занимающая его армия врага к стенам не подпустит, - она ведь сама кого-то осаждает.
Долгое время численность армий была недостаточна для полного обложения вражеской крепости. Осада практически означала, что более сильная армия вставала лагерем недалеко от города и устраивала вылазки опустошая окрестности и стараясь перехватить следующие в город обозы. Осажденные, впрочем, в свою очередь вылазками старались нарушить снабжение лагеря. Для противодействия таким вылазкам и более полного контроля за коммуникациями осаждающие, кроме главного лагеря, стали строить дополнительные укрепления вокруг вражеской крепости. Назывались такие укрепления бульварами. Во всяком случае, иногда и так назывались. Бульвар представлял собой опорный пункт для небольшого отряда, который патрулировал окрестности вражеской крепости. В случае вылазки из крепости гарнизон бульвара укрывался в нем и держался до подхода подкрепления. Соответственно, и укрепления бульвара иногда даже были каменными. Но нападение на такое укрепление с применением осадной техники не предполагалось.
Но система бульваров не обеспечивала надежной блокады осажденной крепости. По этому с 5-го века до Новой эры в античном мире (а в Ассирии, вероятно, еще раньше) стали применяться контрвалационные линии. Осажденная крепость теперь полностью окружалась валом. Еще дальше располагался второй вал, - циркумвалационная линия. Между линиями размещались осаждающие крепость войска. Такое устройство делало крайне затруднительным общение крепости с внешним миром, а так же позволяло отражать как вылазки из крепости, так и нападения с внешней стороны.
Укрепления контрвалационной и циркумвалационной линий были обычными укреплениями протяженного типа, - невысокие валы, рвы, баррикады и частоколы. Они не только не оборонялись на всем протяжении, но и наблюдение не везде велось добросовестно. Но обоз с продовольствием незаметно просочиться уже не мог.
Контрвалационные линии стали применяться снова только в начале 16-го века. До этого времени численность армий была незначительна и обычно для осады строился всего один лагерь (если вообще строился), а в 15-м веке - лагерь с бульварами.
В древности непосредственно на поле боя укреплений обычно не сооружалось. Но в средние века распространение тяжелой кавалерии вынудило пехоту использовать укрытия. Все полевые укрепления той эпохи были предназначены для защиты пехоты от кавалерии. Пехоту от пехоты вполне удовлетворительно защищал и щит. Противокавалерийские укрепления в самом лучшем случае представляли собой полутораметровой высоты вал с легким частоколом или укрытием из щитов по гребню. Но так делали только турки, привычные к тактике восточной стреляющей кавалерии, - вал мешал лошадям, а частокол защищал от стрел. Европейцы чаще применяли палисад, - вместо пикинеров применялись одни только пики, - в землю вбивались колья остриями вверх. Каждый английский лучник непременно носил с собой и такой кол. Понятно, что в отличие от пикинеров, палисад не мог наступать или менять позицию.
Кроме палисадов применялись и небольшие ямы, - полметра в диаметре и такой же глубины, - противолошадиные мины. Лошади ломали себе ноги на таких ямах. Применялись и рвы. Вернее, канавы, метра три шириной и полтора метра глубиной. Во время "Битвы Золотых Шпор" французские рыцари наступая на фламандцев сумели форсировать такие рвы, но не успели потом набрать скорость и смять фалангу. Когда же лошади теснимые пиками начали пятиться, преодолеть рвы задним ходом не удалось, - большинство коней поскользнулось и упал<