Что такое практическая Теософия?

Долг

Спрашивающий. Зачем тогда потребность в новом рождении, если ни что подобное не гарантирует непрерывного мира?

Теософ. Затем, что конечная цель не может быть достигнута иначе, чем через жизненные впечатления и потому, что большая часть их состоит в боли и страданиях. И только через них мы можем учиться. Радости и удовольствия не учат нас ничему, они мимолетны и через некоторое время ведут к пресыщению. Кроме того, то, что нам не удается найти сколь-нибудь постоянного удовлетворения в жизни, соответствующего желаниям нашей высшей природы, ясно показывает, что такие желания могут быть удовлетворены только на своем собственном плане, а именно — духовном.

Спрашивающий. Не является ли естественным результатом этого, желание тем или иным способом покинуть жизнь?

Теософ. Если под этим страстным желанием Вы подразумеваете самоубийство, тогда я решительно отвечу — нет. Подобный итог никогда не может быть "естественным", но всегда обусловлен болезненным состоянием мозга или крайне решительными и прочными материалистическими взглядами. Это — самое худшее из преступлений и наиболее ужасное по своим результатам. Но если под этим желанием Вы подразумеваете просто стремление достичь духовного бытия, а не желание покинуть Землю, тогда бы я назвала это действительно естественным желанием. В противном случае самовольная смерть была бы оставлением нашего теперешнего поста и обязанностей, возложенных на нас, так же и попыткой сократить Кармическую ответственность, и, таким образом, повлекла бы за собой создание новой Кармы.

Спрашивающий. Но, если действие на материальном плане не приносит удовлетворения, почему обязанности, которыми являются такие действия, должны быть обязательными?

Теософ. Прежде всего, потому, что наша философия учит нас, что намерение выполнять наш долг по отношению ко всем и к себе в последнюю очередь — это достижение не личного счастья, а счастья других, реализация правильного ради правды, а не для того, что это могло бы принести нам. Счастье, а точнее, удовлетворенность, действительно может быть результатом исполненного долга, но не является и не может быть побудительным мотивом.

Спрашивающий. Что именно в Теософии Вы понимаете под "долгом"? Это не могут быть христианские обязанности, которые проповедовал Иисус и его Апостолы, поскольку Вы их не признаете.

Теософ. Вы опять ошиблись. То, что Вы называете "христианскими обязанностями" было запечатлено всеми моральными и религиозными Реформаторами за многие века до христианской эры. Все, что ни есть великого, благородного, героического, в древности не только обсуждали и проповедовали с кафедры, как в наше время, но выполняли иногда целыми нациями. История Буддистской реформы полна самых благородных и самых героических самоотверженных поступков. "Будьте единодушны, имейте сострадание друг к другу, любите как братьев, будьте милосердными, будьте учтивыми, не отвечайте злом на зло или бранью на брань, но, наоборот, благословляйте" — это практически выполнялось последователями Будды за много веков до Св. Петра. Этические заповеди христианства, без сомнения, великолепны, но также невозможно отрицать, что они не новы, и возникли как заповеди "язычников".

Спрашивающий. И как бы Вы, в общем, определили эти заповеди, или "долг", как Вы понимаете этот термин?

Теософ. Долг — это то, что мы должны Человечеству, нашим согражданам, соседям, семье, и особенно то, что мы должны тем, кто более беден и беспомощен, чем мы сами. Это долг, который, если останется неоплаченным, в течение жизни, оставляет нас духовно несостоятельными и морально обанкротившимися в нашей следующей инкарнации. Теософия — это квинтэссенция долга.

Спрашивающий. Таково и христианство, когда оно правильно понято и претворено в жизнь.

Теософ. Без сомнения. Но тогда, если бы на практике оно не было поверхностной религией, Теософии было бы нечего делать среди христиан. К несчастью, оно остается лишь поверхностной этикой. Тех, кто исполняет свой долг по отношению ко всем, причем, ради самого долга, — немного; и еще меньше тех, кто выполняет свой долг, оставаясь верным удовлетворению лишь своего собственного сокровенного сознания. Именно "...публичный глас хвалы, Что славит добродетель и вознаграждает ее", всегда является важнейшим в умах "всемирно известных" филантропов. О современной этике приятно читать и слушать дискуссии. Но что такое слова, не превращенные в действия? И, наконец, если Вы спросите меня, как мы понимаем теософический долг на практике и в виду Кармы, я могу ответить Вам, что наш долг — без ропота испить до последней капли все содержимое чаши нашей жизни, что бы она ни уготовала нам, срывать цветы жизни только ради аромата, который они могут источать на других, и удовлетворяться шипами, если этим ароматом нельзя наслаждаться не обделив кого-нибудь еще.

Спрашивающий. Все это весьма туманно. В чем же Вы делаете больше, чем христиане?

Теософ. Главное не то, что мы, члены Теософического Общества, делаем — хотя многие из нас делают все от них зависящее — но насколько ближе подводит к добру Теософия, чем современное христианство. Я говорю — действие, усиленное действие, вместо одного намерения или болтовни. Человек может быть таким, как ему нравится, самым болтливым, эгоистичным, жестокосердным из людей, даже отъявленным мошенником, что не будет мешать ему называть себя христианином, и другим людям считать его таковым. Но ни один теософ не имеет права на это имя, если он до глубины души не проникся правильностью трюизма Карлейля: "Целью человека является действие, а не мысль, какой бы благородной она ни была", и если он не берет за образец ежедневной жизни эту истину. Провозглашение правды — еще не претворение ее, и чем более громко обсуждается добродетель или долг, вместо того, чтобы воплощать их, тем более вероятно, что они останутся одним из плодов Мертвого моря. Ханжество — самый отвратительный из всех пороков, и ханжество же — наиболее выдающаяся черта самой большой протестантской страны этого века — Англии.

Спрашивающий. Что Вы считаете долгом человечества вообще?

Теософ. Полное признание равных прав и привилегий для всех, без различия расы, цвета, социального положения или рождения.

Спрашивающий. Когда, Вы считаете, этот долг не исполняется?

Теософ. Когда есть малейшее посягательство на право другого — будь то человека или нации, когда по отношению к нему в чем-либо не проявляется такая же справедливость, доброта, внимание и милосердие, каких мы хотим для себя. Вся современная политическая система построена на забвении таких прав и на крайне неистовом отстаивании национального эгоизма. Французы говорят: "Каков хозяин, таков и работник"; им следовало бы добавить: "Какова национальная политика, таковы и граждане".

Спрашивающий. Занимаетесь ли Вы политикой?

Теософ. Как Общество, мы старательно избегаем этого, по причинам, о которых я скажу ниже. Попытка добиться политических реформ до тех пор, пока не появятся изменения в человеческой природе, подобна наливанию нового вина в старые мехи. Сделайте так, чтобы люди почувствовали и распознали в глубине своего сердца, в чем состоит их истинный, настоящий долг по отношению ко всем людям — и любое старое злоупотребление силой, любой несправедливый закон в национальной политике, основанный на человеческом, социальном и политическом эгоизме, исчезнет сам собой. Глуп тот садовник, который надеется со своей клумбы удалить ядовитые растения, срезая их с поверхности почвы, вместо того, чтобы вырвать их с корнем. Никогда не будет достигнута ни одна прочная политическая реформа с тем же самым эгоистичным человеком во главе всего, что и раньше.