Не развратничай. История проституции

В достаточно долгий период формирования человеческих сообществ от глубокой древности этот запрет был просто немыслим у всех народов на всех континентах. Тогда беспорядочные свободные половые отношения были нормой. Они считались естественной потребностью человека, такой же, как еда, питье, отдых и сон. И каждый ел и пил, когда хотел, и занимался любовью по желанию. Никому не могло прийти в голову, что это нельзя делать, что это безнравственно. Никому не приходит же в голову сказать животным: «Не блудите, ребята, это грех». Понятие о нравственности появилось вне всякой связи с «божественными» запретами и всяческими табу. Это придумали спустя многие тысячелетия.

Экспедиция капитана Блая, например, в 1788 г. к великому удовольствию моряков обнаружила отсутствие ограничений на любовные утехи у населения острова Таити. Английские колонизаторы направили Уильяма Блая на корабле «Баунти» в тихоокеанскую Полинезию за саженцами хлебного дерева, плодами которого они планировали кормить рабов. Кстати, «баунти» означает «щедрость», а не кокосовую стружку в шоколаде. В те времена в Англии щедростью-баунти называли еще вознаграждение за добровольное поступление на военную службу. Команде «Баунти» так понравилась таитянская безнравственная нецивилизованная жизнь, что она не только приняла в ней активное участие, но даже взбунтовалась, когда пришло время возвращаться на родину. Их можно понять. Всегда готовые к любви свежие радостные бесплатные таитянки так не похожи были на изможденных проституток Плимута, а беспечная жизнь на острове – на суровую корабельную службу в море. Побывавший на Таити еще до «Баунти» естествоиспытатель Коммерсон написал: «Люди на этих островах не знают иного бога, кроме любви; каждый день посвящен этому богу, каждый остров служит ему храмом, каждая женщина – алтарем, а мужчина жрецом».

Описания бунта на «Баунти» – одни из самых захватывающих страниц истории морских путешествий и открытий. К тому же они весьма поучительны. Скрываясь от карающей десницы родины, английские моряки укрылись на затерявшемся в океане никому не ведомом острове (ныне о. Питкерн), прихватив с собою необходимое количество прелестных беспечно-счастливых таитянок. На новом месте жительства они уже не культивировали свободную полинезийскую любовь, а ввели английские порядки: каждый жил со своей женой. К чему это привело? Смерть каждой женщины приводила к тому, что вдовец убивал своего соотечественника, чтобы завладеть его женой. В итоге они перестреляли друг друга, пока не остался последний моряк Джон Адамс (он же Александр Смит), прозванный просто Алек. Он стал вождем англоязычного племени потомков английских моряков и таитянских женщин и рассказал уже в преклонном возрасте подробности этой поистине незаурядной трагедии, когда случайный корабль причалил к его неведомому острову. Введение норм нравственности не принесло счастья ни таитянкам, ни матросам.

Совсем недавно еще существовали свободные без всяких ограничений половые отношения на островах Тихого океана. Замечательный этнограф и писатель Бенгдт Даниэльсон, написавший книгу «На «Баунти» в южные моря», сам, в нашем 20-м столетии, наблюдал счастливую жизнь туземцев на острове Рароиа. Об этом он написал в другой своей книге «Счастливый остров», где с научной этнографической точностью и писательским талантом блестяще передал беззаботность и гармоничность любви, не обремененной социальными запретами. Её непременно надо прочитать каждому, чтобы понять, что не Бог и не простые люди наложили запрет на свободную любовь. Другой датский этнограф и писатель Арне Фальк-Рённе, путешествуя по следам «Баунти», в 1965 г. опубликовал книгу, выходившую в Советском Союзе под красноречивым названием «Слева по борту – рай». В ней он рассказывает о сохранении старых традиций на островах до сих пор. Жена одного рыбака с радостью рассказывала автору в присутствии мужа об удовольствиях, которые ей доставляют другие мужчины. Такой рассказ был для них столь же естественным, как и болтовня о торжественном обеде. И автор слушал это, нимало не смущаясь, хотя и признался: «Мне бы не хотелось, чтобы в это время здесь находились моя жена или наши две почти взрослые дочери. Впрочем, возможно, что я не прав».

Нетрудно представить, как при формировании института власти менялись отношения между людьми и ограничивались их права на все, чем располагала община. Власть брала себе функции пресловутого распределения благ между членами племени. И все естественные потребности оказались под ее контролем. Сильный и алчный владыка удовлетворял, прежде всего, себя, затем своих помощников (вспомните, так же ведет себя вожак в обезьяньем сообществе). Подчинить своим желаниям окружающих и заставить их смиренно соглашаться с тем, что у них отнимают не только еду, но и другие прелести жизни – вот функции первой профессии на земле. Не проституция является древнейшей профессией. Это заблуждение или сознательная ложь, которую так активно нам внушают. Именно подчинение людей потребовало истинно профессиональных приемов и навыков. Среди них и устрашение, и охрана, и выяснение замыслов, и коварство и ложь, все, что потом слилось в систему самосохранения власти.

Проституцию, как профессию, уже создавала вполне сформировавшаяся профессиональная власть. До того, как женщина стала товаром, должно было пройти много времени для разделения общества на богатых и бедных. А для этого, в свою очередь, должно было появиться множество других профессий, предшествовавших проституции.

Социальные истоки проституции изучали многие исследователи. Среди них известны своими интересными трудами Крейцер, Дюлор, Рабюто и другие. В 1911 году в Санкт-Петербурге вышла книга доктора Дюпуи «Проституция в древности и половые болезни», в которой автор выделяет три этапа развития проституции. Первый автор относит к диким кочевым народам, стоящим на низшей ступени развития, называя его «проституцией гостеприимства». Хотя обычай предлагать на ночь жену или дочь заезжему путнику существовал и на островах Полинезии, и в некоторых местах России до нашего времени. В удаленных районах с ограниченным населением, оторванным от других людей отсутствием транспортных коммуникаций, это была генетически оправданная мера для продолжения рода без вырождения. Можно ли называть это проституцией? Конечно нет, как и с полным основанием можно утверждать, что к профессиям такое «гостеприимство» тоже не имеет отношения.

Мнение автора по второму этапу – периоду «священной» проституции тоже спорно, но уже вызывает меньше возражений. Хорошо известно, что у многих народов древности: египтян, греков, римлян, индийцев, были распространены обычаи ублажать животворящую природу и богов путем принесения жертв в виде молодых девушек или женщин. Но как это делалось! Как!

«Молодые девушки, достигавшие половой зрелости, должны были приносить свое девичество в жертву ненасытному Богу (вот, оказывается, кто прелюбодей – А.). Летописцы передают, что хитрые и алчные жрецы часто подменяли в ночной темноте Бога, которому служили. Они не только лишали девушек невинности, но и посвящали неофитов (новичков) в тайны самого утонченного разврата (в этом они были профи и «обучали» за деньги – А.). Эта священная проституция, вернее будет сказать безумие священного разврата, была источником значительных доходов для священнослужителей, которые они не делили больше ни с кем». Эти сведения я узнал из публикаций профессора Э. Мартыновой из Красноярска.

Вот еще описание того, что изобретали попы и внедряли в «священных» местах по достоверным свидетельствам древнегреческого историка: «Женщины Вавилона были обязаны хоть раз в своей жизни отдаться за плату какому-нибудь чужеземцу в храме Милитты (богини зарождения). Большая часть женщин располагалась около храма с венками на голове. Вокруг храма в разные стороны простирались аллеи, отгороженные натянутыми веревками. Здесь прогуливались чужеземцы, выбирая понравившихся им женщин. Ни одна женщина не могла покинуть это место пока не отдастся чужеземцу и не получит за это от него деньги. Заработанные деньги считались священными и сдавались на нужды храма».

Вот теперь полная ясность: проституцию изобрели священники! Священники, как профессиональные сутенеры, предлагают покупателям мужчинам «свой» товар – женщин. «Заработанные» деньги у женщин отбирают. Но можно ли назвать этих женщин проститутками? Разве что с большими оговорками. Они не получили денежного вознаграждения, но надеялись (им так сказали), что богиня Милитта возблагодарит их своей родящей силой. При бесплодном муже заезжий кобель и вправду мог внести свой вклад в местную породу. В отличие от уже действительно профессиональных сутенеров-священников для этих женщин разврат не являлся профессией, но здесь уже видна четкая модель будущей профессии. Нужно немного времени чтобы «священная» проституция стала настоящим ремеслом женщин. Почему они должны непременно отдавать заработанные деньги попам? Они это быстро поймут. Нужда заставит.

В те же древние времена в Карфагене и на Кипре девушки уже пытались, продавая свои услуги за деньги, зарабатывать на приданое, без которого не могли рассчитывать на удачный брак. Но это еще не третий этап. Работа на себя еще не была признана государством как законная и не облагалась налогом. Но священники продолжали свои изыскания в этой области.

Религиозное происхождение, своего рода «авторство» церкви на разврат в нашем современном понимании, подтверждается множеством известных примеров. Чего стоит один только знаменитый индийский храм (Мондир Кама Сутра) с изображением на его стенах барельефов всех видов половых совокуплений и извращений, вплоть до групповых. Но не только священники, но и наместники Бога на земле фараоны и цари были активными соавторами проституции. Фараон Хеопс, одержимый манией строительства самой большой пирамиды, из-за недостатка средств на ее завершение торговал телом своей красавицы дочери. И брал за это так много, что денег хватило и ей на пирамиду, но, естественно, меньшего размера. Позже египетская красавица Клеопатра, продавая себя Цезарю, получила в качестве платы египетский престол. А Марк Антоний за те же услуги заплатил ей несколькими восточными провинциями Римской империи. Много написано об их любви. И это может быть правдой. Ведь без любви цена была бы другой, как у портовой девки. Любовь, стало быть, не помеха в этом деле.

И европейские королевы, их фрейлины и прочие знатные дамы торговали собой по цене, соответствующей товару и спросу на него. Не голод заставлял их продавать себя, а алчность. Нет, не они уподоблялись при этом продажным девкам, а наоборот, бедные женщины научились у них брать деньги за любовь. Проституция могла зародиться только там, где было чем платить. А бедняки до этого не додумались бы. И в сегодняшнем обществе бедняки занимаются любовью бесплатно. Даже подарков женщины от них не дождутся.

За пределы храмов разврат тоже вынесли попы, желая расширить дело. В Иерусалиме, например, вблизи (!) храмов (чтоб далеко не ходить и легче было контролировать доходы), они построили домики с кельями, украсив их изображениями богини Астарты. В этих домиках молодые еврейские женщины занимались проституцией в честь богини!

Такая «честь» не могла нравиться мужчинам, обладающим женщинами как собственностью. Она разлагала нравы и устои общества, где женский труд был ориентирован на семейный очаг. Кроме того, женихи не хотели отдавать первую брачную ночь священникам, а хотели сами познакомиться с целомудрием невест. Возникла проблема ограждения не только женской чести, но и достоинства мужчин.

И тут греки и пришли к третьему этапу проституции. Они открыли публичные дома под покровительством государства и с взиманием подоходного налога в его казну. Это еще напоминало священную проституцию, но отличие было существенным. Изобретателем этой истинной проституции, сохранившейся почти в том же виде до наших дней, был греческий мудрец Солон, проживавший в Афинах. Ему удалось убедить сограждан в том, что таким путем будет защищена честь порядочных женщин и семейных мужчин, а молодые холостяки избавятся от половых извращений и нездоровых комплексов. Как государственный деятель он смог легализовать порок, поставив его на профессиональный уровень. По предложению Солона республика покупала азиатских рабынь и помещала их в бордели, которые первоначально устраивались в окрестностях афинского порта вблизи храма (опять храм!) Афродиты Пандемии (Венеры Пандемос). Афродита Всенародная или Афродита-для-всех, богиня случайной любви, была особенно чтима в портовых городах. Платон в диалоге «Пир» излагает учение о двух Афродитах – Урании (Небесной) и Пандемии (для всех).

Новые учреждения получили название диктерионов. Дело оказалось доходным, и власть способствовала его повсеместному распространению. Бедные гречанки оказались дешевле покупных рабынь и диктерионы охотно принимали их в свои «объятия». О чести бедных согражданок, приносящих доход казне, власти не беспокоились. Бедные не имеют чести. Обнаженные они должны были соблазнять и всячески ублажать гостей. Диктерионы работали круглосуточно.

 

И в древние времена процветала «теневая» экономика в сфере разврата. Новый бизнес укрывался от налогов, устраивая дома свиданий в частном секторе, где сводники и сутенеры держали проституток, выдавая иногда их за своих родственников. Преступления сопровождали торговлю женским телом уже тогда. Клиентов побогаче нередко заманивали с целью ограбления. Есть свидетельства о том, что женщин принуждали завлекать их в ловушку, а затем шантажировать обвинением в изнасиловании. Случались и убийства.

На этом фоне укреплялся престиж диктерионов, как учреждений общественно полезных, удовлетворяющих физиологические потребности и поддерживающих нравственные устои общества. К тому же власть давала дополнительные льготы посетителям диктерионов. Дюпуи сообщает, что «под их кровом женатый мужчина не мог быть обвинен в измене, отец не смел искать там сыновей, а кредитор преследовать своего должника».

Среди апологетов проституции был и святой Фома: «Избавьте общество от публичных женщин и увидите, что разврат выплеснется повсюду. Проститутки в стране, как клозет во дворце: уничтожьте его, и дворец загадят, и он будет смердеть». Фома лукавил, он знал, что в основе изобретения торговли женскими утехами лежала только жажда доходов, а прочие «достоинства» ремесла придумали демагоги-политики для оправдания этого злодеяния.

Греки дали миру разнообразие форм разврата. Продажные танцовщицы «работали» по вызову на дом, в гостиницах и кабаках, куртизанки, гетеры, обученные этикету, музыке, философии и искусству обольщения царили в высших аристократических и состоятельных кругах. Греческая романтичность способствовала идеализированию образа продажных распутниц. Художники, скульпторы, поэты, опьяненные гипнозом их очарования, прославляли и увековечивали грешниц.

 

Грубая военная машина Римской империи сбросила позолоту с порока. Тридцать стран платили ей дань во времена Иисуса. Власть над побежденными народами и работорговля не только обогащали, но и создавали иллюзию исключительности римлян. Традиционная римская мораль, освященная строгими принципами предков, подверглась серьезному испытанию. То, что ранее казалось незыблемой нормой нравственной жизни, теперь тонуло в разврате, как ноги в болотной трясине или зыбучих песках. Похмелье побед, покорность рабынь, разгул и утехи, как награда за ратную доблесть, отражались на характере поведения римлян. Их притоны разврата назывались лупанариями и были настоящими очагами животных страстей. Подчинение раба господину, гражданина – сенату, сына – отцу, жены – мужу, теряли свою незыблемость на фоне падения нравов, пронизывавших общество сверху до низов. По мнению некоторых историков во времена Римской империи в Риме просто не существовало порядочных не только женщин, но и девушек. Падение авторитета традиций создало основу для эмансипации женщины. Сводники и сводницы процветали. От ремесленных кварталов до высшего общества, включая армию и римские бани, все было поражено распутством. Даже императрица Мессалина на ночь глядя бродила по улицам в поисках приключений. Чего уж требовать от жен или дочерей развращенных римских легионеров. Супружеские измены стали обычным явлением, и нашли свое воплощение в поэзии и на театральных подмостках. Столь модное теперь слово «лесбиянка» происходит, как, не обременяя себя доказательствами, утверждают словари, от названия греческого острова Лесбос. Того самого, на котором покоится божественная гора Олимп. Но, похоже, что больше лесбиянки, обязаны своим названием Римской республике. Женское имя Лесбия, было дано римским поэтом по имени Гай Валерий Катулл (1 век до н. э.) поэтическому образу своей пассии аристократке Клодии, сестре трибуна Публия Клодия Пульхра, сторонника Цезаря. Указанный остров, возможно, имел к этому отношение, так как считают, что этот псевдоним, данный Катуллом замужней женщине Клодии, был навеян творчеством греческой поэтессы Сапфо, уроженки Лесбоса. Клодия, к которой Катулл пылал пламенной любовью, откровенно пренебрегала моральными нормами и обычаями предков, а, по словам Цицерона, была «чудовищем разврата и подружкой для всех». Но что делать, у богатых свои причуды.

 

Лесбия вечно при муже поносит меня и ругает.

Это его, дурака, радует чуть не до слез.

Ах ты, безмозглый осел!...

 

Это Катулл пишет о политическом деятеле Римской республики, супруге Лесбии-Клодии. Ее муж консул Гай Цецилий Метелл Целер был, по словам Цицерона, человеком честным, но недалеким.

 

Если спросишь ты, сколько поцелуев

Утолили бы, Лесбия, мой голод,

Я скажу: назови число песчинок,

Что кочуют по Ливии, в Кирене...

Или звезды сочти в безмолвном небе,

Что взирают на тайные свиданья...

Вот когда бы ты столько целовала –

Утолила, пожалуй, и Катулла

Тут не счел бы лобзаний любопытный,

А язык не назвал бы эту цифру.

 

Я поразился ответу, приписанному автором стихов своей героине. Правда в другом стихе, но то, что говорит предмет его вожделения, свидетельствует о некоторой объективности автора:

 

От безделия ты, мой Катулл, страдаешь

Отбезделия ты необуздан слишком.

У состоятельных слоев населения погоня за роскошью, чувственные вожделения и оргии отодвинули на второй план почитание богов и исполнение священных религиозных обрядов. Это создавало угрозу потери контроля над набожностью в низших слоях и потребовало трансформации религиозной идеологии.

Переход к христианству не изменил положения. Публичные дома, появившиеся в начале наиболее воинственного периода христианства, ознаменованного крестовыми походами, бесстыдством царившего в них разврата несоизмеримо превосходили греческие диктерионы. И вне этих заведений отношение богатых мужчин к бедным женщинам, даже в пределах их семейного жилища, строилось по тем же законам. Женская прислуга селилась в отдельных домиках, где хозяин пользовался ее гаремными услугами. Домики эти назывались «край». На французском и немецком языках это звучит «бордель». От них и перешло это название на дома терпимости.

Отец христианства на Руси Владимир, как мы уже знаем, тоже не только не отказывал себе в развратных утехах, а стремился к мировому рекорду. В Берестове, например, прославленном святым крещением, он устроил церковь, а рядом в здешних княжьих покоях держал 200 (!) наложниц. Но это пустяки по сравнению с тем, что в Вышгороде, чуть выше Киева по Днепру, у него была еще одна обитель для отдохновения, где было еще 300 наложниц, да еще 300 в Белгороде (ныне Белогородка). Гарем в 800 наложниц! Кто из султанов и шейхов имел столько? В животном мире гаремы, содержащие более 70 самок, большая редкость. 800 – это не только за пределами физических потребностей человека, но и всякого здравого смысла, это – развратное безумие. Бронзовый памятник Владимиру с крестом, венчающий гору его имени в Киеве, увековечил воистину великого человека, умершего в 1015 году в своей любимой вотчине в Берестове. Этим опять наплевали на вторую заповедь Моисея, сотворили кумира, даже не вняв протестам самих верующих.

Короли и учреждения христианских государств в Европе сохраняли «законность» проституции и продолжали зарабатывать на них. Бордели были муниципальной собственностью и росли, как грибы после дождя. Владельцы их брали обязательство «верою (!) и правдою (!) служить городу и доставать для потребы горожан только лучших (!) женщин». Сохранились документы, свидетельствующие об участии властей в управлении прелюбодейством: разрешение проституции королем Генрихом II в Лондоне, датированное 1180 г., свидетельства о домах терпимости в Гамбурге с 1292 года, в Цюрихе – с 1314, а в Вене с 1384 годов. Это период расцвета проституции в Европе. И христианства. Правда, самим священникам в будние дни вход в публичные дома был запрещен, а разрешался только по воскресеньям и праздничным дням. Это можно понять, ведь постоянное пьянство и разгул, царившие в борделях, вредили бы службе и доходам церкви.

Благодаря этим будням в рядовых церквах, на вершине церковной пирамиды выходных для разврата не было. Папы римские вопреки своему статусу безбрачия плодили детей, нимало не смущаясь. Незаконнорожденные дети их именовались племянниками, папы давали им должности и титулы, их жизнь хорошо обеспечивалась деньгами за счет прихожан. Это явление получило в истории даже специальное название «нипотисмо» – племянничество (от nipote – племянник). Пий V и Сикст V пытались бороться с этой язвой «святого» престола, но сменившие их папы Александр VI, Сикст IV (оба из семейства Борджа), Бон Компаньи, Иннокентий XI поощряли присутствие прелестей порока в нравах духовенства.Джованни Понтано итальянский писатель, поэт и сатирик, умерший в один год (1503) с папой Александром VI, страстно изобличал распутство церковников. Потрясенный масштабом растления нравов римского духовенства, он писал «Достаточно припомнить Лукрецию Борджа, дочь папы Александра VI и в то же время его жену, чтобы иметь понятие, какой пример собой давали подчиненным именовавшие себя наместниками Христа Спасителя». Еще один свидетель тех времен Платина передаёт, что папа Сикст IV, поощряя придворных Ватикана, дарил им молодых девушек. Нетрудно догадаться кто и в какие сети их ловил для него.

Параллельно папы увековечивали свои имена в творениях великих зодчих и художников. «Сикстинская мадонна» Рафаэля изображает заказчика картины Сикста рядом с Богородицей, идущей по облакам с младенцем на руках. Сикст с нимбом над головой и похотливым взглядом указывает пальцем мадонне куда идти. Поныне в Ватикане над алтарем Сикстинской капеллы поражает воображение искусство Микеланджело наступлением Страшного суда и возвращением разгневанного Христа. А неподалёку от капеллы в Фонтане орлов беспечно предаются разврату Вакх и вакханки. Их тела искрятся от брызг под семицветной радугой в лучах итальянского солнца и скорее манят присоединиться, чем призывают к целомудрию.

Эрнест Медзаботт писатель, освещавший аспекты религиозной нравственности в исторических романах «Папа Сикст V» и «Иезуит», относительно грехопадения церковных иерархов писал: «На знаменитом соборе в Тренто они занимались исключительно вопросом изыскания способов исправления нравов духовенства и, видя полнейшую невозможность достигнуть цели, решили дать духовенству любимое иезуитское правило: «Если не можешь отрешиться от порока, то, по крайней мере, скрывай это». Но и подобное решение было не по вкусу священникам, они не хотели расстаться с прелестью свободно отправляться в дом к светским гражданам и открыто посягать на нравственность их жен и дочерей. Монахи восставали против реформации главным образом потому, что она лишала их женских монастырей, этих гаремов, существовавших исключительно для монахов». Отметим: бесплатных гаремов, существовавших рядом с платными борделями для не монахов.

И в то время уже процветали дельцы, получавшие греховные доходы и скрывавшие их от правящей верхушки. Они создавали нелегальные притоны, где по более сходной цене можно было отвести душу. Власть не терпела конкурентов и искореняла «теневую экономику» с рвением, послужившим образцом для будущей полиции нравов. Известно, например, что в 1508 году по решению Нюренбергского магистрата был буквально разгромлен тайный притон в назидание другим, чтоб не повадно было.

Церковь всячески покровительствовала этому ремеслу и даже позже, осуждая разврат, как таковой, не оставляла своим вниманием «заблудших девиц». «Раскаявшихся» грешниц, пожелавших покинуть бордель, церковь направляла в монастыри. Воистину безграничным должно быть лицемерие, позволяющее превратить продажную девку в «божью невесту».

Справедливости ради следует сказать, что уходящим на «пенсию» заслуженным государственным шлюхам выдавалось приданое, чтобы они могли выйти замуж, если повезет. Это была компенсация за полное бесправие перед жестокостью клиентов и презрение, которым их уже «наградили». Им приходилось переезжать в другое место, ибо их даже не хоронили на кладбище рядом с добродетельными горожанами.

Когда же и почему разврат получил церковное осуждение? Ответ прост и очевиден. На рубеже XV – XVI веков волны сифилиса стали накатываться на страны Европы, грозя утопить ее в море венерических болезней. Отцы проституции не захотели признать своей вины в создании механизма эпидемии. Церковь использовала ситуацию для новой инициативы в устрашении стада подданных, она объявила это карой Божьей за грехи бедолаг, отнеся к грехам и разврат. Так половые отношения постепенно стали огулом называться греховными. Проституцию, культивируемую тысячелетия, стали запрещать, публичные дома закрывать, проституток изгонять. Прежде всего, напуганные священники отогнали их от церквей. В Гамбурге, например, в 1483 году изгнание проституток на окраины города церковники провели с большой торжественностью. С сожалением приходилось расставаться с такой статьей доходов, но страх был велик. И вскоре репрессии обрушились не на шутку на всякого несогласного. Для клиентов тоже придумали острастку. Посетителей публичных домов судили строго: конфисковали имущество (для восполнения потери доходов) и даже отсекали прелюбодеям руку. С публичными женщинами обращались мягче: во Франкфурте-на-Майне, например в 1566 году, их просто бросали в реку.

Война «за нравственность» продолжалась почти до конца XVI века. Профессор Э. Мартынова так оценивает ее итог: «Последствием этой борьбы с проституцией стало некоторое очищение нравов среди мещанства. Однако сохранилась распущенность придворной аристократии, которая по своей безнравственности могла состязаться только с известной частью духовенства». Это заключение честного ученого. И разоблачение тех, кто проповедует нам – «не развратничай», а сам...

Как только сифилис удалось локализовать, ажиотаж утих и уже в XVII веке институт проституции восстановился. А со второй половины XX столетия пошла волна распространения свободной любви, которая значительно потеснила эротический бизнес. Люди возвращаются к первобытной свободе. Это инициатива снизу, основанная на природных инстинктах. Укоренится ли она? На ее пути не только Заповедь, но и СПИД. Но решить этот вопрос может один человек. Человек, а не Бог.

Бог есть любовь?

Мережковский во всемирно известной брошюре «Грядущий хам» уповает на Иисуса: «Христос открыл людям, что Бог – не власть, а любовь, не внешняя сила власти, а внутренняя сила любви (заставляющая вместо власти выполнять то, что не хочется – А.). Любящий не желает рабства любимому. Между любящим и любимым нет иной власти, кроме любви: но власть любви уже не власть, а свобода». «Совершенная любовь – совершенная свобода. Бог – совершенная любовь, следовательно, – совершенная свобода. Когда Сын говорит Отцу: не Моя, а Твоя да будет воля – это не послушание рабства, а свобода любви. Нарушить волю Отца Сын не потому не хочет, что не может, а потому не может, что не хочет».

Во как! «Свободный человек» сам хочет выполнять чужую волю во имя любви добровольно и с песней! Но это же идеальный раб. Как красиво! Вершина изобретательности – добровольное рабство во имя любви к ближнему. Вот только на практике, кто этот ближний?

Идея рабства любви взята из жизни. В ней есть беззаветная материнская жертвенная любовь. Но известно и много других примеров, когда, например, женщина готова на все ради любимого, и превращается в рабыню, как правило, недостойного человека, допускающего ее унижение. Мужчины готовы пресмыкаться и нередко теряют достоинство под властью страсти к женщинам, которые их не любят, а используют, как рабов.

Одним словом, механизм прост и ясен: с одной стороны должен быть слабый, добрый человек, способный искренне и беззаветно любить, а с другой нужен сильный, способный внушить к себе любовь, и умеющий притворяться любящим, добрым, щедрым, а на самом деле быть деспотом.

 

На просторах Родины чудесной,

Закаляясь в битвах и труде,

Мы сложили радостную песню

О великом друге и вожде.

Сталин – наша слава боевая.

Сталин – наша юность и полет.

С песнею, борясь и побеждая,

Наш народ за Сталиным идет!

 

И идет потому, что «хочет», даже на смерть («между любящим и любимым нет иной власти, кроме любви: но власть любви уже не власть, а свобода»). Хороша «свобода», нечего сказать.

Пропагандистская машина Власти раскручивала этот тезис долго и широко пока не внушила его как аксиому «общественного мнения», формирующего стадное чувство. Инакомыслящему становилось неуютно: «все согласны, а один не согласен», «все – в ногу, а один не в ногу».

 

Между черным и белым разницу

Очень просто заметить зрению,

Но как часто мешает справиться

С этим делом нам чье-то мнение.

Ведь это бред, ведь это чушь,

Но что-то заставляет

Меня чужие мне слова

Опять произносить.

(В. Винарский)

Общественное мнение не на всех действует, как шоры на коня, которые дают возможность видеть только то, что хочет хозяин. Внушаемость его не действует на людей с аналитическим умом, их оно не лишает способности самостоятельно мыслить. Поэт Валерий Винарский увидел в Евангелие жестокость и неврастеничность И. Христа и не смог не вступить с ним в полемику. Он высказал свое мнение, истинно рассудительного человека о дурном поведении Иисуса, противопоставив ему то, как бы он сам поступил на его месте. Сравните.

Евангелие от Матфея, гл. 21, ст. 12: «И вошел Иисус в храм божий и выгнал всех продающих и покупающих, и опрокинул столы меновщиков, и скамьи продающих голубей». Сейчас в церквях тоже немало чего продают, представьте себе человека, который опрокинул бы все и выгнал продающих и покупающих. Как бы к нему отнеслись?

 

Однажды навестил ты божий храм

и в нем устроил сущий тарарам –

торговцам всякой снедью и добром

в нем учинил ты форменный погром.

А я не стал бы в храме бушевать,

напротив – стал бы всех увещевать,

поскольку зло неустранимо злом,

добру учить возможно лишь добром.

 

Там же, ст. 18, 19: «Поутру же, возвращаясь в город, взалкал (проголодался боже) и увидел при дороге смоковницу, подошед к ней и ничего не нашед на ней, кроме одних листьев, говорит ей – «Да не будет же впредь от тебя плода вовек». И смоковница тотчас засохла».

 

В пустыне, где лишь суслик да шакал,

смоковницу ты встретил и взалкал;

стопы направил в тень ее ветвей,

увы, ни смоквы не было на ней.

Унылый ствол тебя так разозлил,

что взглядом ты его испепелил,

а я бы пожалел, как ни был зол,

дающий людям тень, бесплодный ствол.

 

Там же, гл. 8, ст. 21, 22: «Другой же из учеников Его сказал Ему: – «Господи, позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего». Но Иисус сказал ему: – «Иди за мной и предоставь мертвым погребать своих мертвецов».

 

В дороге повстречал ты молодца,

который, как известно, восклицал:

– Пойду я за тобою до конца,

позволь лишь мне похоронить отца.

Ответ твой удивил бы подлецов:

– Пусть мертвые хоронят мертвецов.

И он поплелся за тобой, как вол,

а я б его из дома не увел.

 

И еще:

 

Велел ты нам не сеять, не пахать,

а воробьями серыми порхать:

«Ведь птицы и не сеют и не жнут»,

а где-нибудь да что-нибудь склюют.

Когда б во всем тебе я подражал,

не сеял бы, конечно, и не жал,

но сею я, как проклятый, и жну,

и труд мой в божью сыплется казну.

Водил ты за собою по пескам

всех тех, кто утешения искал;

и грешница была среди толпы,

что мыла твои пыльные стопы.

А я не стал бы Магду заставлять,

во-первых, свои ноги омывать,

а во-вторых, здоровьем рисковать

и воду с ног омытых выпивать.

 

Этот факт расценивается многими людьми, как типичное барское унижение. Очевидно, что поведение Иисуса во многом импульсивно, истерично и по всем современным нормам предосудительно. Оно напоминает порой поведение капризного дурно воспитанного ребенка. В образованных семьях таких детей сразу показывают психиатру. Повышенное чувство собственной правоты, побуждающее человека не считаться с интересами и достоинством людей, признак явного отклонения психики от нормы.

 

«Свобода» самое популярное слово у слуг власти – политиков. Оно, как приманка для рыбы, помогает загонять толпу во все более плотные сети, из которых ей уже не уйти. «Я научу вас истине и истина сделает вас свободными». Эти слова Христа уже две тысячи лет свидетельствуют о том, что свобода не может быть настоящей, она может быть только внушаемой и самовнушаемой. Это «гипноз» Сталина, его свобода. «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». И в это искренне верили, так искусен был обман и дезинформация. Но информация просачивалась сквозь железный занавес, ранила души, подтачивала веру.

И вот, когда не осталось уже верящих в социалистическую свободу, нам навязали рыночную свободу (а точнее, мы, якобы, сами за нее «боролись»). Как гениально просто: нас ограбили до нитки, а мы счастливы – мы «победили», свобода! Строим капитализм, тот самый, от рабства которого спасались, строя социализм, также ограбленные до нитки. Уверен, этот фокус можно повторять сколько угодно раз, и через несколько десятилетий опять начать «строить» то или другое, добавляя слова «с человеческим лицом», «народный», «равных возможностей», и даже «развитой». Не сомневайтесь, народ «поддержит». И вновь будет ограблен. И снова это будет его (народа) «завоевание».

«Я научу вас истине, и истина сделает вас свободными». Христос сказал и обманул. Не научил. Не сделал.

Зато Власть имеет достаточно теоретически обоснованных и безупречных возможностей делать с населением все, что ей выгодно. Библия – это только древний набросок теории власти. Современная наука о власти куда более совершенна. Это самая приоритетная наука, не имеющая актуальных неразрешимых проблем. Фундаментальные исследования в этой области ведутся постоянно с незапамятных времен и никогда не прекратятся. Система самосовершенствуется беспрерывно. Цель: сохранение одним человеком абсолютного владения земным шаром со всем, что на нем есть, на правах неделимой частной собственности.

 

В мире публикуется так много заведомо ложной информации, что простому человеку трудно найти истину в дебрях прочитанного и услышанного.