Бурова, С. Н. Состояние института семьи В условиях трансформации белорусского общества

// Социология. – 2008. – №2. – С. 110–118.

Современная Беларусь переживает динамичные преобразования всех сфер жизнедеятельности общества, в ходе которых изменяются основы экономического функционирования семьи, возможности самовыражения индивидов, образцы гендерных взаимодействий в брачно-семейных отношениях, роли и статусы, матримониальные и прокреационные установки женщин и мужчин, внутренние связи между членами семьи, ценностные ориентации и жизненные приоритеты.

Проблема изучения изменения семьи в условиях всестороннего реформирования белорусского общества не только чрезвычайно актуальна, но и отличается определенной сложностью как в теоретическом, так и практическом отношении. Четкое разграничение понятий «изменение», «трансформация», «тенденция», «развитие» является довольно проблематичным, так как иногда в научной литературе они используются как синонимы, иногда определятся с помощью друг друга. Поэтому нам следует уточнить значение этих терминов в нашей работе.

«Изменение» представляет собой более общее понятие по отношению к другим терминам, потому что оно может относиться и к трансформации, и к тенденциям, и к развитию. Семейные изменения – сложная научная категория и многогранный социальный процесс, один из важнейших элементов социальных изменений. Под социальным изменением в социологии понимается «переход социального объекта из одного состояния в другое; социальная модернизация, трансформация в социальной структуре общества, его институтах, представлении о нем»[1].

Термин «трансформация» (от латинского transformare) означает изменение, преобразовывание, превращение. В общественных науках он стал употребляться для описания радикальных структурных перемен в 1950–1960-х гг, и выражает переход к качественно новому состоянию общественной организации[2]. Под трансформацией семьи мы понимаем видоизменение ее сущности, предназначения, роли в жизни индивида, общества и государства

На этот процесс воздействуют социальные условия, определяющие и тенденции ее развития, выражающиеся в изменении ее структуры, типов, функций. Тенденция – это направление, в котором совершается развитие какого-то явления. Развитие – это процесс перехода от одного состояния в другое, более совершенное. Причем не всякое изменение представляет собой социальное развитие. О социальном развитии можно говорить лишь тогда, когда социальные явления переходят на ступени более высокого либо более низкого уровня[3]. В этом случае, говоря о тенденциях развития брачно-семейных отношений, следует рассматривать и негативные (например, снижение прочности браков и увеличение количества разводов), и позитивные изменения (например, эгалитаризация внутрисемейных отношений).

Изменения, происходящие в брачно-семейной сфере на протяжении многих веков, вызывают у мыслителей и исследователей неоднозначную реакцию. Содержательная сторона социологических подходов к объяснению сути семейных изменений в течение различных исторических периодов выражается в двух научных парадигмах. Первая – «либерально-прогрессистская», утверждающая возникновение и развитие на обломках старой традиционалистской семьи новых альтернативных семейных структур. Вторая – «консервативно-кризисная»[4], обращающая внимание на возможность исчезновения семьи и семейного образа жизни и утверждающая необходимость укрепления традиционалистских семейных основ существования. До сих пор в научной среде нет единого мнения по вопросу «историчности» или «не-историчности» семьи. Развивается ли семья как социальный институт вместе с ходом исторического развития или, напротив, она как явление специфическое стоит обособленно, вне исторического процесса, и если изменяется, то как, в каком направлении идет это развитие? Что первично: семья или общество? Если они равнозначны, то как реально выровнять эту равную значимость? В социологической литературе не прекращается научный спор о характере изменений, происходящих с институтом семьи: являются ли трансформации, происходящие в семейно-родственных и демографических отношениях, показателем кризиса семьи как социального института либо они свидетельствуют о переходе семьи на новую ступень ее развития. Как в России, так и на Западе существуют прямо противоположные точки зрения. Так, в России сторонники «парадигмы модернизации» (А.Г. Вишневский, С.И. Голод, А.Г. Волков и др.) выступают за завершение перехода от семьи традиционной, патриархальной к семье современной. Сторонники «кризисной парадигмы» (А.И. Антонов, В.Н. Архангельский, В.А. Борисов, В.М. Медков, С.В. Дармодехин и др.) высказывают опасения о возможности разрушения семьи в результате преобладания индивидуализма и эгоизма над интересами общества.

Методология изучения трансформации и тенденций изменения семьи включает анализ социального развития на протяжении длительного времени. Семья как живой социальный организм находится в постоянном движении, видоизменяясь и наполняясь новым содержанием под влиянием тех процессов, которые происходят в обществе. Большую роль играет политика государства по отношению к семье. Социальная сущность семьи связана с тем, что в ней происходит физическое и духовное воспроизводство общества, так как в ней рождаются и социализируются дети, члены семьи получают эмоционально-психологическую, физическую и материальную заботу и поддержку, возможности для саморазвития. До сего дня ни один социальный институт не может справиться с этой ролью лучше, чем семья. Но, исходя из статистических оценок и результатов социологических исследований, а также жизненных наблюдений, мы можем констатировать, что в coвременном белорусском обществе семья далеко не всегда успешно справляется с выполнением своих функций и отведенной ей социальной ролью. Об этом свидетельствует большое количество разводов, низкая рождаемость, высокий уровень подростковой и молодежной преступности, снижение престижа брака как правового института, распространение альтернативных форм брачно-семейной жизни и т. д. Наличие семьи и ее состояние (в широком смысле слова) напрямую связано с ощущением человеком индивидуального счастья или несчастья. В связи с этим наиболее актуальной проблемой в социологии семьи и брака стало изучение процесса трансформации семьи и факторов, влияющих на специфику этого процесса.

Институциональные изменения, происходящие с семьей, отмечаются во все времена, но каждый исторический период накладывает на эти изменения свой специфический отпечаток. Советская эпоха и постсоветские политические и экономические преобразования оказали определяющее воздействие на формирование современного белорусского общества и функционирование его социальных институтов. Процесс трансформации современной белорусской семьи, хотя и идет в рамках общемировых (прежде всего европейских) тенденций, но до сих пор существенно определяется влиянием долгосрочного эффекта прежней идеологии. Массовое сознание людей, воздействующее на их поведение, меняется очень медленно. На наш взгляд, можно утверждать, что процесс трансформации семьи как довольно консервативного социального института в нашем обществе сегодня испытывает на себе влияние советской идеологии, постсоветских процессов трансформации общества, общеевропейских тенденций изменения семьи.

Исходя из этой посылки, представляется целесообразным описать особенности таких изменений семьи в белорусском обществе в контексте названных воздействий.

Рассмотрим более детально специфику развития семьи в советском обществе. Определяющим фактором влияния на семью после Октябрьской революции 1917 г. оказалась официальная идеология правящей коммунистической партии по отношению к этому социальному институту. Партийная позиция была не всегда последовательной в своих требованиях к семье как институту и социальной группе. На протяжении существования СССР в отношении семьи она неоднократно изменялась. Отметим, что под идеологией в рамках настоящей работы понимается достаточно жесткая система идей и взглядов, выражающих интересы, мировоззренческие идеалы социального класса, социальных групп.

Исследуя литературу советского периода, посвященную брачно-семейным отношениям, можно заметить существенные отличия во мнениях исследователей в отношении сущности и роли семьи в различные отрезки времени существования советского общества. Можно выделить, по крайней мере, два временных периода, значительно отличавшихся между собой по отношению к семье.

Первый период (дезинтеграция семьи): 1918 – начало 1940-х гг. В это время семья интерпретировалась как вспомогательная социальная формация при переходе к социализму. Необходимость ее сохранения диктовалась невозможностью общества на переходном этапе (от капитализма к социализму) взять на себя многие функции семьи[5]. С.Я. Вольфсон в 1929 г. пишет о том, что с исчезновением капиталистических отношений семья «как частнособственническая ячейка, как аппарат наследственного консервирования собственности теряет смысл своего существования... Социализм несет с собой отмирание семьи»[6]. По мнению А.М. Коллонтай, одного из известных идеологов того времени, «семья перестает быть необходимостью как для самих членов семьи, так и для государства... Прежняя форма семьи становится только обузой»[7]. Не менее ярко иллюстрирует отношение официальной идеологии государства к семье в тот период высказывание педаго-га-революционера М.М. Рубинштейна: «Внешне она еще жива, но это уже сосуд без содержания, скорлупа без ядра... в недрах пролетариата пускает ростки такое поколение, для которого семья... перестала вовсе существовать»[8].

В 1922 г. П. Сорокин, осмысливший начавшуюся коренную ломку традиций и основ патриархальной семьи на базе революционного брачно-семейного законодательства, констатировал, что «родственное чувство стало ме­нее прочной связью, чем партийное товарищество»[9].

Проводимая в данный период семейная политика государства основывалась на фанатическом следовании идеологическим установкам, что привело к следующим негативным последствиям в сфере брачно-семейных отношений:

· ослаблению посреднической роли семьи между личностью и обществом;

· игнорированию социокультурной природы материнства;

· снижению роли семьи в процессе воспитания подрастающего поколения;

· игнорированию права человека на выбор образа жизни семьи;

· разрыву связей между поколениями, которые через обычаи и традиции обеспечивали социальную преемственность и благополучие общества;

· нивелированию сложившихся в течение столетий семейных ценностей, проявлявшихся в следовании религиозным традициям и совершении церковных ритуалов (крещения, венчания, отпевания умерших и т. д.), и как следствие - установление ценностного вакуума.

Второй период (семья – важнейшая ячейка социалистического общества): с середины 1940-х гг. до 1991 г. В идеологических построениях исследователей данного периода отношение к семье кардинально меняется – ей отводится более важное место в деле построения коммунистического общества. Существовавшая до этого точка зрения об отмирании семьи отрицается как ненаучная. По мнению исследователей, советская семья, возникшая на новой общественно-экономической основе, созданной в СССР в ходе строительства социализма, существенно отличается от семьи капиталистической и является в терминологии ведущего специалиста в области социологии семьи этого периода А.Г. Харчева семьей «нового, высшего типа»[10]. Сущность семьи, по Харчеву, заключается в воспроизводстве рабочей силы. Известный белорусский специалист по проблемам семьи С.Д. Лаптенок выделил следующие отличительные черты советской семьи:

· обеспечение в семье равноправного положения женщин и мужчин;

· заключение браков по любви, ставшее в социалистическом обществе правилом;

· органическая связь жизни семьи с жизнью всей страны;

· постоянно растущее благосостояние;

· взаимосвязь семей, базирующаяся на их духовной общности;

· дружба полов и поколений;

· создание предпосылок для духовного роста и физического развития ее членов;

· обеспечение условий для проявления чувства отцовства, материнства, для выполнения сыновнего долга;

· забота о воспитании детей в духе коммунизма[11].

Авторитетный белорусский юрист и социолог Н.Г. Юркевич писал, что «советская семья, будучи ведомым, подчиненным элементом обществен­ной структуры, пользуется относительной самостоятельностью и способна оказывать на общество весьма серьезное обратное воздействие»[12].

Таким образом, коммунистическая идеология оказала существенное влияние на трактовку сущности семейно-брачных отношений и способствовала определению нового типа семьи – семьи советской. Понятие советской семьи имело идеологическую окраску и «привязывало» семью к политическому пространству СССР.

Первые признаки смены господствующей идеологии в отношении семьи, роли женщины в обществе и участия государства в процессах социального воспроизводства наметились в СССР в начале 1980-х гг. Неуклонное снижение рождаемости заставило правительство принять комплекс мер, нацеленных на расширение льгот работающим матерям и удлинение отпусков по уходу за ребенком, поощрение семьи к рождению третьего ребенка. Впервые был публично поставлен вопрос о чрезмерной перегруженности женщины, совмещающей производственные и семейные роли, о необходимости предоставления женщине свободы выбора между семьей и профессиональной карьерой. Одним из путей достижения такой свободы был переход от семьи с двумя доходами (зарплата мужа и зарплата жены) к однодоходной семье, т. е. повышение заработной платы мужчинам с тем, чтобы они могли исполнять роль кормильца, а женщины занималась бы рождением и воспитанием детей. Одновременно социологи заговорили о таких проблемах, как отсутствие отца в семье, кризис маскулинности, недостатки материнского воспитания и даже о матриархальности современной семьи. Это была не просто реакция на официальную идеологию эгалитаризма и проявление возрождения патриархата, а отражение реального кризиса социалистического «государства благосостояния», замаскированное признание неэффективности семейной политики, которую проводило государство, попытка вернуть семье ее экономические полномочия и ответственность за воспитание детей[13].

Сегодня можно выделить третий период – постсоветский – с 1991 г. по настоящее время, который, в свою очередь, может быть подразделен на ряд этапов. Ключевые изменения в белорусской семье стали происходить в начале 1990-х гг. под влиянием начавшихся процессов демократизации общества. Продолжаются они и сегодня и связаны с тем, что белорусское общество находилось в переходном состоянии после распада СССР. Проходящие в этот период политические и экономические трансформации сопровождались серьезными изменениями в официальной идеологии семьи и семейной политики. С распадом советской системы и отказом от официальной коммунистической доктрины смена идеологии в отношении семьи приобрела радикальный характер. Советские достижения в области гендерного равенства утратили свою легитимность одновременно с крахом «коммунистического проекта»[14]. Однако влияние идеологии советского государства на процесс формирования облика современной белорусской семьи ощущается и по сей день. Существенно повлияли на семью и процессы политической и социально-экономической трансформации, происходящие на постсоветском пространстве.

Поэтому значимым при осуществлении анализа происходящих изменений семьи является общее описание преобразований, происходивших на постсоветском пространстве после смены политического режима. Так, польский социолог П. Штомпка выделяет шесть стадий так называемого «травматического состояния»[15], которые можно применить для описания изменений, произошедших в постсоветских странах:

1. Прошлое состояние общества – это состояние стагнации советской экономики, экономическое и технологическое отставание от Запада, разрушение прежних производственных и торговых отношений, обесценивание экономического и военного потенциала.

2. Травматические события как таковые – денежная реформа, обесценивание вкладов населения в сберкассах, гласность и разоблачения коммунистических порядков.

3. Противоречивые толкования прошлого, его символического осмысления, что является одним из факторов дезинтеграции общества наряду с социально-статусной дезинтеграцией.

4. Травматические симптомы как разделяемые большинством образцы поведения и общепринятые мнения. Примерами этого являются признание института взятки, легитимация массовым сознанием проституции, всеобщая уверенность в том, что политики не думают о благе народа, что в обществе нет справедливости и т. д.

5. Посттравматическая адаптация, проявляющаяся в двух формах: использование активных стратегий борьбы с трудностями и противоположной пассивной стратегии примирения с ними («жить как все»).

6. Завершающая фаза преодоления травмы, по сути, совпадает с окончанием переходного периода, т. е. наступлением стабильного («нормального») состояния общества и его граждан.

Белорусский социолог А.Н. Данилов, анализировавший состояние общества в конце 1990-х гг., определил трансформацию, охватившую страны Центральной и Восточной Европы, как системную, которая затрагивает весь спектр общественной жизни, политику, экономическую и социальную структуру, духовную жизнь[16]. По его мнению, можно обозначить некоторые результаты системной трансформации[17].

1. Изменение политической и государственной системы. Однопартийный режим практически повсюду заменен плюралистической политической системой, действующей по крайней мере формально, на основе новых конституций. Разумеется, степень демократичности установившегося строя в разных странах различна, она обусловлена как особенностями исторического развития, так и сложившейся социально-экономической и политической ситуацией, характеристикой управленческой элиты.

2. Изменение экономических основ общества. В постсоветских странах происходит попытка установления рыночных отношений, которая еще далека от завершения. Практически во всех государствах на постсоветском про­странстве создана правовая база для развития «рыночного хозяйства».

3. Крушение прежней системы разделения труда создало проблемы, которые для своего разрешения требуют огромных капиталовложений и многих лет созидательной работы. Сложность задач усугубляется международным противоборством за разделение сфер преимущественного влияния в трансформирующихся странах. Государственный сектор повсюду продолжает играть важную, а иногда и определяющую роль.

4. Либерализация общественной среды. Достижения в этой области также весьма противоречивы и неоднозначны. Коммерциализация всех отношений существенно изменила общекультурный ландшафт, вызвала новую напряженность в отношениях людей разных социальных страт, разных поколений, обострила проблему межнациональных отношений.

5. Перемены в сфере духовных ценностей и приоритетов. Трансформация породила для сотен миллионов людей проблемы социально-духовной адаптации к новым условиям существования.

Процессы, происходящие на постсоветском пространстве, повлекли глубокие изменения не только в политической и экономической сферах, но и в идеологии, существовавшей в СССР, в том числе в отношении семьи, роли женщины в обществе, семейной политики. В переходном обществе в политических и академических дискуссиях признается несостоятельность семейной политики советского государства и предпринимаются попытки возрождения традиционной семьи. Возврат к традиционной семье рассматривается как одна из стратегий «обновления» общества и избавления от коммунистического режима. Идеализация «традиционной семьи» предполагает дистанцирование от коммунистического опыта, навязанного государством формального эгалитаризма и возврат к «естественным» гендерным ролям[18]. По сути, все вариации постсоветского традиционализма стали господствующей формой гендерной идеологии в переходном обществе. Т. Журженко выделяет следующие ее особенности:

· абсолютизацию семьи как одной из высших социальных ценностей. Рассмотрение в данном контексте кризиса института семьи как кризиса всего общества и, даже более того, кризиса цивилизации;

· резко негативное отношение к практике и результатам советской семейной и гендерной политики; сведение роли семьи к выполнению репродуктивной функции, задачам деторождения и социализации детей. Возрождение моральной и экономической автономии семьи, высокого статуса в глазах общества связано, по мнению исследователей этого периода, с восстановлением и расшире­нием производственной функции семьи;

· критику гендерных отношений в семье в рамках их существования в советском обществе;

· определение приоритетов семейной политики коллективными интере­сами семьи как общности, которая не поддается дифференциации[19].

Основными недостатками постсоветского традиционализма являются: идеализация традиционного типа семьи как панацеи для решения всех проблем, возникших в брачно-семейной сфере, а также несоответствие патриархальной семьи нуждам современного общества. В данном контексте процесс восстановления традиционных гендерных ролей сводится к обеспечению в рамках семьи деторождения и социализации детей.

Развитие института семьи в нашей стране на современном этапе во многом повторяет те тенденции, которые характеризуют процесс изменений семьи в Западной Европе. Среди этих тенденций – рост разводов, уменьшение значимости правового регулирования брака, увеличение деторождений вне зарегистрированного брака, появление и распространение нетрадиционных форм семьи (неполные, т. е. монородительские семьи, фактические сожительства и т. д.), уменьшение количества детей. Беларусь находится в открытом геополитическом пространстве, и процессы глобализации оказывают на нее воздействие, что очевидно. Социальные изменения связаны и с изменениями в семейной сфере, с появлением и освоением новых ценностей. Таким образом, на трансформационные процессы, происходящие сегодня с семьей, разновекторное влияние оказывают отголоски идеологии советского государства, системный кризис 1990-х гг., связанный с глубокими изменениями в политической и экономической сферах, с социальной дезинтеграцией общества, ломкой его ценностно­нормативной структуры, а также происходящая интеграция в европейское сообщество.

Все общественные преобразования нашли свое отражение и в движении изменений семьи как неотъемлемой структурной единицы общества.

Строительство национального государства, внедрение институтов демократии и свободного рынка неизбежно влекут изменения статуса семьи, трансформации ее социальной роли. Из социалистической «ячейки общества», которая выполняет общественно полезные функции, и прежде всего репродуктивную по воспроизводству рабочей силы, семья превращается в символ национального возрождения, преемственности поколений, экономического и культурного процветания, среду для самореализации индивидов. При этом с семьей связаны государственные ожидания по воспроизводству поколений белорусских граждан в таких масштабах, которые обеспечивали бы не только простое, но и расширенное воспроизводство населения. Однако такая потребность на данном этапе пока еще значительно расходится как с установками белорусских людей, в основном ориентирующихся на простое воспроизводство, так и с их реальным репродуктивным поведением, которое не обеспечивает даже простое воспроизводство.

Роль семьи, ее сущность нельзя сводить только к решению демографических проблем и удовлетворению общественных потребностей. Семья – это сфера частной, интимной жизни человека. Трудно себе представить, что человек будет счастлив, не оставив себе этой «нетронутой зоны» для своей личной самореализации без какого бы то ни было вмешательства извне. Как замечают американские исследователи, все чаще приходится констатировать, что разные социальные институты (социальные работники, педагоги, врачи, психоаналитики, СМИ и т. д.) пытаются проникать в этот интимный мир, руководствуясь, как правило, благими намерениями. В нашем обществе это происходит не так интенсивно, как в американском. Однако нельзя отрицать, что такое «проникновение» представителей государства и общества в семью, безусловно, оказывает воздействие на нее, ее членов, внутрисемейные отношения. Сделать прогноз о том, как это в будущем скажется на трансформации семьи, весьма проблематично, так как это только один из факторов, воздействию которого подвергается семья.

Традиционно в социологии семья рассматривалась как союз, основанный на гетеросексуальном браке, как сообщность с едиными интересами ее членов или стремящихся подчинять свои интересы интересам семьи как целого. Однако сегодня очевидна ограниченность такого взгляда. Как отмечает И.Н. Тартаковская, социологи недооценивают роль внутрисемейных конфликтов, противоречивость интересов мужчин и женщин, взрослых и детей, степень включенности членов семьи в социальные отношения иного уровня и на другой базисной основе. Не учитывается разнообразие реально существующих типов семьи, в то время как доля «обычных» нуклеарных для последних десятилетий семей (мать – отец – двое детей) статистически стала заметно уменьшаться[20]. Более того, сегодня мы становимся свидетелями все более частого разделения институтов брака и семьи, автономизации родительства, родства, супружества. Это означает, что брачно-семейные субинституты нередко существуют как бы независимо друг от друга. Например, брачный союз не превращается в семейную сообщность (пробный брак, открытый брак, браки-посещения и т. д.). Получают все большее распространение семьи, в которой нет супружеской пары (в Беларуси каждая четвертая семья – неполная, с одним родителем). Родительство может осуществляться в ситуации, когда отсутствуют отношения между мужчиной и женщиной как супругами, но есть отношения между ними как между отцом и матерью одного ребенка или ограничение отношений только связью между матерью и ребенком – одинокое материнство, отцом и ребенком – одинокое отцовство. Родство становится все более отдаленным, так как распространение однодетных семей приводит к тому, что все больше щей не имеют не только родных, но и двоюродных братьев и сестер. Последствия этого пока не изучены.

Многие семьи сегодня безуспешны в приспособлении к новым социаль­ным условиям. Но это «худо» не без добра. В.В. Солодников, глубоко исследовавший проблему семейного неблагополучия в современной России, выделил ряд типов так называемых социально-дезадаптированных семей. При этом он приходит к выводу, что сама социальная дезадаптированность и семьи, и личности обладает определенным позитивным смыслом. С одной стороны, такие семьи (послеразводные, бездетные, многодетные, гомосексуальные, с внутрисемейным насилием и т. д.) представляют социальное меньшинство, и их существование свидетельствует о том, что они удовлетворяют определенные потребности личности и являются признаком меняющейся природы человека, семьи, общества. С другой стороны, наличие подобного рода социальных меньшинств выгодно и полезно социальной системе с точки зрения ее развития. Как считает В.В. Солодников, именно семьи такого типа увеличивают разнообразие элементов общественной системы, повышая ее «выживаемость», и служат своеобразной периферией «системы координат» для определения того, чем является в данное время и в данном обществе «нормальная» семья. Статус социального меньшинства для составляющих его семей может оказаться временным, т е. характерным только для определенного этапа их жизненного пути. Существование определенных типов социально-дезадаптированных семей, кроме этого, стимулирует рефлексию и привлечение дополнительных аргументов в пользу «нормативного» образца семьи[21].

И еще. Сегодня выявилось множество теоретических проблем, связанных с изучением семьи и пониманием ее сущности. Начиная с того, что возникает сакраментальный вопрос: а что же это такое – современная СЕМЬЯ? Как ни парадоксально это звучит, но в социологии сегодня нет общепринятого, всеми признаваемого понятия «семья». Систематизация основных типологизирующих критериев, выделяемых в социологических исследованиях, приводит к выводу о том, что сегодня нужно говорить не о семье в целом, а о разных типах семьи, разных ее моделях. Они могут быть основаны либо на супружестве, либо на родительстве, либо на родстве, либо на разных сочетаниях этих трех оснований, а также разделяться в зависимости от этапа жизненного цикла семьи. Но это формальные признаки. Более важным является вопрос о семье как ценности, ее роли в жизни индивида, об ожиданиях, которые с ней связаны.

Семья продолжает изменяться, а это значит, что процесс ее трансформации не завершен, он будет происходить, пока будет меняться человек и общество.