Российская интеллигенция - ее судьба и вина

Тематика и тревоги, о которых заявили авторы "Вех", актуальны

и сегодня. Вдумаемся, сколь современно звучат слова Сергея Булга-

кова в сборнике "Вехи": "...Для патриота, любящего свой народ и

болеющего нуждами русской государственности, нет сейчас более зах-

ватывающей темы для размышлений, как о природе русской интелли-

генции, и вместе с тем нет заботы более томительной и тревожной как

о том, поднимется ли на высоту своей задачи русская интеллигенция,

получит ли Россия столь нужный ей образованный класс с русской

душой, просвещенным разумом, твердой волей. Ибо, в противном слу-

чае, интеллигенция в союзе с татарщиной, которой еще так много в

нашей государственности и общественности, погубит Россию"^.

 

Суть вопроса о судьбе, вине и трагедии российской интеллиген-

ции, как он поставлен в сборнике "Вехи" и в процессе полемики вок-

руг него, связан с непоколебимой уверенностью веховцев, выражен-

ной следующими словами С. Булгакова: "русская революция была

интеллигентской. Духовное руководительство в ней принадлежало

нашей интеллигенции, с ее мировоззрением, навыками, вкусами, со-

циальными замашками. Сами интеллигенты этого, конечно, не призна-

ют - на то они и интеллигенты - и будут каждый в соответствии

своему катехизису называть тот или другой общественный класс в

качестве единственного двигателя революции"^. Вряд ли можно согла-

ситься с мнением Булгакова об "исключительно "интеллигентском"

характере революции 1917 г. Но никак нельзя отрицать того, что ин-

теллигенция сыграла немалую роль в русской революции и в ее подго-

товке, что и сегодня "революционаристски" настроенная интеллиген-

ция влияет на развитие России и ее судьбу.

 

В чем же сказалась и сказывается эта связь между русской рево-

люцией и деятельностью интеллигенции? Сергей Булгаков в своей

статье "Героизм и подвижничество" пытается проследить генезис той,

по его мнению, "неестественной" приверженности революции, кото-

рая появилась у русской интеллигенции уже давно, на более ранних

этапах русской истории. <Русской интеллигенции", - рассуждает

Булгаков, -...всегда было свойственно чувство виновности перед

народом, своего рода "социальное покаяние", конечно, не перед Бо-

гом, но перед "народом" или "пролетариатом>*.

 

Но зато отсюда вытекают, по мысли Булгакова, особые, во многом

опасные черты интеллигентского мировоззрения и идеала, психологии

интеллигенции. Согласно Булгакову, российский интеллигент-револю-

ционарист постоянно ставит себя в положение мученика, приводит

себя в состояние героического экстаза, а за эти неизбывные мучения

требует и ожидает к себе какого-то благоговейного отношения. И хотя

в словах Булгакова явно чувствуется и некоторая ирония, он воздает

должное судьбе и страданиям интеллигентов России: "...нельзя не

преклониться перед святыней страдания русской интеллигенции"^. Но

преклонение перед этим страданием не позволяет Булгакову умолчать

о том, что российский интеллигент, мнящий себя героем, никогда не

довольствуется ролью скромного работника, никогда не удовлетворя-

ется реальным делом, которой приводит к малому эффекту. Для ин-

теллигентского сознания характерны неуважение к личностному сми-

рению, личностному покаянию, к скромности, творчеству, труду и

т. д. Идеал личности вообще, повторяет Булгаков распространенную

среди философов, часто воспроизводимую и в "Вехах" мысль, мало

что говорит русскому интеллигенту. "Для него необходим (конечно, в

мечтаниях) не обеспеченный минимум, но героический максимум. Мак-

симализм есть неотъемлемая черта интеллигентского героизма, с та-

кой поразительной ясностью обнаружившаяся в годину русской рево-

люции"^. Булгаков при этом обнажает глубокое противоречие в пове-

дении и мышлении русской интеллигенции. Дело в том, что "герои-

ческий интеллигент" как будто бы готовится к жертвам, к мучениям,

готов быть не менее чем спасителем отечества. Но еще более он взыва-

ет к коллективизму, к массовым подвигам и жертвам. Коллективизм,

соборность, жертвы со стороны народа во имя идеи - это тоже ее

лозунги. У Булгакова в его статье есть немало других метких, ясных

и ярких замечаний, не потерявших свою силу и до сего времени. Со-

знательно или бессознательно интеллигенция живет в ожидании либо

социального чуда, либо всеобщего катаклизма. Она все время уповает

на что-то иррациональное и утопическое. С максимализмом, что очень

важно для Булгакова, тесно связан аморализм. Когда во главу угла

ставят максимализм целей, то весьма часто забывают о чистоте средств.

Главное же для Булгакова: интеллигент употребил всю силу своей

образованности на разложение народной веры. Окончание статьи Бул-

гакова возвращает нас к проблеме противоречивой роли русской ин-

теллигенции. Интеллигенции настоятельно нужны критика и само-

критика, смирение, покаяние. Но нужны и деловитость, труд, компе-

тентность. Однако никак нельзя принижать то духовное значение,

которое она имеет и еще будет иметь для истории России.

 

После революции, в статье "На пиру богов" (1918) С. Булгаков

продолжил и углубил свой веховский анализ. Он построил статью в

виде диалогов, участниками которого стали такие персонажи: обще-

ственный деятель, боевой генерал, дипломат, известный писатель, свет-

ский богослов, беженец. Основная тема - та же, что и в "Вехах":

революция и российская интеллигенция. Но теперь уже можно было

подвести поистине трагические, по мнению Булгакова, итоги. "На пиру

богов" - блестящее философское, а одновременно публицистическое

произведение. Каждый из участников диалога - особый характер и

социальный тип. В их споре речь идет об анализе связи между войной

1914 г. и большевистской революцией, об "агонии старого режима", о

"рахитизме власти" и опять-таки о роли интеллигенции, об "опасном

кризисе", который переживает народ, свершивший революцию, о со-

циализме как "бредовой, навязчивой идее" русской интеллигенции.

Но когда Генерал в раздражении восклицает: "Нет, интеллигенция

это - болезнь России, ее несчастье!" - Писатель отвечает: "Я реши-

тельно против этого вешания всех собак на одну интеллигенцию. Все

мы виноваты в происшедшем, и каждый должен осознать и свою лич-

ную, и общественную вину... Большевизм есть, конечно, самое после-

днее слово нигилизма и народобожия"". Одна из самых важных тем

диалога - роль веры, церкви в преодолении безбожия, явившегося,

как об этом не раз говорилось и в сборнике "Вехи", существенной

причиной революционного нигилизма. Но заканчивается диалог зна-

менательными словами, которые Писатель (а вернее, сам С. Булга-

ков) обратил к своим собеседникам: "Зачем маловерствуете? Жива

наша Россия, и ходит по ней, как и древле, русский Христос в рабьем,

поруганном виде, не имея зрака и доброты... Кроме этой веры, кроме

 

этой надежды, ничего у нас более нет. Но русская земля это знает, и

она спасет русский народ, по ней стопочки Богородицины ступали..."".