Воссоединение ребенка с природой

 

Я опять здоров, я вернулся к жизни вместе с прохладным ветром и кристально чистым горным ручьем…

Джон Муир

 

Каждый новый год приносит нам удивительные сюрпризы. Мы обнаруживаем, что практически забыли звуки птичьих песен, а когда слышим их вновь, они всплывают словно из снов, напоминая нам о том, другом существовании, которое было в прошлом… Голос природы всегда вливает в нас силы.

Генри Дэвид Торо

 

Возьмем природу домой

 

Приведя малыша в мир природы, не так важно знать, как чувствовать.

Рейчел Карсон

 

Сами родители без посторонней помощи не смогут восстановить прерванную связь. Но каждый, кто несет за детей ответственность, равно как и каждый из родителей, и все члены семьи, может идти в этом направлении независимо от того, кто в какие сферы деятельности вовлечен. Педагоги, руководители плановой застройки городов, лидеры молодежных природоохранных движений, специалисты по охране окружающей среды – все эти люди определяют направление третьего рубежа и будут идти либо к окончательному отказу от природы, либо к возрождению связи с ней в новых формах. Родители могут подтолкнуть организации к изменениям, но не должны их ждать.

Уже сейчас родителям трудно найти равновесие, распределить время между работой и решением семейных вопросов. Вполне понятно, что они всеми силами противятся внесению новых пунктов в список их обязанностей. Но проблему можно рассматривать иначе: природа – это противоядие. Снятие стресса, улучшение физического здоровья, более полное ощущение духовного начала, расширение творческого потенциала, радость игры и даже безопасная жизнь – вот те награды, которые ожидают семью, открывшую природе путь в жизнь своих детей.

 

Дар энтузиазма

 

Несколько лет назад Джерри Шад пригласил меня и моих сыновей, которым тогда было пять и одиннадцать лет, отправиться в поход с ним и его четырехлетним сыном вдоль речки Коттонвуд в горах к востоку от Сан‑Диего. Мы припарковались у шоссе Санрайз и спустились по заросшей тропинке к простиравшейся далеко внизу долине. Тропинка была похожа на тоннель, проходивший через заросли колючего кустарника, карликового дуба и дубильной толокнянки. Ее проложили бесчисленные туристы, которые находили Коттонвуд Крик Фоллз в основном благодаря тому, что прочли путеводитель Шада «Пешком по полям».

Но перед тем как рассказать об этом путешествии, позвольте сказать несколько слов о том грузе, который ложится на родительские плечи. Попросту говоря, многие должны преодолеть уверенность, что если вы устроили для детей ка‑кое‑то мероприятие, то провести его нужно как следует. Если вылазка с детьми на природу превращается в поиск совершенствования или является выполнением родительского долга, то мысли об этом испортят всю радость похода. Хорошо, если вы побольше узнаете о природе, чтобы рассказать об этом детям, но еще лучше, когда взрослые учатся у природы вместе с детьми, вместе узнают о ней что‑то новое. Это гораздо веселее.

Пока мы спускались по извилистой дорожке, Джейсон, мой старший сын, в труднопроходимых местах брал за руку брата Мэтью, а Том, сын Шада, летел вперед. Шад рассказывал, как он рос в долине Санта Клара, теперь известной как Силиконовая долина. В детстве он никогда не ходил в походы. Однако, когда ему было двенадцать, он стал летом спать по ночам во дворе за домом, и его поразило ночное небо, что в итоге вызвало у него желание стать учителем астрономии. Даже став взрослым, он любит спать на простой подстилке под звездным небом среди дикой природы.

Он с волнением говорил о таинственных дальних уголках нашего округа, и особенно о ночном небе. Например, о странных тенях, которые отбрасывает Венера в пустыне. Том и Мэтью пребывали в том юном возрасте, когда больше интересуются следами койотов, чем тенями Венеры. Они тыкали в них палками и придумывали разные названия. Мэтью было интересно, почему мы не встречаем больших зверей.

«Это оттого, что они обладают исключительной силой», – объяснил я.

Мэтью остановился на дорожке.

«Они издалека слышат нас и чувствуют наш запах», – добавил я. Мэтью был поражен. Но ненадолго. Вокруг было так много камешков, которые можно взять для коллекции, а времени на все не хватало. Два малыша, каждый из которых старался возглавить шествие, бросились вперед. Маленькие дети не то, что взрослые: мы с Шадом, недавно познакомившись, были подчеркнуто вежливы друг с другом, Мэтью и Том сразу стали вести себя как старые приятели, обмениваясь и секретами, и дерзостями, как будто знали друг друга уже лет двадцать.

«Я хочу сделать тропу в зарослях, – объявил Том. Он исчез в кустах. – Посмотрю змей, – крикнул он. – Того и гляди, какая‑нибудь высунет голову». За много лет отец Тома видел штук двести баранов‑толсторогов, одну пуму и множество гремучих змей. В апреле, по словам Джерри, необходимо особенно остерегаться змей. В этом месяце он старается не сходить с тропинок и не прокладывать путь через кусты. Змеи в это время просыпаются голодными после зимней спячки и бывают очень агрессивны.

«Обычно я хожу с Томом в походы недалеко от дома, но и сюда люблю его водить, – сказал Шад. – Здесь он может себя проверить, открыть что‑то новое, пойти на риск. Очень важно, чтобы у него сложилось правильное представление о походах».

Вот совет Шада родителям: берите детей в простые, короткие походы недалеко от города, потому что маленьким детям, как правило, надоедает раньше, чем они устанут.

Мэтью первым услышал водопад.

Мы пришли к дубовой роще, где заканчивалась тропинка и речка Котонвуд срывалась вниз через огромную расщелину. Мы прошли вдоль реки к первому из череды водопадов и глубоких озер, которые пополняются при таянии снегов и выходят из берегов после дождей. Мальчики карабкались на валуны и бегали по уступу, и мы с Шадом попросили их остановиться и посмотреть вниз. «Видите темные места? – спросил Шад Тома, указывая на полосы слизи, которые виднелись внизу на скале, обращенной к глубокому озеру. – Не вставайте на них. Они очень скользкие. Вы можете упасть в воду».

Мальчики как ящерицы полезли вверх по камням. Глядя на них, Шад признался с несвойственной ему дрожью в голосе: «Когда я беру с собой Тома, я вижу все по‑новому, его глазами». Мы посидели какое‑то время на валуне, глядя на глубокое озеро. Мальчики скатывались с валуна как с горки. У обрыва Шад, Джейсон и я встали с краю, чтобы обезопасить спуск малышей. Через какое‑то время, порядком уставшие, мы направили Мэтью и Тома обратно на тропу, следуя за ними с полными карманами камешков, которые Мэтью набрал по дороге и заставил нас нести домой.

Том, как всегда, шел впереди.

Отец гордился энергией и уверенной поступью своего сына: «Том может вот так, без остановки, идти до самой вершины горы Коулее. Мы на днях туда поднимались, а потом вернулись домой, и Тому это восхождение дало такой заряд энергии, что он потом около часа бегал еще вокруг дома. Шад улыбнулся. – Я сам удивляюсь тому, что я создал».

В Джерри Шаде меня больше всего поразили не его невероятные знания, а тот энтузиазм, которым он заражает окружающих. Если в нас дремлет такая радость, то мы просто обя‑заны ее пробудить. Для родителей, которые раньше упускали возможность установить связь своего ребенка с природой, это не простая задача. И все же возможность существует, и я верю, что большинство родителей ею воспользуются, когда по‑настоящему поймут, что природа не относится к разряду вещей, которые «хорошо бы иметь», а является необходимой для здорового роста и развития ребенка. «Для того чтобы поддержать в ребенке прирожденное ощущение чуда, – пишет Рейчел Карсон, – ему нужна компания хотя бы одного взрослого, способного его чувства разделить, способного заново открыть для себя радость, ощутить воодушевление и застыть перед тайной мира, в котором мы живем».

Здесь главное – найти способ вновь открыть в себе радость, восторг и тайну. Андре Малро, министр культуры Франции после Второй мировой войны, когда‑то написал (цитируя священника): «Взрослых людей нет». И вправду, никогда не поздно заново открыть детский восторг. Самый лучший способ привязать ребенка к природе – это привязаться к ней самому. Если мамы, папы, бабушки и дедушки проводят время на открытом воздухе, они могут это время увеличить. Они могут увлечься птицами, рыбалкой, ходить в походы, разводить сад. Если дети почувствуют подлинный энтузиазм взрослых, они захотят разделить их интерес, даже в том случае, если в подростковом возрасте они и притворяются, что им это совсем неинтересно.

Чтение книг о природе вместе с ребенком – это еще один способ, с помощью которого взрослый может вернуть себе чувство естественного восторга. Конечно же, чтение – это не непосредственный опыт, однако в отличие от телевизора оно не поглощает чувства и не подчиняет разум. Чтение обеспечивает экологию воображения. Помните ощущение чуда, которое охватывало вас, когда вы впервые читали «Книгу джунглей», «Тома Сойера» или «Гекльберри Финна»? Мир в мире Киплинга, медленная река Твена, ощущение свободы и песок на тайном острове и в глубоких пещерах? Как отмечает Луиза Шаула, специалисты по охране природы и активисты движения постоянно рекомендуют книги о природе и отмечают большое влияние, которое они оказывают на детей.

Как и многие дети 1950‑х годов, писательница Кэтрин Крамер выросла на «Властелине колец». Все летнее время она проводила в гостиной загородного домика на неудобной плетеной кушетке. «Мои ноги торчали как у нарисованного кем‑то человечка, который не умел сгибать колени». Она перечитывала трилогию. «Может быть, время от времени я и смотрела на квадрат неба за окном, но этим и ограничивалась моя потребность в летней погоде и прогулках. В книгах Толкиена была вся погода, которая мне нужна». Кэтрин особенно ошеломляло то, как Толкиен описывает состояние природы. Вот один из таких прекрасных отрывков:

 

«Они были на острове среди моря деревьев, и горизонт был туманен. На юго‑востоке спуск был очень крутым. Казалось, что под кронами деревьев склоны холма продолжают уходить вниз все глубже и глубже, как берега острова, которые на самом‑то деле просто склоны горы, поднимающейся из глубинных вод…

В самой его середине, петляя из стороны в сторону, лениво текла темная река с коричневой водой. Она текла среди старых ив, которые склонялись над ней наподобие арки и падали в нее, образуя запруды и роняя тысячи блеклых листьев. Воздух казался густым, желтел дрожащими отблесками их ветвей, ибо легкий теплый ветерок нежно овевал долину, шуршал камышом и поскрипывал ветвями старых ив».

 

«Так, страница за страницей, продолжает Толкиен описывать природу, используя в этих описаниях больше английских слов, чем большинство из нас употребляют за всю свою жизнь», – говорит Крамер. Сегодня она читает трилогию своему семилетнему сыну. Она дарит ему не только содержание книги, но через него и свое восхищение миром природы.

 

Краткая история скуки

 

Летом родители чаще всего слышат жалобные причитания: «Мне ску‑у‑учно». Скука – неразлучная подруга страха. Пассивная, с массой оправданий, она может держать детей подальше от природы, а может и направлять их к ней.

В прошлом (по крайней мере, так видится мне сквозь дымку воспоминаний) детей летом скорее тянуло на улицу, а сила, гнавшая их туда, звалась скукой. В жаркий полдень достаточно было одной передачи «Клуб Микки‑Мауса», чтобы заманить вас с улицы домой. Но большую часть дня телевидение не предлагало вам ничего, кроме мыльных опер, викторин или очередных ковбойских фильмов, от которых так и хотелось вскочить с дивана и убежать на улицу.

«Что ж, времена меняются», – говорит Тина Кафка, педагог, слова которой я уже приводил. Она мать троих детей. «Не очень‑то поддавайся ностальгии, – говорит она. – Если даже все время у детей будет свободным, они не пойдут гулять. Они будут сидеть дома и играть на приставке». Она‑то понимает, что распланированная нами деятельность детей не выдерживает никакого сравнения со спонтанными вещами, которые навсегда остаются в их памяти. Тина хочет внести в жизнь своих детей волшебство. И в то же время она реалист. «Сегодня дети не идут просто так на улицу и не гоняют, как раньше, на велосипедах. Их больше интересует электроника, – объясняет Кафка. – Я чувствую себя очень неуютно, когда они постоянно крутятся дома, смотрят телевизор. Но если говорить начистоту, я устала от необходимости все время их развлекать».

Слово «скука» – не из моего лексикона. Многие помнят, как говорили эту фразу их бабушки. Фактически этого слова до XIX века не было ни в чьем лексиконе. Об этом пишет Патриция Мэйер Спакс, профессор кафедры английского языка в университете Вирджинии и автор работы «Скука: литературный рассказ о состоянии ума» (Boredom: The Literary History of a State of Mind). В средние века, считает Спакс, если у кого‑либо и проявлялись симптомы того, что мы называем скукой, считалось, что этот человек подвержен апатии или «опасной форме духовного умопомешательства»; в глазах такого человека обесценивается мир и его Создатель. У кого было время потакать собственным слабостям в эпоху чумы, эпидемий и борьбы за существование? Апатия, скука, вялость считались грехом. Позднее стали применять лечение трудом, которое возвращало человеку способность ценить жизнь и «искать свое счастье». Забыв о грехе апатии, мы позволяем себе поддаваться скуке. И надо сказать, пришли к этому вовремя. Профессор Спакс считает скуку вещью хорошей, по крайней мере, на какое‑то время. «Если в иные времена скуки не было, – пишет она, – то ведь не было и того захватывающего дух возбуждения и интереса, которые существуют сейчас в современном нашем понимании».

У скуки есть величайшее достоинство: она побуждает к творчеству. Сегодняшние дети заполняют торговые центры, имеют в своем распоряжении все видеоархивы и самые страшные и кровавые фильмы, которые только можно найти. И несмотря на это, они жалуются: «Мне ску‑у‑учно». Как от сладкого напитка в жаркий день, от таких развлечений жажда мучает их все больше и больше. Они все хотят быстрее, больше и неистовей. Как отметил Роналд Дал, профессор педиатрии Питтсбургского медицинского центра, в одной из статей в газете Newsweek, эта незаметно подкрадывающаяся новая скука является одной из причин возросшего количества психиатрических заболеваний среди детей и подростков. Дал полагает, что этот синдром ведет к изрядному увеличению назначений риталина и «других стимуляторов, позволяющих справиться с невнимательностью в школе, или антидепрессантов, призванных помочь при утрате интереса и радости жизни».

Нам нужно провести четко разграничивающую черту между конструктивным, скучающим сознанием и безрезультативным, притупленным. Дети с конструктивным, скучающим типом сознания, как правило, обращаются к книге, принимаются строить крепость или, включив компьютерную программу рисования, начинают что‑нибудь создавать. Это они приходят домой вспотевшими от баскетбольной баталии. Есть некоторые вещи, которые родители или другие занимающиеся с детьми люди могут предпринять для того, чтобы направить скуку в конструктивное, творческое русло. Такие действия открывают природе сердца детей.

 

Первое.

 

Скучающий ребенок часто испытывает необходимость проводить больше времени с родителями или с другими позитивно настроенными взрослыми. Действительно, за жалобами на скуку может скрываться желание привлечь к себе их внимание. Родители и другие близкие люди должны быть рядом с детьми. Это они должны ограничить время видеоигр и просмотра телевизора, повести ребенка в библиотеку или на длительную прогулку по лесу, взять его на рыбалку и таким образом помочь оторваться от электроники на такое время, за которое их воображение могло бы восстановить свое прежнее состояние.

 

Второе.

 

Выключите телевизор. Любой из родителей, кто наказывал ребенка, лишив его возможности смотреть телевизор и наблюдая затем за его игрой, начинавшейся медленно, но постепенно расходившейся все свободнее, поймет, какая связь между временем, скукой и творчеством. «Необходимо кое‑что сказать по поводу про смотра телевизора. Может быть, это происходит из‑за того, что он слишком сильно стимулирует слуховое и зрительное восприятие, но детям нельзя предоставлять возможность смотреть телевизор по их усмотрению», – говорит Алета Шустон, один из руководителей Центра исследований влияния телевидения на детей университета в Канзасе.

 

Третье.

 

Этот совет годится для летних программ и для времени, проводимого дома. Не переусердствуйте в контроле над временем, когда ребенку можно поскучать. Избыток скуки до добра не доведет, избыток контроля может убить в ребенке конструктивное начало скуки, а с ней и созидательное. «Составляя план, я оставляю [своим ученикам] нераспланированное время, когда они могут про сто что‑нибудь покрасить, почитать или помечтать о чем‑то, и главное – они могут выйти на воздух, не боясь опоздать или пропустить уроки, – говорит Кафка. – Я понимаю, это звучит парадоксально: планировать нераспланированное время, но делать это необходимо».

 

Этому помогают проявившие участие руководители. У Кафки лето свободно, так как она педагог. Есть родители, которые работают дома, заняты в домашнем бизнесе, домохозяйки. Однако большинство родителей сегодня не имеют возможности для такой гибкой программы воспитания. И все же если они собираются помочь детям благоразумно воспользоваться скукой, то им необходимо добиться большего (например, гибкого графика работы в летнее время).

Родители также могут помочь в поиске средств, выделенных из дополнительных фондов для программ летнего отдыха детей. Летние детские лагеря – настоящее спасение для многих родителей, особенно родителей‑одиночек. Хорошие летние программы – это в буквальном смысле способ выживания для большинства детей, живущих в проблемных районах. Есть программы, предоставляющие простор для буйной фантазии. «Площадка приключений» дает детям в распоряжение (под наблюдением взрослых, которые находятся на значительном расстоянии) свободный участок, где растут старые деревья, есть доски, инструменты, место, чтобы строить и копать. Программы, рассчитанные на деятельность детей на природе под наблюдением взрослых, помогают им исследовать мир самим, без контроля и указаний. Есть подростковые центры, которые позволяют подросткам самим планировать отдых. Такие программы заслуживают особой поддержки.

Больше всего детям нужны взрослые, которые понимают связь между скукой и созиданием, взрослые, готовые провести с детьми время среди природы, готовые так поставить дело, чтобы дети смогли устроить игру по своему усмотрению и войти в природу с помощью собственного воображения.