Техника сложного предложения

Сложное предложение как конструкция конструкций. Обзор классификаций сложного предложения, известных отечественной синтаксической традиции: «аналогическая», союзоцентрическая и структурно-семантическая. Ограниченность и невозмож­ность быть последовательным для каждого из этих подходов. Син­тетичность структурно-семантической классификации сложного предложения и «спаянность» трех аспектов сложного предложения.

Вычленение технического компонента в устройстве сложного предложения. Обзор техники сложного предложения «от простого к сложному» (т. е. специализированному).

Бессоюзная (нулевая) техника; вспомогательные средства из состава предикативных единиц: валентности слова, местоименные слова.

Техника местоимений – отождествительные, относительно-распространительные конструкции.

Союзная техника – расчлененные и нерасчлененные конструкции, семантические и асемантические союзы, союзы сочинения и подчинения.

Комбинация технических средств сложного предложения: мес­тоимения + асемантический союз (вмещающие и фразеологические конструкции), обязательность/факультативность местоимения в изъяснительных конструкциях, возможность расчленения неперво­образных союзов.

Частицы как вспомогательные средства связи союзных конструкций (фразеологизированные конструкции): не, еще не, уже, едва, было – с союзом как; требование союзов к оформлению пре­дикативных частей сложного предложения.

Основные типы сложносочиненных предложений: предложения открытой и закрытой структуры и их виды. Основные типы сложноподчиненных предложений: предложения расчлененной и нерасчлененной структуры и их виды. Бессоюзные предложения типизированной и нетипизированной структуры.

Вопрос о структурной схеме сложного предложения.

Сложные предложения минимальной конструкции, образованные однократным применением одного вида синтаксической связи; сложные предложения усложненной конструкции, образован­ные применением нескольких видов связи или неоднократным применением одного вида связи, как комбинации минимальных конструкций.

Смысловая организация сложного предложения. Полипропозитивность как типичное свойство сложного предложения. Явления асимметрии формальной и смысловой организации сложного предложения.

Коммуникативная организация сложного предложения. Порядок частей в сложных предложениях, допускающих его варианты. Вопрос об актуальном членении сложного предложения. Парцелляция и вставность в сложном предложении.

Текст как конструктивное целое

Вопрос о единицах синтаксиса текста. История формирования представлений о тексте как конструкте, связь с актуальным синтаксисом.

Строение текста как развертывание темы и обогащение рематического содержания, объединение конструктивных и лексических средств в конструктивном аспекте текста, особая роль место­именных слов. Тематические прогрессии и рематические доминанты как основные «несущие» элементы текста, формальные средства их выражения. Устройство текста как фактор отбора конструкций простого и сложного предложения. Текст и метатекст. Интродук­ция текста: существование, номинация, идентификация и характеризация (Н. Д. Арутюнова).

Текст и дискурс.

 

III. МЕТОДИЧЕСКИЕ УКАЗАНИЯ

К ПРАКТИЧЕСКИМ И СЕМИНАРСКИМ

ЗАНЯТИЯМ

Введение в современный синтаксис

Трехаспектный анализ высказывания

Проанализируйте стихотворение М. Цветаевой «Красною кистью рябина зажглась...». Рассмотрите составляющие его высказывания в пла­не: а) выражения в них предикативности; б) дифференциации трех аспектов их устройства.

 

Красною кистью

Рябина зажглась.

Падали листья.

Я родилась.

 

Спорили сотни

Колоколов.

День был субботний:

Иоанн Богослов.

 

Мне и доныне

Хочется грызть

Жаркой рябины

Горькую кисть.

16 августа 1916

 

Литература. Белошапкова, 2003. С. 606 - 614, 681 - 688; Краткая русская грамматика, 1989. С. 404 - 415; Тестелец, 2001. С. 19 - 28; *Бенвенист, 2002; *Виноградов, 1958.

Семантический синтаксис

 

2. Противопоставленность диктума и модуса в предложе­нии. Простая и сложная модусная перспектива высказывания

Проанализируйте высказывания из книги Г. Л. Нефагиной «Русская проза второй половины 80-х – начала 90-х годов ХХ века» (Минск, 1998), выделите в них модус и диктум, определите тип модусной перспективы.

 

1) Истоки соцарта лежат в смеховой культуре, но впервые качественно новое выражение этой культуры, уже именно соцартистское, проявилось в живописи, в упражнениях художников Комара и Меламида, которых считают зачинателями соцарта, затем в творчестве художников Э. Булатова, Б. Орлова, Р. Лебедева, Г. Брускина. Их работы — поначалу чистая игра с официозом, с классической цитатой. Если, допустим, написать «Коммунизм — это молодость мира» и под­писаться конкретной фамилией, то это тоже будет соцарт, но в своем первом, зачаточном виде. Именно так начинали Комар и Меламид. Лозунг «Наша цель — коммунизм» В. Комар, А. Меламид» приобретал уже совершенно иной смысл, неже­ли без подписи.

2) Как во многих сказках, в "Кроликах и удавах" Ф. Искандера есть эпилог, который переводит сказочную условность в разряд реальной действительности. Писатель изобразил сообщество скрепленных взаимным рабством покорных холопов и развращенных властью хозяев. И те и другие в тоталитарном государстве скованы страхом. И в эпилоге Ф. Искандер размышляет о возможной реакции на сказку. Он говорит о двух типах слушателей: мрачнеющем и оптимисте. Оптимист посчитает, что все у кроликов не так уж плохо и можно выкарабкаться. По мнению Ф. Искандера, он плохо понимает суть. А вот мрачнеющий читатель видит всю глубину реальной пропасти, с него может начаться время перемен.

Н. Иванова считает «Кроликов и удавов» антиутопией. Это верно лишь отчасти.

3) Перечень — это организованный, упорядоченный текст. Он обладает своим ритмом… Источники ритмичности перечня как воспроизведение ритма «космоса-гармонии» (О. М. Фрейденберг) возможно искать в искусстве барокко. В барокко мир представлялся как книга. И это «порождало художественную потребность созда­ть книги, максимально адекватные миру во всем его многообразии» (М. Липовецкий). В барочную эпоху появились поэтические энциклопедии, словари, каталоги. Они должны были как-то систематизировать царящий вокруг хаос, внести порядок и гармонию, к которой так трагически стремились авторы барокко.

4) Герой книги Одиноков действительно ощущает себя в ми­ре одиноким. С юности он чувствует непонимание окружаю­щих. Постепенно формируется, с одной стороны, стремление уйти из быта, из реальной жизни в литературу, философию, так как на нем «лежит некая печать небытия», с другой, Оди­ноков — выразитель обыденного сознания.

5) По словам теоретика постмодернизма Ихаба Хассана, «постмодернист только разъединяет, фрагмен­ты — это все, чему он еще может доверять. Позором для него становится «тотализация»: любой синтез, не важно, какой именно — социальный, познавательный, даже поэтический».

 

Нижеприведенный фрагмент из романа Л. Н. Толстого «Война и мир» имеет сложную модусную перспективу, попытайтесь изобразить ее схематически, имея в виду представление о модусе как рамке диктума.

 

Понятно, что таким представлялось дело современникам. По­нятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него на­силие; что купцам казалось, что причиной войны была континен­тальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и ге­нералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необхо­димо было восстановить les bons principes (хорошие принципы), а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Авст­рией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количе­ство которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созер­цающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти пред­ставляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы милли­оны людей-христиан убивали и мучили друг друга, потому что На­полеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и на­силия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.

 

Литература. Белошапкова, 2003. С. 764 - 771; Шмелева, 1994. С. 3 - 7; *Арно, Лансло, 1998; *Арутюнова, 1976. С. 5 - 21; * Арутюнова, 1999. С. 1 - 94; *Виноградов, 1958;*Кронгауз, 2001. С. 229 - 246, 321 - 358; * Падучева, 1996. С. 233 - 243.