В восточной Европе до февральской революции

 

В России антиеврейские тенденции начали усиливаться уже в семидесятых годах как в правительственных, так и в общественных кругах. Способствовали этому успешно развивающаяся экономическая деятельность евреев и рост числа еврейских учащихся в средних и высших учебных заведениях.

В последний период царствования Александра II в правящих кругах стало преобладать реакционное направление, хотя либеральные политические деятели еще пользовались известным влиянием борьба между ними и реакционерами не прекращалась вплоть до убийства царя народовольцами (1 марта 1881 г.).

Его преемник Александр III под влиянием своего наставника Победоносцева заявил в манифесте от 29 апреля 1881 г., что он пойдет по пути укрепления самодержавия и категорического сопротивления каким бы то ни было уступкам либеральным идеям.

В короткий период между вступлением нового царя на престол и объявлением его политического манифеста на Украине вспыхнули жестокие антиеврейские погромы. Они начались в середине апреля в Елизаветграде, (нынешнем Кировограде), быстро распространились на другие города и местечки и через несколько дней докатились до Киева.

В начале мая в Одессе разразился погром, продолжавшийся три дня. В продолжение весны и лета 1881 года пострадало свыше ста еврейских общин. Погромные эксцессы сопровождались в первую очередь разграблением имущества шайками городской черни и окрестных крестьян; однако были и случаи изнасилования женщин и убийств.

Евреи, полагавшиеся на защиту властей, были совершенно беспомощны и в большинстве случаев не оказывали сопротивления. Лишь в Одессе, испытавшей погром и в 1871 году, по инициативе студенческой {557} молодежи были предприняты попытки самообороны. Власти явно не были заинтересованы справиться с положением, и в некоторых случаях, как, например, в Киеве, воинские части отнеслись безучастно к разыгрывающемуся на их глазах разгулу громил.

Сам факт столь быстрого распространения погромного движения свидетельствует, несомненно, о том, что оно было организовано свыше. Возможно, что во всем этом была замешана тайная придворная клика («священная дружина»), задавшаяся целью бороться всеми средствами с прогрессивным и революционным движениями и намеревавшаяся подчинить в будущем своей линии политику правительства; и, действительно, среди главарей погромных банд выделялись. заводилы, прибывшие на Украину из внутренних областей России.

Однако немалое влияние имели и местные условия. На Украине особенно обострились конкуренция и напряженность между преуспевающими христианскими городскими элементами и сельскими богатеями-кулаками, которые после отмены крепостного права стали заниматься торговлей и ростовщичеством, с одной стороны, и евреями, участие которых в хозяйственной жизни страны достигло в шестидесятых и семидесятых годах больших размеров, с другой стороны.

Это экономическое соперничество в издавна отравленном юдофобством краю, где народные песни и легенды со времен Хмельницкого и гайдамаков восхваляли насилие над евреями, оказалось благоприятной почвой для антиеврейских эксцессов.

С воцарением Александра III организаторами погромов были пущены слухи, что царь разрешает «бить жидов» из мести за убийство его отца «еврейскими революционерами». А когда разразились погромы, медлительное и уклончивое поведение властей еще более укрепило это мнение, в особенности после заявлений некоторых царских чиновников, возлагавших главную ответственность за погромы на самих же евреев повинных якобы во вспышке «народного гнева» из-за «экономической эксплуатации» ими «коренного населения». Эта концепция была особенно охотно усвоена правящими кругами, в первую очередь — министром внутренних дел Игнатьевым, стремившимся упразднить либеральный реформы Александра II и {558} укрепить нового царя в его решении неуклонно проводить реакционную политическую линию самодержавия.

 

Для оправдания этой политики в августе 1881 г. был опубликован указ об учреждении в каждой губернии «черты оседлости» особой комиссии, в состав которой должны были войти представители разных сословий. Задачей этих комиссий было определение вреда, якобы причиняемого «коренному населению» экономической деятельностью евреев. Особый подбор членов комиссий и полученные ими наставления, проникнутые духом антисемитизма, привели к тому, что подавляющее большинство их пришло к заключению о необходимости ограничить участие евреев в хозяйственной жизни страны. Некоторые комиссии, однако, предложили разрешить евреям селиться во всех областях России, чтобы разредить их скученность в «черте оседлости».

Отношение к евреям стало важным фактором внутренней политики государства, и различные элементы пытались использовать его для достижения своих целей. В конце 1881 г. был устроен погром в Варшаве, возможно, с намерением привлечь симпатии поляков к русским властям или с целью доказать миру, что не только русские, но и поляки ненавидят евреев. Однако ответственные представители польской общественности категорически отмежевались от погромных выступлений.

Кровавый погром разразился весной 1882 г. в городе Балте, на румынской границе, как видно, по инициативе местной администрации. Несколько евреев было убито и многие были изувечены. Правительство, по-видимому, было смущено проявлением «административной инициативы» такого рода. Игнатьев был вскоре смещен и на пост министра внутренних дел был назначен Д. А. Толстой, реакционер старой школы, относившийся отрицательно к проведению в жизнь правительственной политики с помощью толпы. И действительно, после его назначения погромное движение по существу прекратилось, хотя кое-где эксцессы еще продолжались. Последний погром восьмидесятых годов произошел в 1884 г. в Нижнем Новгороде.

Перед тем как выйти в отставку, Игнатьев подготовил ряд репрессивных антиеврейских декретов, основанных {559} на предложениях губернских комиссий. Они были изданы в форме «Временных правил» и опубликованы 3 мая 1882 г. По этим «правилам» евреям было запрещено вновь селиться в деревнях, даже в пределах «черты оседлости»; приобретать недвижимое имущество вне городов и арендовать земельные угодья; открывать торговые заведения по воскресным дням и христианским праздникам.

Эти «правила» причинили огромный экономический ущерб евреям, которым и без того приходилось тяжело бороться за свое существование в условиях ненормальной скученности населения, постоянно увеличивавшегося в городах и местечках «черты оседлости» вследствие большого естественного прироста. Но еще хуже материального урона было то, что эти новые «правила», отражавшие антиеврейскую политику правительства, оказали пагубное влияние на поведение местных властей.

Чиновничество и полиция, и до того известные своим взяточничеством, еще больше усилили давление на евреев в целях вымогательства, уверенные теперь в том, что перед ними беззащитные жертвы произвола. Было очевидно, что правительство осуществит — неуклонно и посредством самых крутых мер — объявленную политику «защиты коренного населения от еврейской эксплуатации».

Отношение правящей верхушки к евреям выразилось в характерном заявлении Игнатьева: «западная граница открыта для евреев». Иными словами: желательно, чтобы возможно большее число евреев покинуло Россию. Победоносцеву, назначенному обер-прокурором «Святейшего синода», приписывается циничное заявление о том, что треть русских евреев покинет Россию, треть — вымрет, а треть — крестится и совершенно ассимилируется.

Несмотря на этот прогноз, власти сочли нужным объявить — по крайней мере внешнему миру, — что они приступили к разрешению «еврейского вопроса» посредством соответствующего законодательства. С этой целью в начале 1883 г. была учреждена «Верховная комиссия по пересмотру законов о евреях», под председательством графа Палена. В продолжение пяти лет она собирала материалы и выслушивала показания экспертов, и, в конце концов, большинство ее членов пришло к {560} заключению, что следует постепенно расширить права евреев, с тем чтобы приравнять их к другим жителям государства. Однако царь, отклонив это предложение, согласился со мнением меньшинства, требовавшего сохранить ограничительные меры, и распустил комиссию.

Еще до опубликования «Временных правил» военное министерство издало приказ, вводивший процентную норму для еврейских военных врачей (5 проц. общего числа врачей в армии), «ввиду не вполне добросовестного исполнения ими обязанностей и вследствие их неблагоприятного влияния на санитарную службу в войсках».

Вопиющая несправедливость этого указа особенно возмутила еврейское общественное мнение потому, что всего лишь три-четыре года тому назад, во время русско-турецкой войны 1877—78 гг. в списках отличившихся военных врачей видное место занимали евреи. Вслед затем началась агитация за исключение евреев из правительственных учреждений и был запрещен прием новых еврейских служащих на государственные должности.

С 1889 г. еврей мог заниматься адвокатурой только с особого разрешения министра юстиции. В 1886 г. были введены впервые ограничения для еврейских учащихся в средних и высших учебных заведениях, а в июле 1887 г. была опубликована директива министра просвещения, устанавливавшая «процентную норму» в 10 проц. общего числа учеников в городах «черты оседлости», в 5 проц. в городах вне «черты оседлости» и в 3 проц. в Петербурге и Москве.

 

В сороковых и пятидесятых годах правительство принуждало евреев поступать в школы для получения образования на русском языке, теперь же оно почти закрыло перед ними доступ в учебные заведения. Так совершился крутой поворот: от стремления приобщить евреев к культурной жизни страны и ассимилировать их к решению изолировать их или заставить эмигрировать.

В особенности тяготел над еврейскими народными массами указ от 1886 г., в, силу которого семья юноши, не явившегося к отбыванию воинской повинности, подвергалась высокому денежному штрафу. Среди эмигрировавших в Америку было много таких молодых людей. Тяжело и болезненно ощущались еврейским населением также постоянно менявшиеся {561} указы О «праве жительства» вне «черты оседлости» и частые ночные облавы. Была совершена даже попытка объявить некоторые местечки деревнями, чтобы оправдать изгнание из них евреев. Но самым большим бедствием, постигшим евреев в результате этих гонений, было выселение их из Москвы в 1891 г., мотивированное необходимостью очистить «престольный град».

Почти двадцать тысяч еврейских ремесленников, проживавших в Москве на законном основании, были изгнаны из нее. Некоторые из них были выселены закованными в кандалы как преступники. Это мероприятие еще более поколебало доверие евреев к властям, вероломно нарушавшим свои же законы.

Вступление на престол Николая II не внесло существенных изменений в правительственную политику. Углубление пропасти между царским режимом и все ширящимися кругами русской общественности, боровшимися с притеснениями самодержавия, неминуемо должно было с течением времени привести к ухудшению отношения правящей верхушки к евреям и к большему пониманию их нужд со стороны враждебных существующему строю передовых элементов.

Писатели и мыслители, как В. Соловьев, В. Короленко и М. Горький, выступали в печати в последние годы XIX и в начале XX вв. с протестами против преследований евреев. Правительственные круги утверждали, что революционное движение в России — дело рук евреев и поляков, сообщников «врага внешнего».

В противовес оппозиционному лагерю, правительство решило раздуть юдофобские настроения толпы и использовать антисемитизм как политическое оружие с целью упрочить свое положение и укрепить верноподданнические чувства. Сам царь, проникнутый ненавистью к евреям, поддерживал эту линию. Он даже ассигновал крупные суммы из секретного личного фонда на издание антисемитской литературы. По мере нарастания революционного движения усиливалась и антисемитская агитация.

Агитаторы пытались распространять кровавые наветы и подстрекали к погромам. В особенности отличалась своей ядовитой травлей евреев газета «Бессарабец», {562} издававшаяся в Кишиневе, где но почину местных властей была создана антисемитская организация. Неистовая пропаганда вскоре дала свои результаты, и в апреле 1903 г. в Кишиневе разразился ужасающий погром. По официальным данным, было убито свыше 50 человек, изувечено около 500; были разрушены и разграблены сотни домов и лавок. Дикий разгул погромщиков потряс общественное мнение всего мира, а также передовые круги России.

Русское «Освободительное движение» (т. е. все оппозиционные партии) возлагало ответственность за погром на правительство и пыталось организовать общественную борьбу против преследования евреев. Заметный перелом произошел на этот раз и в настроениях самих евреев. Когда летом 1903 г. был устроен погром в Гомеле (Белоруссия), еврейская молодежь этого города самоотверженно и успешно отразила нападения громил. Сознавая, что правительство отказывается защищать жертвы нападений, молодежь пришла к выводу, что евреи могут полагаться только на самооборону. И действительно, гомельские власти не сидели сложа руки: они арестовали еврейских защитников, а погромщики продолжали убивать и грабить, пользуясь покровительством полиции. На процессе, состоявшемся в связи с гомельским погромом, большинство обвиняемых были члены самообороны из среды еврейской молодежи.

После первых поражений в русско-японской войне в 1904 г. антисемитская пресса стала обвинять евреев в симпатиях к японцам и в революционной пропаганде, направленной на ослабление России. Для борьбы с оппозицией царское правительство решило создать ряд «патриотических» организаций, преданных «царю и отечеству».

Из них особым благоволением царя пользовался «Союз русского народа». Боевые отряды этих организаций, так называемые «черные сотни», набирались из хулиганов и подонков общества. Все же правительству не удалось подавить революционное движение. Царь был вынужден пойти на некоторые уступки и объявил о созыве «Государственной думы». При обсуждении избирательного закона реакционеры пытались лишить евреев {563} избирательного права, утверждая, что они неполноправные граждане, но под давлением общественного мнения власти отказались от этого намерения.

Значительной уступкой царя, поколебавшей принцип самодержавия, было опубликование манифеста 17 октября 1905 года, гарантировавшего всем гражданам основные свободы. Стремясь укрепить подорванный авторитет самодержавия, члены «Союза русского народа» и «черные сотни» организовали «патриотические манифестации» с царскими портретами и хоругвями; в большинстве случаев они сопровождались погромами.

Воззвания, подстрекавшие к погромам, печатались, как это было позже доказано, в тайной типографии департамента полиции. Волна погромов разлилась по десяткам городов и повлекла за собой сотни жертв. В Одессе погром продолжался четыре дня; было убито свыше трехсот евреев. К еврейской самообороне, отражавшей погромщиков и нанесшей им серьезный урон, примкнули и лица из кругов русской интеллигенции; в некоторых местах пришли на помощь и русские рабочие. Однако действия защитников были подавлены регулярными войсками и казаками.

В погромах 1906 г. в Белостоке и Седльце принимали участие полицейские и военные чины, впоследствии получившие за это награды и знаки отличия.

Назначенная Государственной думой следственная комиссия по выяснению причин белостокского погрома возложила в своих заключениях полную ответственность за погром на власти. Реакционная печать реагировала на это клеветой на депутатов Думы, объявив ее засильем «жидов» и поляков», избранных якобы с помощью «еврейских денег». Православная церковь также вела антисемитскую пропаганду.

Революция завершилась в 1907 году диктаторским режимом Столыпина, обуздавшего в значительной степени и погромное движение. Столыпин был заинтересован в некотором смягчении антиеврейской политики — из желания вернуть доверие к русским ценным бумагам на международном рынке. Совет министров даже решил, предоставить евреям некоторые льготы, но царь отказался утвердить их.

Погромное движение было отчасти укрощено, но {564} разные демагоги продолжали объявленную ими евреям войну как в Думе, так и в прессе и на собраниях. В Думе неистовствовали антисемиты изуверы во главе с Пуришкевичем и Марковым-вторым.

На съезде «Совета объединенного дворянства» в 1911 г. были выдвинуты требования систематического «очищения» России от евреев, предлагалось запретить им заниматься свободными профессиями и даже были возведены поклепы о ритуальных убийствах.

Незадолго до съезда еврей по имени Мендель Бейлис был обвинен в Киеве в убийстве христианского мальчика «с ритуальной целью». Навет исходил из кругов «Союза русского народа», но полиция и министерство юстиции, которые с первого же момента знали, что убийцами была шайка уголовных преступников, впряглись в работу и по истечении двух лет «подготовили» свидетельские показания подонков общества и разных «экспертов» для юридического обоснования обвинения.

Процесс начался лишь в 1913 г. Передовые круги общества в России и за рубежом видели в деле Бейлиса борьбу между самодержавным режимом и оппозиционными силами, и таким образом, «еврейский вопрос» стал одной из центральных проблем русской действительности того времени. Лучшие адвокаты страны, взявшие на себя защиту Бейлиса, наглядно раскрыли невежество «экспертов» обвинения, а либеральная и радикальная пресса заклеймила провокационную инсценировку министерства юстиции. Процесс Бейлиса вызвал взрыв негодования во многих европейских странах и в США. Несмотря на односторонний подбор присяжных заседателей (главным образом — полуграмотных крестьян), Бейлис был оправдан за недостатком улик, однако в самом приговоре не находилось никакого определенного заключения по вопросу о ритуальных убийствах среди евреев. Широкие передовые круги усмотрели в приговоре явное поражение властей и победу либерального и радикального общественного мнения, стоявшего в этой борьбе всецело на стороне евреев. Дело Бейлиса было кульминационным пунктом борьбы вокруг «еврейского вопроса» в дореволюционной России.

В отличие от России, где возникновение {565} политических партий привело прогрессивные элементы к резкому отрицанию антиеврейской политики правительства, в Царстве Польском общество было в большинстве своем настроено антисемитски. Крупнейшая польская националистическая партия «эндеки» (народные демократы) начала кампанию экономического бойкота против евреев, расставляя пикеты у магазинов, принадлежащих евреям, и т. п. Не только польские шовинисты, но также либералы и даже социалисты оспаривали требование еврейских партий предоставить евреям национальные права и культурную автономию. Когда на выборах в Государственную думу в 1912 г. еврейские избиратели в Варшаве голосовали не за кандидата эндеков — известного антисемита, — а за польского социалиста, большая часть польской общественности осудила это как измену национальному делу. Во время процесса Бейлиса многие поляки поддерживали обвинение евреев в ритуальном убийстве.

 

 

***

Отношение румынских властей и общественных кругов к евреям после Берлинского конгресса 1878 г. являлось как бы повторением в меньшем масштабе того, что происходило в России, и нет сомнения, что руководители Румынии опирались в своей антисемитской политике на русский прецедент.

Хотя Берлинский договор обязал румынское правительство предоставить полное равноправие всем жителям страны, без различия национальности и вероисповедания, оно все же старалось убедить великие державы в том, что нельзя даровать гражданские права «сотням тысяч чужих». Их следует постепенно включать в государственный организм. С этой целью была создана специальная комиссия, которая в течение последних двадцати лет XIX в. предоставила права гражданства лишь нескольким стам евреев. Несмотря на лишение прав, евреи должны были нести все гражданские обязанности, в том числе и отбывание воинской повинности.

Экономические правоограничения, которым также {566} подвергались румынские евреи, преследовали ясно выраженную цель: оказать предпочтение «коренному жителю» (румыну) перед «чужеземцем» (т. е. евреем). Евреям было запрещено заниматься торговлей табачными изделиями и спиртными напитками. «Чужеземец», желавший заняться ремеслом, был обязан получить на это специальное разрешение властей. На фабриках, которые основывались евреями, по истечении нескольких лет число «коренных» румынских рабочих должно было составлять не меньше, чем две трети общего количества рабочих рук. Таким образом было ограничено право евреев нанимать своих соплеменников. Было постановлено также, что большинство членов правления акционерных обществ должно состоять из румын. Евреи не допускались к общественным должностям; им было запрещено заниматься адвокатурой. Только когда ни один румын не был заинтересован в том, чтобы открыть аптеку в определенной местности, мог еврей получить соответствующий патент.

В особенности препятствовали румынские власти распространению образования среди евреев. Евреи должны были вносить плату за учение в начальных школах, в то время как румыны были освобождены от нее. Евреев принимали в средние и высшие учебные заведения только в тех случаях, когда оставались свободные места; на деле была введена «процентная норма» — от 5 до 7,5 проц. Старания евреев развить свою собственную школьную сеть наткнулись на бесчисленные затруднения со стороны министерства просвещения.

Румынское правительство открыто отпускало средства на антисемитскую деятельность. При его материальной и моральной поддержке в 1886 г. в Бухаресте состоялся «международный» антисемитский конгресс, в котором участвовали, впрочем, лишь немногие представители других стран. В 1895 г. в Румынии была основана «Антисемитская лига», одним из первых членов которой стал министр просвещения. В уставе лиги было сказано, что она примет все возможные и доступные меры к тому, чтобы сделать положение евреев в стране невыносимым. В последние годы XIX в. эта лига поощряла погромное движение в нескольких румынских городах.

В 1907 г. {567} по деревням прокатилась волна крестьянских беспорядков, главными жертвами которых стали евреи. От нападений на еврейских арендаторов и разграбления их имущества крестьяне перешли к погромам в местечках и городах при открытой поддержке местных властей; но когда крестьяне начали нападать и на помещиков, правительство пришло в смятение и решило их подавить.

В результате балканских войн 1912—1913 гг. к Румынии была присоединена новая область — Южная Добруджа — со значительным еврейским населением. Правительство согласилось вначале сохранить за евреями гражданские права, которыми они пользовались до тех пор. Вскоре, однако, оно нарушило свое обещание — под давлением антисемитов, крайними представителями которых были студенты. Бесправие евреев Румынии достигло своего апогея во время мировой войны.

 

Первая мировая война значительно ухудшила положение евреев Восточной Европы. Военные действия на «Восточном» — т. е. на русском — фронте велись в областях, густо населенных евреями, которых русское командование подозревало в сочувствии к «центральным державам» и во враждебном отношении к России. Поэтому сразу же с началом военных операций, после занятия русскими войсками областей в Галиции и в Буковине, по приказу верховного командования из среды евреев брались заложники, отвечавшие головой за поведение своих соплеменников.

Военные власти ложно обвиняли евреев в передаче информации неприятелю. Польские антисемиты — среди них люди, поддерживавшие тайную связь с австрийским командованием — клеветали на евреев перед русскими властями и обвиняли их в шпионаже в пользу австрийцев.

После поражения и отступления русской армии в 1915 г. те же поляки стали обвинять евреев в шпионаже в пользу России. Все эти поклепы в шпионаже влекли за собой смертные приговоры военно-полевых судов. Во многих местах в районе военных действий казаки устраивали погромы. Когда русские войска и администрация начали эвакуироваться из оккупированной ими австрийской территории, они гнали перед собой на восток толпы галицийских евреев. Таким образом еврейское население {568} страдало не только от обычных невзгод военного времени, но и от преследований русской военщины.

Когда положение на фронтах стало для русских еще более критическим, верховное командование приказало насильственно выселить евреев из широкой прифронтовой полосы. Правительство явно пыталось приписать военные поражения главным образом «еврейской измене».

Сотни тысяч евреев из городов Царства Польского, Курляндской, Ковенской и других губерний—в том числе женщины, дети и старики — получили приказ покинуть насиженные места в течение 24-48 часов. Эти выселения оправдывались якобы политической неблагонадежностью евреев и сопровождались безудержной травлей против них. Запрещены были все публикации на еврейском языке и даже пользование еврейскими буквами в частной переписке. Евреи обвинялись в спекуляции, в намерении расшатать устойчивость русской валюты: и т. п.

Проблема беженцев приобрела такие трагические размеры, что царские власти были вынуждены в 1915 г. разрешить евреям временно проживать в городских поселениях внутренних районов России, вне «черты оседлости»; запретными оставались только столичные города — Петроград и Москва — и области Войска Донского, Кубанского и Терского.

В последние дни февраля 1917 г. вспыхнула революция, и царь был свергнут с престола. Образованное «прогрессивным блоком» «Временное правительство» стремилось как можно скорее стереть наследие старого режима к обеспечить демократические свободы. Одним из его первых шагов была декларация от 20 марта 1917 года об отмене всех антиеврейских законов и об уравнении евреев в правах со всеми жителями. Так, в конце концов, было эмансипировано и русское еврейство.

 

 

{569}

Глава шестнадцатая

НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ И НАЧАЛО САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ЕВРЕЕВ

 

Мечта просветителей XVIII в. о космополитическом обществе, которое сможет объединить весь человеческий род, без различия происхождения и вероисповедания, развеялась во второй половине XIX в. с усилением тенденций к национальной и культурной обособленности.

В ряде угнетенных европейских народов крепнет национальное самосознание и возникают национальные движения. Тогда и часть еврейской интеллигенции пришла к заключению, что необходимо стремиться к разрешению своих проблем в своих же собственных национальных рамках. Достижения национальных и демократических течений в разных европейских странах служили для них подтверждением правильности этого подхода. По существу представители еврейской национальной интеллигенции не отреклись от основных идей эпохи Просвещения: распространение общего образования, среди еврейских масс, их переход к продуктивным занятиям, изменение традиционного жизненного уклада и духовное и моральное обновление.

Разочаровавшись в возможности достижения этих целей в условиях, царивших в европейских государствах, они пришли к заключению, что их можно осуществить только на независимой или автономной еврейской территории, в стране, в которой евреи доставят большинство и не будут вынуждены бороться с антисемитизмом и с правительственной дискриминацией. Таким образом, по их мнению, евреи станут «народoм, как все народы».

В продолжение двухтысячелетней жизни в диаспоре надежды евреев на национально-политическое возрождение были связаны с идеей возвращения в Палестину, страну Израиля, их историческую родину. Возвращение Сион служило основным принципом всех мессианских движений, возникших в еврейском народе в средние века.

Вера в такое возвращение была распространена и в {570} некоторых кругах европейского общества в XVIII и XIX вв., в особенности в Англии, и среди различных религиозных сект, связывавших его с «возвратом» евреев к Христианству. Иногда предложения о восстановлении еврейского государства в Палестине были связаны и с политическими соображениями, так как «восточный вопрос» и раздел наследства «больного человека» (Оттоманской империи) побудили державы воспользоваться всевозможными факторами, включая национальные стремления евреев, для достижения своих целей на Ближнем Востоке. С другой стороны, в том же направлении влиял и столь популярный среди антисемитов лозунг «жиды в Палестину».

Еще во второй половине XVII в. Спиноза который далеко не положительно относился к особенностям еврейского национального характера, писал в «Богословско-политическом трактате»: «я готов вполне поверить, что наступит день, когда в должный момент, принимая во внимание, что дела людские подвержены переменам, они (т. е. евреи) вновь создадут свое государство, и Бог сызнова изберет их».

 

В начале XVIII в. радикальный английский философ Джон Толанд считал, что «... если они когда-либо будут вновь поселены в Палестине, на месте своего происхождения, что совершенно не исключается, они, благодаря своей замечательной конституции (речь идет о Моисеевом законе), будут гораздо многочисленнее, богаче и сильнее любой существующей ныне нации».

В XIX веке некоторые еврейские общественные деятели начинают призывать к практическому осуществлению идей национального возрождения. Мордехай Мануэль Ноах пытался основать еврейское государство «Арарат» вблизи Нью-Йорка. В тридцатых годах рабби Цви-Гирш Калишер в Восточной Пруссии и рабби Иегуда Алькалай в Сербии опубликовали свои предложения о путях возвращения евреев в Сион. Алькалаю удалось в пятидесятых годах возбудить живой интерес к своему плану в еврейских и нееврейских кругах Лондона.

По инициативе Калишера в 1860 г. в Торуне (в тогдашней Пруссии) состоялась конференция, посвященная проблеме еврейской поселенческой деятельности. В {571} результате этой конференции д-р Хаим Лурье основал во Франкфурте-на-Одере палестинское поселенческое общество, правление которого было в 1864 г. переведено в Берлин. В конце пятидесятых годов за идею заселения Палестины начал ратовать Давид Гордон, редактор общественно-литературного журнала на иврите «Гамаггид».

 

Идеологическое обоснование возрождения еврейской нации на своей исторической родине аргументами, почерпнутыми из современного рационалистического и социалистического мировоззрения, дал Мозес Гесс в своей книге «Рим и Иерусалим» (1862 г.).

Гесс, один из видных социалистических мыслителей середины XIXв., находившийся в 40-х годах в тесной связи с Карлом Марксом, пришел к выводу, что евреи представляют собой не только религиозную группу, но и особую нацию, отличающуюся ярко выраженными, неизгладимыми этническими признаками; поэтому, по его мнению, нет надежды на их слияние с окружающими народами.

Евреи, в особенности проживающие в Восточной Европе, которые сохранили верность родной традиции, способны возобновить свою национально-политическую жизнь в стране Израиля.

Руководящие идеи коллективистской еврейской этики, в отличие от индивидуалистической морали христианства, так же как тяготение еврейского общества к идеям социализма, послужат, по мнению Гесса, основой для осуществления особой миссии еврейства среди народов мира, а возвращение на историческую родину создаст благоприятные условия для его духовного и культурного развития.

 

Учение Гесса является, таким образом, попыткой синтеза между еврейским духовным наследием и социалистическим мировоззрением.

Известный еврейский писатель, выходец из России, Перец Смоленский (1842—1885 гг.), боровшийся с ассимиляторскими тенденциями еврейства на Западе, в особенности в Германии, исходил из убеждения, что евреи не религиозная секта, а народ, который на протяжении всей своей истории в изгнании пронес в себе надежду на национальное освобождение. Уже было упомянуто, что в 1868 г. Смоленский основал в Вене ежемесячный журнал «Гашахар» (Заря) для пропаганды своих идей. Идеи Смоленскина нашли сочувственный {572} отклик у еврейской общественности в Восточной Европе. Когда в начале 1881 года он посетил Москву и Петербург, еврейская студенческая молодежь этих городов встретила его с энтузиазмом. В ту пору Смоленскин еще не связывал идею возрождения с возвращением еврейского народа в Палестину.

Эту мысль впервые в «Гашахаре» высказал обновитель иврита — Элиэзер Бен-Иегуда (Перльман), утверждавший в своих статьях, опубликованных в этом журнале в 1879—80 гг., что только в Палестине может развиться и расцвести еврейское народное творчество. Бен-Иегуда был первым, кто начал употреблять иврит в повседневной жизни.

Погромы восьмидесятых годов, вызвавшие у еврейской молодежи и большей части еврейской интеллигенции глубокое разочарование из-за равнодушного отношения к ним со стороны передовых русских кругов, привели к основанию обществ «Ховевей-Цион» (палестинофилов) во многих городах и местечках черты оседлости. Еще до этого в Румынии организовались комитеты, занимавшиеся проблемой заселения Палестины. В конце 1881 г. их было свыше тридцати.

 

Большинство палестинофильских обществ в России, в особенности студенческих и молодежных, отличалось радикальной национально-политической программой, выражавшейся в таких лозунгах, как: «нет спасения еврейскому народу без создания своего собственного правительства в Палестине». (из устава общества «Ахават-Цион» в Петербурге); «следует требовать и найти для всех, скитальцев особое место, в котором они соберутся и объединятся, пока, с течением времени среди них не выработаются государственные навыки; законодательство и исполнительная. власть будут находиться исключительно в руках евреев они будут определять их облик»; «только когда евреи составят по крайней мере большинство населения этой страны, управление ею перейдет в их руки» (из устава общества «Киббуц нидхей Исраэль» в Минске); «цель общества — политическое, экономическое и национально-духовное возрождение еврейского народа в Сирии и Палестине» (из устава общества «Билу»), Общество «Билу», которое было основано в Харькове и {573} имело отделения в Москве и других городах, открыло центральное бюро в Стамбуле (Константинополе) для ходатайствования о получении «фирмана» — султанской грамоты на заселение Палестины.

Лишь немногие из этих обществ считали, наподобие Билу, что их члены должны сейчас же эмигрировать в Палестину; большинство их занималось лишь пропагандой национальной идеи и идеологической подготовкой и посылало в Палестину делегатов для того, чтобы «обследовать страну».

 

Но уже в 1882 г. — первом году активной деятельности этих обществ — были основаны первые поселения в Палестине. Однако ограничительные декреты турецких властей против иммиграции и трудности приспособления недостаточно подготовленных поселенцев вскоре привели к почти полному прекращению поселенческих опытов.

Все же палестинофильское движение в России не только не перестало существовать, а, напротив, приступило к углублению своих идеологических основ. Одни из его руководителей, писатель Моше-Лейб Лилиенблюм (1843—1910 гг.), пытался выяснить причины массовой эмиграции евреев из России и направить ее на путь, который приведет к достижению определенных общественных целей. Он утверждал, что невзгоды евреев являются результатом их положения как «чужих» в странах диаспоры; поэтому следует хотя бы часть эмиграции направить в страну предков, на которую «мы имеем исторические права», и создать в ней условия, благодаря которым в течение ста лет все евреи смогут окончательно покинуть Европу и переселиться в Палестину.