Димитриевский собор во Владимире. Характер художественного синтеза

Памятник русской архитектуры, построен в 1194-1197 и первоначально входил в комплекс княжеского дворца. Строго продуманные тектоника и пропорции одноглавого 4-столпного храма, обилие фасадных скульптурных украшений придают собору величественность и торжественную парадность.

Был построен владимиро-суздальскими мастерами при князе Всеволоде Большое Гнездо. Храм был главным княжеским собором (в отличие от епископского Успенского). Одноглавый четырехстолпный храм отличается строго продуманными пропорциями. Собор был окружен лестничными башнями и галереями, разобранными в ходе реставрации 19 века. В интерьере собора сохранились остатки фресковой росписи 12 века. «Страшный суд», выполненной русскими и византийскими мастерами. Собор богато украшен резьбой и скульптурой, основная тема которых — прославление мудрой власти. Изображено множество символических фигур, преобладают львы и грифоны. Работали русские и византийские мастера.

 

Храм Святой Софии в Киеве. Характер художественного синтеза

Среди памятников прошлого в древнем Киеве - знаменитый архитектурный

комплекс Х1-ХУШ веков София Киевская. Его центральное здание, чудо, чтопришло к нам из средней древности, - Софиевский собор, сооруженный в 1Х поприказу Ярослава на честь его победы над печенегами. Собор - не тольконепревзойденный памятник древней архитектуры, но и мемориал победы нашихпредков. Наибольшее чудо Софии – это известные всему миру Софиевские мозаики, стародавние фрески. Изображения святых и портреты княжескойсемьи соседствуют тут с роскошными и утонченными орнаментом. Сценыкняжеской охоты или танцующих скоморохов можно увидеть над ступеньками, чтоведут на хоры. Кроме всего стены Софии оказались сокровищницей эпиграфики /она изучает древние надписи, вырезанные, на твердых материалах/. На стенахи столбах, покрытых фресками, рядом с изображениями святых, средикрасочного орнамента, находят историки надписи, которым почти 1000 лет.

 

Творчество Андрея Рублева

Русский художник конца 14 — первой трети 15 в., создатель фресок, икон, миниатюр; преподобный (канонизирован в 1988, память 17 июля). Был известен при жизни, знаменит после смерти (источники 1430-1460-х годов), особо прославляем с конца 15 в. («Отвещание...» Иосифа Волоцкого); в 16 в. его работы становятся обязательными образцами для подражания (постановление Стоглавого собора 1551).

Первое упоминание о нем — в 1405: по свидетельству летописи он расписывает Благовещенский собор Московского Кремля вместе с Феофаном Греком и старцем Прохором с Городца. Андрей Рублев назван «чернецом», т. е. монахом, и числится последним в перечне имен, т. е. был младшим.

По позднему источнику — «Сказанию о святых иконописцах» (17 в.) известно, что Андрей Рублев жил в Троицком монастыре при Никоне Радонежском, ставшем игуменом после смерти Сергия Радонежского (1392). Предполагают, что здесь он был пострижен в монахи (по другой гипотезе — в Андрониковом монастыре в Москве). В 1408, по свидетельству летописи, расписывает вместе с Даниилом Черным древний (12 в.) Успенский собор во Владимире; назван вторым после Даниила.

В 1420-х гг. по свидетельству «Жития Сергия Радонежского» (редакция Епифания Премудрого и Пахомия Серба) и «Жития Никона» — источников 1430-50-х гг. — оба мастера расписывают церковь св. Троицы в Троицком монастыре, построенную в 1423-24 над гробом Сергия Радонежского вместо старой деревянной (1411). После смерти Даниила, похороненного в Троицком монастыре, Андрей Рублев возвращается в Москву в Андроников монастырь, где исполняет свою последнюю работу — роспись церкви Спаса (ок. 1426-27), законченную ок. 1428. Умер 29 января 1430 в Андрониковом монастыре (дата установлена П. Д. Барановским по копии 18 в. с надписи на утраченной надгробной плите).

Проблемы атрибуции. Из указанных в источниках произведений Андрея Рублева, сохранились крайне мало: фрески в Успенском соборе во Владимире и знаменитая икона «Троица» из иконостаса Троицкого собора Троицкого монастыря. Из двух дат написания «Троицы», предлагаемых источниками, — 1411 и 1425-27 — более вероятной представляется последняя. Другие произведения, перечисленные источниками, либо не сохранились, либо принадлежат не Андрею Рублеву, а ученикам — членам артели, возглавляемой Даниилом Черным и Андреем Рублевым (иконостасы Успенского собора во Владимире и Троицкого собора Троицкого монастыря).

Андрею Рублеву приписывают также следующие произведения, о которых нет исторических свидетельств: 1) некоторые миниатюры и инициалы евангелия Хитрово, нач. 15 в.; 2) две иконы из Деисуса и семь икон из Праздничного ряда иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля; 3) Звенигородский чин: три иконы (Христос, архангел Михаил и апостол Павел) из Деисуса, состоявшего по меньшей мере из семи икон, нач. 15 в.; 4) икона Богоматери «Умиление» из Успенского собора во Владимире, ок. 1408; 5) три иконы из Деисуса (Христос, Иоанн Предтеча и апостол Павел) и одна икона из праздничного ряда («Вознесение») из иконостаса Успенского собора во Владимире, 1408; 6) фрагменты фресок на алтарных столбах Успенского собора на Городке (Звенигород) с изображениями Флора, Лавра, Варлаама и Иоасафа, преподобного Пахомия и явившегося ему ангела в монашеской схиме; 7) фрагменты фресок на алтарной преграде Рождественского собора в Саввино-Сторожевском монастыре около Звенигорода, 1415-20 гг., с изображением преподобных отшельников Антония Великого и Павла Фивейского; 8) несколько икон из Деисуса Троицкого собора Троицкого монастыря и одна из его Праздничного ряда («Крещение»), ок. 1428; 9) маленькая иконка «Спас в силах» нач. 15 в. Из всего перечня несомненно принадлежащими Андрею Рублеву можно считать только миниатюры евангелия Хитрово, Звенигородский чин и икону «Богоматерь «Умиление» из Владимира, а также — с известной долей допустимости — фрески в Успенском соборе на Городке.

Образы и стиль. Андрей Рублев воспринял традиции классицизма византийского искусства 14 в., которое он знал по работам греческих мастеров, находившихся в Москве, и особенно по созданиям Феофана Грека московского периода (Донская икона Богоматери, иконы Деисуса в Благовещенском соборе). Другим важным истоком формирования искусства Андрея Рублева является живопись московской школы 14 в. с ее проникновенной душевностью и особой мягкостью стиля, опирающаяся на традиции владимиро-суздальской живописи 12 — нач. 13 вв.

Образы Андрея Рублева в целом адекватны образам византийского искусства ок. 1400 и первой трети 15 в., но отличаются от них большей просветленностью, кротостью и смирением; в них нет ничего от аристократического благородства и интеллектуального достоинства, воспеваемых византийским искусством, зато предпочтение отдается скромности и простоте. Лица — русские, с некрупными чертами, без подчеркнутой красивости, но всегда светлые, благообразные.

Почти все персонажи погружены в состояние безмолвного созерцания, которое может быть названо «богомыслием» или «божественным умозрением»; какие-либо внутренние аффекты им не свойственны. Кроме тихого глубокого созерцания Андрей Рублев иногда сообщает своим образам духовный восторг, вызывающий сияние глаз, блаженные улыбки, свечение всего облика (трубящий ангел во фресках Успенского собора), иногда — высокое вдохновение и излучающуюся силу (апостолы Петр и Павел в «Шествии праведных в Рай», там же).

Классическое чувство композиции, ритмов, всякой отдельной формы, воплощенное в ясности, гармонии, пластическом совершенстве, у Андрея Рублева столь же безупречно, как у греческих мастеров первой трети 15 в. При этом некоторые черты классической системы Андрей Рублев как будто специально приглушает: округлость формы не подчеркивается, иллюзионистические моменты (например, анатомически верная передача суставов) отсутствуют, благодаря чему объемы и поверхности кажутся преображенными, — как и в византийском искусстве, всякая форма предстает у Андрея Рублева перевоплощенной, одухотворенной Божественными энергиями. Это достигнуто приемами, общими для всего искусства византийского круга: лаконичные контуры и силуэты, придающие фигурам невесомость; замкнутые параболические линии, сосредотачивающие мысль и настраивающие на созерцание; тонкие очертания складок одежд, сообщающие тканям хрупкость; световая насыщенность каждого цвета, делающая колорит сияющим, и др. Однако эти общевизантийские черты стиля раннего 15 в. Андрей Рублев видоизменяет, ибо идеальные классические формы, привычные для греческих мастеров с античных времен, не являются для него самостоятельной ценностью. Кроме того, качествам, свойственным всему византийскому искусству, Андрей Рублев сообщает черты, характерные для русского искусства кон. 14 — нач. 15 вв.: линии становятся певучими, ритмы — музыкальными, повороты фигур и наклоны голов — мягкими, одеяния — воздушными, красочная гамма — светлой и нежной. Во всем — отблески гармонии Рая и одновременно — расположенность к человеку, доброта.

Истоки присущей Андрею Рублеву созерцательной глубины восприятия — в духовной ситуации позднего 14 в., при Сергии Радонежском, и раннего 15 в., при его учениках. Это было время сильнейшего распространения исихазма в Византии, получившего широкий отклик на Руси. Интонация райской гармонии, пронизывающая творчество Андрея Рублева, характерна для искусства всего христианского мира первой половины 15 в. — Византии (фрески Пантанассы в Мистре, ок. 1428), Сербии (фрески Манасии до 1418 и Каленича ок. 1413), Западной Европы (Гентский алтарь Яна Ван Эйка, 1432; создания Фра Беато Анджелико).

Творчество Андрея Рублева определило в 15 в. расцвет национальной школы русской живописи, оригинальной по отношению к Византии. Оно оказало огромное влияние на все русское искусство московского круга вплоть до Дионисия.

 

Древнерусская живопись

В течение долгих веков древнерусская живопись несла людям, необычайноярко и полно воплощая их в образы, духовные истины христианства. Именно в глубоком раскрытии этих истин обретала живопись византийского мира, втом числе и живопись Древней Руси, созданные ею фрески, мозаики,миниатюры, иконы, необычайную, невиданную, неповторимую красоту.Сюжет иконы – религиозно-христианский, но не всякое живописноепроизведение на религиозно-христианскую тему является иконой. В искусствоиконописи органически входили образность и чувственность, в нем отразилосьмироощущение русских мастеров. Человеческие же образы, написанные наподобие живых, являлисьотрицанием самого принципа иконописи.