Последний период философии Платона

 

В последний период своей философской деятельности Пла­тон значительно отклонился от своих прежних начал и сблизил­ся с пифагорейцами как в силу личных симпатий, так и в силу философских побуждений. Сведения об этом последнем периоде мы почерпаем из Аристотеля, который слушал Платона в эту эпоху, и из позднейшего сочинения Платона – "Законы".

В метафизике Платона произошли следующие изменения: он отожествил свои идеи с числами пифагорейцев и, подобно им, признал началом всего сущего элементы чисел – "единое" и "беспредельное". Из этих начал образуется не только все чувст­венное множество, но и самые идеи, которые Платон признавал идеальными числами (αριτ>μοι νοητοί). Единое (το εν) отожеств­ляется с сущим и с благом, является образующей причиной всех вещей; беспредельное – с материей (υλη) и получает все ее отрицательные свойства. Это – начало раздвоения, делимости (Платон называет его также неопределенной двоицей – δυαζ αοριστοζ); как противоположное первому это – начало отри­цания, множества, несовершенства, зла, –как у пифагорейцев.

394 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

Уже ранее Платон ставил математическое познание посре­дине между чувственным и умозрительным; в то же время он признавал мировую душу, как принцип всех математических отношений, всякой меры и пропорции в природе, посредст­вующим между идеями и вещами. Теперь он пошел далее: число, как начало единства и множества, является ему началом всего сущего, идей и вещей. И его ученики развивают целую систему фантастической арифметики. В отличие от пифагорейцев, Платон различал между идеальными числами и числами математи­ческими; последние слагаются, составляются из однородных еди­ниц, между тем как первые – непроизводны (идеальное "четы­ре" не есть сумма четырех отдельных единиц, а нераздельная четверица, "идея четырех", и т.д.).

Еще большую перемену мы находим в политическом учении "Законов". В этом сочинении Платон отказывается от прежней несбыточной мечты и стремится приблизиться к действи­тельности. Он предлагает ряд законов, ряд мер для реформы государственной жизни, не нарушающих ее действительных условий. Платон по-прежнему видит в добродетели высшую цель государства, по-прежнему признает коммунизм наиболее спра­ведливым порядком общественной жизни. Но он уже потерял надежду на осуществление правления философов: он убедился в том, что идеальное государство, в котором нет ни семьи, ни частной собственности, мыслимо лишь среди богов и сынов божиих (Legg. 739 D). Законы по-прежнему должны основываться на разуме и знании истины; но они должны сообразовываться со страной и народом. Платон понижает свои требования; от правителей он требует лишь мудрости и благоразумия (φρονησιζ), а не философии. Добродетель, составляющая цель государства, понимается уже в обыденном смысле и должна воспитываться равномерно во всех гражданах.

Прежнее строгое деление на классы уничтожено; полно­правные граждане все участвуют в управлении. Этим достигается согласие и свобода, изгоняется зависть и вражда. Ибо главная цель государства – мир и свободное согласие. Воинские добро-

 

Платон 395

детели, игравшие прежде столь важную роль, занимают самое низшее место; наряду с разумом господствует свобода и друж­ба; везде царит пифагорейский идеал меры и гармонии. В истин­ной конституции разумно соединены свобода и порядок, демокра­тические, аристократические и монархические принципы. Соло-нова конституция повлияла отчасти на этот поздний проект Пла­тона.

Его новое государство есть республика, во главе которой стоит совет (βουλή) из 360 ежегодно избираемых членов, в важнейших случаях (например, при издании новых законов) созывается народное собрание (εχχλησια). Граждане распадаются на четыре имущественных класса, причем ценз дает некоторые преимущества высшим классам. Полноправные граждане не занимаются ни земледелием, ни торговлей, ни ремеслами. Част­ная собственности регулируется государством, которое дает граж­данам определенные наделы, обрабатываемые рабами. Резкие имущественные различия смягчаются; в государстве не должно быть ни чрезмерного богатства, ни нищенства. Максимум всего в пять раз превышает минимум имущества. Брак и семейная жизнь также подчиняются контролю государства.

Воспитание граждан остается главнейшею задачей госу­дарства, которую оно преследует путем особых учреждений, и в этом воспитании значительную роль играет нравственное образование характера, упражнение воли.,

О философии и диалектике, как подготовке к политиче­ской деятельности, нет более и речи. Вся научная часть образова­ния ограничивается математикой и астрономией. "Две вещи, – говорит философ, – дают твердое основание для страха Божия – сознание превосходства духа над телом и признание того разума, который управляет светилами небесными". Место фи­лософии занимает религия, причем Платон предпринимает рели­гиозную реформу в пифагорейском духе. Все государственное устройство закладывается на религиозных началах. Боги, демо­ны и герои играют самую видную роль. Ими санкционируются законы, ими стоит государство, все части которого распреде­ляются между отдельными божествами. Жертвы и богослужение

396 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

составляют одно из важнейших занятий граждан. Верования основываются на законах и предании, и всякое нарушение зако­нов есть такое же нечестие, такой же грех против богов, как ко­щунство и святотатство. Религия должна быть очищена от безнравственных мифологических элементов; но основы народ­ного политеизма остаются незыблемы.

Таковы общие черты этого нового проекта Платона. Не­сравненно более умеренный, чем проект "Республики", он является результатом компромисса между идеалом и той дурною действительностью, которая оказывается вполне неспособной к его осуществлению. Поэтому взгляд на действительность – еще более мрачный. Платон признает наряду с разумной, доброй душой и благим Богом – действие злой души во Вселенной. Зло в мире есть общее начало. И как все доброе, целесообразное в природе необъяснимо без признания доброй души, благого ра­зума, так и присутствие зла в мире, злые стремления, сопротив­ления благу указывают на существование злой души, злого на­чала.

 

Древняя Академия

 

Школа, основанная Платоном – Академия, продолжала существование и после его смерти, сохраняя прежнюю организа­цию. Во главе ее стоял схоларх – преемник умершего учителя. Ни один из академиков не обладал тем философским духом, ко­торый был погребен не только для нового развития платонизма, но даже для истинного понимания Платоновой мысли. Несмотря на значительные отклонения, школа застыла на той ступени, на которой оставил ее учитель. В теоретической философии ака­демики все были скорее пифагорейцами, чем платониками. В области нравственной философии они далеко ушли от Сократо-ва радикализма и всего ближе подходили к тому нравственному учению, которое мы находим в "Филебе" и "Законах". Таков был общий характер древней Академии.

Первым преемником Платона был его племянник Спев-сипп, по смерти которого управление школой перешло к другому

 

Платон 397

ученику Платона, Ксенократу. Последний пробыл в должности схоларха около 25 лет (339 – 314). Из других непосредственных учеников Платона, кроме Аристотеля, известнейшие суть: Гераклит Понтийский, Филипп Опунтский, Евдокс Книдский. Все они с разными оттенками и изменениями примыкают к преобра­зованному пифагорейству.

Спевсипп несколько выше ценил значение чувственного опыта (επιστημονιχη αισΦησιζ), чем Платон. Он признал неко­торую достоверность опыта и придавал ему большее теоретиче­ское значение. Это уже представляет собою как бы переход к Арис­тотелю. Впрочем, отрывки из сочинений Спевсиппа, сохранив­шиеся до нас, отличаются пифагорейским характером. Идеи за­меняются числами; основанием всего существующего является "единое и многое", причем Спевсипп отличал "единое" и от разума и от блага, с которым, по-видимому, отожествлял его Платон. Спевсипп признавал душепереселение; в этике он сле­довал позднейшему учению Платона, признавая, что блаженст­во человека обусловливается гармоническим развитием его естественных способностей.

Ксенократ все существующее производил из единого и беспредельного -– нечета и четного (αοριστοζ δυαζ –"двоица" пифагорейцев). Из этих начал возникают идеи, которые Ксе­нократ отожествлял с числами. Ксенократ, кажется, первый раз­делил философию на диалектику, физику и этику; в древности он был известен как нравственный философ. Свои этические взгляды, сходные с воззрениями Платона, он изложил в много­численных сочинениях, которыми в значительной степени под­готовил стоическую философию. Душу Ксенократ считал "дви­жущим себя числом" и учил о мировой душе в духе "Тимея". Он верил в душепереселение, в злых и добрых демонов, проповедо­вал воздержание от мясной пищи; по-видимому, миросозерцание его носило религиозно-мистический характер.

Другие академики, как Филипп или Евдокс Книдский, были более математиками и астрономами, чем философами. Филипп учил, что математика и астрономия дают нам высшее знание: они научают правильному представлению о богах и истинном бла-

398 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

гочестии. Он признавал демонов, посредников между миром и богами (но мифологических богов он отвергал), и разделял позд­нейшее мнение Платона о злой мировой душе. Высшим предметом умозрения считал звезды и числа: посредством их душа освобож­дается от земного бытия, делаясь нравственной, и, просветлен­ная, возвращается на небо.

Гераклит Понтийский был последователем пифагорейца Экфанта. Началом всего он признавал телесные частицы – монады, из которых божественный ум слагает мир. Подобно Экфанту, Гераклит признавал суточное обращение Земли вокруг своей оси и видел в Меркурии и Венере спутников Солнца.

В этом духе продолжалась деятельность Академии вплоть до Аркесилая (315 – 241), который существенно изменил харак­тер ее учения, преобразовавши его в особого рода скептицизм. На этом философе и кончается развитие древней Академии, веду­щей свое начало непосредственно от Платона. Мистика, матема­тика, популярная мораль и скептицизм, отчаяние в возможнос­ти разумного познания истины – вот что осталось от отвлечен­ного идеализма Платона в среде его ближайших учеников и преем­ников.

 

Аристотель

 

Биография Аристотеля известна нам из сочинений Диоге­на Лаэрция, Дионисия Галикарнасского и некоторых других пи­сателей.

Аристотель родился в 384 г. в Сагире, греческой колонии, недалеко от Афона. Отец его, Никомах, был лейб-медиком и дру­гом македонского царя Аминты, отца Филиппа. Таким образом Аристотель уже с детства находился в близких отношениях с ма­кедонским двором, к которому Филипп пригласил его впоследст­вии для воспитания наследника престола.

Отец философа был и первым его наставником и, может быть, с ранних лет развил в сыне любовь к изучению природы. Впрочем, мальчик рано лишился отца, по смерти которого о его воспитании заботился некто Проксен из Атарнея: на его попе­чении Аристотель находился до 17-летнего возраста. (Впоследст­вии Аристотель воспитал сына этого Проксена – Никанора.) Восемнадцати лет Аристотель прибыл в Афины, где и вступил в школу Платона, который в то время был, по-видимому, в Сици­лии, при Сиракузском дворе. В его отсутствие Аристотель слу­шал, вероятно, Ксенократа, временно заведовавшего школой. По возвращении Платона Аристотель сделался самым привержен­ным учеником его, и их близкие отношения не прекращались в течение 20 лет, вплоть до самой смерти Платона. Об этих отно­шениях дошло до нас много анекдотов позднейшего времени. Эпи­курейцы и эклектики любили рассказывать, что ученик часто враждебно относился к своему учителю, что однажды, в присут­ствии Ксенократа, Аристотель выгнал престарелого Платона из Академии и сам читал вместо него, что Платон часто обвинял своего ученика в неблагодарности и т.д. Согласно этим россказ­ням, Аристотель вообще отличался крайне самолюбивым и нас­мешливым характером... Но едва ли можно считать эти сообще­ния верными. Против них говорит, во-первых, уже то обстоятель­ство, что и после смерти Платона Аристотель не только сохра­нил связи с его Академией, но и был другом Ксенократа, челове­ка, по свидетельству всех его современников, в высшей степени

400 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

преданного Платону, честного и нравственного, который едва ли бы хорошо отнесся к Аристотелю, если бы последний недостой­но оскорблял учителя. Во-вторых, Аристотель во всех своих со­чинениях открыто причисляет себя к платоникам, даже там, где он полемизирует с основными воззрениями школы (наши взгля­ды, аргументы, которые мы приводим в пользу идей, и т.д., – так выражается Аристотель, опровергая эти взгляды и аргумен­ты). В Никомаховой этике Аристотель даже высказывает, что ему тяжело полемизировать со своим другом Платоном, с тем, кого он глубоко почитает, но к этому его принуждает истина, которая ему еще дороже. До нас дошла еще эпитафия, сочиненная Арис­тотелем, в которой он говорит о Платоне как о человеке, кото­рого порочный недостоин даже восхвалять; это – муж, показав­ший учением и жизнью–ω ζ αγαθοζ τε χαι ευδαίμων αμα γίνεται ανηρ*. Все ранние произведения Аристотеля (которые, впрочем, не дошли до нас) носили на себе отражение сильного влияния Платона; они написаны в диалогической форме, стиль их совер­шенно другой, чем в позднейших произведениях. Наконец, са­мое учение (в частностях) заимствовано у Платона, например, диалог "Эвдем" отражал влияние "Федона". По-видимому, препо­давательская деятельность Аристотеля точно так же, как и его писательство, началась еще в Академии. Так, существует извес­тие, что уже в Академии Аристотель преподавал и разрабатывал риторику. По-видимому, полемика против идеологии Платона также началась еще при его жизни и в его школе. Судя по диало­гам Платона и в особенности по его позднейшим произведениям, он сам как истинный философ поощрял своих "сотоварищей" к диалектической критике и проверке самых оснований своего учения.

После смерти Платона Аристотель вместе с Ксенократом отправился в Малую Азию к своему товарищу по школе, Гер-мию, тирану города Атарнея в Мизии. Три года спустя, когда Гермий был убит, Аристотель бежал в Митилену, где женился на племяннице (или сестре) убитого – Пифиаде. Отсюда он вернул­ся в Афины, где открыл школу риторики, соперничая с Исокра-

 

* каким образом человек становится вместе хорошим и счастливым.

 

Аристотель 401

том. Но эта школа существовала недолго. В 342 году Аристотель был приглашен Филиппом к македонскому двору в воспитатели к наследнику престола Александру. Здесь философ пробыл вплоть до азиатского похода 336 г. (Аристотель был приглашен, когда Александру было 13 лет). В продолжение трех лет он всецело от­дался делу воспитания; затем, так как Александру рано приш­лось вступить на политическое поприще, учение уже не могло носить правильного характера; но Аристотель все-таки остался при нем.

Вначале Аристотель был очень хорош как с Филиппом, так и с Александром. Он часто заступался перед македонским царем как за целые города, так и за отдельных лиц; и это заступничество имело полный успех. Так, благодаря Аристотелю Стагира, разру­шенная Филиппом, была восстановлена. По свидетельству Плутарха, Александр своею любовью к науке и поэзии был обязан Аристотелю, которого он чтил как отца и впоследствии покрови­тельствовал ему и поддерживал его во всех научных изысканиях своими средствами.

Когда начался поход на Персию, Аристотель вернулся в 335 году в Афины и основал свою школу, Ликей, по соседству с храмом Аполлона Ликейского, где и учил в продолжение 12 лет*. К этой эпохе относится самая плодотворная пора деятельности Аристотеля, когда он создал свою школу и написал все те произведения, которые дошли до нас.

Школа, которая была основана Аристотелем, во многих от­ношениях подобна предшествовавшей философской школе. По-видимому, влияние устного преподавания Сократа было очень сильна и в Академии, и в Ликее, хотя оно получило здесь харак­тер научный. Замечательно это постоянное умственное общение между учителем, его "товарищами" и учениками. Вся работа этой школы, которую мы можем проследить по сочинениям Аристо­теля, носит именно такой характер совместного труда.

Вообще в те 12 лет, которые Аристотель провел в Ликее, им было написано такое множество сочинений, что трудно пред-

 

* Школа Аристотеля носила название перипатетической от крытого перипатоса (колоннады), ее окружавшего.

402 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

ставить себе, чтобы все эти сочинения, стоившие столь обшир­ных подготовительных работ и столь основательные, были ре­зультатом деятельности одного человека. Этого и не было на са­мом деле. Рассматривая сохранившиеся до нас сочинения Аристо­теля, мы можем прийти к тому выводу, что ему принадлежала лишь редакция их. Слог их крайне небрежен, достоинства изло­жений неодинаковы: в одной главе – это образец ясности и науч­ности, в другой – мысль запутана различными ненужными встав­ками. Многие большие систематические сочинения ("Метафи­зика") Аристотеля как бы составлены из частных исследований. По-видимому, исследуя какую-либо определенную дисциплину, Аристотель и его "товарищи" и ученики сначала собирали и при­водили в систему, анализировали весь доступный им научный материал, все предшествовавшие наблюдения, гипотезы и тео­рии. Каждому систематическому изложению какой-либо науки пред­шествовал целый ряд подготовительных исследований, как, например, по зоологии или политике*. Составлялись отдельные сборники рефератов, которые затем подвергались общей обра­ботке, редактировались Аристотелем, а впоследствии послужили основанием для систематических сочинений.

Отношения Александра к Аристотелю, бывшия сначала столь дружественными, потом охладились. Каллисфен, любимый племянник философа, живший при Македонском дворе, поссо­рился с царем и был убит им. Аристотель был очень огорчен этим, а придворные льстецы, которые в это время уже имели влияние на царя Александра, воспользовались случаем, чтобы оклеветать философа. Впоследствии Аристотеля обвиняли, будто он подго­ворил Антипатра дать царю приготовленный им яд. Но Алек­сандр умер вовсе не от яда, и его смерти не мог желать Аристо­тель. Со смертью Александра он во всяком случае терял покрови­теля. Действительно, вспыхнувшая вскоре после того Ламийская война (323 г.) поставила Аристотеля, как придворного македон-

 

Аристотель 403

* Чтобы построить свое учение о государстве, Аристотель собрал исторический материал по государственному устройству 158 греческих государств. Недавно открытый трактат Αύηναιων πολιτεία, внесший так много нового в наши понятия об афинском строе, показывает, как невосполнима утрата полного сборника "политин".

 

ского царя, в крайне опасное положение. Он был обвинен в без­божии и должен был бежать из Афин в Эвбею. Здесь он и умер после продолжительной болезни в 322 году.

О характере Аристотеля нам известно очень мало. Анек­доты, передаваемые позднейшими писателями, недостоверны, ибо своим происхождением они обязаны вражде позднейших фило­софских школ между собою. О личности Аристотеля мы можем судить по его сочинениям. Мы знаем, как широк был нравствен­ный кругозор этого философа, как возвышенны его принципы. Он был мыслителем, который высшей своей целью ставил "теорию" – познание божества и познание мира. Его сочинения не носят художественного, мистического характера творений Платона, а скорее характер современной научной объективности; это единст­венный древний писатель с таким направлением. Читая Аристо­теля, иногда испытываешь как бы световое впечатление: такова ослепительная ясность и прозрачность его мысли. Великий мастер анализа, он был равно наделен даром творческого построения и философской интуиции. Принимая в расчет колоссальную дея­тельность Аристотеля и вместе характер, дух его философии, выносишь то заключение, что Аристотель более своих предшест­венников жил наукой, жил головой. Трудно себе представить, чтобы один человек мог сделать столь много для всех отраслей знания, как Аристотель. Благодаря исключительным дарова­ниям, благодаря своему историческому положению он один сде­лал в науке больше, чем многие века после него. При этом Аристо­тель был слаб здоровьем; но он напряг все свои силы на эту рабо­ту мысли. В его дошедших до нас сочинениях мы не находим сердечного пафоса Платона: слог сжат и блещет остроумием, уп­реки в насмешливости которые ему делали, по-видимому, спра­ведливы; едкие насмешки над предшествовавшими философами попадаются нередко. Но, судя по его этике, Аристотель умел по­нимать дружбу и имел самый возвышенный взгляд на все луч­шие чувства в человеке; он сумел воспитать благородный дух своего царственного воспитанника.

Теперь перейдем к сочинениям философа.

404 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

 

Сочинения Аристотеля

 

Сочинения Аристотеля не так полно и не так хорошо со­хранились, как сочинения Платона: до нас дошла только часть его более поздних произведений, а все, что было написано философом в ранний период его деятельности, утеряно. Цицерон хвалит сочинения этой эпохи за "золотой поток красноречия", между тем как дошедшие до нас произведения носят скорее характер черновых работ: настолько небрежно они обработаны.

Согласно преданию (об этом свидетельствует Страбон), сочинения Аристотеля перешли по наследству к его любимому ученику Феофрасту, который передал их Нелею. Последний перевез пергаменты в Троаду, в город Скепсис. Там потомки Нелея зарыли пергаменты в погреб; все они сильно пострадали от сырости и от мышей. Затем они были проданы в Афины, а отсюда были похищены Суллой и перевезены в Рим. Там их издал грамматик Тиранион при помощи Андроника Родосского.

Под именем Аристотеля до нас дошло собрание сочинений, которое в существеннейшей своей части сводится к изданию трудов Аристотеля, составленному перипатетиком Андроником Родосским около 50 – 60 года до Р.Х. вместе с грамматиком Тиранионом. Большая часть этих сочинений и важнейшие из них несомненно подлинны, хотя некоторые из них, по всей вероят­ности, и не избегли позднейших вставок и поправок.

Наряду с уцелевшими произведениями мы знаем множество утраченных, подлинных и неподлинных, известных по цитатам позднейших писателей и по дошедшим до нас спискам произве­дений Аристотеля.

Сохранились списки: Гермиппа*, который показывает 147 аристотелевских сочинений, содержащих 400 книг; но в этом каталоге еще не упомянуто много важнейших произведений, входящих в наше собрание: этот список, по-видимому, содержал только сочинения, существовавшие во время его составления в александрийской библиотеке. Другой, позднейший список, известный отчасти через арабских писателей, был составлен неким

 

* Александриец около 200 года до Р.Х., его список передается Диогеном Лаэрцием.

 

Аристотель 405

Птоломеем, который называет почти все сочинения, вошедшие в наше собрание, и вместе с Андроником дает общее число всех книг около 1000. Так что мы располагаем теперь менее чем шестой частью.

Сочинения Аристотеля распадаются на несколько классов, причем из его диалогов, написанных отчасти еще при жизни Платона (например, "Эвдем"), до нас не сохранилось ничего. Так как дошедшие до нас сочинения все относятся к позднейшему периоду деятельности философа, когда его система сложилась окончательно, то для нас не представляет особенного интереса определение порядка их написания, что было так важно при изучении творений Платона. Поэтому сочинения Аристотеля распределяют на группы по их содержанию.

Во-первых, ряд сочинений по логике, которые в византийскую эпоху были соединены под именем όργανον; сюда относятся: 1) χατηγοριαι – искаженные позднейшими вставками; 2) περί ερμηνειαζ – об истолковании (собственно о суждениях) – неподлинное сочинение; 3) αναλυτιχα πρότερα χαι υστέρα. Первая трактует о заключениях, вторая – о доказательствах; 4) топика-диалектика, т.е. учение о доказательствах вероятных; последняя, 9-я, книга ее считается за отдельный трактат – περί σοφιστιχδ5ν ελέγχων. Во-вторых, сочинения по физике: 1) Φυσιχη αχροασιζ в 8-ми книгах, 2) о небе – 4 книги, 3) о происхождении и унич­тожении – 2 книги, 4) метеорология – 4 книги и 5) целый ряд мелких сочинений по физическим вопросам. Далее"следуют сочинения об органической природе: 1) 9 книг по зоологии, 2) о растениях – (περί φυτδδν), 3) о частях животных, 4) о передвижении животных, 5) о происхождении животных, 6) о дыхании (περί πνε-υματοζ), 7) об ощущении, 8) 3 книги о душе – психология Аристотеля.

В-третьих, идут метафизические сочинения. "Метафизика"* (14 книг) состоит из многих различных исследований, соединен­ных между собою чисто внешним образом.

* Слово метафизика имеет случайное происхождение и было неизвестно Аристотелю. Все сочинения по "первой философии" были помещены редакторами сочинений Аристотеля после его физики – μεταταφυσιχα. Отсюда термин "метафизика", который встречается впервые в эпоху Августа у перипатетика Николая Дамаскнна.

406 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

В-четвертых, этические сочинения. "Этика" Аристотеля дош­ла в трех списках: 1) Никомахова (по имени сына Аристотеля) в 10 книгах, несомненно подлинная, хотя и с некоторыми встав­ками, 2) Эвдемова этика, близкая к первой и принадлежащая уче­нику Аристотеля Эвдему, 3) так называемая большая "Этика"; она собственно самая краткая из всех трех и представляет собою извлечения из двух вышеупомянутых.

В-пятыХ, политика в 8 книгах. Далее следуют сочинения по экономике, риторике, трактат о поэтическом искусстве и целый ряд исследований по различным вопросам. Все 1000 книг, конеч­но, я перечислять не буду.

Интересен вопрос, для кого и для какой цели назначались эти книги? Они не были изданы самим Аристотелем. Иные дума­ли, что это – нечто вроде студенческих записок, которые даже не редактировались учителем; другие, напротив, полагают, что Аристотель сам писал свои сочинения или, во всяком случае, редактировал их. Первый взгляд едва ли верен. В некоторых случаях, как в XII книге "Метафизики", мы имеем дело, несом­ненно, с черновым наброском самого Аристотеля, который поль­зовался им при своих чтениях. (Мы, например, встречаемся здесь с выражениями такого рода: "после этого надо сказать, что"– μετά ταύτα и т.д.) Вообще, если сочинения Платона являются нам как бы собранием законченных художественных изваяний, произ­ведения Аристотеля скорее вводят нас как бы в мастерскую, в лабораторию ученого и мыслителя; в них все дело в мысли, а не в форме. Отдельные сочинения представляют собою соединение отдельных исследований, иногда в высшей степени тщательно и глубоко разработанных, иногда незаконченных, иногда приве­денных лишь во внешнюю связь.

Возьмем для примера "Метафизику". В ней мы находим ряд различных исследований. Первая книга заключает в себе общее определение метафизической науки и разбор предшествовавших философий. Третья, четвертая, шестая, седьмая, восьмая и девя­тая книги составляют одно цельное исследование по основным метафизическим вопросам. Десятая книга (о едином) не связана с предыдущими. Пятая книга стоит отдельно, но на нее ссылают-

 

Аристотель 407

ся сочинения. Без введения и заключения она представляет из се­бя как бы справочный словарь философских терминов, который имел существенное значение только в руках учеников. Двенад­цатая книга – черновой конспект, которым мог пользоваться сам Аристотель. Тринадцатая и четырнадцатая книги разбирают учение об идеях и числах Платона. Местами отрывки из этой книги вписаны в 9-ю главу первой книги. Очевидно, они были подготовительной работой к первой книге. Одиннадцатая кни­га распадается на две части, из коих первая представляет из себя краткий конспект или эскиз III, IV и VI книги, а вторая – под­ложную компиляцию "Физики" Аристотеля. Таким образом вся "Метафизика" является как бы сшитой из отрывков, часто не имеющих между собою связи, и, очевидно, она не предназнача­лась для издания.

При рассмотрении сочинений Аристотеля достойно вни­мания то обстоятельство, что многие сочинения взаимно ссы­лаются друг на друга (например, "Аналитика" и "Топика", "Физи­ка" и "Метафизика"), как если бы они составляли главы или от­делы одного большого сочинения. Очевидно, что в изданном сочи­нении не может быть ссылок на неизданные, и так как сочине­ния Аристотеля нередко ссылаются друг на друга, то ясно, что они составляют части одного цикла, который не предназначался для публики и был обработан позднейшими издателями. Но отсюда еще не следует, чтобы это были исключительно черно­вики, ибо отдельные части замечательно тщательно отделаны. Наконец, в отдельных книгах Аристотель иногда обращается к "слушателям", что доказывает, что его сочинения первоначаль­но предназначались для них и лишь впоследствии стали доступ­ны более широкому кругу читателей. Рассматривая эти сочинения как специальное достояние.школы, перипатетики ревностно хра­нили их, дорожили ими несравненно более, чем изданными, обна­родованными Аристотелем сочинениями, которые теперь все утра­чены.

Такое отношение учеников уже само по себе свидетельст­вует, что сочинения Аристотеля носят на себе печать его личной работы. Особенности слога, изложения, многие ссылки и обороты

408 Кн. С. Η. Трубецкой. Курс истории древней философии

речи доказывают нам также, что это отнюдь не могли быть простые записки учеников. При всей небрежности, неровности формы, содержание слишком сложно и разработано, мысль слиш­ком сжата для простых ученых бесед. Такой превосходный сти­лист, как Феофраст, несомненно сгладил бы шероховатости сло­га при составлении лекций. До нас дошла посредством Симпли-ция переписка Эвдема с Феофрастом относительно точного текс­та одного места из "Физики". Наконец, всем сочинениям Арис­тотеля присущ особый стиль, множество оборотов, постоянно повторяющихся, терминология, чрезвычайно тонко разрабо­танная. На всех лежит печать одной мысли, одного ума.

Теперь мы перейдем к изложению самой философии Арис­тотеля.