Капелла в роншан и эстетика послевоенного творчества ле Корбюзье. Капитолий в чандигархе ле Корбюзье. Четыре здания.

Ле Корбюзье (Шарль Эдуард Жаннере Гри) родился в Ла-Шюде-Фон (Швейцария)

Первое сооружение - вилла Фалле, построенная в 1905 году в манере “югендстиля”.

Основой творчества Ле Корбюзье во всех областях творчества была его пространственная концепция, в которой были сформулированы принципы создания современной среды обитания человека, включающей градостроительные структуры, архитектуру, предметный мир.

В 1923 году ему представилась возможность спроектировать поселок Пессак близ Бордо.

в 1925 году в Париже Корбюзье построил павильон “L esprit Nouveau” (“Эспри Нуово”)

В 1926 году он провозгласил пять принципов единства архитектуры и конструкции, заключающихся в следующем:

· колонна, которая свободно стоит в открытом пространстве жилища;

· функциональная независимость каркаса и стены не только в отношении наружных стен, но и внутренних членений;

· свободный план, при котором моделируется внутреннее пространство, а план здания становится фактором эстетического воздействия;

· свободный фасад как следствие каркасной конструкции;

· сад на крыше (плоская кровля).

Все эти принципы были воплощены в здании, ставшем классикой Современного Движения и установившем что-то вроде новой формы жилой архитектуры. Вилла “Савой” в Пуасси была построена в 1928 -1930 годах.

После второй мировой войны внимание публики и прессы привлек жилой дом особого типа - так называемая жилая единица, построенная Корбюзье в 1946 - 1952 году в Марселе. “Марсельская жилая единица” интересна в первую очередь попыткой соединить систему индивидуальных квартир с элементами общего культурно-бытового обслуживания. В среднем этаже семнадцатиэтажного дома, по обеим сторонам коридора (“внутренней улицы”), располагаются небольшие магазины, кафе-ресторан, парикмахерская, небольшая гостиница и т.д. На уровне плоской крыши размещаются небольшие помещения школьного типа, гимнастический зал для проведения собраний и самостоятельных концертов и спектаклей, беговая дорожка, площадки для отдыха. В плоскую крышу вмонтирован плескательный бассейн для детей. Квартиры “жилой единицы” занимают всю глубину корпуса, ориентированного с севера на юг и имеют сквозную вентиляцию. Они расположены в двух уровнях. Перепады высот создают возможность устройства одного коридора на каждые два смежных этажа.

Квартиры (общим количеством 237) запроектированы 23 типов и рассчитаны на различный состав семей. Сложный ритм горизонтальных членений, контрасты их с вертикалью лестничной клетки, обилие светотеней, созданное вынесенными на фасад лоджиями, хорошо вылепленный объем гимнастического зала, выступающий над плоской кровлей, придают этому зданию большую художественную выразительность. Для гармонизации пропорций Корбюзье применил здесь изобретенную им систему “модулора”, разработанную, исходя из пропорций человеческого тела.

Визуально же это здание уменьшено вполовину за счет того, что двухэтажные квартиры на фасаде выражены одним проемом и все здание поставлено на опоры высотой в два этажа. “Пилоти” - опоры напоминают ноги некоего толстокожего, сужающиеся к ступням, по всей высоте покрытые отпечатками досок опалубки. В “Марсельской единице” бетон впервые предстает таким, каков он есть. Это здание считается первенцем грубой эстетики необрутализма.

Капелла Нотр Дам дю о Роншан, построенная им в 1950 - 1955 годах близ небольшого городка Роншан, в 19 км от Бельфора. Здесь сходится предгорье двух горных хребтов - Вогезов и Юры. Церковь, построенная Корбюзье, находится на месте разрушенного во время войны старого сельского храма. Характерная особенность пейзажа, открывающегося при подъезде к церкви Роншан, - вертикали башен древних замков, расположенных на невысоких вершинах отрогов гор. К капелле посетители подходят с юга. Перед ними возникает необычное здание. Странная коричневая крыша в виде тента со вздутыми ветром краями, наклонные стены, искривленные в плане, острый угол у сочетания южной и восточной стены, маленькие, разные по величине, оконные проемы, разбросанные по фасаду. Вертикальные объемы, включенные в композицию капеллы, перекликаются с далекими башнями древних крепостей. Небольшая дверь в южной стене, украшенная цветной эмалью, выполненная по рисункам Корбюзье, доступна только пилигримам. Попасть внутрь храма обычный посетитель может лишь в дверь северной стены. Огибая западный фасад, посетитель видит, что вертикальные объемы, издалека казавшиеся ему цилиндрическими башнями, разрезаны пополам по вертикальной оси.

Стена, закрывающая срез, прорезана световыми проемами. Лишь войдя внутрь, посетитель начинает понимать назначение этой странной формы. Срезы цилиндров обращены в стороны горных отрогов Вогезов и Юры и окрашены внутри характерными для отрогов цветами. Свет, отражаясь от этих срезанных башен, названных Корбюзье светоуловителями, приобретает окраску, создающую особую цветовую атмосферу внутри храма. Ее прорезают солнечные лучи, проникающие с юга, через маленькие оконные проемы южной стены. В некоторых из них вставлены цветные стекла. Обращает на себя внимание узкая щель между слегка вогнутым потолком и стенами. Крышу поддерживают лишь маленькие отрезки круглых стержней. Впечатление тента, которое создает крыша снаружи, этим приемом сохранено и внутри. Корбюзье хотел придать кровле символический смысл, напоминающий о древнейшем типе молельни.

Храм очень невелик - внутри он вмещает около 50 человек. Однако он может обслужить 10 - 12 тыс. молящихся. Для этой цели Корбюзье спроектировал перед восточным фасадом выложенную плитками площадку, на которой размещается кафедра и алтарь. Местная реликвия - статуя богоматери - расположена в сквозной нише восточной стены так, чтобы она была видна и изнутри, и снаружи.

Это сооружение, в котором нет прямых углов, стены произвольно меняют свое сечение, а прихотливо-изогнутой крыше придана форма, имеющая символический характер, меньше всего похоже на творчество Корбюзье предыдущих десятилетий. В композиции этого сооружения есть своя логика, но эта логика - совсем не та, которая была свойственна Корбюзье в течение всей его необыкновенно интенсивной творческой жизни. Ее можно было бы назвать логикой эмоциональной выразительности, когда делается акцент не на тектонической, а на скульптурной трактовке формы.

Стремление к мощной, почти скульптурной пластике бросается в глаза и в других произведениях Корбюзье второй половины 50х годов - в здании Верховного суда (1956 год) и Генеральной Ассамблеи в Чандигархе (Индия).

Идея построить новый город на северо-западе страны, у подножья Гималаев, родилась еще в 1947 году, когда Индия и Пакистан получили независимость, и бывшая столица индийского штата Пенджаб, Лахор, оказалась за границей - на территории Пакистана. Поэтому премьер-министр Джавахарлал Неру принял решение основать новый административный центр для «союзных территорий» Пенджаб и Харьяна. Для проектирования нового города он пригласил Ле Корбюзье. Название Чандигарх переводится как «крепость богини Чанди» (местного божества власти), но с момента своего основания в 1953 году его также называют «Прекрасный Город».

Жилые и промышленные здания были спроектированы Пьером Жаннере и учениками Ле Корбюзье, но все административные здания в центре города последний проектировал сам. На территории «сектора 1» расположены Ассамблея, Секретариат и Верховный суд. Между ними простирается площадь почти 400 м длиной. На ней Ле Корбюзье предполагал разместить серию символических сооружений, которые бы иллюстрировали его архитектурные идеи и социальную философию. Единственная из подобных скульптур, завершенная при жизни архитектора – это монумент «Раскрытая ладонь» (или «щедрая рука») – кисть руки из стали высотой 14 м, которая свободно вращается на бетонном пьедестале. Это официальный символ Чандигарха, и воплощает идею открытости – «свободы отдавать и принимать».

Это Солнечные Часы – искусственный холм с диаграммой, изображающей изменения баланса света и тени в течение суток, разработанной Ле Корбюзье, выгравированной на стороне, обращенной к площади. Насыпь была сделана еще при строительстве города, рельеф же установят только сейчас.

 

Творчество Г. Шаруна

Экспрессионизм в архитектуре представляет собой ветвь общего экспрессионистического направления в искусстве, объединившего литературу /Ф. Кафка/, музыку /А. Скрябин, А. Шёнберг, Г. Малер/, кино /Р. Вине, Р. Райнер/, изобразительные искусства /В. Кандинский, К. Кольвиц, П. Клее/. Если в литературе и музыке экспрессионизм сформировался в самом начале века, то в архитектуре его первые яркие проявления относятся к 1919?1922 rr.

Экспрессионистическим архитектурным произведениям присуща подчёркнутая эмоциональная выразительность композиции, иногда достигаемая за счёт заострённости, гротескности, нарочитой деформации привычных архитектурных форм, либо вообще отказа от них с формированием композиции по принципам скульптуры.

Центром возникновения архитектуры экспрессионизма в 1920-х гг. становится Германия, а её ведущими мастерами? Э. Мендельсон /1887- 1953/, Г. Шарун /1893-1972/, Г. Пёльциг /1969-1926/, Г. Хёринг /1882-1958 гг./.

В светском зодчестве с этой точки зрения особенно интересны работы арх. Г. Шаруна, осуществлённые в Германии после Второй мировой войны. Г. Шарун нашел экспрессионистический ход даже к решению такой нормативно детерминированной формы, как многоэтажный, и многоквартирный дом. Между 1933 и 1945 гг. Шарун строил по частным заказам жилые дома и виллы. Некоторые были совершенно замечательными и абсолютно современными.

В своём жилом комплексе "Ромео и Джульетта" в Штутгарте /1956-1960 rr. он создал нетривиальную объёмно-пространственную форму зданий. Здание "Джульетта" имеет подковообразный план и каскадно меняющуюся высоту /5, 8, 12 этажей/, а односекционное башенное 20- этажное здание "Ромео"- план сложной многоугольной формы. Усложнённость объёмной формы имела эстетические и функциональные цели - индивидуализация внешнего облика и развитие периметра наружных стен.

Благодаря последнему, достигнуто улучшение освещенности, ориентации и интерьера квартир. Сами квартиры при этом получили двухстороннюю ориентацию /даже однокомнатные/, а комнаты - неординарные формы в плане /трапециевидные, пяти- и шестиугольные/, с центральными и угловыми окнами, оригинально скомпонованными балконами и лоджиями

Такие приёмы компоновки многоэтажных многоквартирных домов Г. Шаруй в последствии развивал и совершенствовал в проектах последующих жилых комплексов - Ролленберг в Берлине /1969-1971 гг./ и "Салют" в Штутгарте/1965/.

Однако вершиной творчества Шаруна стал комплекс крупнейших общественных зданий в районе Тиргартен в центре Берлина - филармонии /1952-1963 гг./ н Государственной библиотеки /1967-1976 гг./ Ядром композиции здания филармонии является большой зал для симфонической музыки на 2200 мест. В компоновке зала Шарун проявил себя подлинным новатором. Вопреки традиции он разместил оркестровую эстраду в центре зала и расположил слушателей на каскадно поднимающихся вокруг оркестра секторах амфитеатра, вовлекая слушателей в активное сотворчество. Как характеризовал это решение сам автор; "Форма аудитории подсказана идеей ландшафта. Имеется в виду долина, в глубине которой размещен оркестр, окруженный поднимающимися "виноградниками". В этом ландшафте небом служит потолок. Его форма подсказана требованиями акустики...

Здание Государственной библиотеки входит в ансамбль с филармонией благодаря колористическому единству: применению тех же золотых и серебряных стен, при различных объёмных формах этих зданий.

Интерьеры библиотеки с открытым доступом к книгам, свободной связью между отделами, посвященными различным отраслям знаний, уютным размещением рабочих мест читателей в интимных небольших взаимосообщающихся пространствах не оставляют посетителя равнодушным. Здесь Шарун формирует у посетителя необходимую, но другую, чем в филармонии, эмоциональную реакцию. Читатель получает не только функционально дозированное, но и "эмоционально заряженное" пространство, располагающее к углублённой умственной деятельности.

Внешняя архитектура, которая обычно воспринимается чем-то главным, превращается во многих зданиях Шаруна (в первую очередь, в филармонии и библиотеке) в кожу, обтягивающую внутренню структуру. В оболочку, не имеющую самостоятельного значения. Никакой символики, никаких специальных красивостей. Как получилось, так получилось.

Вернемся к библиотеке. Поднявшись по широкой, пологой лестнице на второй этаж посетитель оказывается в читальном зале – в очень большом и сложном, освещенном сверху естественным светом пространстве, похожем на палубу корабля. Зал не поделен на отдельные закрытые объемы – деление есть, но чисто пространственное. Здесь множество мостиков, переходов, нависающих террас на разных уровнях, открытых и полуоткрытых, площадок, то заглубленных, то приподнятых. Где-то стоят группами обычные библиотечные столы, где то отдельные пюпитры. Множество укромных уголков с низенькими столиками и креслами, зелень, свет и тишина. Не искусственно соблюдаемая тишина, а естественная. Такая акустика. Стеллажи с книгами, находящимися в свободном доступе, расставлены на всех уровнях и под разными углами. Зал рассчитан на одновременное пребывание 800 человек, но нигде посетитель не чувствует себя как в толпе или наоборот – как в одиночку на площади. Ничего похожего на обстановку обычной библиотеки, как например в старом здании на Унтер ден Линден – длинные залы, шкафы вдоль стен, столы рядами...