Несовершеннолетних просьба не беспокоиться

 

Штат Виргиния, Александрия, квартира агента Малдера

Две недели спустя, утро

 

Малдер ловил губами капли и невольно прислушивался к звукам, доносившимся из квартиры. Убедившись, что сквозь шум воды ничего не разобрать, он выключил ее, обернул вокруг бедер полотенце, выскочил из душа и буквально оглох от музыки. Определив, что ее источник находится на кухне, мужчина направился прямиком туда. Он остановился на пороге и облокотился на дверь, сложив на груди руки.

 

Соблазнительное рыжее видение и по совместительству его напарница, будучи в одной футболке, босиком, пела в его кухне, включив на полную громкость магнитолу. Скалли ссыпала в кофеварку зерна и время от времени поправляла сползающую с плеча одежду….

 

*****

…В пятницу вечером («Это было позавчера и сегодня воскресенье?», - засомневался он, пытаясь восстановить в памяти ход событий последних двух дней) в дверь его квартиры постучали. Он едва успел натянуть джинсы и старую футболку, чтобы впустить визитера.

Он был настолько вымотан новым расследованием, что совершенно без энтузиазма открыл дверь и уставился на вымокшую под дождем взъерошенную Скалли. Она приехала сообщить о результатах экспертизы вскрытия тела миссис Уилкинсон и причинах ее смерти. Он молчал и только мрачно хмурился все время, пока она излагала факты, подтверждающие ее теорию о банальном мошенничестве мистера Уилкинсона, умертвившего свою жену, чтобы заполучить страховку в размере нескольких сотен тысяч долларов. Малдер машинально кивал, автоматически соглашаясь со всеми выводами Скалли. Нет, он не сердился на нее за излишнюю кропотливость и отрицание его версии, которая заключалась в том, что миссис Улкинсон похищали пришельцы и подвергали опытам. Как отметила Скалли, инопланетяне вряд ли были заинтересованы в смерти Айлин Улкинсон, которая гарантировала выплату кругленькой суммы ее мужу. Но Малдер настолько увлекся версией о похищении, что упрямо настаивал на своем и не слышал доводов напарницы. Их непрекращающиеся споры довели до истерики Уолтера Скиннера, который приказал им больше не попадаться ему на глаза и тщательнее заниматься расследованием.

 

Ким, секретарша Скиннера, впоследствии рассказывала, что собственными глазами видела, как агенты буквально вылетели из кабинета заместителя директора и, не стесняясь окружающих, продолжали спорить, доказывая друг другу собственную правоту. Она своими ушами слышала, как эта парочка любезно обменивалась такими фразами, как «слишком ограниченно воспринимаете возможности этого мира, агент Скалли, но я готов помочь вам решить эту проблему» или «твоим пришельцам, Малдер, по-видимому, не хватило фантазии, и они пошло и предсказуемо решили отравить миссис Уилкинсон, чтобы избавиться от нее».

 

Все Бюро стояло на ушах, мечтая увидеть это воочию. Ни один из сотрудников не мог похвастать тем, что хотя бы раз стал свидетелем ссоры Призрака с напарницей. Служащие Бюро разделились на два лагеря: на тех, кто свято верил, что «штаны носит» Скалли, а Малдер во всем ей подчиняется, и на тех, кто считал, что именно Призрак является тем единственным мужчиной, которому удалось «подбить клинья к этой рыженькой». Ставки возрастали с каждым днем, желающих поучаствовать в пари становилось все больше. Краем уха Фокс слышал ползающие по зданию сплетни, но, как обычно, не придавал этому значения.

 

Скалли разложила на столике перед диваном документы, которые решила лично привезти на ознакомление напарнику и положить конец их изнуряющему спору, и показывала на названия тех препаратов, следы которых ей удалось обнаружить в теле жертвы. Малдер тяжело вздохнул и тут же в ответ услышал:

 

- Ты не слушаешь меня.

 

- Скалли…- начал было он, мгновенно пожалев, что не смог сдержаться и невольно выдал свои истинные чувства. Фоксу до чертиков надоело выслушивать доказательства краха своей теории, и напарница тут же поняла это.

 

- Ты мог хотя бы из вежливости сделать вид, что слушаешь, –– с яростью набросилась она на него, не дав даже рта раскрыть. Скалли молча стала собирать бумаги, и мужчина невольно подумал о том, как она хороша, когда вот так вот сердится.

 

Она начала запихивать папку в свой портфель, и Фокс заметил, что вся ее одежда в мокрых пятнах от дождя. Он с беспокойством оглядел молодую женщину и только сейчас увидел, что ее скулы горят алым цветом, а глаза лихорадочно блестят.

 

- Похоже, ты подхватила простуду! – И он шагнул прямо на нее, не обращая внимания на праведный гнев Скалли. Она выставила вперед руки, будто защищаясь от него и опасаясь вторжения.

 

- Тебе все равно, что я работала до изнеможения, только чтобы найти необходимые улики и заставить всех насмешников в Бюро заткнуться и перестать издеваться над работой нашего отдела!

 

Это было несправедливое обвинение, но Малдер попытался ответить как можно спокойнее:

 

- Это неправда, Скалли, просто мои взгляды не всегда находят научные подтверждения. И я уважаю твою работу и ценю самоотверженность.

 

Напарница смотрела мимо него, плотно сжав губы.

 

- Тебе жаль, что я опровергла твою очередную теорию, это написано на твоем лице, –– процедила она дрожащим голосом.

 

Малдер виновато пожал плечами и тем самым разъярил Скалли еще больше. Она кинулась к двери, чувствуя, как от обиды сжимается горло, а глаза щиплет от горьких слез. Поведение напарника было вполне предсказуемо, но от этого не менее оскорбительно.

 

«Почему, почему он так несправедлив ко мне? Всего несколько недель назад там, в Эшвилле, я подумала, что прежнее взаимопонимание и доверие вернулись, что же случилось сейчас?» –– Дане казалось, что еще секунда, и она расплачется. Выскочив в прихожую, она принялась просовывать руки в плащ, но, как назло, запуталась в одежде, и пришлось начинать все сначала. Ей не терпелось поскорее убраться из квартиры Малдера и оказаться как можно дальше от него самого.

 

- Тебя так сильно задевают сплетники Бюро? Ни за что не поверю. – Он подошел к ней сзади тихо и незаметно, придержал плащ и помог справиться с рукавами. На какую-то секунду, бесконечно долгую секунду, он задержал на ее плечах ладони и слегка сжал. Он почувствовал, как напряглась ее спина, и немедленно отдернул руки.

 

«Меня задевает твое равнодушие!»

 

Но, конечно же, вслух напарница произнесла совсем другое:

 

- Я беспокоюсь за «Секретные материалы». Если мы дадим им хоть малейший шанс закрыть отдел…

 

Скалли развернулась к нему и без труда прочла ответ в его глазах.

 

«Обычная отговорка!»

 

Он выразительно посмотрел на нее, давая понять, что истинная причина ее гнева ему хорошо известна. Он вовсе не хотел обидеть ее, просто чувствовал себя смертельно уставшим и разочарованным крахом очередной своей «теории». И злился он вовсе не на нее, а скорее, на самого себя.

 

Дана нервно облизала губы, и Фокс моментально напрягся, проследив за ее жестом. Разбитость и недовольство мгновенно смыло волной поднимающегося возбуждения. Мысль о том, что он остался наедине со Скалли, впервые после памятного разговора в мотеле «Линнвайл», завладела им, вытеснив все остальные.

 

Именно в эту минуту он понял, что последние две недели отчаянно отгонял от себя чувства, которые так ясно осознал в Эшвилле. Получив в лице напарницы близкого и верного друга, он захотел большего - захотел получить всё и очень испугался.

Он долгое время боролся, уговаривая себя, что это всего лишь физическое влечение, не больше, и что нормально испытывать подобное для разнополых партнеров. Но, думая о Скалли, он вынужден был признать, что она намного больше, чем просто друг или обворожительная женщина.

 

Он обманывал себя, надеясь, что неизменное влечение к ней исчезнет. Поначалу все было почти идеально, они осторожно изучали друг друга, сближаясь и отталкиваясь одновременно, словно два полярных магнита. Она заняла постоянное место в его мыслях, а затем и в сердце, со временем заполнив все пустоты в его жизни. Но страх все еще сжимал его своими отвратительными щупальцами: страх перед слепой страстью, которая (они оба прочувствовали это в полной мере!) могла сжечь их дотла, страх перед неизвестными врагами, которые могли в любой момент забрать жизнь одного из них, приевшийся вкус страха очередных потерь…. Но он больше не хотел бояться.

 

«Какая ирония», - подумал он и усмехнулся. Природная привлекательность Скалли должна была погубить его. Но все получилось не так, как задумывали его враги. Эта женщина спасла его и стала ангелом-хранителем.

 

И он отчаянно хотел ее.

 

Не так, как раньше, когда достаточно было задержать чуть дольше взгляд на вырезе ее блузки и становилось жарко, а сердце начинало гулко стучать. Малдер почти свыкся с тем, как Скалли воздействует на него. Он даже сначала злился на нее, полагая, что этот трюк входил в планы его противников –– подсунуть ему эту красотку, чтобы затем нанести неожиданный и болезненный удар. Правда, чем больше они узнавали друг друга, тем больше он доверял ей. И тем сильнее чувствовал желание.

 

Малдер подумал о Джеймсе Маршалле. Он появился как раз в тот момент, когда между ним и Скалли практически оборвалась нить, которая связывала их на протяжении долгого времени. Все могло измениться для них обоих. Но одна мысль о том, что другой мужчина посмел ухаживать за Даной Скалли, приводила его в бешенство, лишая временами рассудка. Малдер ревновал ее к Маршаллу, презирал себя за это и ненавидел Джеймса за честные намерения, которых его напарница, безусловно, заслуживала.

 

Влажные рыжие пряди вокруг ее лица слегка завивались, порождая в кончиках пальцев почти болезненное желание дотронуться до них, ощутить их шелк и гладкость. Но это было очень опасное устремление. Малдер сжал кулаки и отступил в тень коридора.

 

Она скорее угадала, чем увидела, чувства, отразившиеся на его лице. Малдер сделал единственное, что мог – отступил, позволив ей самой выбирать, как поступить дальше. Дана практически физически ощущала жар, исходивший от него, но не испугалась, как в Эшвилле. Тогда она ошибочно приняла его желание за ненависть и ярость, а сейчас осознала, что он не хочет напугать ее. Восхищение и радость захлестнули ее, когда Скалли поняла, что раздражение и злость напарника были направлены вовсе не на нее. И что ее близость вызывала у него совершенно другие чувства. Она понимала, чего стоило Малдеру сдерживать себя. Ей так хотелось сказать ему, что теперь это совершенно ни к чему. Они так старались сохранить дружбу, что отказывались от самой естественной радости, которую Господь дал мужчине и женщине. Они столько пережили вместе, что хватило бы не на одну жизнь, а на целую сотню.

 

Так почему она должна и дальше отказываться от него? Постоянно держать дистанцию, изо дня в день убеждать себя в правильности избранного пути, испытывать радость, граничащую с болезненной страстью, от присутствия рядом этого необыкновенного мужчины, но не позволять показать этого ни единым жестом? Ради чего? Она так устала подавлять глубокое желание прильнуть к напарнику, прижаться и замереть так навсегда. Но он так отчаянно сопротивлялся, что Дана и сама не заметила, как стала зеркально отражать все его поступки. На какое-то время ей показалось, что они все-таки нашли равновесие и никогда не переступят грань, разделяющую мужчину и женщину, пока не узнала о Диане Фоули и той роли, которую она сыграла в жизни Малдера и «Секретных материалов». Это знание было настолько неожиданным, что Дана даже не сразу ощутила всю боль от потрясения. Ей пришлось задуматься, значила ли она для него столько же, сколько Диана? Те несколько минут у Стрелков чуть не разрушили ее жизнь.

 

В Эшвилле напарник наносил ей один удар за другим, подозревая в предательстве. И Дана почти смирилась с поражением. Но, разыскивая его и Маршалла в одной из горных систем Блу Ридж, она молилась только об одном: «Пусть Малдер останется жив! Господи, неважно, пересекутся или нет наши пути в дальнейшем, пожалуйста, сохрани ему жизнь!» И она, наконец, с радостью и даже каким-то тихим ликованием приняла открывшуюся ей истину - Фокс Малдер, чокнутый Призрак, изгой ФБР был самой важной частью ее жизни. Она восхищалась этим мужчиной, его неутомимым поиском Истины, манерой кидаться в опасные и безнадежные авантюры. И она с мрачной решимостью пообещала себе, что пристрелит любого, кто посмеет еще хоть раз навредить этому человеку. Дана Скалли, выстраивавшая свою жизнь в соответствии с правилами и законами, внезапно обнаружила, что ее безудержно влечет к напарнику.

 

То, что всегда стояло между ними как непреодолимое препятствие, могло скрепить их еще более крепкими узами, чем дружба.

 

И она сделала шаг, коснулась его груди, ощущая под пальцами гулкие и сильные удары сердца. Малдер замер и неуверенно посмотрел на нее. Ее ладонь, казалось, прожигала сквозь одежду. Он накрыл ее руку своей и нежно сжал.

 

- Скалли…- его голос звучал тихо и нерешительно. Она быстро приложила к его губам палец. Малдер закрыл глаза, борясь с искушением подхватить ее и отнести в спальню.

Он наделся, что она передумает.

 

Он молил всех богов, чтобы она не передумала!

 

Она приподнялась на цыпочках и дотронулась губами до его щеки. Он вздрогнул и открыл глаза. Ее синие бездонные глаза смотрели с нескрываемой нежностью. А еще он прочел в них немой вопрос, значение которого сразу же разгадал. Мужчина наклонил голову и с тихим стоном прильнул к ее губам. Ему показалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, а тело разлетится на кусочки от безумного желания, мгновенно охватившего его. Ее губы были чуть влажными и упругими. Он осторожно надавил на них языком, и они приоткрылись, пропуская в манящую глубину ее рта. В голове у него зашумело, и кровь понеслась по венам с бешеной скоростью. Он словно пил нектар древних богов, таким сладким оказался поцелуй с этой женщиной. Ее язык мягко очертил дугу по полной нижней губе мужчины и нырнул чуть глубже, дотрагиваясь до неба. Ей хотелось раствориться в нем...

 

Малдер жадно обнял стройное тело Скалли и с силой привлек к себе. Он не ожидал, что одни только поцелуи доведут его до состояния полной невменяемости. Только почувствовав, что задыхаются от недостатка воздуха, мужчина и женщина разорвали поцелуй и потрясенно уставились друг на друга.

 

Фокс придерживал напарницу, в исступлении прижимая к себе. Его пальцы непроизвольно сжались в кулаки, судорожно сжимая ткань ее плаща.

 

- Скалли, у тебя остался один-единственный шанс, –– хриплым, надтреснутым голосом сказал он.

 

- Ч-ч-то? – заикаясь, переспросила она.

 

- Если ты сейчас не уйдешь, то я не отпущу тебя больше. –– И он покачал головой, словно уверившись в невозможности подобного предположения.

 

- Тебе придется, Малдер. –– Она улыбнулась, потершись щекой о его плечо. –– По крайней мере, в понедельник утром, когда мы отправимся на работу.

 

- Запомни свои слова, –– прошептал он ей на ушко, и это последнее, что они оба более или менее внятно помнили. Его губы скользнули к мочке ее уха, прочертили влажную дорожку к основанию шеи, вызвав у Скалли целый водоворот ощущений, а потом стали опускаться по ключице, вниз, в разрез строгой голубой блузки. Она невольно выгнулась, бессознательно приглашая опуститься ниже, и задержала дыхание, почувствовав, как его горячее дыхание опаляет нежную и чувствительную кожу груди. Дана задрожала от удовольствия и запустила пальцы в его густые волосы, ощутив на ладонях их прохладу. Колени ее подкосились, и она непременно упала бы, но Малдер успел подхватить ее, подняв на руки. Она часто дышала, рассматривая сквозь полуопущенные ресницы лицо напарника.

 

Она нежно прикоснулась ладонью к его щеке и провела тыльной стороной вниз по шее. Мужчина задрожал и сглотнул, прикрыв на секунду глаза.

 

- Скалли, ты заставишь меня опозориться, как подростка.

 

Она подавила смешок и коснулась пальцами его нижней губы. Ее полнота всегда привлекала Дану, вызывая фантазии и зачастую мешая работать. Он слегка прикусил кончик ее пальца, пристально наблюдая за реакцией напарницы.

 

- Не искушай меня, –– пробормотал он.

 

- Не в этот раз, прости, Малдер, –– извинилась она, но в ее голосе отнюдь не было раскаяния.

 

- Диван в гостиной или кровать в спальне? – прошептал он, наслаждаясь ее прикосновениями.

 

- Диван. Ближе, –– невнятно пробормотала она, но он все понял.

 

Он не помнил как, но буквально в ту же секунду они оказались на его стареньком кожаном диване. Ему показалось, что он уложил ее на мягкую обивку, но почему-то Скалли оказалась сидящей у него на коленях, пытаясь стащить его футболку и достать губами везде, где только можно. Ее руки гладили и дразнили его, практически доведя до кататонического состояния. Он откинулся на спинку дивана, полностью подчиняясь этой женщине. Наконец Малдер не выдержал и схватил ее за руки. Он привлек ее к себе на грудь, ощущая тяжесть ее бедер и округлость…

 

- Скалли, неужели я добрался до твоей восхитительной…? – поразился он, просовывая ладони под ее упругие ягодицы, но не успел закончить предложение, как ладошка напарницы плотно прикрыла ему рот.

 

- Если я услышу от тебя подобные слова, то буду вынуждена вставить кляп, –– пригрозила она.

 

Он только ухмыльнулся и жарко поцеловал ее. Нескоро оторвавшись от ее губ, Малдер расстегнул пуговки блузки Скалли, борясь с нетерпеливым желанием просто разорвать ее, стянул голубой шелк с плеч Даны и уставился на черный кружевной бюстгальтер. Белизна ее кожи восхитительно контрастировала с изящными кружевами, подчеркивая полноту груди. Фокс сглотнул, чувствуя головокружение. Скалли немного поерзала на нем, устраиваясь удобней, и Малдер почувствовал себя так, будто оказался распятым на сладостной дыбе. Он наклонил голову и втянул маковку ее груди в рот. Она не ожидала этого, выгнулась и вскрикнула. Тело мгновенно отреагировало на эту ласку и отозвалось пульсацией внизу живота. Она, как кошка, потерлась щекой о его грудь и коснулась кончиком языка соска. Руки Малдера сжали ее бедра, прижимая как можно ближе, бессознательно прося о том единственном, что могло бы избавить обоих от невыносимого напряжения и ожидания. Но он совсем не хотел торопить ее. Фокс поклялся, что ни за что не станет заставлять ее заниматься с ним любовью, на тот случай, если она вдруг передумает. «Нет, не передумает» –– понял он, заглядывая в глаза Даны, светившиеся такой страстью, что у него в очередной раз перехватило дыхание.

 

Ладонь мужчины осторожно скользнула между ее бедер и сжала холмик. Напарница застонала, выгибаясь и умоляя о новой, более энергичной ласке. Фокс приподнял ее и несколькими усилиями стащил брюки и кружевные трусики. Скалли охнула, ощутив, как нежная кожа бедер трется о жесткую ткань брюк. Это было и приятно, и волнующе. Она накрыла своей ладошкой выпуклую твердость под тканью джинсов напарника, услышала его сдавленный стон и практически потеряла голову. Он заглянул ей в лицо, пытаясь понять ее состояние. Щеки Даны раскраснелись, губы припухли от поцелуев, а волосы разметались по плечам. Она была прекрасна и безумно соблазнительна. Малдер накрыл ладонями чашечки бюстгальтера и потер большими пальцами твердые горошинки сосков.

 

Дана застонала, двигаясь в ритм движений рук Малдера, прося о более интенсивной ласке. Фокс прильнул губами к ее шее и осторожно пересадил на диван. Скалли мгновенно распахнула глаза, пытаясь понять, что случилось, и увидела, как напарник стаскивает с себя джинсы и боксеры. Она прикрыла отяжелевшие веки, часто дыша и чувствуя себя невероятно сексуальной и возбужденной. Диван прогнулся, и она ощутила, как горячее и сильное тело напарника накрыло ее. Скалли обняла Малдера за плечи и ласково, почти неловко, поцеловала.

 

- Ты как-то спрашивала меня, думал ли я когда-нибудь о том, что мы окажемся в одной постели, –– задыхаясь, сказал он. Фокс ловил губами воздух, чувствуя, как сжимаются мышцы его живота.

 

- И? – Она обхватила его бедра ногами, вжимаясь в него, словно пытаясь слиться с ним воедино.

 

- Да, я думал об этом, – признался он, опираясь на локти и стараясь не придавить ее тяжестью своего веса.

 

- Малдер, и что конкретно ты думал? –– прошептала она, проводя ступней по его ягодице. Он чувствовал, как ее влажные завитки внизу живота прикасаются к его паху. Она прижалась всем своим теплым и податливым телом к нему.

 

- О, ничего я не думал, Скалли, –– неуверенно протянул он и, заняв нужную позицию, вошел в нее. Его голос растекался вокруг нее, словно расплавленная карамель.

 

- Почему? – удивилась она, наслаждаясь полнотой ощущений.

 

Все было естественно и оттого правильно. Они двигались в унисон, убыстряя темп и подстраиваясь друг под друга. Их опасения оказались лишними, все было так, как должно было быть и никак иначе.

 

- Потому что, оказавшись рядом с тобой, я напрочь забываю о том, что вообще нужно думать. –– Он приподнял ее правое бедро, погружаясь глубже и закрывая ей рот поцелуем. Скалли, чувствуя, что вот-вот разлетится на миллионы осколков,, за секунду до этого открыла глаза, и Малдер увидел в них отражение своего будущего. Она вскрикнула и кинулась с обрыва прямо в разноцветную радугу, приглашая его за собой туда, где не было ни ФБР, ни врагов, ни пришельцев - никого, кроме них двоих. Малдер сделал последний толчок и последовал за напарницей, нагнав ее у самой радуги…

 

*****

И вот теперь Малдер с интересом наблюдал за ней, как будто впервые в жизни видел перед собой эту женщину.

 

Feeling so tired, can’t understand it

Just had a fortnight’s sleep

I’m feeling so shot, I’m so distracted

Ain’t touched a thing all week –– подпевала она Микку Джаггеру, притоптывая в такт музыке.

 

- I’m feeling drunk, juiced up and sloppy

Ain’t touched a drink all night

I’m feeling hungry, can’t see the reason

Just ate a horse meat pie, –– продолжала она петь, радуясь каким-то своим мыслям и ловко наливая в кружку кофе.

 

- Yeah when you call my name

I salivate like a Pavlov dog

Yeah when you lay me out

My heart is beating louder than a big bass drum, alright

Yeah, you got to mix it child

You got to fix it must be love

It’s a bitch

You got to mix it child

You got to fix it but love

It’s a bitch, alright!

 

Малдер глубоко вздохнул, признавая, что она была невероятно соблазнительной, особенно, когда повторяла припев.

 

Sometimes I’m sexy, move like a stud

Kicking the stall all night

Sometimes I’m so shy, got to be worked on

Don’t have no bark or bite, alright

 

Yeah when you call my name

I salivate like a Pavlov dog

Yeah when you lay me out

My heart is bumpin’ louder than a big bass drum, alright!

 

Скалли допела, протянула руку к магнитоле, стоявшей рядом с кофеваркой, и приглушила звук. Малдер демонстративно кашлянул. Скалли отпила маленький глоток кофе и медленно развернулась.

 

- Вот это да, агент Малдер, вот это да! – низким голосом протянула она и медленно, дюйм за дюймом, снизу вверх осмотрела его.

 

Малдер очень хорошо знал этот ее взгляд с поднятой вверх бровью. Он либо делал его счастливым, либо заставлял чувствовать себя последним человеком на земле, все зависело от ситуации.

 

«Не в этот раз», –– ухмыльнулся он про себя и твердым голосом произнес:

 

- Рыжая, лучше не приближайся!

 

Скалли убрала со лба мешавшую прядь волос и на долю секунды задержала взгляд на капельках воды на его животе. Малдер честно сражался с самим собой, но когда Скалли фыркнула и снова прибавила звук на магнитоле, он даже не успел опомниться, как ноги сами сделали шаг по направлению к ней.

 

- Эту песню Джаггер и Ричардс записали в 1971 году, и за считанные недели она стала хитом как в Англии, так и в Америке, –– сообщил он ей.

 

- Если мне не изменяет память, эта песня очень напоминает их сингл «Brown Sugar». –– Скалли аккуратно поставила кружку на стол позади себя.

 

- Ты знаешь, что слова этой песни интерпретируют по-разному? – спросил Малдер.

 

- Что ты имеешь в виду, превратности любви или наркозависимость? – спросила Скалли таким тоном, словно они были на раскрытии очередного дела.

 

- Это очень агрессивная рок-композиция, Скалли. –– Малдер сделал еще один шаг и навис над маленькой фигуркой.

 

- Когда я училась в колледже, студенты слушали «The Rolling Stones» и курили травку, –– улыбнулась она.

 

- А когда я учился в Оксфорде, студенты слушали «The Rolling Stones» и занимались любовью, –– возразил он.

 

- Это действительно странно. Видимо, слова этой песни каким-то образом воздействуют на подсознание людей. Хм… и не только на подсознание, –– усмехнулась она и бросила красноречивый взгляд на влажное полотенце чуть ниже его живота.

 

Это была явная провокация, и он, как мальчишка, снова попался. Малдер привлек ее к себе, жадно целуя.

 

Они не слышали, как несколько минут спустя раздался телефонный звонок, и сработал автоответчик, записывая на пленку очередное сообщение:

 

- Агент Малдер, это Артур Дэйлс, из Флориды….

 

 

Эпилог

Где-то в горах Блу Ридж

 

Апрельское солнце разогнало утренний туман, и лес, приодевшийся в зеленый наряд, заиграл живыми красками весны. Капли росы прозрачными жемчужинами сияли в траве, тут и там испещренной кляксами желтых соцветий.

 

Молодой мужчина не обращал внимания на окружающую его красоту. Он решительно поднимался вверх по горному склону, не глядя по сторонам. Черные волосы были перехвачены на лбу плетеным цветным ремешком, ноги в кожаных мокасинах ступали быстро и бесшумно. Молодой человек замедлил шаги, увидев на поросшем густыми кустами склоне неприметный вход в пещеру, надежно укрытый ветвями - его невозможно было найти непосвященному человеку. Он оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что никто не видит его, и медленно вошел внутрь. Немного постоял, привыкая к темноте, и осторожно двинулся вглубь. Длинный туннель повернул раз, другой, отсекая его от дневного света, но стены, словно сами по себе, начали разгораться бледным фосфоресцирующим свечением, позволяя уверенно продвигаться вперед. Еще несколько поворотов, и мужчина оказался в круглом, почти идеальной формы подземном зале. Точно по центру возвышался невысокий постамент из темного дерева. Молодой человек приблизился к нему, опустился на колени и снял с плеча тяжелую на вид меховую торбу. Бережно, с благоговением, он достал округлый камень, прижал к груди, закрыл глаза и замер на несколько секунд. Губы его беззвучно шевелились, словно повторяя молитву. Очнувшись от транса, мужчина открыл глаза и опустил свою ношу на постамент. Едва камень коснулся дерева, по его гладким матовым бокам пробежали сполохи зеленого света. Молодой человек смотрел на камень, как будто пульсирующий под его руками. Это продолжалось не более минуты. Свечение угасло, и на деревянном постаменте снова лежал ничем не примечательный обычный камень.

 

- Боги моего народа, я выполнил вашу волю, - глухим от волнения голосом произнес мужчина.

 

- Спасибо, Сет. – Молодой человек повернулся так резко, что чуть не потерял равновесие.

Две высокие призрачные фигуры отделились от стены пещеры и приблизились к нему.

 

- Пэйта… Ноэмия… - прошептал мужчина, не веря своим глазам. – Все считали вас погибшими.

 

Шаман покачал головой, а Ноэмия ласково улыбнулась:

 

- Для этого мира мы на самом деле умерли. Но боги милостивы, и нам дали шанс прожить другую жизнь в новом мире.

 

Фигуры девушки и старика становились меньше и плотнее, материализуясь на глазах у изумленного Сета.

 

- Но как же мы без вас? – Молодой человек расстроенно посмотрел на старого шамана. – Нам сложно, люди никак не могут успокоиться. Я говорил, я предупреждал, что от этого федерала будет беда! Надо было гнать его из резервации! Если бы вы не бросились ему на выручку, то были бы сейчас с нами!

 

- Если бы не он и его напарница, нас всех ждала бы еще большая беда, поверь. И не только нас. Если не веришь мне, поверь Ноэмии – ей открыто грядущее, она знает, как важны эти двое для всего мира…

 

Сет недоверчиво перевел взгляд на Ноэмию, но она только молча кивнула. И хоть девушка не произнесла ни слова, он сразу поверил, что все сказанное старым шаманом – правда.

 

- Но военные забрали часть нашей земли, ничего не объясняя. Нам надо понять, как жить дальше. Боги указали мне, где найти Камень судьбы и куда его принести, но что нам делать? Они не дают ответа…

 

- Успокойся, мой мальчик. Передай племени, что скоро земля вернется. Они не найдут того, что ищут. Запретное знание не дается тем, кто хочет использовать его только ради собственной выгоды. И Камень здесь в безопасности, никто не сможет больше использовать его во вред. Это место защищено. Никто не войдет сюда без позволения богов.

 

- Но кто мне поверит?

 

- Поверят, не сомневайся. Подойди ближе, Сет, - позвал его старый шаман, снимая амулет с изображением волка, и когда тот приблизился, надел его на шею мужчине. - Это теперь твое. Носи его с честью, храни заветы богов, чти память предков.

 

- Клянусь тебе, я сделаю все, что смогу. – Сет накрыл ладонью амулет и почувствовал исходящее от него тепло. – Но достоин ли я?

 

- Ты сильный, умный и честный человек. Ты будешь хорошим вождем. – Ноэмия коснулась его лба, словно благословляя.

 

- Но все-таки, что здесь произошло? – настойчиво переспросил ее мужчина.

 

- Не все истины нужно знать, Сет, - печально ответила Ноэмия. – Верь, что если вы сможете стать достойными наследия предков, дар Оранды вернется к племени Настоящих людей. Большего я не могу тебе сказать. Верьте и будьте достойны, - закончила она.

 

Внезапно по пещере пронесся порыв ветра...

 

У стены медленно разгорался, увеличиваясь в размерах, круг того же цвета, что раньше исходил от Камня Судьбы. Силуэт огромного черного волка четко вырисовывался на зеленоватом фоне…

 

- Нам пора, девочка. - Пэйта взял Ноэмию за руку, их фигуры уже теряли четкость, тая в полумраке. - Прощай, Сет.

 

Старик и девушка вошли в круг света и, словно пройдя сквозь стену, исчезли. Черный волк последовал за ними, оглянувшись в последний момент. Глаза его, слишком разумные для зверя, встретились с глазами Сета.

 

«Верьте и будьте достойны», - прозвучало в голове у молодого вождя…