Волшебные сказки. Характер фантастического. Художественное пространство и время. Структура волшебной сказки.

 

http://www.history.vuzlib.org/book_o024_page_5.html

 

Плюс еще сочинение такое:

Время и пространство в русских волшебных сказках

 

Человек объективно существует во времени и пространстве, что и находит

художественное отражение в литературе и в устном народном творчестве.

Крупные исследователи Д.С.Лихачев («Поэтика древнерусской литературы»), В.А.Бахтина («Время в волшебной сказке»), Н.М.Герасимова

(«Пространственные и временные формулы русской волшебной сказки») с разных сторон рассматривали эту важную проблему. Они рассматривали время и пространство как атрибуты сказки, необходимые художественные элементы, как постоянную формулу-«общее место».

И, казалось бы, что вопрос исчерпан. Все-таки крупные ученые сказали свое веское слово в решении этой проблемы, внесли много интересного в суждение о поэтике фольклора. Однако, на мой взгляд, о пространстве и времени в волшебной сказке сказано еще далеко не все. Необходимо дальнейшее исследование художественной структуры такой сказки, в том числе и до конца не изученной проблемы времени и пространства в ней.

В.Бахтина справедливо указывает, что «... сюжет сказки включает в себя как непременное звено перемещения героя в пространстве. Это заставляет искать в сказке представление о течении времени - объективное, независимое от нас, или субъективное, связанное с особенностями восприятия героем в каждой конкретной ситуации».

В связи с этим полагаю рассматривать время в сказке как некую подвижную философскую категорию.

Д.С. Лихачев в «Поэтике древнерусской литературы» утверждал, что «время в сказке последовательно движется в одном направлении и никогда не возвращается назад». В.Бахтина же с этим не соглашается. Она выдвигает другую точку зрения: «Время в сказке скачет, то забегает вперед с героем, то возвращается к их последователю и проделывает с ним путь, только пройденный героями».

Это хорошо прослеживается в сцене погони царя Морского за Иваном-царевичем / «Царь Морской и Василиса Премудрая»/.

Здесь нет противоречия. Исследователи говорят о разных вещах.

Д. С. Лихачев имеет в виду объективное время, а В. Бахтина - субъективное.

Субъективное время-это художественное время, воспроизводимо е сказителем, фиксирующее максимальное приближение слушателей к изображаемому событию. Здесь видим своеобразное перемещение героя в сказочном пространстве. Вот один из фрагментов этой сказки:

«Воротилась погоня назад.

- Ваше царское величество! Никого в пути не наехали, видели

только пастух овечку пасет.

-Что же не хватали, ведь это они были,- закричал морской царь и послал новую погоню.

-Иван-царевич давным-давно скачет на борзых конях».

Время в сказке ощущается и героями, и рассказчиком, и слушателем. В сказке «Чудесная рубашка» / «Ф - у,- говорит, - как я долго спал»/, в сказке

«О молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» / «Как долго я спал»?, в сказке «Об Иване-царевиче, жар-птице и сером волке» / «Ах, как я долго спал!»

А сколько герой проспал, он узнает от своих чудесных помощников. Это время в сказке может определяться по-разному и независимо от объективного времени.

М.А.Вавилова считает, что «действие волшебной сказки развертывается в двух пространственно-временных пластах: от начала действия героя до его подвигов совершается много событий: герой преодолевает большое пространство, но время не касается его: он не стареет, хотя проходит много времени. Это - один план, раскрывающий жизнь героя сказки. В другом пространственном плане живут сказочные противники героя и его чудесные помощники. Здесь время течет медленно для героя, но быстро для Яги, Кощея, чудесных помощников.

Путь героя домой из царства Кощея долог, а это время можно ячмень посеять, напиться допьяна, до отвала выспаться…

И даже тогда Кощей сможет отправиться в погоню и догнать героя.

В сказке всегда ощущается несовпадение времени, в котором находится герой с объективным временем: «Ах, как я долго спал!!!». Но это «долго» ощущает только герой. Действие же ощущается мгновенно: за одну ночь построен дворец, герой переносится в тридевятое царство.

Пространственно-временные противоречия в сказке снимаются чудесными помощниками, которые живут в том же времени, что и противники героя. На этом стыке и возникает вымысел.

В сказках говорится, что действие совершается «в некотором царстве, в некотором государстве». Это и понятно. Волшебные сказки формировались в то далекое от нас время, когда человек представлял мир одновременно в двух реалиях: в реальном мире, в котором жил и мир изображаемый, волшебный, населенный злыми и добрыми духами, влияющими на его судьбу. Они - то, как казалось человеку, и составляли реальный мир. До тех пор эти плоскости в сознании человека совмещались, сказка носила в сознании человека утилитарный характер.

Интересное суждение по этому поводу высказал В. Я. Пропп в работе «Фольклор и действительность»: «В фольклоре действие совершается, прежде всего, в пространстве; времени же, как реальной формы появления, как будто совсем нет. И, пожалуй, это верно. Первобытный человек в борьбе с природой для поддержания своей жизни должен был быть активным и умел передвигаться. Пространство же ощущалось эмпирически. Изменение времени фактически начинает играть роль в культуре только при развитии земледелия. Фольклор отражает земледельческую стадию освоения

времени. Поэтому обозначение времени в фольклоре всегда фантастично. Добрыня, уезжая, завещает своей жене ждать его 7,12,19.30 лет, а она это исполняет и не стареет.

Проникновение героя из реального пространства в сказочное тоже всегда своеобразно.

Переход из одной действительности в другую - волшебную в сказках четко не обозначается. Это нашло своеобразное отражение и в художественной литературе. / Н.В.Гоголь «Пропавшая грамота», где бесстрашный казак проникает в пекло чертям, роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита», где герой незаметно переходит в потусторонний мир, повесть Ф.М.Достоевского «Двойник», в которой герой смещается из нормального состояния в ненормальное, повесть А.К. Толстого «Упырь» /.

Это перемещение из одного пространства в другое прослеживается и в сказке «Беглый солдат и черт». Здесь наблюдается трансформация времени, которое распадается надвое. Вот как это выглядит в сказке:

«…погостил у него (у черта) три дня и просится домой, черт выводит из своих хором - перед крыльцом стоит тройка добрых коней.

-Садись, служивый! Мигом довезу!

Солдат сел с чертом в повозку, как подхватили их лошади, понесли - только версты в глазах мелькают! Духом довезли.

-А что, узнаешь эту деревню?-спрашивает нечистый.

-Как же не узнать? - отвечает солдат. Ведь в этой деревне я родился и вырос.

-Ну, прощай!

Солдат слез с повозки. Пришел к сродственникам. Стал с ними здороваться да про себя рассказывать, когда его и насколько из полка отпустили. Показалось ему, что пробыл у нечистого в гостях всего три дня, в самом деле, пробыл у него три года».

Здесь явно ощущается трансформация времени, вызванная пространственным перемещением солдата в царство черта и обратно. Время имеет философский смысл, оно не однородно, а относительно. Нечто подобное находим в другой сказке - о мертвецах. В ней также имеются два пространства и два временных пласта. Если в сказке «Беглый казак и черт» временное и пространственное смещение использовано как элемент причины последующих неприятных событий для героя-солдата, то здесь уже время и пространство выступают в качестве отдельно рассматриваемых объектов. Собственно говоря, вся сказка и построена на этом эффекте. Вот как это выглядит в сказке № 358 из сборника «Русские народные сказки А.Н.Афанасьева». Приведем ее полностью.

«В стародавние времена жили-были в одной деревне два молодых парня; жили они дружно, вместе по беседам ходили, друг друга за родного брата почитали. Сделали они между собой такой уговор: кто из них станет вперед жениться, тому звать своего товарища на свадьбу: жив ли он будет, помрет ли - все равно. Через год после того заболел один молодец и помер; а спустя несколько месяцев задумал его товарищ жениться. Собрался со всем родством своим и поехал за невестою. Случилось им ехать мимо кладбища: вспомнил он старый уговор и велел остановить лошадей.

- Я,- говорит,- пойду к своему товарищу на могилу, попрошу его к себе на

свадьбу погулять: он был мне верный друг.

Пошел на могилу и стал звать:

-Любезный товарищ! Прошу тебя на свадьбу ко мне.

Вдруг могила растворилась, покойник встал и вымолвил:

-Спасибо тебе брат, что исполнил свое обещание. На радостях взойди ко мне, выпьем с тобой по стакану сладкого вина.

- Зашел бы, да поезд стоит. Народ дожидается.

Покойник отвечает:

-Эх, брат, стакан ведь недолго выпить.

Жених спустился в могилу. Покойник налил ему вина, он выпил - и прошло целые сто лет.

-Пей, милый! Выпил другую - прошло двести лет!

-Ну, дружище, выпей и третью чашу!

Прошло триста лет. Покойник простился со своим товарищем, гроб закрылся, могила выровнялась. Жених смотрит: где было кладбище, там стала пустошь; нет ни дороги, ни сродников, везде поросла крапива да высокая трава. Побежал в деревню - и деревня уж не та: дома иные, люди все незнакомые. Пошел к священнику - и священник тот рассказал ему, как и что было. Священник начал по книгам справляться и нашел, что триста лет тому назад был такой случай: в день свадьбы отправился жених на кладбище и пропал, а невеста выщла замуж за другого».

Истоки этой сказки уходят в далекое прошлое, когда возникли первые представления и понятия о мире. В период образования новой фантастики, связанной с языческой и христианской религиями, на нее оказывали влияние древнейшие представления человека о мире. Эти понятия новые поколения брали у старых людей, храня и развивая прежние устно-поэтические традиции, такие сказки сохранили в себе зерна вымысла древнего времени.

В данной сказке нашла свое отражение вера человека в подземное существование мертвецов, и в то, как считал Д. С.Лихачев «… не изменялись в сознании древнерусских людей их бытовой уклад, экономический и социальный строй, общее устройство мира, техника, даже наука…»

Б.А.Рыбаков в книге «Язычество древней Руси» писал, что у древних славян существовал обычай хоронить своих сородичей в земле и гробах. Изготовление домовины прямо связано с идеей второй, посмертной жизнью, а насыпка полусферической насыпи по всей поверхности, отображает представление о трех горизонтальных ярусах».

Степные жители верили, что над землей /курганом/- видимым реальным миром находится небо, т.е. верхний мир, а под курганом - подземный мир мертвецов. Эта вера отразилась в одной из самых сложных русских былин о Потоке. В ней Потока вместе с умершей женой Лиходеевной хоронят в могилу, где ему приходится сражаться с ужасным змеем. Смерть героини оказывается мнимой. Так как она не боится смерти и туда же тянет смертного Потока.

В народных погребальных плачах также отразилась вера в загробное существование покойников. В них – гроб-домовина рассматривается как своеобразное жилье в будущем мира:

«Там построено хоромное строеньице,

Прорублены решетчатые окошечки.

Складены кирпичики теплы печеньки,

Настланы полы да там дубовые…»

Наши предки делили мертвецов на своих /хороших/ и чужих /плохих/.

В.А.Рыбаков указывал, что «… предки это - свои, родные мертвецы, неизменно дружественны,покровительствующие своим внукам и правнукам».

По утверждению П.Сахарова, во время радуницы на кладбищах «сходятся женихи и невесты испрашивать благословения у своих покойных родителей любовь и в исполнение своего обета кладут на могилы крашеные яйца».

Возможно, что у героя сказки не было родителей, и он отправляется перед венчанием во время радуницы на могилу к другу. Об этом народном обычае говорится в книге В.А.Рыбакова.

В примечаниях к этой сказке В. Я. Пропп писал: «Представления о том,

будто в царстве мертвых сто лет проходит как один день, было широко распространено. Это нашло отражение на разнообразные сюжеты».

У исследователей фольклора возникает множество вопросов. Но бесспорно то, что пытливый ум народа почувствовал и осознал относительность времени и пространства, которое научно доказал в ХХ веке

Альберт Эйнштейн.

Проблема времени и пространства в русских волшебных сказках требует своего дальнейшего изучения.