Особенности современного российского права

По большинству признаков Романо-германского права современное российское право уже проявило себя достойным кандидатом в члены этой правовой семьи. Иными словами, российское право на сегодняшний день последовательно выполняет одно из трех требований, предъявляемых к членам этой семьи, - требование правового стиля. По этому требованию современное российское право отличается лишь некоторыми национальными особенностями от семьи Романо-германского права, т.е. данное отличие носит сугубо количественный, а не качественный характер. Так, например, в различных странах Романо-германского права судебный прецедент признается в качестве нормативного источника права. В России не существует судебного прецедента европейских форм. Но в России существуют абстрактные решения Конституционного Суда РФ, руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, постановления Президиума Верховного суда и обзорное письмо Высшего Арбитражного суда, которые, по мнению Осакве, следует считать нормативными источниками права, хотя их нельзя считать судебными прецедентами в европейском понимании этого института. Следует отметить, что система абстрактного толкования закона верховными судами, не обладающими конституционной юрисдикцией, не практикуется в странах Романо-германского права.

Еще одной национальной особенностью современного российского права является создание верховного суда по коммерческим делам в лице Высшего Арбитражного Суда. Подобного нет в судебных системах всех стран Романо-германского права. Во всех этих странах один верховный суд выступает в качестве суда высшей инстанции по гражданским и коммерческим спорам. Данное российское отклонение от континентальной европейской практики сразу вводит две новеллы – в России есть отдельный Верховный суд по коммерческим спорам и отдельный Арбитражный (т.е. коммерческий) процессуальный кодекс, но в России нет отдельного коммерческого кодекса. Во Франции и Германии, наоборот, нет отдельного коммерческого (т.е. арбитражного) процессуального кодекса, но есть отдельный коммерческий кодекс. По этому вопросу современное российское право доводит принцип дуализма частного права (т.е. разделения частного права на гражданское и коммерческое) до своего логического конца. Особенностью современного российского права в области философии гражданского процессуального права следует также считать правило ст.225 действующего ГПК РСФСР, согласно которому «суд, обнаружив при рассмотрении гражданского дела нарушения законности или правил социалистического общежития отдельными должностными лицами или гражданами, выносит частное определение и направляет его соответствующим предприятиям…». Явно институт частного определения суда является пережитком социалистического права и не практикуется в континентально-европейском праве.

Во-вторых, по философии уголовно-процессуального права современное российское право еще недостаточно очищено от атрибутов социалистического права. В российском праве, как и в Романо-германском, действует состязательный гражданский процесс и инквизиционный уголовный процесс. Между российским и Романо-германским процессами есть несущественное, допустимое различие; но между действующим российским уголовным процессом и современным Романо-германским инквизиционным уголовным процессом имеется серьезное и существенное различие. Дело в том, что в результате широкомасштабного реформирования философии процессуального права современный инквизиционный уголовный процесс во Франции или Германии уже не похож на классический инквизиционный уголовный процесс прошлого времени. В отличие от этого действующий российский инквизиционный уголовный процесс сохраняет многие атрибуты социалистического инквизиционного уголовного процесса, что и приближает его к классическому инквизиционному уголовному процессу. С точки зрения западного права неприемлемые аспекты действующего российского инквизиционного уголовного процесса сводятся к следующему: доминирующая роль прокурора и подчиненного ему следователя на всех стадиях досудебного процесса, что сводит роль адвоката на этих стадиях к бессмысленной формальности; содержание подсудимого в клетках в зале суда, что является грубейшим нарушением прав человека; общая суровость уголовного наказания и во многих случаях несоразмерность наказания тяжести совершенного преступления; нечеловеческие условия содержания подследственных лиц в следственных изоляторах и, наконец, сохранение практики «телефонного права» при рассмотрении некоторых уголовных дел. Для того чтобы приблизиться к современному Романо-германскому инквизиционному уголовному процессу и таким образом стать действительно европейским, действующий российский уголовный процесс нуждается в существенном реформировании.

В-третьих, по третьему критерию для классификации правовых систем по группам современное российское право далеко не готово для членства в Романо-германской семье. Речь идет о правовой идеологии как признаке для микроклассификации правовых систем по группам. Правовая идеология современного российского права еще носит отпечатки идеологии социалистического права. Так, например, современное российское право продолжает придерживаться позитивистской теории права, отрицающей несанкционированный обычай как источник права; налоговая политика современного российского права продолжает оставаться карательной в отношении частной собственности; современное российское право до сих пор не ослабляет жесткого принципа государственной собственности на землю и ее недра. Одним словом, правовая идеология современного права еще не совсем перешла в русло правовой идеологии Романо-германского права.

В-четвертых, т.к. Романо-германское право есть член западной правовой традиции, любой кандидат в члены Романо-германского права должен также непременно выполнять требования ко всем членам данной правовой традиции. Среди таких членских требований можно выделить два важнейших, а именно: внедрение в правовую систему страны основных предпосылок создания правового государства и создание юридической базы для процветания соответствующей правовой культуры. Принимая во внимание эти требования западного права следует отметить, что современное российское право еще не отцепилось от своего социалистического якоря. Иными словами современная Россия далека от правового государства в западном понимании этой концепции, в современной России отсутствует уровень правовой культуры, требуемый для полноправного членства в семье западной правовой традиции. Тот факт, что Россия объявила себя правовым государством в своей Конституции, не меняет сложившуюся картину. Быть может, Россия и является правовым государством, но только на бумаге, а не в реальной жизни.
^ 4. Тенденции современной российской правовой системы

Большинство отечественных и зарубежных компаративистов полагают, что влияние романо-германской правовой семьи на отечественное право ныне достигло такого уровня, что можно с полным правом говорить о "членстве" в ней России.

А.П. Семитко полагает, что российская правовая система - европейская разновидность романо-германской правовой семьи.

Другие исследователи уточняют, что российское право - это евразийская разновидность романо-германской правовой семьи. Российская цивилизация - евразийская, в которой причудливым образом переплетаются черты, уходящие в собственно раннеславянскую культуру, дополненные мощной инъекцией еврохристианских ценностей и, наконец, постоянно подпитываемые контактами с кочевыми азиатскими племенами.

По мнению А.П. Глебова, характер источников права - не единственный и далеко не определяющий критерий отнесения национальной правовой системы к той или другой правовой семье. Он относит российскую правовую систему к евразийской, указывая, что при этом нужно учитывать тенденции развития правовых семей.

Прямо противоположным (и достаточно редко звучащим) является вывод о том, что российские юридические паруса "надувают ветры" из США и Великобритании, что Россия тяготеет к англосаксонской правовой семье. По-видимому, этот вывод верен применительно к отдельным институтам гражданского и уголовно-процессуального права, но не к правовой системе в целом.

Профессор М.Н. Марченко полагает, что о принадлежности российской правовой системы к романо-германской правовой семье тем более нельзя говорить, что у нее в настоящее время так же, как это было и раньше, гораздо больше своих собственных, свойственных только ей одной, специфических черт, чем общих признаков с романо-германским правом. Российская правовая система, как наиболее мощная и влиятельная из всех прежних социалистических правовых систем, находится в настоящее время в переходном состоянии, открытом для обмена идеями, опытом и взаимодействия с любой правовой системой.

Остается ли романо-германская правовая семья в XXI столетии в основном правильным для России выбором? На этот вопрос могут дать ответ коллективные усилия отечественных компаративистов, которые возьмут на себя кропотливый труд оценить современное состояние правовой системы Российской Федерации, отдельных отраслей права под углом зрения компаративистских критериев классификации правовых систем.
Начиная с середины 30-х гг. вплоть до конца 80-х гг. 20 столетия советское (российское) право вошло в самостоятельную семью социалистического права, которая по своей природе существовала и существует вне рамок западной правовой традиции. В классификации правовых систем современности К. Осакве социалистическое право относит к категории квазизападного права. Процесс «отцепления» российского права от своего социалистического якоря начался в 1991 г. Современное российское право перестало быть социалистическим или советским в чистом виде этих двух категорий примерно в середине 90-х гг., но на сегодняшний день еще не полностью очищено от атрибутов социалистического права и еще не приобрело новой родовой принадлежности. Оно сегодня находится на распутье и упорно «обдумывает» свою новую сущность. На данный момент российское право выполняет одно из трех требований, предъявляемых к кандидатам в члены Романо-германской правовой семьи, а именно требование по правовому стилю, хотя и по этому критерию оно имеет национальные особенности и отклонения от континентальной европейской нормы. По философии гражданского процессуального права современное российское право обладает всеми атрибутами Романо-германского права, но по философии уголовного процессуального права действующий российский инквизиционный процесс не выполняет требований современного Романо-германского инквизиционного уголовного процесса и нуждается в капитальном реформировании в сторону подкрепления процессуальных прав подозреваемого и обвиняемого. По третьему требованию к кандидатам в члены семьи Романо-германского права (критерию правовой идеологии) современное российское право еще не полностью очищено от системообразующих элементов правовой идеологии социалистического права.

По двум родовым требованиям, без выполнения которых любой кандидат в члены семьи западной правовой традиции не может быть принят в членство данной правовой традиции, по двум императивным атрибутам правовой культуры и правового государства, членство для российского права в этой группе даже не намечается, т.к. в современном российском праве отсутствуют атрибуты западной правовой культуры и современное российское государство пока рано считать действительно правовым. Если мы все это переведем на язык цифр, это означает, что из 5 требований, предъявляемых к членам Романо-германского права (требования по правовому стилю, философии процессуального права, правовой идеологии, правовой культуры и правового государства) современное российское право выполняет лишь 30 % объема этих требований. И все-таки, судя по проведенной реформе и по измеряемым тенденциям развития, можно сказать, что современное российское право целеустремленно движется в направлении присоединения к германской подгруппе внутри Романо-германской правовой семьи.

Иными словами, не вызывает сомнения тот факт, что по родственным признакам и по тенденциям его развития современное российское право на уровне формального права ближе к Романо-германскому праву, чем к англо-американскому. Но суть этого исследования заключается в том, чтобы доказать путем сопоставления российского и Романо-германского права, что на данном этапе развития российское право нельзя считать полноценным членом континентально-европейской правовой семьи или западной правовой традиции вообще. Чтобы достичь этого статуса, российскому праву еще потребуется широкомасштабное реформирование, особенно в направлении очищения российского права от остатков правовой идеологии социалистического права, приближение российского инквизиционного уголовного процесса к современному континентально-европейскому стандарту, развитие подлинно европейской правовой культуры, для того чтобы Россия смогла стать настоящим правовым государством. В западном праве существует минимальный порог приемлемости для рассмотрения заявления о принятии нового члена в эту правовую традицию, который на данный момент российское право еще не перешагнуло. А на уровне «живого» права современная российская правовая система однозначно относится к внезападному праву: менталитет среднего россиянина по вопросам правопонимания и роли права в обществе носит скорее азиатский характер, чем западный.
Участники I Международного конгресса сравнительного права, состоявшегося в 1900 г., выделяли славянскую правовую семью в качестве самостоятельной. О "славянской группе" писал французский юрист А. Эсмен в начале XX века. Имеются ли основания для такого вывода в XXI веке?

Для России традиционно был характерен своеобразный, социоцентристский тип правовой культуры. Сильная община препятствовала становлению индивидуального начала в хозяйственной и духовной жизни, создавала условия для почти полного поглощения лица миром и радикального отрицания всего личного. Глубокая христианизация русской государственности и политической культуры Киевской Руси оказала влияние на конституционно-правовую культуру страны. Государство традиционно воспринималось учреждением образовательным, просветительским и исправительным, но отнюдь не правовым. Лишь институт самодержавия обладал безусловной правовой легитимностью. Петровские реформы преследовали прежде всего цель государственной секуляризации, а не заимствования западных юридических принципов. Правление Петра I было метко охарактеризовано С.Ф. Плетневым как "равенство всеобщего бесправия". Для правового сознания россиян в целом был характерен одновременно правовой нигилизм и правовой романтизм. Юридические формы нередко искажались, игнорировались, отторгались и заменялись другими социальными регуляторами.

В XIX веке вытеснение естественной школы права исторической школой права сопровождалось в России распространением идей славянофильства. На юридических факультетах преподавание истории права и историческое изучение отраслей действующего права заняло преобладающее место. Часть ученых высказывали стремление возвратить формы права, уже пережитые исторически. С другой стороны, именно славянофилам принадлежат первые попытки преодолеть теорию норманистов и показать национальное происхождение русского государства и права. В рамках славянофильства были сформированы начала русской юридической школы, самостоятельной и во многом оригинальной, давшей основы методологии преодоления "панацеи" индивидуализма на путях учения о соборности.

В настоящее время в России приобретает популярность идея о собственном, незаимствованном направлении развития страны. Идея "русского пути", "славянского пути" привлекает многих исследователей. Правовая наука не осталась в стороне от указанной общеполитической и общесоциальной тенденции.

Так, В.Н. Синюков полагает возможным выделение славянской правовой семьи в качестве самостоятельной ветви правовой цивилизации. Славянская правовая общность основывается, по мнению ученого, на значительной культурно-исторической специфике правовых ценностей славянских стран. Русский правовой тип - самостоятельная альтернатива романо-германской и англосаксонской правовым культурам. Самобытность российской правовой системы обусловлена не только технико-юридическими, формальными признаками, но и глубокими социальными, культурными, государственными началами русского народа. Российской правовой культуре свойственен особый способ социализации позитивного права. Распространение, диффузия права идет не в прозрачной среде чистого, готового к формальной рецепции правосознания, а в очень насыщенной, непрозрачной среде мощного поднормативного регулирования - обычного, религиозного, корпоративно-общинного. Ученый выступает против одностороннего наращивания формально-правовых конструкций, которые не находят применения в жизни, полагая, что внедрение в правовую систему России концепций, сформировавшихся в романо-германской и англосаксонской системах права, не учитывающих различий духовных и нравственно-этических традиций Запада и Востока, пока преждевременно.

Можно спорить с В.Н. Синюковым по ряду позиций, однако нельзя не согласиться с общим выводом о том, что масштабы и формы иностранного влияния на российскую правовую систему подчас переходят естественные для взаимопроникновения культур рамки и приобретают характер агрессии.

Другие исследователи (например, Ю.А. Тихомиров) ставят вопрос о наличии условий для формирования общего славянского права. А.Х. Саидов называет спорным призыв выделить самостоятельную славянскую правовую семью и возвратиться к правовой системе государств восточнославянской культуры. Характеризуя правовую культуру России X-XIX вв., автор пишет об отрицательном отношении православной религии к фундаментальным устоям правового общества и к праву, правовой культуре. С последним утверждением мы готовы поспорить: православие и право отнюдь не антагонисты, о чем свидетельствует и влияние церковного права в средневековой России.

В истории России действительно можно выделить целые пласты чисто национального, так называемого русского права, по своей природе фидуциарного (основанного на доверии), регулировавшего самые разнообразные отношения - торговые (купеческое право), семейно-бытовые, в области местного самоуправления. В нашем отечестве существовали особые условия экономической жизни, коллективные формы хозяйствования (крестьянская община, артель), основанные на взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления. Наконец, для России характерен особый тип социального статуса личности с преобладанием коллективистских элементов правосознания, связи личности с государством ("служилый характер"). Традиционная основа российского права связана с особенностями православия, с его акцентом не на мирском жизнепонимании Бога и человека (католицизм) и тем более не на благословении стяжательства (протестантизм), а на духовной жизни человека с соответствующими этическими выводами (благочестие, нестяжание).

Представляется необходимым продолжить разработку важной и интересной проблемы формирования славянского права. В то же время следует подчеркнуть, что отстаивание тезиса о самостоятельности славянской правовой семьи не может сводиться к нетребовательному правовому самолюбованию.