Сравнение проектов клуба имени зуева в Москве архитекторов. Константина мельникова и ильи голсова.

И. Голосов считал необычайно важным создание теории движения и построения организмов на основе общих объективных законов, существующих как в классике так и в современности. Через познание этих законов он стремился соединить наследие с современностью, полагая, что только такое понимание классики соответствует духу новаторства. Это свое архитектурное кредо он положил в основу всей дальнейшей практической деятельности.

Однако на первоначальном этапе проблема новой формы была ведущей, и не случайно в эти годы И. Голосов так много занимается формальным экспериментом. В бурные годы революционной романтики с тягой к символическим образам — искания новых форм зиждятся исключительно на эмоциях, обостренной художественной интуиции, сильных душевных порывах. Сначала это символика простейших геометрических форм с характерными сдвигами объемов и плоскостей или стремительно бегущая линия спирали, в которых утверждалась динамика революционного времени, пуританская простота и строгость пролетарского стиля. Затем И. Голосов прошел через стадию технического символизма, эстетизируя машины и конструктивно-инженерные формы. Все эти искания первых послереволюционных лет синтезировались в его проекте Дворца Труда в Москве (1923).

В годы начавшегося социалистического строительства И. Голосов стремится обрести навыки конкретного функционального проектирования. На этой основе произошло определенное сближение его позиций с конструктивизмом, он вступает в Объединение современных архитекторов (ОСА) и входит в состав редакции журнала «Современная архитектура».

Однако это не изменило принципиально его взглядов на формообразование. Илья Голосов продолжал отстаивать свое образное архитектурное кредо. И на этом этапе метод символически-образного мышления заметно отличает его от остальных архитекторов-конструктивистов, делая его фигуру почти одиозной в их лагере.
Первым крупным успехом на пути конкретного строительства был его клуб союза коммунальников на Лесной улице в Москве (1926) с совершенно необычным, оригинальным разрешением композиции и внутреннего пространства. Динамичный «машинизированный» образ этого здания с мотивом прозрачного стеклянного цилиндра, пересеченного горизонталью верхнего этажа, стал наглядным выражением символики труда.

Развивая далее эту символически-образную концепцию клуба, он достиг еще большей остроты и пластической экспрессии в проекте Дворца культуры для Сталинграда (1928).

Стиль современной архитектуры особенно остро прочувствован им в тонкой, изящной графике линий, в простоте строго очерченных чистых объемов, в стремительной ритмике и динамике масс, их легкости, пространственности и, наконец, в эстетизации самого материала. Все это лежит в основе выразительности многих голосовских произведений, иногда граничащих с ощущением подлинной элегантности.

Такова серия его проектов общественно-административных зданий, разработанных для Москвы: Дома текстилей (1926), Центрального телеграфа (1926), Электробанка (1926), Дома Русгерторга (1926). Напоенные светом и воздухом, стерильные, прозрачные объемы этих зданий демонстрируют преодоленность инертной массы и полное торжество пространства.

В конце 20-х — начале 30-х годов И. Голосов увлеченно работает над темой нового пролетарского театра и принимает участие в проводившихся тогда конкурсах. В проекте театра для Свердловска (1928) в своем стремлении языком техники выразить новую сущность конструктивистского театра, он превратил здание в символ, уподобив его гигантскому проекционному аппарату.

На основе своего метода И. Голосов острее сумел выявить потенциальные художественные возможности новой архитектурной типологии рабочего жилища. В проекте Дома коммуны для Сталинграда (1928), в «коллективном доме», выстроенном в Иванове (1931), он дает выразительную образную интерпретацию новой динамической структуры такого рода жилища. Однако в 20-е годы его образная архитектурная концепция не выходит за рамки техницистической символики, то есть не затрагивает еще собственно духовной сферы.

В 30-е годы обращение к наследию стало для Ильи Голосова как бы дальнейшим развитием его архитектурного кредо, он возвращается к своим прежним заветам и стремится синтезировать современное архитектурное мышление с объективными закономерностями, заложенными в классике.

Началась полоса новых творческих исканий. Вариант Дворца Советов в Москве, разработанный И. Голосовым (1932), был демонстрацией потенциальных возможностей его метода в решении идеологических задач в архитектуре.

В 30—40-е годы он по-прежнему много проектирует и строит, принимает участие в разработке Генерального плана реконструкции Москвы и в перепланировке ряда других городов.

По проекту И. Голосова возводятся такие крупные здания, как дом Военно-инженерной академии на Яузском бульваре в Москве, комплекс жилых домов для автозавода в г. Горьком, дом Наркомстроя в Москве. Широкую известность получили его проекты дома Огиза и здания ТАСС в Москве, вариант Театра Мейерхольда. Во всех этих работах Илья Голосов стремился творчески интерпретировать классику и создавать современные образные формы, обогащаемые иногда монументальной скульптурой. И на этом этапе поисков, при заметной классицизирующей тенденции, сохраняются присущие ему приемы композиционного построения — свободная асимметричная организация масс, оперирование большими конструктивными объемами и крупномасштабными элементами, лаконизм и строгость форм.

Илья Голосов был превосходным мастером композиции, понимающим архитектуру прежде всего как искусство организации масс в пространстве, великолепно владеющим ритмом и пропорциями, «Детали можно сшибить, — говорил он, — а объем останется», призывая своих учеников всегда стремиться к яркой выразительно-образной архитектуре, чему немало способствовала его экспериментальная работа в области формы.

Но благодаря своей страстной натуре и увлеченности, он впадал иногда в крайности. Его логичные, казалось бы, теоретические установки в отношении наследия в 30—40-е годы не могли быть достаточно последовательно выдержаны. Постепенно в работах И. Голосова нарастал ложный монументализм, более тяжеловесными и грубыми становились формы, а в последний момент усилились тенденции к декоративизму и изобразительной интерпретации классики (проект театра в Минске —1934, проект станции московского метро —1934, мемориалы военных лет).

Дом электробанка в Москве. Проект. 1926

Дворец Труда в Москве. Перспектива и план. 1923

Клуб Союза коммунальников на Лесной улице в Москве (клуб им. Зуева). Перспектива и планы. Общий вид. 1926

Жилой дом в Иваново-Вознесенске. Проект. 1931

«Дом текстилем» в Москве. Проект. 1926

Дворец культуры в Сталинграде. Проект. 1928

Дом работников военно-инженерной Академии на Яузском бульваре в Москве. 1934

 

 

Клуб им. Зуева. И. Голосов

Москва. Клуб им. Зуева, 1927—1929 гг. И. Голосов

К числу наиболее своеобразных решений относится клуб им. Зуева (Илья Голосов), построенный в 1927—1929 гг. на Лесной улице в Москве. Участок строительства в известной мере повлиял на композиционное построение клуба. План здания прямоугольного очертания, вход расположен с короткой стороны. Зрительный зал находится на втором этаже, куда ведут две лестницы, одна из которых развернута по спирали, другая — двухмаршевая. Одну из них (спиральную, заключенную в стеклянный цилиндр) И. Голосов делает главной темой композиции и контрастно противопоставляет этот цилиндр массиву стены. В уровне пятого этажа стеклянный цилиндр пересекается прямоугольным консольно нависающим массивом. Такой прием позволил создать запоминающийся облик сооружения.

 

 

Константи́н Степа́нович Ме́льников (22 июля (3 августа) 1890, Москва — 28 ноября 1974, там же) — русский и советский архитектор, художник и педагог, заслуженный архитектор РСФСР, один из лидеров направления авангарда в советской архитектуре в 1923—1933 годах.

Константин Мельников ещё в 1930-е годы получил мировое признание как «великий русский архитектор» современности, однако его уникальная творческая концепция в те же годы подверглась в СССРрезкой критике за «формализм»; архитектор по сути был отлучён от профессии (последняя постройка по его проекту датирована 1936 годом).^[1]

Столетний юбилей архитектора ЮНЕСКО отметила тем, что объявила 1990 год годом Константина Мельникова. По результатам опроса членов Российской академии архитектуры и строительных наук, проводившегося в 2001 году, К. С. Мельников занял первое место среди выдающихся отечественных архитекторов XX века и третье — в мировом списке.^[1]

Павильон «Махорка»

Наведите курсор на изображение

Автор: Wikipedia

Деревянный павильон «Махорка» на Всероссийской сельскохозяйственной и кустарно-промышленной выставке 1923 года в Москве стал первым осуществлённым сооружением Мельникова в новаторском духе. Именно в нем ясно прозвучал отход архитектора от каких-либо классических течений архитектуры. Заказчик – Всероссийский Махорочный синдикат – резко негативно встретил готовую постройку: вместо желаемого стандартного одноэтажного сооружения-коробки, они увидели концептуальное сооружение геометрической формы, с ломаными линиями, большими плоскостями ярких плакатов, открытой винтовой лестницей и прозрачным остеклением. Это было что-то чрезвычайно новое, свежее, не имеющее аналогов, совершенно отличное от других сооружений выставки. Несмотря на негатив со стороны заказчика, Мельников получил одобрение и поддержку главного архитектора выставки – влиятельного А. В. Щусева.

Значимость «Махорки», на самом деле, очень высока – это было настоящее обновление. Обновление архитектурного языка, обновление восприятия, обновление всего облика архитектуры XX века. Толчок развития конструктивизма, его золотой пример. Тем более замечательно то, как Мельников сумел воплотить революционно новую концепцию в таком традиционнейшем материале, как дерево.

Советский павильон в Париже

Наведите курсор на изображение

Автор: Wikipedia

В конце 1924 года молодое советское государство, только-только установившее дипотношения с Францией, пригласили принять участие в Международной выставке современных декоративных и прикладных искусств в Париже. Ударить в грязь лицом было нельзя. Был объявлен закрытый конкурс на проект павильона СССР, и проект молодого архитектора Мельникова был выбран лучшим. И не зря – павильон СССР выглядел свежо, бодро, словно олицетворяя динамизм, энергию молодого государства. Легкая конструкция из дерева и большого количества стекла с диагональной надстройкой была заметна на Выставке издалека. Использованный тот же, что и при проектировании «Махорки», подход был развит и принес Мельникову мировую славу смелого авангардиста, а его павильон стал один из примеров для будущих поколений авангардистов во всем мире.