Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Решение проблем и преодоление конфликтовСодержание книги
Поиск на нашем сайте
1.Насколько эффективно семья решает проблемы? Имеет ли семья опыт эффективного решения проблем? Характерно ли для семьи то, что одни стороны семейной жизни обсуждаются более открыто, чем другие? 2.Каким образом семья справляется с конфликтом? Насколько эффективно семья справляется с отрицательными эмоциями, такими как'гнев и ревность? Позволяется ли в семье выражать отрицательные эмоции? Коммуникация 1.Эффективные паттерны включают в себя умение выслушать, предложить обратную связь, самораскрыться и выражать полный спектр эмоций. 2.Неэффективные паттерны в вышеперечисленных областях неполноценны и приводят к хроническому взаимному непониманию, обидам и вытесненному гневу. 5 Оценка: процесс идентификации семейных паттернов • Процесс оценки • Описание случая • Терапевтические заметки • Резюме • Глоссарий В основе семейной жизни лежат такие могущественные лейтмотивы, как любовь, принятие, отвержение, ненависть, сострадание, жертвенность, жестокость. Однако с точки зрения системного подхода семью необходимо рассматривать в первую очередь как социальную группу. По опыту работы в коллективе коллег, участия в групповой психотерапии и проведения групп клиницистам хорошо знакомы проблемы, лидерства, статуса, распределения власти, оказания поддержки, поиска решения проблем и формирования паттернов коммуникаций. Кроме того, у большинства психотерапевтов вызывает удивление предсказуемость интеракций в группе. Например, в формальных группах паттерны коммуникаций формируются посредством бюрократических процедур и политики. Даже проведение собраний в маленькой группе может придерживаться раз и навсегда заведенных Правил Порядка Робертса. В некоторых группах устанавливаются настолько четкие и неизменные правила интеракций, что даже при отсутствии какой-либо части группы (т. е. нескольких человек) она будет продолжать эффективно функционировать. В других группах проницаемость границ гораздо выше, паттерны интеракций определяются не формальными процедурами, а зависят от личностных особенностей ее членов. Примером могут послужить группы самопомощи.
Каждая семья устанавливает свои собственные предсказуемые паттерны интеракций, или нормы (norms). Например, можете ли вы предсказать, в какой последовательности будут разворачиваться события на следующей семейной вечеринке? Кто будет с кем разговаривать? Кто кого поправлять? Кто будет рассказывать анекдоты? Кто будет слушать лучше всех? Кто будет самым болтливым? С кем будет больше всего проблем? Как поступит группа с этим человеком? В общем, существует ли характерный паттерн проведения этих семейных вечеринок? Нормы интеракций, которые устанавливаются в каждой семье, могут быть функциональными или дисфункциональными. Например, некоторые люди с нетерпением ждут наступления праздничных дней, поскольку у них появляется возможность встретиться с членами семьи и получить поддержку. Другие испытывают ужас при одной только мысли о семейной вечеринке, поскольку прекрасно знают, что произойдет. Как сказала одна пациентка: «Если собрать всю мою семью вместе, то изжога обеспечена». Конечно, то, что кажется полезным одному члену семьи, другим может восприниматься прямо противоположным образом. Например, родители хотят, чтобы ребенок поступал так, как ему говорят, поскольку послушание для них — это признак уважения взрослых. Однако старший подросток возмущен подобным ограничением свободы и выражает протест при помощи пассивно-агрессивного поведения. Помимо того что начальный этап психотерапии — это время формирования терапевтического альянса, на первых сессиях психотерапевт также идентифицирует семейные паттерны. Идентификация семейных паттернов происходит в ходе непрерывного создания и проверки гипотез. Именно на основе рабочих гипотез психотерапевт задает семье вопросы. Например, при работе с семьей Мартинов сначала была построена следующая гипотеза: конфликты между миссис Мартин и Синди подпитываются непоследовательным поведением мистера Мартина, поскольку в одних случаях он поддерживает жену, в других — дочь. Поэтому вопросы психотерапевта направлены на проверку этой гипотезы: Психотерапевт: Я бы хотел кое-что прояснить. Миссис Мартин, когда разгорается конфликт, как вас поддерживает муж? Синди, а как тебя поддерживает отец? Если бы и миссис Мартин, и Синди ответили, что мистер Мартин всегда поддерживает свою жену, то гипотеза была бы отвергнута в пользу другой: Синди злится на то, что отец отдает предпочтение своей новой жене. Психотерапевт: Синди, в самом разгаре конфликта, когда твой отец начинает поддерживать миссис Мартин, как ты реагируешь? Что ты чувствуешь? Если бы подтвердилась первоначальная гипотеза, психотерапевт занялся бы эксплорацией мыслей и мотивации мистера Мартина: Психотерапевт: Мистер Мартин, оказывается, что ваша жена и дочь не всегда знают, кому из них и в каких случаях вы окажете поддержку. Поясните, пожалуйста, от чего зависит ваше решение? Идентификация паттернов — это процесс формирования рабочих гипотез и последующей их проверки при помощи вопросов. На основании полученной информации гипотезы либо подтверждаются, либо опровергаются. В любом случае психотерапевт продолжает строить новые гипотезы. Во время идентификации паттернов психотерапевт также знакомится с индивидуальными и семейными историями. Каковы представления мистера и миссис Мартин о семье? Похожи ли их истории или существенно отличаются друг от друга? Какие истории рассказывают дети? Совпадают ли их истории или отличаются друг от друга и от историй родителей? Чтобы формализовать процесс оценки и ^тарифицировать, эта глава разделяется на три части: инструменты оценки, материал случая и терапевтические заметки. В разделе об инструментах оценки описываются техники оценки экспрессивного стиля семьи, формальные процедуры, такие как генограмма и кинетический рисунок семьи, а также содержатся указания насчет интервьюирования. Материал случая описывает семью Мартинов на этапе проведения оценки. И наконец, в конце главы, в разделе «Терапевтические заметки» перечислены четыре задачи, которые необходимо выполнить перед тем, как приступить к следующему этапу терапии. Процесс оценки ЭКСПРЕССИВНЫЙ СТИЛЬ СЕМЬИ Некоторые семьи открыто и прямо отвечают на вопросы психотерапевта, другие предоставляют лишь незначительную информацию. Одни семьи гневно взрываются, другие подавленно молчат. Один из способов обобщить эти различия — представить их в виде континуума, где эмоциональная экспрессия семьи варьирует от упорной тишины на одном полюсе до эксплозивной ярости на другом. Молчание требует от психотерапевта заполнить пустоту, тогда как конфликты заставляют брать на себя роль посредника. Два экстремальных экспрессивных стиля затрудняют установление соглашения с семьей. Несмотря на это задача психотерапевта — идентифицировать дисфункциональные паттерны, преодолев все возникающие трудности. Поскольку молчаливые и конфликтные семьи вызывают у начинающих психотерапевтов особые затруднения и часто встречаются в клинической практике, далее в этой главе мы подробнее остановимся на их обсуждении. МОЛЧАЛИВЫЕ СЕМЬИ Семьи-молчуны представляют отдельную трудность для психотерапевта. Указывает ли молчание на то, что подавленный гнев и обида ждут своего часа, чтобы найти выражение? Или молчание отражает депрессивное настроение, господствующее в семье? Попадая в ситуацию неопределенности, психотерапевт может испытывать чувство идущего по минному полю: «Наступлю или нет?» Размышляя о причинах молчания, психотерапевт должен попросить членов семьи объяснить свое поведение и тем самым предоставить возможность проявиться семейным паттернам. Во-первых, молчание само по себе является посланием. Вместо того чтобы активно вступать в контакт с психотерапевтом и обсуждать проблемы, семья остается пассивной. Взрослые обычно отвечают односложно, подростки принимают отсутствующий вид и говорят: «Я не знаю». Маленькие дети тревожно смотрят на одного из родителей, хихикая или ерзая в кресле. В этих ситуациях можно построить следующие первичные гипотезы. 1. Семья ждет, когда ее спикер начнет говорить. 2. Семья охвачена желанием обвинять, и ее члены тревожно ждут, когда начнутся обвинения. 3. Семья с трудом сдерживает гнев, и за молчанием скрывается вытесненная ярость. 4. Семью заставили обратиться к психотерапевту против ее желания. Обратиться к молчунам могут помочь три метода: 1) дать проявиться спикеру; 2) попытаться вовлечь в разговор других членов семьи и 3) признать право на молчание на стадии соглашения и приглашать к участию в беседе. 1. Дать проявиться спикеру. На первой сессии, после определения цели встречи (см. главу 3) и обсуждения причин, по которым семья решила явиться, психотерапевт откидывается в кресле и ждет, когда проявятся паттерны. Когда молчание семьи наталкивается на молчание специалиста, психотерапевт тем самым невербально сообщает, что психотерапия — это совместное мероприятие (50 на 50) и ничего не будет достигнуто без участия семьи. По мере нарастания молчания, сопровождаемого тревогой, семья будет вынуждена заполнить пустоту. Первым начнет говорить спикер. Однако этот человек не обязательно является самым доминантным из родителей. Спикер может быть тем из родителей, который служит посредником между семьей и официальными лицами (учителя, чиновники различных служб, психотерапевты). Необходимо следить за тем, как часто он смотрит на другого из родителей и как невербально реагирует последний. Например, мать, сообщая о трудностях, которые она испытывает с одним из детей, постоянно смотрит то на психотерапевта, то на своего мужа. Муж, в свою очередь, либо кивает, либо спокойно смотрит на жену. В этой ситуации проявляется важный семейный паттерн: отец — доминантный родитель, а мать находится под его контролем. И напротив, представьте аналогичную ситуацию — мать сообщает о трудностях с детьми. Однако в этом случае она непрерывно смотрит на психотерапевта (т. е. ее невербальное поведение сообщает о том, что она обладает в семье необходимой властью, которая позволяет ей обозначать проблемы). Более того, она не только не считается со своим мужем, но и называет его частью проблемы. «Мой сын ничего не делает по дому, а его отец сидит сложа руки!» 2.Попытаться вовлечь в разговор других членов семьи. Выслушав спикера, но не позволяя ему доминировать на протяжении всей сессии, психотерапевт обращается к другим членам семьи, с тем чтобы выяснить их мнение. Для выполнения этой задачи психотерапевт либо опирается на информацию, изложенную спикером: «Билл, твоя мама говорит, что ты очень мало помогаешь по дому. Интересно, ты тоже так считаешь?», либо задает вопрос пошире: «Хорошо, ваша мама имеет свое представление о том, почему сегодня семья пришла на прием. Я бы хотел услышать мнение каждого из вас о причинах прихода». 3.Признание права на молчание и приглашение к участию. На первых сессиях, особенно на самой первой, попытки вовлечь в разговор других членов семьи могут не увенчаться успехом. Психотерапевты должны помнить, что трудности установления соглашения с такой семьей не так уж связаны с их клиническими навыками. Скорее затруднения вызваны тем, что психотерапевт сталкивается с неподатливой, подавленной и контролируемой системой. Молчание — это своеобразная форма демонстрации власти над другими людьми: «Вы не в силах заставить меня говорить». Семейные психотерапевты впервые сталкиваются с этой формой проявления власти, когда общаются с подростками, демонстрирующими пассивно-агрессивное поведение. На семейных сессиях такие подростки выбирают место в углу комнаты, принимают закрытую позу и упорно смотрят в пол. Подобное поведение сообщает важную информацию и позволяет построить множество рабочих гипотез: «Для чего подростку необходимо так себя вести? Почему в этой семье подросток вынужден прибегать к молчанию? Что вызывает у него протест?» Помимо формулирования гипотез психотерапевты могут также продемонстрировать уважение к молчанию. Например, в семье Мартинов Синди иногда отказывалась говорить. Психотерапевт: Синди, похоже, что ты решила сегодня молчать. Я уважаю твой выбор, потому что у тебя должны быть уважительные причины. В любом случае, если ты захочешь участвовать в обсуждении, я был бы тебе признателен за помощь. Обратите внимание, что психотерапевт переформулировал отказ Синди от сотрудничества, назвав его сознательным решением, которое находится под ее контролем. Более того, психотерапевт дает понять Синди, что не будет заставлять ее говорить. Это предоставляет Синди возможность участвовать в беседе на таких условиях, которые будут для нее приемлемыми. На этапе установления соглашения молчание членов семьи воспринимается психотерапевтом с пониманием и без осуждения. Своим поведением он демонстрирует уважение к стилю коммуникации семьи. Однако на следующих этапах терапии молчание принимает совершенно иное значение, связанное с сопротивлением семьи, и требует другой реакции со стороны специалиста. (Эта тема будет обсуждаться в следующей главе, в разделе под названием «Сопротивление».) СКАНДАЛЬНЫЕ СЕМЬИ На другом полюсе континуума находятся семьи, готовые к битве. Иногда ссоры разгораются еще в комнате ожидания. Скорее чаще, чем нет, члены семьи могут четко назвать своих врагов — это всегда другие члены семьи! Напряжение в конфликтных семьях может быть настолько высоким, что даже простой вопрос «Как шли дела на этой неделе?» способен породить разноголосицу. Каждый член семьи уверен в том, что причина проблем заключается в поведении других. Поэтому конфликты — это попытка убедить психотерапевта в правильности своей точки зрения. Со своей стороны психотерапевт может почувствовать приближение настоящей катастрофы, так как создается впечатление, что ситуация выходит из-под контроля. Когда члены семьи начинают открыто проявлять гнев, то психотерапевт обычно вступает в конфликт, пытаясь добиться перемирия. Чаще всего попытки установить мир ни к чему не приводят, поскольку клиницист не осознает самого главного: члены семьи не заинтересованы в прекращении конфликтов, а пытаются обличить виновных и определить, чью сторону занимает психотерапевт. Вместо того чтобы пытаться помирить членов семьи, психотерапевт может реагировать иначе, а именно: сохранять нейтральную позицию, не препятствовать выражению гнева до тех пор, пока не проявятся семейные паттерны, перевести конфликт из эмоциональной сферы в когнитивную, и, в первую очередь, избежать эмоциональной ловушки. 1. Сохранять нейтральную позицию. Когда члены семьи начинают предъявлять свои проблемы психотерапевту, они думают, что тот также займет обвинительную позицию. Поэтому в их поведении нет ничего нового. Фактически в этом и заключается суть проблемы: сложившиеся паттерны коммуникации приводят к взаимным обвинениям и разобщению, а гнев является продуктом этих дисфункциональных паттернов. Тем не менее сказанное выше не принижает страданий конфликтной семьи, поскольку ее члены постоянно причиняют друг другу сильную боль. Скорее, основная мысль заключается в том, что в кабинете психотерапевта не происходит ничего нового, и что семья испытывает напряжение уже в течение некоторого периода времени. Прекращение конфликтов — это желание психотерапевта, а не семьи. На этом этапе психотерапии семья обеспокоена в первую очередь тем, кто прав, а кто виноват. Более того, конфликты не спровоцированы вопросами психотерапевта, а уже начались в вестибюле или по дороге из дома. Психотерапевт не в состоянии прекратить ссоры за одну или две сессии. Таким образом, вместо 2. Не препятствовать выражению гнева до тех пор, пока не проявятся семейные паттерны. Если психотерапевт не будет торопиться тушить огонь, он позволит проявиться паттернам. «Кто обвиняет кого и в чем? Как реагирует на обвинение этот член семьи? Как реагируют на этот диадный взаимообмен другие члены семьи? Что лежит в основе ссоры: обида, ревность, попытки контроля? Когда и как другие члены семьи втягиваются в этот конфликт?» Как только начальные паттерны будут продемонстрированы, психотерапевт должен предотвратить развитие этих паттернов и не допустить их доминирования на протяжении всей сессии. Как правило, основные паттерны проявляются за первые 30 минут сессии. Если психотерапевт пассивен на протяжении всей сессии, то возникает риск неоднократного повторения дисфункциональных паттернов, что приведет к нарастанию гнева и фрустрации. В этом случае после окончания сессии у членов семьи появится вполне обоснованный вопрос: «Зачем нам для этого психотерапевт? Дома мы это сами делаем». Поэтому терапевтическое вмешательство необходимо, но должно осуществляться в подходящее время: психотерапевт позволяет семье продемонстрировать паттерны, а затем вмешивается в конфликт, не допуская, чтобы сессия стала контрпродуктивной. 3. Перевести конфликт из эмоциональной сферы в когнитивную. В эмоционально заряженной атмосфере простое предложение продемонстрировать выученное поведение, например: «Высморкайтесь», разрывает раскаленную цепочку дисфункциональных паттернов. Напряженную обстановку семейного интервью может разрядить переключение внимания с отношений между членами семьи на диадные отношения между психотерапевтом и членом семьи и перевод обсуждения с эмоционального уровня на когнитивный. Например, после начальной демонстрации паттернов психотерапевт вмешивается в конфликт, обращаясь к членам семьи по очереди. Психотерапевт: Миссис Мартин, я понимаю, что вы пытались что-то передать своей приемной дочери, но мне не совсем ясно, что именно. Не могли бы вы мне это объяснить? Психотерапевт: Синди, мне кажется, что тебя сильно задели какие-то слова мачехи. Я прав? Что именно задело? Психотерапевт: Мистер Мартин, сначала вы слушали жену и дочь, а затем в какой-то момент вмешались в их разговор. Какие слова заставили вас вмешаться? Что вы собирались сделать, когда вступили в разговор? Когда психотерапевт переводит разговор с эмоционального уровня на когнитивный, он задает такие вопросы: «А дома вы точно так же разговариваете друг с другом?» «Как часто происходят подобные конфликты?» («Конфликты начинаются по поводу одних и тех же вопросов?» «Что заставляет каждого из вас вступать в конфликт?» Подобные вопросы стимулируют членов семьи отрешиться от негативных эмоций, задуматься о происходящем и общаться с психотерапевтом в духе решения проблем. При помощи вопросов психотерапевт устанавливает контроль над ситуацией и предоставляет семье возможность приобрести простой, но действенный терапевтический опыт, который выражается в следующем: всем вместе можно находиться в одной комнате и обсуждать свои проблемы без постоянных скандалов. Задавая вопросы членам семьи по очереди, психотерапевт мягко и непринужденно стимулирует их прислушиваться друг к другу. Если все они находятся в одной комнате и не заткнули уши ватой, то вынуждены услышать хоть что-то из слов остальных. Добиваясь соглашения от членов семьи, психотерапевт должен пресекать превращение дискуссии в обсуждение третьих лиц. За первые 30 минут сессии уже прозвучало достаточно жалоб на других. Скорее, задавая вопросы, психотерапевт просит сообщить каждого члена семьи о его личных фрустрациях, обидах, убеждениях и попытках разрешить семейные проблемы. Психотерапевт: Миссис Мартин, я убежден в том, что вы беспокоитесь о Синди, но я не совсем понимаю, что вам дают эти постоянные ссоры. Психотерапевт: Синди, мне понятен твой гнев по отношению к мачехе, но постоянно злиться — это, наверное, очень трудно. Психотерапевт: Мистер Мартин, видно, что вы пытаетесь положить конец ссорам между женой и дочерью, но без особого успеха. Что вы испытываете в связи с этим? Мне бы хотелось предупредить, что некоторые семьи активно сопротивляются попыткам психотерапевта взять ситуацию под контроль, особенно когда он пытается снизить напряжение, обращаясь к каждому члену семьи по отдельности. В этом случае семья не только демонстрирует могущество и настойчивость своих конфликтов, но и проверяет психотерапевта: «Ну что, сможете ли вы с нами справиться? Мы устали от своих конфликтов, может быть, они и вас утомят?». В этих ситуациях семье необходимо дать понять, что власть принадлежит психотерапевту. Иногда просто достаточно сказать: «Синди, я знаю, что у тебя есть своя точка зрения по этому вопросу, и был бы готов ее выслушать, но сейчас я разговариваю с твоей матерью, так что, пожалуйста, не перебивай». В других случаях требуется более жесткое заявление: «Послушайте, для того чтобы от этой встречи была польза, каждый из вас должен иметь возможность закончить свою мысль, и мне необходимо слышать, что говорят другие. Вне зависимости от того, хотите вы слушать других или нет, это ваше дело, я— слушаю». 4. Избегать эмоциональной ловушки. Семейные паттерны обладают такой силой, что способны затянуть в свои дрязги и психотерапевта. Ловушка — это когда терапевт эмоционально увязает в семейной драме. Попадая в эмоциональную ловушку, клиницисты начинают невольно присоединяться к одной из сторон конфликта или соглашаться с тем, что «козел отпущения» является семейной проблемой и что кого-то действительно необходимо спасать. В результате семейным проблемам дается линейное определение. Когда происходит подобное, это указывает на то, что семейная динамика достаточно сильна, чтобы исказить перцепции психотерапевта. Как обсуждалось в предыдущей главе, терапевт использует эти личные реакции для более глубокого понимания системы. Сделав шаг назад, терапевт может увидеть в этом эмоциональном притяжении диагностическое значение: «Почему мне хочется спасать Синди? Почему я чувствую, что должен поддерживать миссис Мартин? Почему амбивалентность мистера Мартина вызывает во мне гнев?» Ответы на эти вопросы помогают более четко обозначить семейные паттерны и, что одинаково важно, повышают бдительность психотерапевта по отношению к эмоциональным ловушкам. В действительности на протяжении курса терапии специалист неоднократно эмоционально втягивается в отношения между членами семьи. Когда психотерапевт начинает формулировать линейные гипотезы, это четко указывает на то, что семейное определение проблемы занимает доминирующее положение на сессии. В этом случае психотерапевт, пытаясь достичь изменений, рискует также оказаться в том же тупике, что и семья. ГЕНОГРАММЫ
Генограмма (genogram) — это способ изображения генеалогического древа с показом по меньшей мере трех поколений (McGoldrick & Gerson, 1985). Генограмма гораздо более подробно, чем традиционное генеалогическое древо, в графической форме отражает сложные семейные паттерны в нескольких поколениях и позволяет поместить проблемы поведения в более широкий контекст семейной системы. Этот метод был впервые описан Боуэном в его теории семейных систем (Bowen, 1978; Guerin & Pendagast, 1976) и широко используется в практике семейной психотерапии. Генограмма составляется вместе с членами семьи на этапе установления соглашения. Психотерапевт не только собирает биографические данные, но и вовлекает семью в процесс сотрудничества. Более того, генограмма позволяет расширить поле зрения семьи. Например, при составлении генограммы семьи Мартинов стало очевидным положение Синди в более широкой системе: она находилась между двух отдельных семей. Если вкратце, то составление генограммы подразумевает три уровня: 1) картирование изображение семейной структуры; 2) запись информации о семье и 3) изображение семейных связей (McGoldrick & Gerson, 1985). Графически изображая структуру семьи, психотерапевт описывает основные семейные связи и отношения. На рис. 5.1 показано генеалогическое древо семьи Мартинов в трех поколениях. Информация о семье — это демографические данные и важные семейные события. Демографические данные включают в себя возраст, даты рождения и смерти, место проживания, род деятельности, образование и т. п. На рис. 5.2 «семейный скелет», изображенный на рис. 5.1, обрастает «мышцами». Генограмма на рис. 5.2 расширяет представление о семье Мартинов: миссис Мартин — старший ребенок из трех сиблингов (у нее есть младшие сестра и брат). Родители миссис Мартин и ее новая семья живут в одном городе. Через пять лет после смерти первого мужа миссис Мартин вышла замуж во второй раз. У мистера Мартина есть старший брат. Оба его родителя умерли 10 лет назад. Помимо основных данных, приведенных на рис. 5.2, может быть собрана дополнительная информация. Например, каждому члену семьи эта техника позволяет получить не только более подробное представление о каждом человеке, но и обнаружить конфликтные описания.
ро Рис. 5.2. Генограмма трех поколений семьи Мартинов, включающая демографические данные обратиться к психотерапевту, поэтому нуждается в первостепенном внимании. 2. Следующий центральный треугольник включает мистера Мартина, 3. Остается неясным характер возможных треугольников в отношени 4. Конфликтные отношения мистера Мартина с братом нуждаются в 5. Супружеские отношения нуждаются в более подробном изучении. Рис. 5.3. Генограмма трех поколений семьи Мартинов, включающая описание семейных отношений. тин, и миссис Мартин назвали их «замечательными», но сообщили, что испытывают сильный стресс из-за Синди. И все же остается впечатление, что в своих ответах супруги держались настороже. 6. Отношения в треугольнике, включающем мистера Мартина, мис 7. И наконец, какие отношения сложились между мистером Марти- Таким образом,'помимо того что генограмма является краткой записью сложных семейных паттернов, она позволяет задействовать всю семью, ничем ей не угрожая (McGoldrick & Gerson, 1985). Поскольку составление генограммы — шажок в сторону от грозных вопросов, которые привели семью к психотерапевту, уровень тревоги снижается, облегчая формирование терапевтического альянса. Когда каждый член семьи начинает высказывать свою точку зрения относительно других членов семьи, то разница во взглядах обнаруживается безболезненно. В заключение необходимо отметить, что графическое изображение семейной системы — это рисунок, который заменяет тысячи слов, сказанные психотерапевтом и членами семьи. Черно-белая диаграмма позволяет составить целостную картину семейных паттернов и поместить проблемное поведение в более широкий контекст — в контекст сложной системы, все члены которой оказывают влияние друг на друга. ПРОЦЕСС ИНТЕРВЬЮ Помимо наблюдения психотерапевт посредством вербального и невербального поведения стимулирует интеракции между членами семьи и способствует проявлению паттернов коммуникации. Если сосредоточиться на вербальном поведении психотерапевта, то можно заметить, что вопросы сбалансированно чередуются с утверждениями. В утверждениях высказывается точка зрения специалиста, а вопросы направлены на прояснение точки зрения членов семьи. Соотношение утверждений и вопросов меняется в зависимости от психотерапевтического подхода (Tomm, 1988). Например, в миланском системном подходе значительно преобладают вопросы, при этом клинические гипотезы открыто обсуждаются с семьей. Структурный и стратегический подходы делают акцент на утверждениях, в которых психотерапевт высказывает свое представление о проблемах семьи и дает указания. Психотерапевт, использующий миланскую модель, может задать следующий вопрос: Психотерапевт: Синди, как ты думаешь, кому отдает предпочтение твой отец, тебе или твоей мачехе? Психотерапевт пытается выяснить, соперничает ли Синди со своей мачехой. Вопрос требует комментариев Синди. Однако хотя вопрос не содержит угрозы, ответом на него может быть односложное «никому» и на этом обсуждение прекратится. Психотерапевт, придерживающийся структурно-стратегического подхода, мог бы сформулировать свое мнение таким образом: Психотерапевт: Мистер Мартин, я полагаю, что ваша дочь пытается выяснить вашу позицию. Конфликты — это проверка, на чьей стороне вы находитесь, поскольку Синди хотела бы определить, любите вы ее или нет. Высказывая свою точку зрения, психотерапевт бросает вызов семье. Если мистер Мартин согласится с утверждением, то психотерапевт будет опираться на это согласие в работе с семьей. Если мистер Мартин или Синди не согласятся с этим утверждением, психотерапевт должен отстоять свое мнение. Бросая вызов системе, психотерапевт рискует усилить желание семьи защититься. Эти два подхода отражают различия между ролью психотерапевта в системной семейной психотерапии и нарративной семейной психотерапии. Структурно-стратегический психотерапевт занимает позицию эксперта, который имеет четкое представление о семейной системе. Психотерапевт, использующий миланский подход, напротив, задает вопросы из позиции «неведения». Как уже обсуждалось в предыдущей главе, позиция «неведения» не означает отсутствия у психотерапевта теоретической или практической подготовки. На самом деле психотерапевт, задавая вопросы, руководствуется теоретическими представлениями. Различие заключается в том, что психотерапевт не считает свое представление о семье обязательно верным или единственно возможным, а использует его только для формулирования вопросов, обращенных к членам семьи. В процессе общения психотерапевт помогает семье придать проблемам новое значение и подобрать к ним решение. Системный и нарративный подходы к семейной психотерапии могут дополнять друг друга на этапе оценки. Системная теория помогает выявить семейные паттерны, тогда как нарративный подход позволяет сформулировать вопросы для эксплорации. С точки зрения нарративного подхода, вместо того чтобы рассматривать психотерапевта в качестве эксперта, рассказывающего о семейных паттернах, специалист становится экспертом по расспрашиванию семьи о паттернах. Именно через этот процесс расспрашивания семейная история раскрывается в эмоциях, когнициях, мотивах и паттернах поведения членов семьи. Психотерапевт может использовать различные типы вопросов, которые будут описываться в этой главе. Маленькие дети из-за возраста и недоразвития вербальных способностей не могут ответить на вопросы психотерапевта. Как уже обсуждалось в предыдущей главе, представление детей о семье вносит существенный вклад в понимание семейных паттернов и историй. Для получения этой информации психотерапевт использует доступные детям средства самовыражения — игру и рисование. ТИПЫ ВОПРОСОВ В ряде своих статей Томм (Tomm, 1987a, 1987b, 1988) анализирует процесс проведения семейного интервью и делает несколько замечаний по поводу оценки и установления соглашения с семьей. Он выделяет четыре типа психотерапевтических вопросов: линейные и круговые вопросы (которые знакомят психотерапевта с представлениями членов семьи о проблеме, что имеет существенное значение как для установления соглашения, так и для проведения оценки), стратегические и рефлексивные вопросы (которые направлены на достижение изменений). ЛИНЕЙНЫЕ ВОПРОСЫ Линейные вопросы (linear question) имеют следственный характер и допускают наличие линейной причины и следствия: «Почему вы все решили прийти на прием к психотерапевту?» «Миссис Мартин, какие проблемы есть у Синди?» «Когда появились проблемы?» «Что вы уже попробовали сделать, чтобы изменить ситуацию?» «Что помогло улучшить ситуацию, а что нет?» «Синди, что вызвало у тебя такой сильный гнев?»
Линейные вопросы сфокусированы на выявлении семейной проблемы: «У кого есть проблемы? Как решалась проблема? Как часто отмечается то или иное проблемное поведение?» Более того, они знакомят психотерапевта с представлениями членов семьи о проблеме. Обычно семья ждет таких вопросов, и их часто задают начинающие семейные психотерапевты и специалисты, ориентированные на индивидуальную терапию. Задавая линейные вопросы, психотерапевты руководствуются здравым смыслом, насквозь пропитанным линейной каузальностью. КРУГОВЫЕ ВОПРОСЫ Круговые вопросы (circular questions) также знакомят психотерапевта с представлениями семьи о проблеме, но они основаны на круговой каузальности и делают акцент на взаимном влиянии членов семьи друг на друга: «Синди, кто из твоих родителей больше всего о тебе беспокоится? Почему?» «Мистер Мартин, вы уже долгое время наблюдаете за конфликтами между вашей женой и дочерью. Не могли бы вы поделиться со мной увиденным?» «Мистер Мартин, когда конфликты начинаются, что бы вы хотели сделать на самом деле и что вам приходится делать?» «Миссис Мартин и Синди, каким образом вы сообщаете другому человеку, что устали от конфликтов и хотите выйти из контакта?» «Миссис Мартин и Синди, если бы вы не конфликтовали друг с другом, то какими другими способами вы бы искали контакта?» Круговые вопросы выявляют взаимную зависимость членов семьи и повторяющиеся паттерны отношений. Вместо идентификации семейных паттернов — кто что делает и когда — психотерапевт использует круговые вопросы для дальнейшего исследования этих паттернов, и в то же время показывает членам семьи, что все они участвуют в «создании» пробле
|
||||||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-14; просмотров: 224; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.117.172.189 (0.021 с.) |