Ожидания семьи, связанные с психотерапевтом

1.Какую роль или роли психотерапевт должен играть с точки зрения семьи? Эксперта? Судьи? Союзника? Спасителя?

2.Стремится ли кто-нибудь из членов семьи образовать альянс с психотера­певтом? Чего они ожидают от терапии?

Процедура знакомства

1. Кто является представителем, «рупором» семьи?

2. Кому принадлежит власть в семье? На кого члены семьи смотрят, когда го­ворят?

3. Кто привел семью на интервью? Чего ожидает от терапии это лицо? Будет ли этот человек решать, стоит ли семье продолжить терапию?

4. Кто из членов семьи мотивирован к терапии? Заинтересованы ли они в по­мощи самим себе или в изменении других членов семьи?

Определение проблемы

1.Как семья описывает свою проблему?

2.Склонна ли семья обвинять в создавшихся трудностях одного из своих чле­нов? Как долго продолжаются обвинения? Насколько ригидна установка на обвинение? Существует ли в семье единство мнений по этому вопросу?

3.Насколько члены семьи готовы к поиску других объяснений проблемы?

4.Скрывается ли, за описанием проблемы семьей какая-то тревога? Построение системного определения

1.Какие различия можно выявить в описании проблемы членами семьи?

2.Какие различия члены семьи осознают? Как они поступают с этими разли­чиями?

3.Какие различия и потенциальные конфликты отрицаются или отвергают­ся?

4.Возникает ли у семьи сопротивление при попытках перейти на системное определение? Что лежит в основе сопротивления? Вызывает ли системное определение какие-либо опасения?

5.Какое системное определение позволит выбрать цель терапии, приемлемую как для психотерапевта, так и для семьи?

Планирование вмешательства

1.С какой программой вмешательства семья согласится?

2.Какие вмешательства вызовут у семьи неуправляемую тревогу?

3.На каких позитивных аспектах семейного функционирования может стро­иться программа вмешательства?

ТЕРАПЕВТИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

Треугольники и «козел отпущения»

1.Какие треугольники находятся в-центре семейных проблем?

2.Каким образом построены треугольники?

3.Существует ли в семье «козел отпущения»?

4.Какую функцию выполняет «козел отпущения»?

Границы и коалиции

1.Насколько четко определены семейные границы?

2.Какие границы являются запутанными и/или прозрачными? Какие грани­цы отражают: а) высокий уровень близости-заботы и низкий — интрузивности; б) низкий уровень близости-заботы и низкий интрузивности; в) вы­сокий уровень близости-заботы и высокий интрузивности; г) низкий уро­вень близости-заботы и высокий интрузивности.

3.Существуют ли в семье кросс-поколенные коалиции?

Власть и контроль

1. Кто контролирует семью? Как? Какие используются средства контроля: чув­ство вины, принуждение, угрозы?

ГЛАВА2. ПЕРВОЕ ИНТЕРВЬЮ: НАЧАЛО ОЦЕНКИ И СОГЛАШЕНИЕ

2.Стремятся ли члены семьи к формированию альянса с психотерапевтом, что­
бы противостоять другим членам семьи?

3.Как эти роли отражаются на паттернах семейных интеракций, касающихся
интимности, разрешения конфликтов, разнице во власти?

4.Какими тендерными предубеждениями отличается психотерапевт?

5.Существуют ли в семье тендерные предубеждения, которые могли бы по­
влиять на психотерапевта и вызвать у него трудности в работе с данной се­
мьей?

Интимность

1.Как в семье принято выражать интимность?

2.На какой интерперсональной дистанции находятся друг от друга члены
семьи?

3.Отличаются ли одни члены семьи большей потребностью в интимности, чем
другие?

4.Как обходятся в семье с запросами об интимности? ₍

Коммуникация

1.Общаются ли члены семьи друг с другом напрямую? Кто с кем разговари­
вает? Четко ли формулируются послания?

2.Перебивают ли члены семьи друг друга? Кто кого перебивает?

3.Слушают ли члены семьи друг друга? Кого слушают, а кого нет?

3 Соглашение: установление терапевтических границ

Терапевтический альянс: концептуальные замечания

Описание случая

Терапевтические заметки

Резюме

Глоссарий

Терапевтический альянс (therapeutic alliance) нач инает фор-мироваться во время первого интервью и становится бо­лее прочным после проведения нескольких сессий. Аль­янс позволяет установить доверительные отношения между психотерапевтом и семьей, а также 'разработать программу терапии, то есть прийти к соглашению отно­сительно определения проблемы и плана вмешательства. Бордин (Bordin, 1982) называет отношения между пси­хотерапевтом и клиентом (или клиентами) «рабочим аль­янсом», который состоит из трех частей: 1) соглашение между психотерапевтом и клиентом по цели терапии; 2) договоренность и сотрудничество по выполнению те­рапевтических задач; 3) прочная позитивная эмоцио­нальная связь между психотерапевтом и клиентом.

В литературе по семейной психотерапии процесс формирования терапевтического альянса обозначается различными терминами, включая установление раппор­та и присоединение, но описание сущности этого процесса меняется в зависимости от выбора теоретической модели. Например, при описании присоединения (joining) осо­бое значение придается реакциям психотерапевта на се­мейную систему; а именно, психотерапевт приспосабли­вается (гибко адаптируется) к семейным паттернам и сти­лям интеракций:

Терапевтический альянс (therapeutic alliance)— психотерапевт и семья обра­зуют новую систему с целью повышения эффективности процесса терапии; отра­жает базовый уровень доверия и общ­ность задач.

Для того чтобы присоединиться к семейной систе­ме, психотерапевту следует ознакомиться с органи­зацией семьи и стилем интеракций, не пытаясь их изменить. Ему необходимо исследовать паттерны транзакций и сильные стороны этих паттернов. То есть он должен почувствовать боль членов семьи, которые исключают­ся из семейной системы или игра­ют роль «козла отпущения», а так­же разделить радость тех, кто лю­бим, окружен заботой или как-то иначе поддерживается семьей (Minuchin, 1974, p. 123).

Как терапевтическая техника, при­соединение включает три процесса:

1. Поддержание (maintenance) — психотерапевт выражает сочувствие или поддержку члену семьи: «Миссис Мартин, должно быть, трудно быть матерью в такой смешанной семье».

2. Отслеживание (tracking) — психотерапевт при помощи вопросов про­слеживает последовательность событий: «Миссис Мартин, когда Синди не убирает в своей комнате, что вы делаете или говорите? Синди, как ты реагируешь? Миссис Мартин, как вы на это отвечае­те? Мистер Мартин, когда вы начинаете действовать?».

3. Мимикрия (mimesis) — психотерапевт копирует стиль и темп комму­никаций семьи. Например, во время первого интервью семья Мар­тинов вела себя сдержанно и осторожно. В комнате установилась
атмосфера чрезвычайной серьезности. В результате психотерапевт
также выбрал серьезный стиль поведения. По крайней мере на пер­вых сессиях со стороны психотерапевта было бы ошибкой демонст­рировать приподнятое настроение или шутить, если семья была се­рьезной. Члены семьи могли бы решить, что их не только не прини­мают всерьез, но еще и не понимают.

Присоединение (joining) —психотера­певтическая техника, которая сосредо­точена на действиях психотерапевта по принятию и приспособлению к различ­ным семьям. Типы техник присоедине­ния: • поддержание (maintenance) —ак­тивная поддержка и укрепление семей­ных подсистем; • мимикрия (mimesis)— отражение стиля семейной коммуникации, напри­мер, с использованием юмора; • отслеживание (tracking) —выяв­ление последовательности семейной коммуникации и поведения.

Витакер и Кейт (Whitaker& Keith, 1981), напротив, считают, что в про­цессе присоединения к семье психотерапевт не имеет выбора. Скорее го­товность семьи продолжить терапию указывает на то, что психотерапевту уже отвели подходящую роль в семейной драме (судьи, спасителя, союзника). Тем не менее Витакер и Кейт добавляют, что присоединяясь к семье, семейный пси­хотерапевт должен развить базовую эм-патию.

 

В первом разделе этой главы про­цесс формирования контакта обсужда­ется с теоретической точки зрения и раз­деляется натри взаимосвязанные части: 1) особенности семьи, включая семей­ные ценности и происхождение; 2) осо­бенности психотерапевта, включая его жизненный путь и профессиональную подготовку; 3) роль психотерапевта.

В следующем разделе представлен материал клинического случая, а затем освещаются практические вопросы установления терапевтических границ.

Терапевтический альянс: концептуальные замечания

ИНФОРМАЦИЯ О СЕМЬЕ

Будучи социальной группой, семья отличается рядом характеристик, кото­рые оказывают влияние на процесс терапии, — это особенности отноше­ний между поколениями в двух расширенных семьях, исторические связи (чувство прошлого, настоящего и будущего) и устоявшийся набор ценнос­тей, норм, ролей и паттернов интеракций. В литературе по семейной пси­хотерапии выделяются три основные характеристики семьи: распределение тендерных ролей, этническая принадлежность и этап жизненного цикла семьи.

ТЕНДЕР

«Различия» между мужчинами и женщинами или «борьба полов» является неисчерпаемой темой обсуждения в ток-шоу и популярной литературе. Мужчины и женщины противопоставляются друг другу, как охотники и зем­ледельцы, воины и няньки, маленькие мальчики и маленькие девочки и даже пришлые чужаки с других планет. Эти «различия» считаются врожденными.

Однако с точки зрения социального конструктивиста тендерные раз­личия сконструированы социумом и отражаются в тех социальных ролях, которые играют мужчины и женщины (Beall, 1993). В качестве доказатель­ства социальные конструктивисты приводят данные кросс-культурных ис­следований: «Представители некоторых культур относят себя более чем к одному тендеру, причем разные культуры отличаются по своим представле­ниям о природе мужчин и женщин» (Beall, 1993, р. 134). Таким образом, если сравнивать разные культуры, то врожденные половые различия ис­чезают.

Доказательства существования врожденных половых особенностей так­же ослабевают в свете данных метааналитических исследований, которые изучали тендерные различия в когнитивных способностях (Hyde, 1981), лич­ностных чертах (Conn, 1991) и социальном поведении (Aries, 1996). В этих исследованиях различия между мужчинами и женщинами составили менее 10%. Другими словами, мужчины больше отличались от других мужчин, а женщины — от других женщин, чем мужчины и женщины друг от друга.

Социальное построение тендера отражает определяемые в культуре муж­ские и женские роли, причем этот процесс начинается уже тогда, когда мла­денцев заворачивают в розовое или голубое одеяло. Определяемые социу­мом роли оказывают влияние на формирование идентичности и способы интеракций с окружающим миром. К 2 или 3 годам дети причисляют себя к мужчинам или женщинам и могут классифицировать игрушки, поведение и людей согласно тендеру (Cross & Markus, 1993).

Культурные тендерные роли также встраиваются в я-концепцию (Cross & Markus, 1993; Geis, 1993). Традиционная женская роль включает в себя такие характеристики, как стремление проявлять заботу о других, воспиты­вать, демонстрировать уважение и покорность. С другой стороны, сила, до­минирование, автономия, агрессивность и целеустремленность больше со­ответствуют мужской роли (Best & Williams, 1993). Таким образом, для жен­щины интерперсональные отношения являются ключевым элементом ее я-концепции. Мужская роль, подчеркивающая независимость, уверенность и ориентацию на достижения, сосредоточивает внимание мужчин на кон­курентных отношениях и иерархическом статусе в референтной группе.

Роли не только предписывают специфическое поведение, но отлича­ются по статусу в обществе. Традиционно в Западной Европе женщинам отводится репродуктивная роль (забота о детях, поддержание порядка в доме); мужчинам предоставляется продуктивная роль (обеспечение эконо­мического выживания семьи) (Cancian, 1989). Область влияния мужчин — это внешний, профессиональный мир, где ценится независимость, уверен­ность и контроль над эмоциями. Отчасти из-за способности рожать детей женщинам отводится репродуктивная роль, в которой ценятся и поощря­ются интерперсональные отношения.

Канциан (Cancian, 1989) считает, что разрыв между репродуктивной и продуктивной ролью поставил мужчин на экономически более высокую сту­пень, тогда как работу женщин по воспитанию детей и выполнению домаш­них обязанностей стали называть любовью. Поскольку выживание семьи зависело от производства продукта, то есть сбора урожая или заработанных денег, продуктивная мужская роль приобрела большую значимость. Жен­щина должна была поддерживать старания своего мужа «заработать на жизнь».

С точки зрения социального конструктивиста разделение ролей при­водит к разным путям социализации. Мягкость и эмоциональность стано­вится прерогативой женщин. Мужская роль, напротив, требует сохранять независимость, конкурировать и избегать проявления чувств. Поскольку мужчины и женщины приучаются выполнять разные роли в обществе, они склонны переживать одно и то же событие по-разному. Далее в разделе бу­дут описываться различия между мужчинами и женщинами в тех областях, которые напрямую связаны с семейной психотерапией: интимность, ком­муникация, реакция на конфликт и власть.

Интимность

Дети научаются выражать потребность в интимности в кругу своей семьи и в раннем детском возрасте. Ходоров (Chodorov, 1978) считает, что матери учат своих дочерей проявлять эмпатию и чуткость к потребностям других, тогда как сыновья поощряются к ослаблению привязанностей. Стивер (Stiver, 1991) добавляет, что девочки с очень раннего возраста формируют способность чередовать в своих отношениях с матерью роли того, кто дает эмоциональную поддержку, и того, кто ее получает.

Следовательно, роль женщины требует ценить отношения и связи с другими людьми. Напротив, роль мужчины предполагает независимость, автономию и стремление к социальным достижениям. Поэтому в отношениях женщина опасается потерять связь, а мужчина — автономию, что со­ставляет основу конфликта между мужчинами и женщинами (Low, 1990).

Таврис (Tavris, 1992) сравнивает различия в способах выражения ин­тимности у мужчин и женщин по критерию «делаю-говорю». Для мужчин заботиться о людях — это значит что-либо для них делать. Например, муж­чина может работать на двух работах и длительное время отсутствовать дома, присматривать за детьми на выходных или помогать другу с его машиной. Для женщины любовь — это обсуждение отношений, поддержание и улуч­шение их качества, а также внимание к чувствам другого человека. Таврис (Tavris, 1992) объясняет эти различия особенностью эмоциональных сис­тем в детском возрасте. Мальчики вступают в отношения «бок о бок», где интимность означает разделение общей активности. Девочки устанавлива­ют отношения «лицом к лицу», в ко.торых они делятся своими чувствами и мыслями.

ОБЩЕНИЕ

Книга Таннена (Tannen,1990) «Вы просто не понимаете: женщины и муж­чины за разговором» в течение нескольких лет была бестселлером. Благода­ря ей супружеские пары могут объяснить причину взаимного непонимания и конфликтов: они говорят на разных языках!

Для Таннена различия в стилях коммуникации связаны с тендерными ролями. Мужчины, социализированные для успеха в обществе, приучены говорить на публику или в «стиле доклада». В деловой беседе подчеркива­ются способности и навыки говорящего, необходимые для расширения сферы его влияния и повышения статуса в группе. Способность оказывать влияние на других и — в негативной форме — доминировать и контролиро­вать становится важнее, чем умение слушать. Более того, навыки эффек­тивного решения проблем повышают статус мужчины на работе.

Интимное общение женщин или «задушевная беседа», напротив, тре­бует умения слушать и находить точки соприкосновения. Для того чтобы построить и поддержать отношения, необходимо делиться эмоциональным опытом. В основе задушевной беседы лежит следующий принцип: если у вас есть время слушать меня, я верю в то, что вы заботитесь обо мне.

Важно то, что статус сексуальных ролей оказывает сильное влияние на общение. Исследуя групповые дискуссии, Карли (Carli, 1990) обнаружил, что мужчины охотней соглашаются с женщинами, которые строят свои вы-s сказывания в форме предположений, чем с женщинами, которые говорят уверенно. Однако манера мужчин говорить уверенно или неуверенно не оказывала какого-либо влияния на то, слушали ли его другие члены груп­пы. С точки зрения социального распределения ролей, если женщины го­ворили уверенно, они нарушали социальные нормы и поэтому члены груп­пы их не слушали. В этом исследовании женщины имели больше шансов быть услышанными, если сначала принижали значимость своих высказы­ваний, например, если они начинали предложения таким образом: «Я не знаю...» или «Я могу ошибаться, но...».

Учитывая различия способов социализации и влияние статуса на ком­муникацию, неудивительно, что книга Таннена (Tannen, 1990) вызвала настолько глубокий отклик. Тренируясь в искусстве ведения делового разго­вора, мужчины сосредоточиваются на решении проблем, повышении и зак­реплении своего статуса и сведении до минимума проявлений чувств. Жен­щины, с другой стороны, являются экспертами в эмоциональной и эксп­рессивной коммуникации; они сосредоточиваются на задаче формирования и сохранения отношений. Именно под влиянием тендерных ролей семьи повсеместно и часто жалуются на проблемы с «коммуникацией».

КОНФЛИКТ

Социально сконструированные роли также оказывают влияние на способы поведения в конфликтных ситуациях и то значение, которое придают кон­фликту мужчины и женщины. Например, с точки зрения женщин конф­ликт — это угроза для связи, а у мужчин — способ уведомления о своем ста­тусе (Tannen, 1990). В своем стремлении сохранить отношения женщина скорее успокоит гнев своего партнера, чем бросит ему вызов; она будет ис­кать способы преодоления эмоциональной отстраненности. Для мужчин конфликт — сигнал о различиях мнений, при этом один из собеседников прав, а другой ошибается. Поэтому для мужчины нет недопустимых спосо­бов поддержания статуса — от попыток контролировать обсуждение силой логики до гневной угрозы прекратить.

Различие способов социализации мужчин и женщин влияет не только на значение, которое придается конфликту, но и на физиологические реак­ции и поведение в конфликтных ситуациях. Измерения частоты сердечных сокращений и артериального давления показали, что в супружеском конф­ликте мужчины быстрее достигают состояния эмоциональной и физиоло­гической перегрузки и остаются на этом уровне дольше, чем их жены (Gottman, 1994). Это приводит к известномуклиническому паттерну, в ко­тором женщина буквально преследует отстраненного, эмоционально дис­танцирующегося мужчину,

Например, в процессе обмена негативными эмоциями у мужчины бы­стрее возникает физиологический дистресс, поэтому он отстраняется и эмо­ционально замыкается. С точки зрения физиологии, эмоциональное отстра­нение — это попытка снизить уровень физиологического возбуждения. Но женщина воспринимает отстранение как отвержение и угрозу отношени­ям. Для того чтобы снизить свой собственный физиологический дистресс, она преследует мужчину, пытаясь возобновить контакт и сохранить отно­шения.

Готтман (Gottman, 1994) приписывает эти особенности поведения в конфликтных ситуациях биологическим различиям и влиянию социализа-' ции. Его гипотеза заключается в том, что без специального обучения конт­ролю над эмоциями мужчины испытывают более интенсивные физиологи­ческие реакции на эмоциональные стимулы, чем женщины. Поэтому муж­чины жалуются: «Я не выношу, когда она плачет, потому что не знаю, что делать». В то же время женщины испытывают дистресс, если чувствуют, что отношения находятся под угрозой. Данные четырехлетнего лонгитюдного исследования показали, что женщины, которые находились в ситуации хро­нической эмоциональной изоляции от своих партнеров, отмечали большее количество проблем со здоровьем (Gottman & Levenson, 1992).

Таким образом, мужчины могут воспринимать конфликты как потен­циально эксплозивные ситуации, которые необходимо контролировать. При этом контроль устанавливается посредством угрозы и реального дистанци­рования и ухода. Для женщин конфликты со значимыми людьми являются угрозой разрыва отношений и вызывают страх одиночества и уязвимости (White, 1989). Ксожалению, в условиях традиционного распределения тен­дерных ролей и мужчины, и женщины ведут себя в конфликтных ситуациях таким образом, что их поведение представляет непосредственную взаим­ную угрозу.

ВЛАСТЬ

Власть — это способность оказывать влияние на окружающих. Однако тра­диционные тендерные роли предполагают неравенство распределения вла­сти между мужчинами и женщинами. «Исторически распределение власти между мужчинами и женщинами в экономике, политике и религии, атакже в семье стало неравным» (Low, 1990, р. 250).

Неравенство распределения власти в значительной степени касается экономических аспектов. Когда продуктивные и репродуктивные роли зак­репились за соответствующими полами, продуктивная роль стала называться работой, а репродуктивная — выражением любви. Мужчина работал на за­воде, чтобы поддержать семью, в то время как женщина весь день ухажива­ла за детьми и домом, потому что она «любила» свой дом и семью.

В этих условиях работа мужчины занимала приоритетное положение в семье. Поскольку он контролировал экономические ресурсы, его желания и потребности выполнялись в первую очередь — он обладал полномочия­ми! Исследования показывают, что когда женщины вносят материальный вклад в жизнь семьи, их власть возрастает (Blumstein& Schwartz, 1991). Тем не менее традиционные роли и ожидания меняются медленно, если вообще меняются. Даже когда оба супруга получают зарплату, женщина должна выполнять домашние обязанности (Blumstein & Schwartz, 1983).

Таким образом, несмотря на изменение экономической организации семьи, когда для поддержания уровня жизни необходимо, чтобы два ее чле­на или более получали зарплату, традиционные тендерные роли все еще ока­зывают значительное влияние. Даже в тех культурах, где закон и идеология подчеркивает равноправие мужчин и женщин, мужчины имеют больше вла­сти в семье и обществе, чем женщины (Best & Williams, 1993; Williams & Best, 1990a, 1990b). Распределение власти в обществе находит отражение и в се­мейных отношениях, где мнение мужчины имеет больший вес и ему при­надлежит право принимать решения.

Неравенство распределения власти, свойственное традиционным тен­дерным ролям, также влияет на паттерны коммуникации. Находясь в зави­симом положении, женщины чаще всего влияют на мужчин при помощи обид, слез, манипуляций или «мягких» стратегий, таких как лесть или ус­лужливые поступки. Мужчины, если необходимо повлиять на других, склон­ны использовать логику и принуждение (Falbo & Peplau, 1980; Hatfield & Rapson, 1993).

В предыдущей главе было представлено несколько основных интерак­тивных понятий: триангуляция, границы, власть, интимность и паттерны коммуникации. Тендерные роли могут оказывать значительное влияние на каждый из перечисленных параметров. Поэтому в процессе психотерапии, а также при изучении семейной динамики терапевт будет уделять большое внимание тендерным ролям. Например, является ли отец эмоционально отстраненным и изолированным? Выполняет ли он предписанную ему тен­дерную роль? Вмешивается ли мать в личную жизнь дочери? В какой степе­ни поведение матери соответствует ее тендерной роли? Нарушаются ли се­мейные нормы поведения для мужчин и женщин «козлом отпущения»? От­ражает ли иерархия власти в семье тендерные и культурные ценности? Отстаивают ли члены семьи право на свое собственное определение муж­ских и женских норм?

ЭТНИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ СЕМЬИ ИМУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМ

С точки зрения системного подхода семья является не изолированной груп­пой, существующей автономно, а субсистемой более крупной обществен­ной организации и культуры. Преимущество семейной психотерапии зак­лючается в способности рассмотреть симптомы индивида в семейном кон­тексте, но и семейные паттерны можно поместить в более широкий культурный контекст. Этот более широкий культурный контекст связан с этнической принадлежностью (ethnicity) семьи или ее этническим наследи­ем. Семьи передают из поколения в поколение нормы и ценности, которые способствуют формированию идентичности членов семьи и управляют их поведением.

Мы организуем и интерпретируем наш опыт в мире через призму куль­туры (Saleebey, 1994). Этническое наследие, в частности, подразумевает пре­емственность традиций, норм и ценностей, что, в свою очередь, обеспечи­вает чувство принадлежности к группе и исторической непрерывности (McGoldrick, Реагсе & Giordano, 1996; McGoldrick, Preto, Hines&Lee, 1991).

МакГолдрик, Пирс и Гиордано (McGoldrick, Реагсе & Giordano, 1996) считают, что поскольку этническая принадлежность обеспечивает чувство общности и исторической непрерывности, она оказывает значительное вли­яние на членов семьи. Авторы указывают на усиление напряжения в семье, когда смена жизненного цикла семьи сопровождается нарушением этни­ческих норм поведения. Например, родители с высокой ценностью взаи­мозависимости членов семьи серьезно конфликтуют с подростком, кото­рый усваивает от своих сверстников ценность личной автономии. Анало­гичным образом, члены расширенной этнической семьи могут оказывать значительное влияние на жизнь нуклеарной семьи. Способ решения про­блем в нуклеарной семье часто зависит от мнения членов расширенной се­мьи и способа их реагирования.

В качестве более конкретного примера можно привести результаты на­блюдений Нэнси Бойд-Франклин (Boyd-Franklin, 1987, 1989), которая по­святила множество книг психотерапии чернокожих семей. Она обнаружи-

ла, что для чернокожих семей традиционными источниками поддержки яв­ляются члены расширенной семьи, близкие друзья и религиозные лидеры. Долгие годы американского расизма привели к тому, что семьи чернокожих отрицательно реагируют на предложение начать терапию, которая представ­ляется им насильственным процессом с целью навесить еще один ярлык: «Нас назовут сумасшедшими». Поэтому ключевая терапевтическая задача — это помочь чернокожей семье успешно взаимодействовать с окружающими ее системами.

Вне зависимости от специфики, этническая принадлежность может управлять поведением членов семьи. Например, Рейсе (Reiss, 1981) указы­вает на способность семьи создавать свое собственное представление о ре­альности: семейную парадигму (family paradigm), которая управляет поведе­нием членов семьи и влияет на интерпретацию событий.

Этническая принадлежность (ethni­city)— чувство культурной общности (нормы, ценности), которое передается из поколения в поколение и подкрепля­ется окружающими людьми.

Семейная парадигма (family pa­radigm)— семейная концепция соци­ального мира, которая руководит чув­ствами, мыслями и действиями членов семьи.

Семейная парадигма, описанная. Рейссом (Reiss, 1981), имеет много об­щего с представлением социальных конструктивистов о семейных рассказах или историях. Например, семья может рассматриваться в качестве группы, объясняющей своим членам смысл окружающего мира, то есть «рассказыва­ющей» культуры (Pare, 1995). Поэтому культура — это общество индивидов, ко­торые видят мир особым образом. Сход­ная интерпретация реальности наполня­ет жизнь отдельных людей смыслом и руководит их действиями. Вне зависимо­сти от обозначений, которыми мы пользуемся, этнические связи подкреп­ляют парадигму или семейную историю. Например, простое высказывание «В нашей семье близкие отношения» может иметь совершенно разное значе­ние, если попросить семью дать опре­деление слову близкие. Для семьи с сильным чувством этнической принадлежности формирование близких отно­шений является основной задачей. Члены расширенной семьи живут по соседству, а по воскресеньям обязательно собираются на обед в доме бабуш­ки. Некровные родственники постоянно чувствуют, что они находятся на периферии большой, объединенной кровными узами, расширенной семьи. Для другой семьи определение близости выглядит следующим образом: «Ну, мы встречаемся примерно три раза в год и разговариваем по телефону раз в месяц, но мы всегда знаем, что можем друг на друга положиться».

Учитывая разнообразие определений, клиницист совершит ошибку, если не изучит этническую парадигму семьи или ее историю. Такие слова, как любовь, близость, дистанция, обида и гнев, имеют специфическое значе­ние для каждой семьи. Следовательно, психотерапевт должен выяснить зна­чение этих слов для конкретной семьи, поскольку таким образом он соби­рает важную информацию о функционировании семьи. Кроме того, в про­цессе выяснения значений психотерапевт укрепляет соглашение с семьей, так как ее члены чувствуют, что их пытаются понять.

Член семьи Мартинов миссис Мартин выросла в традиционной италь­янской семье. Она принадлежала ко второму поколению семьи, проживаю­щей в Соединенных Штатах (мать и отец иммигрировали в США из Ита­лии), и сочетала традиционные итальянские ценности с ценностями аме­риканского среднего класса. В системе взглядов миссис Мартин дети находились под контролем и защитой и, кроме того, уважали своих родите­лей. Поведение Синди, без сомнения, бросало вызов ценностям мачехи. Ситуация усугублялась тем, что мистер Мартин был из третьего поколения ирландских иммигрантов и предоставлял своей дочери гораздо больше сво­боды, чем позволялось в итальянской семье. Таким образом, одной из причин конфликтов в семье с приемными детьми было столкновение цен­ностей.

Помимо столкновений ценностей в семье существует потенциальное различие между этнической парадигмой психотерапевта и семьи. Шпигель (Spiegel, 1982) указывает на то, что вне зависимости от этнической принад­лежности психотерапевты являются представителями среднего класса и придерживаются общепринятых ценностей/Так, психотерапевты ожидают, что клиенты будут приходить на назначенные встречи, стремиться к изме­нениям и выполнению терапевтических задач. При этом личная автономия превалирует над эмоциональной зависимостью. Психотерапия не достига­ет успеха, когда ценности семьи вступают в разрез с ценностями психотера­певта. Например, члены семьи с выраженными традиционными ценностя­ми, подчеркивающими эмоциональную зависимость друг от друга, как пра­вило, быстро и в одностороннем порядке прекращают терапию со специалистом, который настаивает на личной автономии.

Когда психотерапевт и семья не имеют общих культурных корней, пси­хотерапевт рискует отнести некоторые паттерны семейных интеракций к разряду дисфункциональных только потому, что они отличаются от его соб­ственных ценностей. Существует и риск отнесения действительно дисфун­кциональных паттернов к культурным особенностям (Celano & Kaslow, 2000). Психотерапевту необходимо осознавать свои культурные предубеждения для того, чтобы правильно оценивать семейную парадигму или историю. И на­конец, соглашение с семьей укрепляется, когда психотерапевт осуществля­ет вмешательство, адекватное культуре семьи и позволяющее ей достичь позитивных изменений уже на ранних этапах терапии (Celano & Kaslow, 2000).

ЖИЗНЕННЫЙ ЦИКЛ СЕМЬИ

Напряжение в семье может быть связано с изменениями жизненного цикла (Carter & McGoldrick, 1988). Если рассматривать семью как развивающую­ся систему, то на пути ее развития неизбежны изменения и переходные пе­риоды. Следовательно, на каждой стадии развития семье необходимо вы­полнить определенные задачи, причем переход от одной стадии к другой всегда сопровождается умеренным кризисом (Gerson, 1995; Preto & Travis, 1985). Более того, симптомы могут появиться на любой стадии развития, сигнализируя о том, что семья переживает трудности.

Картер и МакГолдрик (Carter & McGoldrick, 1988) называют шесть ста­дий жизненного цикла семьи (family life cycle):

1. Уход из родительского дома: молодые одинокие взрослые.

2. Образование семьи и вступление в брак: молодая супружеская пара.

3. Семьи с маленькими детьми.

4. Семьи с подростками.

5. Уход детей из дома.

6. Семьи на закате жизни.

Картер и МакГолдрик (Carter & McGoldrick, 1988) также описывают эмоциональные процессы, сопровождающие каждую стадию, и изменения семейной системы, необходимые для перехода на другой уровень развития. Например, вступление одного или нескольких детей в подростковый воз­раст (как в семье Мартинов) требует пересмотра семейных границ, с тем чтобы подросток мог стать более независимым. Также необходимы измене­ния отношений между родителями и детьми, которые позволили бы подро­стку расширить общение с внешним миром, сохранив связь с семейной си­стемой.

Во время подросткового периода родители должны строить отношения уже не с ребенком, а с подростком и затем с молодым взрослым. Эти изме­нения требуют иного соотношения между независимостью подростка и его привязанностью к семье (Worden, 1991). Подростки стремятся к независи­мости и формированию идентичности, но в то же самое время не хотят окон­чательного отделения. Используя семью как надежный тыл (обеспечиваю­щий стабильность), подростки исследуют окружающий мир и могут в слу­чае необходимости обратиться к семье за поддержкой. Комбринк-Грэхэм (Combrinck-Graham, 1985) описывает происходящие изменения как процесс чередования центростремительного и центробежного движения. Иногда члены семьи собираются вместе, например по случаю рождения ребенка или из-за чьей-то болезни. В другие моменты делается акцент на независимос­ти и самостоятельности, например когда один из членов семьи приступает к новой работе или начинает учиться в колледже. Герсон (Gerson, 1995) на­зывает этот же самый процесс сменой циклов расширения и сокраще­ния.

Жизненный цикл семьи (family life cycle)— понятие, относящееся к разви­тию семьи во времени. Переходные пе­риоды и кризисы считаются неизбежны­ми в ходе развития семьи.

Как правило, семья испытывает самое сильное напряжение в моменты перехода от одной стадии к другой, и симптомы чаще всего появляются в тех случаях, когда возникают препятствия на пути развития жизненного цикла (Carter & McGoldrick, 1988). В частности, развод и повторный брак являются двумя основными препятствиями, которые вызывают большое напряжение в семье. В случае семьи Мартинов смерть супруга (первый муж миссис Мартин), развод (мистера Мар­тина) и повторный брак были причиной многих семейных проблем. Кроме того, Саймон (Simon, 1989) считает, что на психотерапию оказывает влияние этап жизненного цикла самого психотерапевта. Качество отношений психотерапевта и семьи зависит от сочетания этапов их жизненных циклов. Психотерапевт, который уже прошел через актуальную для клиентов стадию развития семьи, может по личному опыту знать характер возникающих трудностей и проявить искреннее сочувствие. Однако если психотерапевт с легкостью прошел через этот этап жизненно­го цикла, он может недооценить трудности клиентов. В худшем случае пси­хотерапевт и семья находятся на одной и той же стадии, что может завести в тупик.

В заключение стоит сказать, что базовое понимание и оценка жизнен­ного цикла семьи значительно облегчают построение терапевтического аль­янса. Оценка этапа жизненного цикла обращает внимание психотерапевта на те вопросы развития, которые могут быть актуальными для семьи, а так­же позволяет построить предварительные гипотезы для проведения оценки и вмешательства.

ИНФОРМАЦИЯ О ПСИХОТЕРАПЕВТЕ

Семья строит отношения с психотерапевтом исходя из своей собственной парадигмы, но настолько же важна и парадигма психотерапевта. На про­цесс психотерапии оказывает воздействие подготовка психотерапевта, его обусловленные культ