Проблема этнической установки в этнопсихологии

Этнической установкой является готовность личности вос­принимать те или иные явления национальной жизни и меж­этнических отношений и в соответствии с этим восприятием действовать определенным образом в конкретной ситуации.

Под межэтническими отношениями понимаются субъектив­но переживаемые отношения между людьми различных наци­ональностей, этническими общностями. В этнопсихологии выделяется два уровня межэтнических отношений:

1) личностный;

2) групповой.

Такие отношения складываются в различных сферах жиз­ни—в области политики, трудовой деятельности, быта, се­мьи, дружеского, неформального общения. Характер межэт­нического отношения может быть:

• дружественный;

• нейтральный;

• конфликтный.

Он складывается в зависимости от исторического прошло­го, социально-политической обстановки в той или иной стра­не, от экономических и культурно-бытовых условий жизни, непосредственной конкретной ситуации или заинтересованно­сти в общении. На личностном уровне он зависит от индиви­дуально-психологических качеств людей. Межэтнические отно­шения проявляются в установках и ориентациях на меж­этнические контакты в различных сферах взаимодействия, в национальных стереотипах, в настроении и поведении, поступ­ках людей и конкретных этнических общностей. Межэтнические отношения содержат в себе рациональные, когнитивные эле­менты, эмоционально-оценочные и регулятивные компонен­ты. Однако в развитии межэтнических отношений важную роль играют национальные интересы, осознаваемые народом и лич­ностью потребности в национальном, этническом развитии.

Этническая установка фокусирует в себе убеждения, взгля­ды, мнения людей относительно истории и современной жизни этнической общности, ее взаимосвязей с другими народами, людьми иных национальностей. В современных условиях уси­лия ученых направлены на выявление механизмов, способных гармонизировать межэтнические отношения, оптимизировать этнические установки.

В наиболее общем смысле категория установки обозначает психическое состояние готовности к реагированию определен­ным образом на факты действительности. Люди реагируют по­ложительно или отрицательно на все, что так или иначе каса­ется их или как-нибудь затрагивает их интерес. Установки — на основе всей социальной практики индивида — образуются по отношению к вещам, которые окружают людей и служат им; они формируются по отношению к личностям — в социальном окружении индивида; по ассоциации с вещами и личностями — к ситуациям, идеям, процессам, системам. Образуются уста­новки и по отношению к социально-экономическим общностям. И не только к тем, с представителями которых носители установки встречались сами, но и к тем, о которых они знают на основе косвенного (часто искаженного в процессе переда­чи) опыта.

В своей структуре установка объединяет элементы эмоцио­нального и рационального подхода к объектам при ведущей роли эмоционального, чувственного начала, чем, собственно, и объясняется ее универсальность и сравнительная легкость возникновения. Установка всегда бывает либо позитивной, либо негативной относительно объекта, однако она никогда не бы­вает нейтральной. Важное общее свойство установки заключа­ется в том, что она субъективно представляется ее носителю правильной и наилучшей. Все, не разделяющие установки индивида, в его сознании оказываются отчужденными. В тех слу­чаях, когда затрагиваются установки, касающиеся его собствен­ной этнической общности, это явление прямо ведет к этноцентризму. Негативные установки по отношению к «чужим» этническим общностям ведут к этническим и национальным предрассудкам. Но в обоих случаях они служат механизмами превращения национально-психологических образований в национализм и его идеологию, политику и социальную прак­тику. Люди далеко не всегда сознают наличие установок в сво­ем сознании и тем более влияние установок на их социальное поведение. Однако если в результате действия каких-либо фак­торов в сознании людей возникла негативная установка по отношению к определенной социально-этнической общности, то любая информация о ее представителях будет воспринимать­ся искаженно, мнения о них будут негативно окрашенными, а решения и поступки, как-то связанные с этой общностью или ее отдельными представителями, будут неблагожелательными. Наличие установок на конкретный объект, сходных по направ­ленности и по интенсивности их проявления, служит факто­ром, объединяющим людей на основе общей симпатии и ан­типатии. На ранних стадиях развития личности структурные компоненты установки сравнительно легко подвержены изме­нениям благодаря новому опыту. Однако позднее структура ее становится более жесткой, и особенно у тех, кто в течение долгого периода поощряется окружающими реагировать на определенные события или группы вполне конкретным, «при­емлемым» для них образом.

Межэтнические установки и ориентации формируются в процессе социализации личности, в семье, учебных заведени­ях, в ходе дружеского и соседского общения.

В зарубежной специальной литературе 80-х годов многократ­но приводилось описание эксперимента, целью которого было выявление характера установок и приблизительных сроков их образования в сознании личности. Эксперимент проводился в США на факультете психологии одного из университетов. Ис­пытуемым из различных возрастных групп предъявлялась кар­тина, на которой изображена сцена в вагоне нью-йоркского метро. Два человека: один из них негр, другой — белый, изобра­жены разговаривающими, причем у белого в руках опасная бритва с открытым лезвием. После рассмотрения картины ис­пытуемым предлагалось пересказать ее содержание людям, не видевшим изображение. В ходе последующих 5—6 пересказов бритва неизменно переходила в руки негра, и его поведение описывалось как угрожающее по отношению к белому. Такое искажение регулярно повторялось в группах белых американ­цев, если их возраст превышал 13—15 лет, и начисто отсутство­вало в группах детей до 10 лет. В процессы восприятия, умствен­ной переработки, запоминания и воспроизведения вмешива­лось действие установки белых американцев по отношению к неграм, а ее появление в их сознании было определено доста­точно точно — в возрасте между 10 и 15 годами.*

* См.: Klinberg О. Social Psychology. Chapter 8.— N.Y., 1984.

 

Таким образом, в национальное — в отношение к «другим» и в оценку «других» этнических общностей — привносится дей­ствие некоего постороннего элемента Им является установка, которая изменяет внимание, восприятие, мнение и поведение людей в ситуациях, затрагивающих межнациональные отноше­ния и связи Негативная установка трансформирует это наци­ональное в националистическое, поощряя ее носителей к на­циональному высокомерию. Однако следует отметить, что установка формируется не нацией в целом, а отдельными ин­дивидами, и лишь подхватывается массами «Психология отдель­ного человека, — отмечает Карл Густав Юнг, — ...соответствует психологии наций. То, что делают нации, то делает и каждый отдельный человек, и пока он это делает, это делает нация. Лишь изменение установки отдельного человека становится началом изменения психологии нации. Великие проблемы человечества еще никогда не решались посредством всеобщих законов, но всегда ре­шались лишь посредством обновления установки отдельного че­ловека Если и было время, когда самосознание было безусловно необходимым и единственно правильным, то это — наша совре­менная катастрофическая эпоха. Но каждый, кто осознает са­мого себя, сталкивается с границами бессознательного, которое как раз содержит именно то, что прежде всего необходимо было бы знать».*

* Юнг К.Г. Письма, декабрь 1916 года // Internet.

 

4.3. Этнические стереотипы, их структура и содержание. Причины стереотипизапии

4.3.1. Понятие этнического стереотипа и его содержание

Одним из элементарных психологических образований яв­ляется стереотип. В психологии это понятие обозначает устой­чивое, эмоциональное по своей природе психическое обра­зование, в упрощенной форме отражающее некоторый дос­таточно сложный факт действительности. Выступая в назван­ном качестве, стереотипы являются чувственно окрашенны­ми социальными образами, которые объединяют в себе со­циальный и психологический опыт общения и взаимоотно­шения людей. Психологический механизм возникновения эт­нического стереотипа в сознании — некритическое усвое­ние — сам по себе предполагает возможность качественного различия стереотипов, которые могут быть более или менее близкими к истине и могут быть ложными, неузнаваемо ис­кажающими объект своего отражения. Если измерять стерео­типы критериями научной истины и строгой логики, то их придется признать крайне несовершенными средствами мыш­ления. И тем не менее стереотипы существуют и широко ис­пользуются людьми, хотя они и не осознают этого. В зависи­мости от характера объекта и его места в социальной струк­туре вырабатываются, например, групповые, профессиональ­ные и возрастные стереотипы. В качестве объектов стереотипизации нередко выступают обобщенные и упрощенные об­разы таких групп. В основу национального или этнического стереотипа обычно ложится какая-либо заметная черта внеш­ности (цвет кожи, разрез глаз, форма губ, тип волос или вы­дающиеся скулы, форма головы, рост и т.д.). В основе стерео­типа может быть и какая-либо типичная черта в характере и поведении (молчаливость, жестикуляция, сдержанность, ску­пость и т.д.).

Помимо этого, в содержании этнического стереотипа мо­жет присутствовать и предписание к действию в отношении людей данной национальности.

4.3.2. Структура этнического стереотипа

Этнический стереотип подразделяется на два вида: авто­стереотипы и гетеростереотипы.

Автостереотипы — это мнения, суждения, оценки, отно­симые к данной этнической общности ее представителями. Обычно автостереотипы содержат комплекс положительных оценок.

Гетеростереотипы — совокупность оценочных суждений, выносимых о других народах представителями данной этни­ческой общности.

В отличие от автостереотипов, гетеростереотипы могут быть как положительными, так и отрицательными, в зависимости от исторического опыта взаимодействия данных народов. Эт­нический стереотип содержит в себе устойчивое ядро, опреде­ленный комплекс представлений о внешнем облике предста­вителей данного народа, о его историческом прошлом, осо­бенностях образа жизни и трудовых навыках. Другой частью эт­нического стереотипа, помимо ядра, является ряд изменчивых суждений относительно коммуникативных и моральных качеств данного народа Изменчивость оценок этих качеств тесно связа­на с меняющейся ситуацией в межнациональных и межгосу­дарственных отношениях. Адекватность содержания этнических стереотипов чрезвычайно проблематична. Таким образом, сле­дует полагать, что этнический стереотип — это отражение про­шлого и настоящего, негативного и позитивного опыта взаи­моотношения народов, особенно в таких сферах деятельности, как торговля, сельское хозяйство, то есть там, где ярче всего проявляются психические особенности межличностных отно­шений.

Национальный стереотип этнической или национальной группы предполагает наличие определенной черты у всех пред­ставителей. Это недифференцированное суждение неизбежно содержит в себе — скрыто или явно — определенную оценку. Согласие по поводу такой оценки делает стереотипы одина­ковыми для всех членов группы, а использование негативно­го оценочного стереотипа становится в определенных усло­виях своего рода «хорошим тоном». Особо следует отметить исключительную устойчивость стереотипа. Широко распро­страненный в Италии стереотип русского представляет собой, по свидетельству итальянского публициста Энцо Рава, роман­тический образ доброго и самоотверженного человека, наве­янный произведениями Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского и подкрепленный участием русских в итальянском движении Со­противления в годы второй мировой войны. Свойства нацио­нальных стереотипов были выявлены достаточно давно, что сделало их, помимо всего прочего, и инструментом политики. Дело в том, что характер стереотипа, его качество в значитель­ной степени определяются теми социальными задачами, к осуществлению которых стремятся его носители. Так, нацио­нальные и этнические стереотипы выступают как средство поддержания существующего порядка, но иногда превращают­ся в средство протеста против этого порядка и способствуют его ослаблению. Политическим целям служат стереотипы, воз­никающие и функционирующие в отношениях дискримини­рующей и дискриминируемой нации. Дискриминирующая на­ция, как правило, создает, распространяет и поддерживает стереотипы своих представителей в виде образа людей более способных, более ответственных, более храбрых, более спра­ведливых, чем представители дискриминируемых наций. Одна­ко навязать такой стереотип общественному сознанию дискри­минируемой нации удается далеко не всегда Гораздо чаще слу­чается так, что дискриминируемая нация сама создает стерео­типы своего «дискриминатора» в виде извращенного образа жестокого и безжалостного, бессовестного, хитрого и неспра­ведливого человека. Так, украинские думы содержат в себе сте­реотипы, функционировавшие в сознании наших предков; русский былинный эпос донес до нас стереотип «злого тата­рина»; в эстонском эпосе четко прослеживается стереотип без­жалостного прибалтийского барона-немца; в восточных поэмах Байрона мы находим стереотип «жестокого турка», каким его представляли себе порабощенные греки. Очевидно, что недо­оценивать значимость таких стереотипов для сознания масс нельзя.

4.3.3. «Явление призмы» в формировании стереотипа

В процессе формирования стереотипа зачастую наблюдает­ся так называемое «явление призмы». Оно заключается в том, что у человека возникает установка по отношению к предста­вителю другой этнической общности на основании его опыта общения либо уже существующей установки к данному этно­су. Другими словами, он смотрит на представителей другой эт­нической группы через призму имеющейся установки, кото­рая сложилась по отношению к другим членам отождествляе­мого этноса. «Явление призмы» в большинстве случаев препят­ствует объективной оценке ситуации, если в ней участвуют представители иных этнических групп.

4.3.4. Причины стереотипизации

Работающий по методике К.Г. Юнг а американский анали­тик Эдвард Уитмонт отмечает, что «человеческая проблема дер­жится на том факте, что наши основные инстинктивные побуж­дения поляризованы — они включают как социальные, так и ан­тисоциальные влечения — стремление предоставлять и получать взаимную поддержку соседствует с тенденцией к зависти, жад­ности и враждебной деструктивности».* С другой стороны, важ­ным элементом является страх. Величайший страх вызывает у человека само предположение о том, что он подвержен инстинк­тивным устремлениям, что влечет за собой страсть к причин­но-следственному объяснению самого себя и внешнего мира, в котором он живет. Так, К.Г. Юнг отмечал, что инстинкт приручен, одомашнен, но основной мотив уже не виден под множеством рациональных покрывал. Иногда даже кажется, что никаких инстинктов у нас больше не осталось. Глубинно-пси­хологический подход к психологии этнических конфликтов может внести существенный эффект в суть многих решений «Например, — отмечает В. Зеленский, — если в конфликтной ситуации мощной силой выступает архетип «козла отпущения», то противоборствующие стороны могут со всей энергией стремиться к тому, что они рассматривают в качестве взаимной проблемы — например, территориальный спор — но не учитывать при этом скрытую значимость архетипической составляющей спора. Вполне возможно, что в результате будет достигнуто какое-либо соглашение, однако, если скрытая тенденция к поиску «козла отпущения» не будет разрешена, то неизбежно следует ожидать повторения спорной ситуации в другой форме. Или же с новой силой может вспыхнуть старый спор — даже спустя много лет после достигнутого соглашения в таких ситуациях то, что противоборствующие стороны рассматривают как пробле­му, в действительности является симптомом. И до тех пор, пока скрытая динамика архетипа «козла отпущения» не будет осоз­нана, взаимная неприязнь неизбежно сохранится. Используя глу­бинно-психологический подход, обе стороны смогли бы увидеть, что они сидят по одну сторону стола переговоров и решают свою об­щую проблему — хронический конфликт, возникший на почве вза­имной идентификации с архетипом. Здесь для каждой стороны будет очевидным, что причиной переживания себя обделенной или обиженной является не другая сторона, а собственная психоло­гия индивидов и нации. Здесь могут быть предложены специфи­ческие приемы освобождения от архетипа, например, поиск обще­го «козла отпущения».**

* Whitmont Ed. Return to The Goddess. – N.Y., 1982. – P. 11.

** Зеленский В. Заключение // Одайник В. Психология политики. М.,1996. –С. 378.

 

4.3.5. Этнические стереотипы и средства массовой информации

Этнические стереотипы могут формироваться также под влиянием средств массовой информации. Эффективность мас­сового информационного воздействия — в ряду других фак­торов — зависит от правильной оценки и учета свойств и ха­рактеристик различных каналов информации. В конечном ито­ге это вопрос о тактике применения различных средств мас­совой информации и политической пропаганды для решения конкретных задач. Например, на основе учета свойств канала и особенностей восприятия передаваемой им информации можно так представить освещение какого-либо события: изло­жение по радио репортажа о данном событии в его разверты­вании — каждый час новые детали; полная картина того же события с оценкой в обстоятельном комментарии, заверша­ющим формирование установки. Это лишь один из многих ва­риантов целенаправленного использования каналов информа­ции для оперативного решения политических задач. Сначала книги, а потом журналы обеспечили недостающую связь и объединили эти фрагменты в единое целое. Эти средства чте­ния и передачи идей заменили, по мнению С. Московичи, локальный разум общественным.

Мнение средств массовой информации продолжает усили­вать свое влияние на общество вопреки традиции и разуму. Пе­реходит ли оно на личности либо ополчается на националь­ности, обычаи, нравы, но разум замирает в нерешительнос­ти и теряется. Не один раз мы могли видеть, до каких край­ностей может дойти кампания, проводимая средствами мас­совой информации. Конечно, интересы этнических общностей не исчезают, они только остаются в тени, а средства мас­совой информации из-за искаженного освещения событий, между тем, преображают их то в теории, то в страсти, кото­рые вызывают образование ошибочных негативных установок по отношению к представителям других этнических групп.

Возможности формирования средствами массовой инфор­мации этнических стереотипов не ограничены как по своему масштабу, так и по своей силе. Для многих людей пресса, радио и особенно телевидение являются авторитетами. Мне­ние средств массовой информации становится их мнением, вытесняя мышление и индивидуальные установки. Под влия­нием масс-медиа эти люди становятся своего рода марионет­ками, способными откликнуться на любые попытки завязы­вания этнического или национального конфликта. Рассматри­вая механизм формирования этнических стереотипов средства­ми массовой информации, необходимо выделить причины их влияния на общественность. Во-первых, для многих людей средства массовой информации являются авторитетным мне­нием, которое не оценивается критически. Это происходит в том случае, когда индивид не обладает достаточными знаниями для формирования собственного мнения или установки; когда вследствие особой симпатии к телеведущему, переда­че, газете, корреспонденту и т.д. у индивида притупляется кри­тическая оценка информации. Во-вторых, большое значение имеет статус источника информации. Например, совершен­но очевиден результат информационного воздействия на об­щественность, проводимого с экранов телевизоров отдельным респондентом на улице либо неизвестным социологом и, скажем, известным в общественных кругах специалистом либо политическим деятелем. Здесь играет роль фактор авторитета источника информации. Чем выше авторитет источника, тем, соответственно, выше доверие к этой информации со сторо­ны аудитории. Даже если некоторые индивиды критически воспримут информацию от такого источника, то они никак не пропустят ее мимо ушей, в результате чего она все равно закрепится в сознании (хотя и не в качестве бесспорной ис­тины).

Феномен авторитета средств массовой информации заклю­чается также и в способности «снять ответственность» за принятие решения. «Убивайте, — говорил Геринг, — каждо­го, кто против нас, убивайте, убивайте, не вы несете ответствен­ность за это, а я, поэтому убивайте!». «Я освобождаю челове­ка, — продолжает Гитлер, — от унижающей химеры, которая называется совестью. Совесть, как и образование, калечит че­ловека. У меня то преимущество, что меня не удерживают ни­какие соображения теоретического или морального порядка».*

Цит. по: Сталин о Великой Отечественной войне советского на­рода. – М., 1945. - С 27.

 

Всякий раз, когда человек колеблется в принятии реше­ния, его можно однозначно зафиксировать в крайнем поло­жении какой-то из полярных фаз с помощью одобрения ав­торитетом одного из вариантов решения. При этом человек не испытывает внутреннего конфликта из-за последствий свое­го решения и снимает с себя всю ответственность за его при­нятие. В результате принятого решения действия индивида при­обретают новые черты. Исчезает всякая критическая оценка своего поведения, а также беспокойство за результат, который может повлечь за собой его поведение. Все представляет­ся правильным и справедливым, так как, по его мнению, он действует с санкции авторитета. Здесь на определенном этапе складывается внутренний конфликт. Он возникает тогда, когда человек начинает осознавать несоответствие своего поведения своей личной установке. С этого момента перед ним стоит дилемма: либо продолжить действия, определенные автори­тетом, углубляя внутренний конфликт, либо прекратить эти действия, поставив под удар индивидуальное значение ав­торитета. Последнее часто ведет к тому, что человек в даль­нейшем избегает мнения этого авторитета и руководствуется своим опытом и мнением. Однако пресса быстро научила, как массифицировать человека. Она сумела найти его, когда он один, дома, на работе, на улице, воссоздавая для него в че­тырех стенах то, зачем ему раньше нужно было идти в клуб, на площадь. Но на площади его мнение сформировалось бы под влиянием мнения всех оппонентов, в то время как здесь он лишен какого-либо выбора. Таким образом, влияние средств массовой информации сравнимо с массовым гипно­зом.

Например, влияние средств массовой информации на фор­мирование этнического стереотипа можно проследить в пери­од боевых действий в Чечне в 1996-1997 годах. Ввод россий­ских войск на территорию Чечни рассматривался как закон­ная попытка восстановления конституционного строя в Рос­сии. Однако средства массовой информации практически не ис­кали причин конфликта в политических устремлениях отдель­ных деятелей и тем более в этнических предпосылках его воз­никновения. Вместо этого на экранах телевизоров ежедневно показывали тела погибших солдат российской армии, крово­пролитные бои и интервью с матерями погибших бойцов. Среди российского населения, особенно среди тех, чьи дети находи­лись на службе в вооруженных силах либо попадали под при­зыв, справедливо формировался негативный стереотип «чечен­ца-убийцы». Аналогичный процесс формирования негативно­го стереотипа «русского агрессора» проходил среди чеченско­го населения под влиянием средств массовой информации Чечни.