Подача героев разной национальности

(в % ко всем упоминаниям каждой национальности)

 

Характеристики героев	Американцы	Англосаксы и североевропейцы	Прочие
Главные роли
Роли, вызывающие симпатию
Высший социоэкономический статус
Высшая моральная позиция

 

О соотношении национальных групп фактического населения США и национальной принадлежности «действующих лиц» говорит таб­лица 1.3.

Таблица 1.3

Структура национальных групп

(в % ко всему населению и к общему числу действующих лиц)

Национальные Группы	Структура фактического населения	Действующие лица
Евреи	3,6	1,2
Афроамериканцы	9,8	1,9
Другие национальности	17.6	2,8
Англосаксонского и нордического происхождения	8,8	3,3
Американцы	6,2	90,8

 

Если Б. Берельсон и П. Сальтер исследовали беллетристику, то А. Шай поставил подобную задачу при анализе наиболее значительных американских газет и журналов (1949¾1950 гг.). Причем анализу подвергались только газетные и журнальные фотографии, а в них только главная фигура иллюстрации. Интерес исследователя вызвал воп­рос: из какого уровня по профессиональной подготовке взяты герои-негры на фотографиях: больше, чем квалифицированный рабочий или служащий; квалифицированный рабочий (служащий); неквалифицированный рабочий (служащий). Картина реального соотношения та­кого профессионального подразделения и данного в иллюстрациях следующая (табл. 1.4).

Таблица 1.4

Характеристика героев

(в % к общему числу упоминаний)

 

Статус	Афроамериканцы	Белые
	В жизни	На фото	В жизни	На фото
Больше, чем квалифицированные рабочие и служащие
Квалифицированные		¾
Неквалифицированные

 

В целом данные этого исследования полностью соответствуют результатам исследования Б. Берельсона и П. Сальтер: издания явно выказывают предпочтение белому большинству как в частоте показа, так и в приписываемых им особенностях.

Оперируя количественными данными относительно подачи в иллюстрациях газет и журналов негров и белых как квалифицирован­ных или неквалифицированных рабочих, мы в итоге приходим к про­блеме расовой дискриминации в стране. К проблеме ¾ но и к понятию «расовая дискриминация». При этом мы отдаем себе отчет в том, что «расовая дискриминация» как понятие шире, «теоретичнее», если по­зволительно такое выражение, конкретного факта, который выбрали в качестве своего предмета американские исследователи. Помимо того, что еще сотни фактов могут быть интерпретированы как относящиеся к расовой дискриминации, они определенным образом обобщаются, «снимаются» в этом понятии...

Возьмем обратную задачу. Есть понятие ¾ например, «морально-политический» потенциал. Аналитик содержания решает поочередно несколько задач, если ставит такую проблему для исследования. Ка­кие факты из жизни отдельного гражданина страны, группы, партии, политического лидера и т.п. могут быть интерпретированы как отно­сящиеся к морально-политическому потенциалу населения страны? Могут ли сюда быть отнесены суждения граждан, групп, партий о выражении симпатии (антипатии) к другой стране, политическому лидеру другой страны и т.д., или только суждения о лояльности к сво­ему собственному правительству? При этом аналитик отдает себе от­чет в том, что искать-то этот морально-политический потенциал он будет... в тексте, состоящем из отдельных слов и предложений, а логи­чески ¾ из суждений, описаний фактов, моделей поведения и др. Или относить к морально-политическому потенциалу только описание оп­ределенных поступков, действий, поведения и т.п.?

Проиллюстрировать это можно на примере усвоения языка. Овла­дение смыслом слова происходит в высшей степени индивидуально: в конкретных ситуациях человеческого опыта, которые бесчисленны в своих вариациях. Научаясь языку, человек приобщается к человече­ской культуре, к нормам, запретам, ценностям, стандартам, познавая их не в виде готовых понятийных формулировок, а в словесном офор­млении моделей поведения, ситуационных положений и т.д.

Вырабатывается определенное понятие о нормах поведения через длинный и разнообразный перечень того, «что такое хорошо» и «что такое плохо». Исследователь ¾ аналитик содержания, идет обратным путем. Имея в качестве объекта исследования безбрежный поток ин­формации, курсирующей в обществе и представляющей некоторую сумму сведений о мире, он определяет, что должно войти в этот пере­чень, чтобы быть поименованным, например, «культурным человеком», или «расовой дискриминацией».

Таким образом, в ходе процедуры анализа содержания анализиру­емый текст подвергается расчленению, своеобразной вивисекции, квантификации на те лингвистические единицы речи, которые служат в тексте индикатором определенных явлений действительности, идей, моделей поведения и т.п. Эти языковые единицы в свою очередь дол­жны быть адекватны по сути более обобщенным понятиям, категори­ям, явлениям, которые интересуют исследователя.

Другими словами, социологический анализ содержания коммуни­кации состоит в своеобразной «перегруппировке»[23] текста согласно концептуальной схеме исследователя. Как в любом научном анализе, где имеет место обобщение фактов, которые даны нам в нашем чув­ственном опыте, в понятийную систему, при анализе языка печати, радио и телевидения, рекламы, массивов текстов личного характера (известно, например, что в руки музейных работников попали мешки с письмами немецких солдат вермахта, которые в ходе окружения Ста­линграда советскими войсками остались не отправленными ¾ они ста­ли предметом анализа социологов) необходима та же логика научного познания. Понятийная система задается программой (целями и гипо­тезами) исследования, нахождение же в тексте лингвистических ана­логов этой понятийной системе представляет саму процедуру анализа содержания.

Таким образом, раздвигаются рамки текста, как объекта анализа для исследователя. Отдельное сообщение перестает быть равным са­мому себе, перестает иметь (для исследователя!) самодовлеющую цен­ность, а оценивается как реализация намерений коммуникатора, как характеристика коммуникативной ситуации, как потенциал определен­ных характеристик аудитории и т.д. Становится важным как бы не сам текст, а лишь то, что делает закономерным его появление в средствах массовой коммуникации.

Рассмотрев методические и методологические особенности про­цедуры анализа содержания, мы должны назвать главную теорети­ческую особенность метода. Текст в ходе анализа воспринимается в качестве объективированного отражения намерений субъектов, обща­ющихся друг с другом, в случае массовой коммуникации ¾ коммуни­катора и аудитории.

Соответственно, квантификация и последующий количественный анализ позволяют исследователю с той или иной долей уверенности судить о поведении, политике, намерениях и т.д. участников коммуни­кации. Это было всегда главной целью обращения исследователей к текстам.

Таким образом, анализируя тексты, проходящие по каналам СМК, мы рассматриваем их через призму теории, занимающейся изучени­ем функционирования этого социального института в обществе, которая как минимум должна отражать все структурные компоненты этой системы и все зависимости и связи, существующие между отдельны­ми компонентами и проявляющие себя в ходе процесса осуществле­ния СМК своей деятельности.

В основе этой теории лежит системный подход при рассмотрении любого социального явления, характерный для социологии как науки[24], который состоит в том, что исследование структурных элементов об­щества, в каком бы плане мы их не выделяли, опирается на некоторые общие закономерности: исследуется специфическая природа данного явления, отличающая его от других явлений; выясняется функция, роль этого явления в системе; устанавливается место данного явления в целостной социальной системе и характер его связи с другими струк­турными элементами; выясняются особенности его развития.

Социологи проявляли удивительную изобретательность, чтобы с помощью этого социологического метода «выжать» социальную информацию из огромного моря текстов, которые к тому времени произвела индустрия СМК.

Так, с начала столетия первые американские издания начали печатать биографии известных личностей. Со временем такой жанр стал привычным для большинства популярных журналов. Социолог Л. Левенталь работал с подборкой биографий в изданиях «Saterday Evening Post» и «Collirs».

Полученные им данные свидетельствуют об определенном рейтин­ге внимания общества к представителям разных кругов. Так, в период 1901¾1914 гг. политические фигуры занимали первое место по внима­нию к ним прессы в жанре биографий (46%), на втором месте были бизнесмены, предприниматели (28%) и на третьем (26%) были пред­ставители сферы развлечений. В период 1922¾1930 гг. ситуация измени­лась радикально: первое место оказалось у сферы развлечений (54%), второе ¾ у политиков (28%) и третье у деловых кругов (18%). И это соотношение сохранилось и в период 1930¾1934 гг. и в самый после­дний отрезок исследования ¾ в 1940¾1941 гг.: лишь несколько измени­лись пропорции. В 1930¾1934 гг. это соотношение имело вид 55:31:14, а в 1940¾1941 гг. ¾ 55:25:20[25]. В этом же ряду находится исследование ко­миксов М. Шпигельмана, К. Тервиллингера и Ф. Феринга в 1950 г.

К тому времени комиксы были очень распространены. Американ­ским рынком почти полностью владели два издательских концерна: «The Metropolitan Group of Sunday» (тираж составлял около 17 млн. и почти 50 млн. читателей) и «Puck, the Comic Weekly» (тираж около 9 млн., число читателей около 19 млн.). Если учесть, что часть населения чи­тала оба издания, то общее число регулярно читающих комиксы в стра­не на тот момент составляло по меньшей мере 60 млн. человек.

Присутствие «настоящих» американцев в виде главных героев комиксов было доминирующим. Жизненные устремления героев де­лились в зависимости от их принадлежности к разным социальным слоям: мужчины из высших слоев стремятся к гуманным целям, из среднего слоя ¾ к целям эгоистического характера, герои из низших слоев ¾ к индивидуальному наслаждению, личным удовольствиям[26].

Чтобы продемонстрировать тематический разброс возможностей применения контент-анализа, упомянем одно достаточно оригиналь­ное исследование, образовавшее позднее своеобразный класс себе подобных.

Известно, каким авторитетом в общественном мнении американ­цев пользовался Уолтер Липпман. Он был известен не только своими научными работами, например, своей работой «Общественное мне­ние», которая вошла в классический набор литературы по этому пред­мету, но и как «колумнист», обозреватель качественной газеты Амери­ки. Биограф Липпмана не только описывает подробности жизни этой известной и значительной фигуры в элите страны, но и дает нам коли­чественную картину высказываний Липпмана в его газетных колон­ках по различным социальным вопросам: отношение журналиста к новому курсу Ф. Рузвельта, к закону Вагнера, к программе социально­го обеспечения и т.д.

Так, все высказывания У. Липпмана относительно самого Ф. Рузвельта, когда тот провозгласил «новый курс», взвешенные на весах оценок, не оставляют никаких сомнений: положительных высказываний было 11%, нейтральных 38%, отрицательных ¾ 58%[27]. Вполне готовый образец исследования отношений наших политических лидеров, ска­жем, к фигуре действующего президента.

Автор данного исследования работал с палитрой оценок, включа­ющей три варианта, и это понятно, коль скоро речь идет о высказыва­ниях одного журналиста в рамках одного сообщения ¾ в данном слу­чае одного комментария. Он и существует как авторская колонка, что­бы у читателя не было сомнения относительно вывода журналиста о том или ином событии.

Но как только речь заходит, например, об обобщенной характери­стике всего информационного органа, этой палитры явно недостаточ­но. Например, публикуется статья, в которой равноправно присутству­ют прямо противоположные мнения. Не будет ли тут корректнее (если речь идет о совокупной оценке всего материала) ввести еще одну, до­полнительную оценку ¾ сбалансированную? Ведь и индивидуальное мнение может быть построено по принципу: «Он человек хороший, однако...». Приведу пример такого рода из собственной практики. Речь идет об анализе содержания ряда российских газет на предмет воссоздания той политики, которой придерживается та или иная газета по отношению к предпринимательству в нашей стране в 1992 году.

Российское общество в тот период было чрезвычайно расколото в своем отношении к нарождающемуся слою предпринимателей. Разноголосица мнений на этот счет существовала на страницах газет, в передачах радио и телевидения, была слышна в разговорах в метро и в очередях, фиксировалась опросами общественного мнения.

На первом месте мы поместили здесь СМК не только потому, что именно они являлись объектом исследования в данном случае, но и по причине важности этих информационных потоков для массового сознания. Они, с одной стороны, отражают мнения общества по тому или иному предмету, а с другой стороны, осознанно публикуя или те, или другие мнения, формируют массовое сознание в том или ином исправлении.

Какие газеты были выбраны для целенаправленного наблюдения за отдельными характеристиками текстов? Ставилась задача воспроизвести всю палитру политических направлений в прессе. Представ­ляется, что такой задаче отвечал выбор в качестве объекта исследова­ния газет «Коммерсантъ», «Независимая газета», «Известия», «Прав­да», «Советская Россия».

Анализу подвергались номера этих газет, вышедшие в период с января по август 1992 года. Из всех номеров «Советской России» проанализировано 69, «Правды» ¾ 75, «Известий» ¾ 82, «Независимой газеты» ¾ 75, «Коммерсанта» ¾ 10.

Проанализируем оценки, которыми сопровождались в каждой газете темы рынка в экономике, новых отношений с собственностью, деятельности новых собственников и т.п. Оценка в нашем понимании доставляется как прямыми оценочными суждениями, так и примера­ми, фактами о том, что несет предпринимательская деятельность ¾ добро, благо или ущерб, каковы негативные последствия и проч. Сбалансированная оценка означает наличие этих двух исключающих друг друга оценок: они могут, например, быть высказаны разными субъектами... Нейтральный материал содержит безоценочные факты или рассуждения общетеоретического характера.

Каков же этот оценочный фон материалов о предпринимательской деятельности в наших анализируемых каналах (табл. 1.5, 1.6)?

Таблица 1.5