Принудительная коллективизация на Беларуси и ее экономические результаты.

Идея сплошной коллективизации возникла в связи с перехо­дом страны к индустриализации. Переход этот осуществлялся в крайне сложных условиях враждебного капиталистического ок­ружения, отказа буржуазных государств от предоставления зай­мов и кредитов, отсутствия у страны достаточных собственных средств для строительства фабрик и заводов.

Теория индустриализации, как известно, базировалась на внутрихозяйственных накоплениях, строжайшей экономии, мо­нополии внешней торговли. Определенную часть средств пред­полагалось получить и в с/х. Важное место в реа­лизации намеченной программы отводилось также энтузиазму масс.

Но Сталина не устраивал план поэтапного, постепенного преобразования деревни от простейших форм кооперации к высшим. Медленный, но верный метод кооперации, также, как и НЭП, дав­ший практические результаты, был решительно отброшен. Воп­реки взвешенному, реалистическому анализу состояния страны, игнорируя законы экономики, пренебрегая интересами трудящих­ся масс, был взят курс на ускоренное принудительное проведе­ние коллективизации в ее высших формах, минуя обоснованные В.И.Лениным этапы. Это была своего рода погоня за двумя зай­цами: в кратчайшие сроки коллективизировать деревню и взять у нее средства на индустриализацию.

Крестьянам запрещался вывоз хлеба на рынок, а у тех кто не выполнял это указание, хлеб конфисковывался. Только в январе-феврале 1928г. в Белоруссии было конфисковано 70 тыс. пудов хлеба. Предпринятые насильственные меры по изъя­тию хлеба помогли в 1927—1928 хоз. г. выполнить доведенный республике план хлебозаготовок. Хлебопродуктов было заготовлено в 3,5 раза больше, чем в 1926—1927 хоз. г. Но это была пиррова победа. В республике назревал голод. В письме из Оршанского округа с тревогой сообщалось что около 35 тыс. крестьянских хозяйств остались совсем без хлеба, люди едят жмыху, вику, ожидается большая смертность. Аналогичные сообщения поступали и из других мест.

Крестьяне начали оказывать сопротивление такой политике. Это нашло выражение в поджогах и вооруженных выступлениях. Только за 1927—1929г.г. в деревнях Белоруссии было совер­шено 1637 поджогов и произошло около 80 вооруженных выступ­лений. Аналогичным было положение и в стране.

Но это не отрезвило Сталина и его окружение. Игнорирова­ние рынка продолжалось. Правда, изъятие хлеба уже осуществ­лялось через колхозы, для чего намечалось резко усилить темпы коллективизации. Тех, кто не хотел вступать в колхоз, обкладыва­ли твердым заданием, размеры которого на 50% были выше обыч­ных. Кто не выполнял твердых заданий, а их невозможно было выполнить, раскулачивались и отправлялись в отдаленные райо­ны страны.

В начале 1930г. в Белоруссии было определено к раскула­чиванию 10—15% крестьянских хозяйств (кулаков же насчиты­валось примерно 4,2%). Имущество раскулаченных передавалось в колхозы. Только в мае 1930г. у так называемых кулаков было экспроприировано орудий труда и средств производства на 11,3 мил. рублей, что составляло почти половину всех недели­мых фондов, имеющихся у крестьян (примерно 22 мил. рублей).

Как известно, XII съезд КП(б)Б в соответствии с первым пяти­летним планом наметил обобществить в Белоруссии к концу пер­вой пятилетки 18% посевных площадей. Это были вполне прием­лемые сроки. Но вскоре они были пересмотрены. 5 января 1930г. ЦК ВКП(б) принял постановление «О темпе коллективиза­ции и мерах помощи государства колхозному строительству». В ответ на это постановление Пленум ЦК КП(б)Б, проходивший 3—8 января 1930г., принял решение коллективизировать к началу весеннего сева текущего года 75-80% крестьянских хозяйств. Кроме того, вскоре в ЦК ВЕП(б) была направлена записка, в которой содержалась просьба включить Белоруссию в число районов полного обобществления с/х и объявить ее республикой сплошной коллективизации.

Спешка вверху вызвала гонку внизу. Организаторская и по­литическая работа игнорировалась. Для форсирования коллек­тивизации в деревню были брошены сотни уполномоченных, ко­торые чинили еще большие беззакония, чем местные перегибщики. Часто угрожая наганом, эти уполномоченные составляли списки «желающих» вступать в колхозы. В райцентры летели бодрые рапорты. Наиболее ретивым удавалось охватить коллективизацией целые районы. Всех сопротивляющихся раску­лачивали. Это дало свои результаты. Если в январе 1930г. коллективизацией было охвачено 20,9% крестьянских дворов, то к марту этого же года уже 58%. Но республика пожинала горькие плоды. Крестья­не высказывали недовольство Советской властью и политикой партии, протестовали против нарушений законности, брались за винтовки. Только в 1930г., по неполным данным, произошло более 500 крестьянских выступлений.

Наряду с форсированием темпов коллективизации допуска­лись и другие перегибы — перескакивание к коммунам, обобще­ствление всего крестьянского имущества, даже мелкой птицы и так далее.

В результате кавалерийской атаки на мужика произошло раскрестьянивание крестьянства. Крестьянин впал в шоковое состо­яние. Не желая вступать в колхозы, крестьяне резали скот, чем нанесли непоправимый урон с/х республики. К маю 1930г. количество лошадей в БССР уменьшилось на 173,5 тыс., крупного рогатого скота — на 532,6 тыс., или на 25,6%.

Глубина и трагизм допущенных ошибок вскоре стали столь очевидными, что потребовались экстренные меры по их исправ­лению. Поэтому вскоре начался откат репрессий.

В результате в стране и в респуб­лике начался голод. Но и в этой обстановке репрессии не ослабевали. В их усилении в этот период свою роль сыграли политотделы при МТС, созданные в январе 1933г. Только за год своей работы они «разоблачили» и исключили из колхозов 2700 «кулаков-вредителей», сняли с работы за враждеб­ную деятельность 1544 работника.

Выискивание вредительских и контрреволюционных элемен­тов осуществлялось и по партийной линии. На разоблачение про­никших в ряды партии врагов была направлена проходившая в апреле 1933г. чистка рядов парторганизаций. К концу года она завершилась исключением свыше 6 тыс. коммунистов и 3,7 тыс. кандидатов, что составляло соответственно 15,6 и 25,7% численности парторганизаций Белоруссии.

Поиск шпионов и их пособников, утративших классовую бди­тельность, продолжался и в последующие годы. На это были сори­ентированы проверка и обмен документов в 1935—1936г.г. Инспирировавшаяся органами НКВД подозрительность, попусти­тельство им со стороны партийных органов дорого обошлись Ком­партии Белоруссии. Из ее рядов была исключена почти половина всего состава.

В 1935г. коллективизация в БССР в основном была завершена. Колхозы объединяли 85,6% крестьянских хозяйств, было обобщено 92,3% посевных площадей. Под конец 1937г. в хо­зяйствах крестьян-единоличников оставалось только 3,8% общей посевной площади, примерно 5% крупного рогатого скота.

Форсированное про­ведение коллективизации, сопровождавшееся беззаконием и уни­жением человека, привело к значительному снижению основных показателей в развитии с/х производства в БССР. Валовая продукция с/х республики за годы первой пятилетки сократилась в сопоставимых ценах примерно на 26%. Потери были ненамного меньше, чем за время империа­листической и гражданской войн. Падение производства с/х продукции отразилось на жизненном уровне крестьян, всего населения. Потребовалось время и много усилий, чтобы преодолеть кризисную ситуацию. Они были направлены на организационно-хозяйственное укрепление колхоза. Правда, как и раньше, они носили экстенсивный характер, осуществлялись методами произвола и грубого нажима в духе казарменного со­циализма.

В результате предпринятых мер за 1933—1940г.г. вало­вый сбор зерновых культур в колхозах БССР (восточные области) вырос на 68%, посевные площади возросли на 51 %, урожайность — на 11,2%. Производство картофеля увеличилось на 129,5%.

На основе реализации мер по укреплению колхозов началось преодоление отставания животноводства — возобновился рост по­головья скота и его продуктивность. Под конец 30-х годов количе­ство скота приблизилось к дореволюционному, а по количеству крупного рогатого скота уровень 1916г. был превзойден. Од­нако общее количество скота к уровню 1928г. не было достиг­нуто. Но тенденция роста поголовья в общественном секторе все­ляла уверенность в дальнейшем росте производства животноводческой продукции. Под конец 1940г. республика (в пределах восточных областей) получила продукции с/х в неизменных ценах на 97,2% больше, чем в 1913г. Причем, если накануне первой пятилетки основными производи­телями продукции были мелкие хозяйства, то после завершения коллективизации — колхозы и колхозное крестьянство.

Становление общественного хозяйства колхозов сопровожда­лось подъемом их прибыльности. Общая сумма денежной прибы­ли колхозов республики выросла с 1932г. по 1940г. почти в 3 раза. Основным источником накопления денежных средств были поставки государству продукции животноводства и поле­водства. Часть денежных средств колхозы получали от реализации продукции на колхозных рынках, которые начали создаваться в конце пер­вой пятилетки. В 1936г. на долю колхозной торговли приходи­лось уже 16,9% всего товарооборота республики. По мере роста денежных накоплений увеличивалась и та их часть, которая рас­пределялась на трудодни колхозника. К 1939г. она увеличи­лась до 41,1%.

Увеличилась также выдача на трудодни и основной продук­ции с/х производства: зерна — на 36% кар­тофеля — на 62 %

 

 

.