Деревня 20-30 гг, кооперация и коллективизация

Одной из важнейших задач партийно-государственного руководства на рубеже 20-30-х гг. стало вовлечение в процесс индустриализации сельского населения страны. Это предполагало насыщение рынка промышленными товарами, в которых нуждалось крестьянство, и получение в обмен на них не-обходимого сырья и хлеба.

 

Сталин и его окружение пошли по пути более простому для него, но по трудному и мучительно-му для деревни. Решено было форсировать коллективизацию с целью безвозмездного получения хлеба, но не путем продналога, а через обязательные поставки.

 

В декабре 1927 г. состоялся XV съезд ВКП(б), за которым в литературе на долгие годы закрепи-лось название "съезда коллективизации". В действительности на съезде речь шла о развитии всех форм кооперации, о том, что перспективная задача "постепенного перехода" к коллективной обработке земли будет осуществляться "на основе новой техники (электрификация)", а не наоборот. Ни сроков, ни тем более единственных форм и способов кооперирования крестьянских хозяйств съезд не устанавливал. Точно так же решение съезда о переходе к политике наступления на кулачество имело в виду последо-вательное ограничение эксплуататорских возможностей и устремлений кулацких хозяйств, их активное вытеснение экономическими методами, а не методами разорения или принудительной ликвидации.

 

Наиболее значимым и очевидным доказательством правильности "курса на коллективизацию" и необходимости его форсированного осуществления считался хлебозаготовительный кризис, возникший зимой 1927/1928 г. и преодоленный лишь в результате коллективизации. Для Сталина кризис хлебоза-готовок объяснялся "кулацкой стачкой" - выступлением выросшего и окрепшего в условиях нэпа кула-чества против советской власти. На самом деле кризис хлебозаготовок возник как результат рыночных колебаний. Сокращение же государственных заготовок хлеба создавало угрозу планам промышленного строительства, осложняло экономическое положение, обостряло социальные конфликты в городе и в деревне. Ситуация начала 1928 г. требовала взвешенного подхода. Однако в тот момент сталинская группа уже добилась большинства в политическом руководстве и пошла на слом нэпа. Стало широко практиковаться применение чрезвычайных мер насилия по отношению к крестьянским массам. Из цен-тра на места последовали подписанные Сталиным директивы с угрозами в адрес партийных руководи-телей.

 

Тон этой кампании был задан сталинской поездкой по Сибири в январе-феврале 1928 г. Во время его инспекции были сняты с работы, исключены из партии десятки местных работников за "мягкоте-лость", "примиренчество", "срастание с кулаком" и т. д. "Теоретическим" обоснованием форсирования коллективизации явилась статья Сталина "Год великого перелома", опубликованная 7 ноября 1929 г. В ней утверждалось, что в колхозы якобы пошли основные, середняцкие массы крестьянства, что в социа-листическом преобразовании сельского хозяйства уже одержана "решающая победа" (на самом деле в колхозах тогда состояло 6-7% крестьянских хозяйств, при том, что свыше 1/3 части деревни составляла беднота).

 

Нарушение законности, произвол, насилие в ходе проведения коллективизации вызывали откры-тые протесты крестьян вплоть до вооруженных восстаний. В 1929 г. было зарегистрировано до 1300 "кулацких" мятежей.

 

Следующий шаг на пути усиления гонки за "темпом Коллективизации" был сделан на ноябрь-ском пленуме ЦК ВКП(б) 1929 г. Задача "сплошной коллективизации" ставилась уже перед целыми об-ластями. Руководители парторганизаций Северного Кавказа, Нижней и Средней Волги, Украины стали брать своего рода "обязательства" по проведению коллективизации за "год-полтора", к лету 1931 г. Но и эти "обязательства" были признаны недостаточными. Как результат - часть руководителей провозгласи-ла на местах лозунг "бешеных темпов коллективизации".

 

После принятия 5 января 1930 г. ЦК ВКП(б) постановления "О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству" уровень коллективизации стал стремительно расти: в начале января 1930 г. в колхозах числилось свыше 20% крестьянских хозяйств, к началу марта - свыше 50%.

 

Форсированная коллективизация проводилась одновременно с раскулачиванием - невиданной по масштабу репрессивной кампанией. По данным комиссии СНК СССР о тяжести налогового обложения, в 1927 г. в стране насчитывалось 3,9% кулацких хозяйств (около 900 тыс. хозяйств в абсолютном ис-числении); 62,7% приходилось на долю середняцких; 22,1% - бедняцких и 11,3% - пролетарских хо-зяйств. В ходе насильственной коллективизации раскулачивать стали не только кулаков, но и середняков - тех, кто еще не хотел вступать в колхозы. Число "раскулаченных" во многих районах дос-тигало 10-15% крестьянских хозяйств. 30 января 1930г. Политбюро утвердило постановление "О меро-приятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации", в соответствии с которым предписывалось производить у кулаков конфискацию имущества, а их самих делить на три категории - "контрреволюционный актив", "крупные кулаки и бывшие полупомещики", "остальная часть". В зависимости от категории кулаки должны были арестовываться, высылаться вместе с семьями в отдаленные районы либо расселяться специальными поселками в пределах территории своего преж-него проживания. Искусственное деление на группы, неопределенность их характеристик создавали почву для произвола на местах. Только за 1930-1931 гг. на Север, Урал, в Сибирь и Казахстан была вы-слана 381 тыс. крестьянских семей. Примерно 200-250 тыс. семей успели "самораскулачиться", т. е. распродать или бросить свое имущество, уйти в города и на стройки. Еще 400-500 тыс. семей должны были быть расселены отдельными поселками. Но в своей массе после конфискации имущества и раз-личных мытарств они также ушли из деревни, слившись с населением строек и городов. Таким образом, в ходе раскулачивания было ликвидировано свыше 1 млн крестьянских хозяйств, что составило 4-6 млн человек.

 

Главным последствием насилия при создании колхозов стало массовое недовольство и открытые протесты крестьян. С начала 1930 г. за 2,5 месяца (до середины марта) было зарегистрировано более 2 тыс. крестьянских выступлений.

 

2 марта 1930 г. в "Правде" появилась статья Сталина "Головокружение от успехов". Вся ответст-венность за "перегибы", "искривления", "чиновничье декретирование" перекладывалось в ней на мест-ных работников, которые обвинялись в "головотяпстве", "самомнений и зазнайстве". Тем не менее достигнутый 50% уровень коллективизации объявлялся успехом и его требовалось закреплять.

 

Весной 1930 г. был принят ряд положений, направленных на преодоление извращений в коллек-тивизации. "Прилив" в колхозы сменился "отдивом" из них в августе 1930 г. Колхозы объединяли толь-ко 21,4% крестьянских хозяйств. Но уже в конце года партийное руководство указало новые контрольные цифры по коллективизации для всех районов страны.

 

1932 г. был объявлен "годом завершения сплошной коллективизации". Осенью в колхозах значи-лось 62,4% крестьянских хозяйств. Таким образом, крупное коллективное хозяйство стало одной из ос-нов советской экономики и всего общественного строя.

 

Самой трагической страницей в истории коллективизации стал голод 1932-1933 гг. В целом уро-жаи этих лет были лишь немного ниже средних многолетних и сами по себе голодом не грозили. Но для закупки промышленного оборудования требовалась валюта. Получить ее можно было только в обмен на хлеб. Хлебозаготовки 1931 г. обрекли крестьян на голодание. К лету 1932 г. деревня зерновой полосы России и Украины после полуголодной зимы оказалась ослабленной и обессиленной. На еще не вы-зревших полях появились "парикмахеры" - крестьяне, которые срезали ножницами колосья; когда нача-лась уборка, появились "несуны". Зерно несли с токов в карманах и за пазухой.

 

7 августа 1932 г. был принят закон об охране социалистической собственности, написанный соб-ственноручно Сталиным. Он вводил в качестве меры судебной репрессии за хищение колхозного и коо-перативного имущества высшую меру социальной защиты - расстрел с конфискацией всего имущества. "Закон о пяти колосках" - так называли его в деревне. К началу 1933 г. в РСФСР по этому закону было осуждено 54 645 человек, из них 2110 - к высшей мере наказания. Приговоры были приведены в испол-нение примерно в 1000 случаев.

 

Особое место в трагедии 1932-1933 гг. занимает Казахстанское бедствие. С 1934 г. сталинское руководство стало осуществлять в животноводческих районах республики заготовку мяса теми же ме-тодами, какими проводились хлебозаготовки. Лишение средств существования основной массы казах-ского населения обрекло его на голод. Умерло от голода около 1,5 млн человек, еще большее количество казахов откочевало, спасаясь от него и коллективизации за пределы Советского Союза. Об-щая же численность жертв голода 1932-1933 гг. в СССР по объективным оценкам историков и демогра-фов составила более 5 млн человек.

 

Завершение коллективизации пришлось на годы второй пятилетки. В 1937 г. в стране насчитыва-лось 243,7 тыс. колхозов, объединявших 93% крестьянских хозяйств. К этому времени в СССР полно-стью сложился колхозный строй.

 

Полководцы Вов-

Жуков Георгий Константинович (1896-1974)

1941-1942 гг. - Ленинградская и Московская битвы. 1942-1943 гг. - Сталинградская и Курская битвы. 1944 г. - Белорусская операция. 1944-1945 гг. - Висло-Одерская и Берлинская операции.

 

Василевский Александр Михайлович (1985-1977)

1943 г. - Острогожско-Россошанская наступательная операция. 1944 г. планировал и проводил операции Южного и Юго-Западного, а позже и Украинского фронтов. В том же году - наступательная операция в Белоруссии.

 

Рокоссовский Константин Константинович (1896-1968)

В 1940 г. принимает участие в руководстве войсками при походе и освобождении Бессарабии. Успешно действовал в районе Луцка и Новгород-Волынска. В 1941 г. участвует в разгроме группы немецких армий "Центр" на Орловском направлении во время Курского сражения. Осенью 1943 г. он проводит Черниговско-Припятскую фронтовую операцию. В 1944 г. Рокоссовский проводит совместно с другими фронтами стратегическую операцию "Багратион" по освобождению Белоруссии. Разрабатывает и проводит Люблинско-Брестскую операцию.

Командовал Парадом Победы 24 июня 1945 г. в Москве.