Заглавная страница Избранные статьи Случайная статья Познавательные статьи Новые добавления Обратная связь FAQ Написать работу КАТЕГОРИИ: АрхеологияБиология Генетика География Информатика История Логика Маркетинг Математика Менеджмент Механика Педагогика Религия Социология Технологии Физика Философия Финансы Химия Экология ТОП 10 на сайте Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрацииТехника нижней прямой подачи мяча. Франко-прусская война (причины и последствия) Организация работы процедурного кабинета Смысловое и механическое запоминание, их место и роль в усвоении знаний Коммуникативные барьеры и пути их преодоления Обработка изделий медицинского назначения многократного применения Образцы текста публицистического стиля Четыре типа изменения баланса Задачи с ответами для Всероссийской олимпиады по праву Мы поможем в написании ваших работ! ЗНАЕТЕ ЛИ ВЫ?
Влияние общества на человека
Приготовление дезинфицирующих растворов различной концентрации Практические работы по географии для 6 класса Организация работы процедурного кабинета Изменения в неживой природе осенью Уборка процедурного кабинета Сольфеджио. Все правила по сольфеджио Балочные системы. Определение реакций опор и моментов защемления |
Концепция мира и человека в системе нравственных ценностей “деревенской прозы”. Рассказы В. Тендрякова.Содержание книги
Похожие статьи вашей тематики
Поиск на нашем сайте
В последние годы так называемая деревенская проза больше всего занималась нравственным здоровьем человека -- и человека настоящего, и человека будущего.Ни один писатель не может пройти мимо деревенских проблем. Это национальные проблемы, если говорить честно. Этот жанр заметно отличается от всех остальных жанров. Рамки этого жанра могут и не умещаться в пределах описания деревенской жизни.Теперь точно неизвестно, кем и когда был введён прижившийся впоследствии термин “деревенская проза”, обозначивший ряд очень разных произведений очень разных авторов, повествующих о сельских жителях. Один из этих авторов, Борис Можаев, однажды заметил по поводу разделения писателей на “городских” и “деревенских”: “А Тургенев -- сплошной “деревенщик” получается?! Но похож ли Тургенев на Достоевского с его “Селом Степанчиковом” или на Толстого с его “Хозяином и работником”?..” И далее добавил, что у него, кстати, больше половины всех вещей написаны и об инженерах, и о лесниках, учёных, художниках... “Да чёрт знает, о ком я только не писал!” В самом деле, прекрасные произведения о крестьянстве оставили, например, Чехов и Бунин, Платонов и Шолохов -- однако их почему-то деревенщиками величать не принято. Так же, как не величают таковым и Солженицына -- при том что многие считают: начало направлению “деревенская проза” в советской литературе положили именно его рассказы “Один день Ивана Денисовича” и “Матрёнин двор”, появившиеся в начале 1960-х годов в журнале “Новый мир”... По свидетельству критика Л. Вильчек, в своё время имело место недовольство некоторых писателей, “обиженных названием “деревенщики”, вежливо намекавших: не стоит ли критике подыскать для них более благозвучный титул?” Хотя, разумеется, ничего пренебрежительного в условном наименовании “деревенская проза” нет и быть не может; закрепилось оно за произведениями, появившимися после войны (кстати, до войны, в 20--30-е годы, критика оперировала сходным определением -- “крестьянская литература”, куда зачисляла таких авторов, как Фёдор Панфёров, Чапыгин, Новиков-Прибой, а также Клычкова, Клюева, Есенина...). За конкретными произведениями, но не всегда за их авторами. Например, помимо упомянутых вещей Солженицына, к деревенской прозе относятся такие произведения Виктора Астафьева, как “Последний поклон”, “Ода русскому огороду”, “Царь-рыба”, хотя самого его чаще (опять-таки условно) всё-таки относят к представителям “военной прозы”; не укладывается ни в какие строгие рамки и своеобразное творчество таких писателей, как Владимир Солоухин, Сергей Залыгин... И всё-таки, несмотря на доводы за и против, круг “деревенщиков” обозначился более или менее чётко. В него входят такие авторы, как А.Яшин, В.Тендряков, Ф.Абрамов, В.Белов, В.Распутин, Б.Можаев, В.Шукшин, Е.Носов, И.Акулов, М.Алексеев, В.Личутин, В.Лихоносов, Б.Екимов... Кроме того, поскольку литература в СССР считалась единой советской литературой, в этом ряду обычно упоминались молдаванин И.Друцэ, литовец Й.Авижюс, армянин Г.Матевосян, азербайджанец А.Айлисли и прочие представители братских республик, пишущие на данную тему. Помимо прозаиков, большую роль в разработке деревенской проблематики сыграли известные публицисты. Наиболее ярким произведением стал цикл очерков Валентина Овечкина, объединённый под общим названием “Районные будни”, печатавшийся в 50-е годы. В них повествовалось о борьбе двух секретарей райкома партии, “консервативного” и “прогрессивного”, за свой стиль управления сельским хозяйством. Впрочем, по мнению той же Л.Вильчек (которая, кстати, настаивает, что родоначальником деревенской прозы был именно Овечкин), публицистичность его была там просто приёмом: “Писатель средствами искусства имитировал журналистику, но подобное снижение художественной прозы к очерку возвращало литературу к реальной жизни”, и это “позволило нарисовать картину, немыслимую в те годы в романной форме”. Как бы то ни было, и Овечкин, и Ефим Дорош с его известным в своё время “Деревенским дневником” (1956--1972), и К.Буковский, а впоследствии -- Ю.Черниченко, А.Стреляный и другие публицисты оставили свой след в литературе, посвящённой деревенской теме.Итак, в центре внимания этой литературы стояла послевоенная деревня -- нищая и бесправная (стоит вспомнить, что колхозники, например, до начала 60-х годов не имели даже собственных паспортов и без специального разрешения начальства не могли покидать “места приписки”). Правдивое изображение такой действительности в рассказах А.Яшина “Рычаги” (1956) и “Вологодская свадьба” (1962), повестях “Вокруг да около” (1963) Ф.Абрамова, “Подёнка -- век короткий” (1965) В.Тендрякова, “Из жизни Фёдора Кузькина” (1966) Б.Можаева и в других подобных произведениях являло собой разительный контраст с лакировочной соцреалистической литературой того времени и вызывало подчас гневные критические нападки (с последующими проработками авторов, в том числе и по партийной линии, и прочим).“Матрёнин двор” и “Один день Ивана Денисовича” Солженицына изображали не столько колхозную деревенскую жизнь, сколько конкретные образы двух людей “от земли”: в первом рассказе, первоначально названном “Не стоит село без праведника”, повествовалось о тяжелейшем и полном достоинства жизненном пути простой русской женщины; второй представлял психологию крестьянина, без вины содержащегося в ГУЛАГе. В этом же ключе создавались и такие произведения В.Распутина, как “Деньги для Марии” (1967), “Последний срок” (1970), “Прощание с Матёрой” (1976), в которых на первый план выходили не социальные проблемы села, а проблемы нравственных ценностей народа в изменяющемся мире; подобного рода прозе давались определения “натурфилософской” и “онтологической”.После того как крестьянство получило наконец паспорта и смогло самостоятельно выбирать себе места проживания и виды деятельности, начался массовый отток населения из сельской местности в города; особенно это касалось так называемой Нечернозёмной зоны. Оставались полупустые, а то и вовсе обезлюдевшие деревни, где царили вопиющая колхозно-совхозная бесхозяйственность и почти повальное пьянство среди оставшихся жителей... В чём же причины таких бед? В попытках найти ответ на эти вопросы авторы возвращались памятью в военные годы, когда силы деревни были надорваны (романы Ф.Абрамова “Братья и сёстры” и “Две зимы и три лета” (1958 и 1968 соответственно), повесть В.Тендрякова “Три мешка сорной пшеницы” (1973) и другие), и касались такого губительного явления в агрономической науке, как процветавшая многие годы недоброй памяти “лысенковщина” (повести Б.Можаева “День без конца и без края”, 1972, В.Тендрякова “Кончина”, 1968), либо занимались ещё более далёкими историческими периодами -- например, роман С.Залыгина о гражданской войне “Солёная падь” (1968) или книга В.Белова “Лад. Очерки народной эстетики” (1981), посвящённая жизни дореволюционной общины Севера...Однако самая главная причина раскрестьянивания человека на земле проистекала из “Великого перелома” (“перелома хребта русского народа”, по определению Солженицына), то есть насильственной коллективизации 1929--1933 годов. И писатели-деревенщики прекрасно это сознавали, но до отмены цензуры им было крайне сложно донести до читателя всю или хотя бы часть правды об этом трагичнейшем периоде. Тем не менее в печать всё-таки смогли пройти несколько таких произведений, посвящённых деревне перед самым началом коллективизации и во время первого её этапа. Это были повесть С.Залыгина “На Иртыше” (1964), романы Б.Можаева “Мужики и бабы”, В.Белова “Кануны” (оба -- 1976), И.Акулова “Касьян Остудный” (1978). Во время перестройки и гласности были наконец опубликованы ранее лежавшие в столах “непроходные” рукописи: вторая часть “Мужиков и баб” Можаева, “Год великого перелома” Белова (оба -- 1987), рассказы Тендрякова “Хлеб для собаки” и “Пара гнедых” (1988, уже посмертно) и другие.Глядя на массив деревенской прозы из дня сегодняшнего, можно утверждать, что она дала исчерпывающую картину жизни русского крестьянства в ХХ веке, отразив все главные события, оказавшие прямое влияние на его судьбу: октябрьский переворот и гражданскую войну, военный коммунизм и нэп, коллективизацию и голод, колхозное строительство и форсированную индустриализацию, военные и послевоенные лишения, всевозможные эксперименты над сельским хозяйством и нынешнюю его деградацию... Она представила читателю разные, подчас весьма несхожие по жизненному укладу российские земли: русский Север (например, Абрамов, Белов, Яшин), центральные районы страны (Можаев, Алексеев), южные районы и казацкие края (Носов, Лихоносов), Сибирь (Распутин, Шукшин, Акулов)... Наконец, она создала в литературе ряд типов, дающих понимание того, что есть русский характер и та самая “загадочная русская душа”. Это и знаменитые шукшинские “чудики”, и мудрые распутинские старухи, и его же опасные “архаровцы”, и многотерпеливый беловский Иван Африканович, и боевой можаевский Кузькин по прозванию Живой...Горький итог деревенской прозе подвёл В.Астафьев (повторим, также внёсший в неё свой весомый вклад): “Мы отпели последний плач -- человек пятнадцать нашлось плакальщиков о бывшей деревне. Мы и воспевали её одновременно. Как говорится, восплакали хорошо, на достойном уровне, достойном нашей истории, нашей деревни, нашего крестьянства. Но это кончилось. Сейчас идут только жалкие подражания книгам, которые были созданы двадцать--тридцать лет назад. Подражают те наивные люди, которые пишут про уже угасшую деревню. Литература теперь должна пробиваться через асфальт”. А. Солженицын «Матрёнин двор» заним. особое место в его тв—ве.Как много вобрал в себя этот р—з---и нищенский быт русск. Обездоленной деревни 50-хггю, и жадность, зло собственничества в чернобородом Фадее и сёстрах Матрёны… Сама Матрёна, бескорыстная, всегда живущая для Ф.,натерпевшаяся невзгод, живущая для какого-то долга. Душевное пристрастие к ней рассказчика переплёскивает как через край чаши, через эти полные горестной сдержанности и мучительного содержания страницы. Все эти авторы рисуют мир людей, у кот. живы совесть и сердечность, рисуют жизнь, кот. держится на любви и взаимопонимании. «Деревенская проза» утверждала высокую дух—ть как одну из главных составляющих жизни вообще. 60-70-е Ф.Абрамов.Ром. «Дом», Вас. Белов»Привычное дело»(пов.), В.Распутин «Прощание с Матёрой» Солженицын, «Матренин двор». Рассказ (1959, опубл. 1963) Летом 1956 г. на сто восемьдесят четвертом километре от Москвы по железнодорожной ветке на Муром и Казань сходит пассажир. Это — рассказчик, судьба которого напоминает судьбу самого Солженицына (воевал, но с фронта «задержался с возвратом годиков на десять», то есть отсидел в лагере, о чем говорит еще и то, что, когда рассказчик устраивался на работу, каждую букву в его документа «перещупали»). Он мечтает работать учителем в глубине России, подальше от городской цивилизации. Но жить в деревне с чудесным названием Высокое Поле не получилось, поскольку там не пекли хлеба и не торговали ничем съестным. И тогда он переводится в поселок с чудовищным для его слуха названием Торфопродукт. Впрочем, оказывается, что «не все вокруг торфоразработки» и есть еще и деревни с названиями Часлицы, Овинцы, Спудни, Шевертни, Шестимирово... Это примиряет рассказчика со своей долей, ибо обещает ему «кондовую Россию». В одной из деревень под названием Тальново он и поселяется. Хозяйку избы, в которой квартирует рассказчик, зовут Матрена Игнатьевна Григорьева или просто Матрена. Судьба Матрены, о которой она не сразу, не считая ее интересной для «культурного» человека, иногда по вечерам рассказывает постояльцу, завораживает и в то же время ошеломляет его. Он видит в ее судьбе особый смысл, которого не замечают односельчане и родственники Матрены. Муж пропал без вести в начале войны. Он любил Матрену и не бил ее, как деревенские мужья своих жен. Но едва ли сама Матрена любила его. Она должна была выйти замуж за старшего брата мужа — Фаддея. Однако тот ушел на фронт в первую мировую войну и пропал. Матрена ждала его, но в конце концов по настоянию семьи Фаддея вышла замуж за младшего брата — Ефима. И вот внезапно вернулся Фаддей, бывший в венгерском плену. По его словам, он не зарубил топором Матрену и ее мужа только потому, что Ефим — брат ему. Фаддей так любил Матрену, что новую невесту себе подыскал с тем же именем. «Вторая Матрена» родила Фаддею шестерых детей, а вот у «первой Матрены» все дети от Ефима (тоже шестеро) умирали, не прожив и трех месяцев. Вся деревня решила, что Матрена — «порченая», и она сама поверила в это. Тогда она взяла на воспитание дочку «второй Матрены» — Киру, воспитывала ее десять лет, пока та не вышла замуж и не уехала в поселок Черусти. Матрена всю жизнь жила как бы не для себя. Она постоянно работает на кого-то: на колхоз, на соседей, выполняя при этом «мужицкую» работу, и никогда не просит за нее денег. В Матрене есть огромная внутренняя сила. Например, она способна остановить на бегу несущуюся лошадь, которую не могут остановить мужчины. Постепенно рассказчик понимает, что именно на таких, как Матрена, отдающих себя другим без остатка, и держится еще вся деревня и вся русская земля. Но едва ли его радует это открытие. Если Россия держится только на самоотверженных старухах, что же будет с ней дальше? Отсюда — нелепо-трагический конец рассказа. Матрена погибает, помогая Фаддею с сыновьями перетаскивать через железную дорогу на санях часть собственной избы, завешанной Кире. Фаддей не пожелал дожидаться смерти Матрены и решил забрать наследство для молодых при ее жизни. Тем самым он невольно спровоцировал ее гибель. Когда родственники хоронят Матрену, они плачут, скорее, по обязанности, чем от души, и думают только об окончательном разделе Матрениного имущества. Фаддей даже не приходит на поминки. Распутина, Белова и Астафьева называют обычно писателями-деревенщиками. В творчестве 'деревенщиков' по-новому начинает звучать тема сельской жизни. Их произведения психологичны, наполнены размышлениями над нравственной проблематикой. ВЛАДИМИР ТЕНДРЯКОВ (1923-1984) Основное место в его творчестве заняли проблемы послевоенного времени. Он обратился к жизни послевоенной деревни, показывая ее экономические и социальные конфликты, исследуя глубокие нравственные проблемы. Рассказы и повести Тендрякова отличаются высокой гражданственностью, полемической заостренностью, публицистической страстностью. Для них характерны острые драматические коллизии, нравственные перевороты. Тендрякова волновали проблемы школьного образования и воспитания. Школа, школьный коллектив - это микромир, в котором действуют те же нравственные и социально-общественные связи, что и в большой жизни. Одна из важнейших задач школы, считает писатель,- воспитать у молодежи изначальные нравственные качества (доброту, справедливость, уважение к людям}, научить дорожить любовью и ценить дружбу. В повести "Ночь после выпуска" писатель раскрыл нравственный облик молодого поколения.События страшного голода 1933 г нашли отражение в рассказе "Хлеб для собаки". Событиям ВОВ посвящен рассказ "Донна Анна". Победа в войне, неоднократно воспетая, раскрывается здесь с другой стороны: эта победа досталась нам невероятно дорогой ценой. Писатель задумывается, почему это произошло, а изображая рядовой эпизод войны, он показывает, как обесценена жизнь. Постижению серьезных нравственных вопросов, возмужанию, становлению характера посвящена повесть "Расплата". Сын убил отца. Он совершил тяжелейшее преступление.Но преподаватель литературы на своих уроках учил сына не мириться со злом. Этот учитель и берет на себя вину за совершенное преступление. Уже после смерти писателя был опубликован целый ряд рассказов и повестей, Романов.Появившийся в печати в 1987 г. роман «Покушение на миражи" -- это сложное произведение, публицистически остро ставящее проблему гуманизма, связи времен, позиции человека в современном противоречивом мире.. Каждый из них отражает значительный, характерный период нашей историии. В 1988 г. увидели свет рассказы писателя "Пара гнедых",,;Хлеб для собаки". Две истории, а все вместе они представляют как бы небольшую художественную летопись истории нашей страны. Все рассказы подкупают честностью и объективностью позиции писателя. Тендряков помечает время действия каждого из них: 1922, 1933, 1937 и 1942 годы. В рассказе "Пара гнедых"повествуется о начавшемся преобразовании деревни. До раскулачивания дело еще не дошло, но в азарте установления социальной справедливости уже выгоняют из дома работящего, умного мужика и вселяют пьянчужку, который вскоре этот дом пропил. Однако основное в его творчеств е- проблемы послевоенного времени. Он обратился к жизни послевоенной деревни, показывая ее экономические и социальные конфликты, исследуя глубокие нравственные проблемы ("Три мешка сорной пшеницы", "Поденка - век короткий"). Рассказы и повести Тендрякова отличаются высокой гражданственностью, полемической заостренностью, публицистической страстностью. Для них характерны острые драматические коллизии, неожиданные повороты, чрезвычайные происшествия ("Тройка, семерка, туз", "Суд", "Короткое замыкание"}, которые становятся толчком к нравственному перерождению людей. О высоких нравственных принципах, которые не выдерживают столкновения с прозой жизни, пишет В. Тендряков в повести "Шестьдесят свечей".Постижению серьезных нравственных вопросов, возмужанию, становлению характера подростка посвящена повесть "Весенние перевертыши". ХЛЕБ ДЛЯ СОБАКИ 1969 – 1970 Лето 1933 года.У прокопченного, крашенного казенной охрой вокзального здания, за вылущенным заборчиком - сквозной березовый скверик. В нем прямо на утоптанных дорожках, на корнях, на уцелевшей пыльной травке валялись те, кого уже не считали людьми. Правда, у каждого в недрах грязного, вшивого тряпья должен храниться - если не утерян - замусоленный документ, удостоверяющий, что предъявитель сего носит такую-то фамилию, имя, отчество, родился там-то, на основании такого-то решения сослан с лишением гражданских прав и конфискацией имущества. Но уже никого не заботило, что он, имярек, лишенец, адмовысланный, не доехал до места. Он выпал из числа людей. Большей частью это раскулаченные мужики Кто-то задумчиво грыз кору на березовом стволе и взирал в пространство тлеющими, нечеловечьи широкими глазами. Больше всего походили на людей те, кто уже успел помереть. Эти покойно лежали - спали. Начальник станции - "красная шапочка" - однажды повернулся в нашу сторону воспаленно-темным лицом, долго глядел, наконец изрек то ли нам, толи самому себе, то ли вообще равнодушному небу: - Что же вырастет из таких детей? Любуются смертью. Что за мир станет жить после нас? Что за мир?.. …Она плакала и черпала ложкой молоко из копытной ямки па дороге, плакала и ела, плакала и ела, аккуратно, без жадности, воспитанно. На окрашенном повидлом полу лежал растерзанный хлеб. Было такое ощущение, что мы все вгорячах нечаянно убили какое-то животное. После этого я наотрез отказался брать в школу завтраки. Вскоре я увидел истощенных людей с громадными кротко-печальными глазами восточных красавиц... - Крыши чинить! Дрова пилить! Помойки чистить! - повторил мальчишеский альт. Одному протянуть руку, а других не заметить?.. Одного осчастливить, а десятки обидеть. Разглаженная физиономия дрогнула, туго надутая, с короткими, грязными, несгибающимися пальцами кисть протянулась, взяла кусок нежно, настойчиво, нетерпеливо. Так берет из руки хлеб теленок с теплым носом и мягкими губами. - Спасибо, хлопчик, - сказал фистулой слон. - А хватит ли у нас хлеба накормить всех? Я молчал и смотрел в землю. - У страны не хватает на всех-то. Чайной ложкой море не вычерпаешь, сынок Не облезшего от голода пса кормил я кусками хлеба, а свою совесть. Не скажу, чтоб моей совести так уж нравилась эта подозрительная пища. Моя совесть продолжала воспаляться, но не столь сильно, не опасно для жизни. Д о к у м е н т а л ь н а я р е п л и к а. В самый разгар страшного голода в феврале 1933 года собирается в Москве Первый всесоюзный съезд колхозников-ударников. И на нем Сталин произносит слова, которые на много лет стали крылатыми: "сделаем колхозы большевистскими", "сделаем колхозников - зажиточными". Самые крайние из западных специалистов считают - на одной лишь Украине умерло тогда от голода шесть миллионов человек. Осторожный Рой Медведев использует данные более объективные: "...вероятно, от 3 до 4 миллионов..." по всей стране. Но он же, Медведев, взял из ежегодника 1935 года "Сельское хозяйство СССР" (М. 1936, стр. 222) поразительную статистику. Цитирую: "Если из урожая 1928 года было вывезено за границу менее 1 миллиона центнеров зерна, то в 1929 году было вывезено 13, в 1930 году - 48,3, в 1931 году - 51,8, в 1932-м - 18,1 миллиона центнеров. Даже в самом голодном, 1933 году в Западную Европу было вывезено около 10 миллионов центнеров зерна!" "Сделаем всех колхозников зажиточными!" Кончина Повесть (1968) Действие разворачивается в селе Пожары колхоза «Власть труда». Народ собирается у дома умирающего председателя. Евлампий Никитич Лыков был знаменит не только в области, но и в стране. Все понимают, что грядут перемены, и вспоминают те тридцать лет, что Лыков возглавлял колхоз. Появляется и уже пять лет не выходивший из избы старик Матвей Студенкин, первый председатель. Это он проводил в селе коллективизацию, организовал коммуну. Сторонников у коммуны сначала было немного, но собралась вокруг него «голосистая бедняцкая вольница», неожиданно поддержал молодой, быстро разбогатевший Иван Слегов. Целью Студенкина было «бить контру», а не налаживать новое хозяйство. Он сидел в правлении, а мужики не хотели работать в поле. Кулаки пытались убить его, но по ошибке вместо него в бане заживо сожгли жену. Он же насильно сгонял всех в колхоз. Но когда пришло время выбирать председателя новообразовавшегося колхоза, выбрали не его, а его помощника Пийко Лыкова. С тех пор тот и возглавлял колхоз, а Матвей Студенкин работал потом конюхом. Теперь его вряд ли кто и помнил. Приходит к умирающему и второй после него человек в колхозе, бухгалтер Иван Иванович Слегов. Когда-то он сам мечтал принести счастье родному селу. Вернувшись домой после гимназии, когда в селе царила послереволюционная разруха, он сумел разбогатеть, совершив невероятный для деревни обмен лошади на поросенка, и стал разводить свиней. Но ему хотелось счастья и богатства для всех. Потому он и вступил в колхоз. Однако мужики ему не верили. Его породистый скот погиб в колхозе, да и сам Иван уже не имел того вида, что прежде. Тогда он решил отомстить — поджечь колхозную конюшню. Но на месте преступления его застал председатель и огрел оглоблей, а потом сам же отвез в больницу. Рассказывать никому не стал, а взял Ивана, у которого был перебит позвоночник, к себе в счетоводы. Так всю жизнь и просидел калека в правлении колхоза. С мудрым хозяйствованием Ивана и лыковским подходом к людям они в первый же год добились урожая. У колхоза был хлеб, когда вокруг свирепствовал голод. Излишки сразу же пошли в обмен на кирпичи для коровника, постепенно закладывались основы колхозного благосостояния. Пийко умел с нужными людьми общий язык находить. Но нашелся и у него враг — секретарь райкома Чистых. Он собрался было снять Лыкова с должности. Но тут состоялось крупное областное совещание колхозников, где Лыкову удалось отличиться. Потом — съезд колхозников-ударников в Москве, даже на фотографию с самим товарищем Сталиным пролез. Но оказалось, что все могущественные друзья Лыкова — враги народа. Чистых и под него клин подбивал, да сам угодил в лагеря. Лыков вышел победителем, его стали бояться. Неожиданно у смертного одра председателя разгорается скандал. Вечно тихая и молчаливая жена Лыкова Ольга обрушивается на пришедшую прощаться секретаршу Альку Студенкину, бывшую любовницу председателя, а ныне его «сводню». Пока происходит скандал, Лыков умирает. Иван Слегов спорит о замене с заместителем Лыкова, сыном того самого Чистых, Валеркой, когда-то пойманным на воровстве, но прощенным и служившим Лыкову верой и правдой. Слегов называет человека, чье имя нельзя произносить в этом доме, племянника председателя, Сергея Лыкова. Этого человека все считали удачливым. Счастливое детство в богатом дядином колхозе. Потом война, и тоже повезло — за всю войну ни одной царапины. Когда вернулся, колхоз отправил его в Тимирязевскую академию учиться на агронома: дядя хотел иметь в колхозе своего кандидата наук, а то и профессора. Но, отлично отучившись два курса, Сергей вернулся домой, спасать соседнюю деревню, в которой царил голод. В это время как раз укрупняли колхозы, и соседняя Петраковская вошла во «Власть труда». Сергей попросился туда бригадиром. Бригада была переведена на хозрасчет — за помощь в технике и семенном зерне они должны были расплачиваться из урожая. Но Сергею удалось заронить надежду в души баб, которые уже много лет ничего не видели в жизни. И произошло чудо — хлеб в Петраковскои уродился лучше, чем в Пожарах. Тут и заметил его Иван Слегов, увидел в нем себя молодого. Но Сергей не боялся, что его не поймут, потому что не на свои силы рассчитывал, не себя народным героем считал, а в баб петраковских верил. «Фитиль без лампы гореть не будет». Но на следующий год дядя Евлампий во время сева снял с Петраковской технику. Сев был завален. Сергей с бригадиров был переведен в помощники бригадира, а надежды петраковцев угасли, и кажется, навсегда. Сергей заливал горе водкой. В это время вспыхнула его любовь к бывшей помощнице Ксюше Щегловой. Он хотел уехать, но она не могла оставить мать и просила Сергея повиниться перед дядей. Выхода не было. Причиной неожиданной счастливой развязки становится дядино увлечение Ксюшей. Поединок дяди и племянника перерастает в рукопашную Сергея с шофером и холуем председателя Лехой Шабловым: обычно именно так решались проблемы в Пожарах. Силы были неравные, и Сергей оказался в канаве без сознания. Пришлось вытерпеть и дядино презрение: пьяным в канаве валяешься. Но узел развязался — Ксюша переехала в Петраковскую. Умирает Евлампий Лыков. В ту же ночь умирает и Матвей Студенкин. Одна остается Алька Студенкина. Сыновья председателя, по обыкновению напившись пьяными, в ту же ночь топорами забивают верного холуя Леху Шаблова, когда-то высекшего старшего сына посреди улицы за непочтение к отцу. Рекомендуя Сергея, заканчивает свою карьеру Слегов. Колхоз хоронит председателя. Но бой не кончен, с умершими тоже приходится спорить. И Сергею вести этот бой.
|
||||
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-29; просмотров: 798; Нарушение авторского права страницы; Мы поможем в написании вашей работы! infopedia.su Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Обратная связь - 18.119.158.110 (0.014 с.) |