Или Экономическая демократия

Под экономической демократией подразумевают способ управления хозяйственными предприятиями, основанный на демократических принципах.

Общее правило демократии подразумевает не только свободу частной собственности на средства производства, но и справедливость экономических отношений. Оно исходит из того, что в число условий политического равенства должно входить и равенство в распределении экономических ресурсов.

При этом должна быть обеспечена эффективность экономической системы по критерию соотношения затрат и достигаемых результатов.

Исходя из этих посылок, а также в процессе критики социалистического способа организации экономики, называемого западными политологами «бюрократическим социализмом», и сложился сугубо теоретический подход к экономической демократии.

Он основан на том положении, что вся система хозяйствующих предприятий находится в собственности, по другим вариантам – во владении коллективов, на них работающих, которые управляют ими, руководствуясь демократическими принципами.

Политическое равенство граждан в такой модели обеспечивается защитой прав работающих внутри предприятия (фирмы). Равенство обеспечивается при голосовании. Голосованием принимаются решения из перечня выдвинутых альтернатив, голосованием распределяются доходы и определяются части прибыли, выплачиваемые на заработную плату, инвестируемые в развитие производства и т.д.

Распределение личных ресурсов осуществляется с помощью налогов, трансфертных выплат, ограничением использования денег в политике и т.п.

Предполагается, что система самоуправляемых предприятий должна сложиться в единый экономический организм на основе широкого консенсуса, обеспечивающего справедливое распределение богатства и ресурсов, что отождествляется со всеобщей справедливостью.

Государство в модели экономической демократии необходимо для обеспечения деятельности системы самоуправляемых предприятий. Оно выполняет военную функцию, политическую, ведет иностранные дела, обеспечивает бюджетно-финансовое и денежное регулирование, социальное обеспечение и здравоохранение, а также ряд внешних факторов защиты национальной экономики от внешних воздействий, например, таможенное регулирование. Кроме того, государство несет ответственность за состояние окружающей среды и некоторые другие обеспечивающие функции.

Одной из важнейших является государственное содействие инвестированию предприятий и обеспечение проникновения на рынок малых и средних предприятий, а также вновь создаваемых производств, антимонопольная профилактика экономических отношений.

По мнению одного из авторов экономической теории демократии Роберта А. Даля[121], эта система будет отличаться от \ анархии Прудона, основанной на самостоятельных рабочих объединениях, рынке и свободных контрактах. Она также отличается и от общества, раздробленного на полностью независимые и самообеспечивающиеся общины.

Справедливость такой формы, по мнению сторонников данной теории, основана на том факте, что самоуправляющиеся предприятия позволяют осуществить более равное распределение богатств и доходов. Неравенство обязано двум факторам – концентрации собственности и очень высокой оплате труда высших руководителей корпораций, чьи решения мало зависят от внешнего контроля. Поэтому теория предполагает движение к уменьшению в разрыве оплаты труда работников разных уровней и дисперсии собственности между работниками предприятий. В дополнение к этим мерам предлагается установить высокие налоги на наследство, ограничивая накопление семейного капитала.

Что касается формы собственности, то выделяются различные права владения предприятиями: частное (когда предприятия принадлежат одному или группе собственников); индивидуальное (когда совладельцами выступают работающие на предприятии); кооперативное (когда собственником выступает единый производственный коллектив); государственная форма собственности (когда предприятие находится в оперативном управлении трудового коллектива, но принадлежит государству) и общественная собственность, при которой любое предприятие принадлежит обществу в целом и не может служить объектом купли продажи, а доходы от его деятельности принадлежат всему обществу.

Теория экономической демократии предполагает одновременное существование различных форм собственности, и владение предприятиями без установления каких-либо ограничений на долю этих форм в общей системе хозяйствующих предприятий.

Теория экономической демократии в ее классическом виде не нашла своего сколько-нибудь распространенного практического воплощения в жизнь. Отдельные ее элементы реализованы в период развитого социализма в Югославии и Венгрии. Однако, в целом, теория была лишь следствием из идеологического противоборства двух систем во второй половине XX века.

Основные положения экономической демократии нашли свое отображение в рыночной теории демократии. Рыночная теория демократии основана на законах рыночной экономики путем экспансии этих законов и обычаев на все сферы, не только экономические, но и на социально-политические отношения.

Поэтому рыночной демократией называют демократию, при которой различные социальные блага рассредоточиваются между социальными группами, с тем, чтобы индивид, имеющий низкий показатель доступа к одним социальным благам, мог компенсировать этот дефицит доступом к другим благам.

Рыночная демократия построена на принципе декомпозиции социального неравенства. Этот принцип состоит в том, чтобы в обществе не допускалась поляризация по способу и объемам потребления социальных благ – богатства, доходов, власти, престижа, уровня образования, льгот и привилегий и т.д. Поэтому эти блага распределяются между различными социальными группами. Такой принцип призван сглаживать остроту социального неравенства, препятствовать созданию статусной поляризации общества, его очевидному разделению на бедных и богатых.

Рыночная демократия тесно связана с рыночным способом функционирования экономики и предполагает идентичные законы в механизме распределения социальных благ.

Наиболее типичным представителем рыночной демократии являются США. Бывший президент Билл Клинтон однажды так и сказал: «Демократия – это рынок». Индийский политолог Парматра Шаран[150], а также его американский коллега Майкл Паренти[30] считают, что США управляются ограниченной элитой, в которую входят представители различных доминирующих в обществе групп интересов. В полном соответствии с законами рыночной экономики, в различных областях общественных отношений, в дифференцированных слоях населения и социальных группах выделяются лидеры, или элиты. Поэтому иногда американскую модель демократии именуют элитарной.

В США правящий слой состоит из нескольких элит, но ни одна из них не главенствует, что соответствует полиархии по Роберту Далю[8]. При этом доминируют три основные элиты – промышленная, бюрократическая и военная. Соответственно, эти элиты сформировали три института власти – экономическую, политическую и военную. Эти властные институты возглавляют лидеры соответствующих элит.

Кровавая история заставила правящие элиты выработать систему правил, в полной мере отвечающую законам и обычаям рынка. Они частью закреплены в конституции США, где число партий ограничено двумя и установлены механизмы государственной власти. Власть разделена на три ветви – законодательную (сенат и палата представителей), президента и федеральный суд. Каждая из ветвей власти ограничивает другую с целью недопущения узурпации власти, например, президент участвует в законодательном процессе лишь правом вето на законопроекты конгресса, а конгресс может принять на себя судебную функцию объявлением импичмента президенту.

Государственный механизм представляется как сложная система сдержек и противовесов. При этом конгресс избирается путем прямых выборов в округах, а президент – коллегией выборщиков.

Другим механизмом ограничения конкурирующих правящих элит являются законодательно закрепленные сроки пребывания у власти. Члены палаты представителей избираются на два года, сенаторы – на пять лет, а президент – на четыре года, в то время как федеральные судьи исполняют обязанности пожизненно.

Общая политика государства и решение различных практических вопросов социально-политической жизни осуществляются путем заключения сделок в виде компромиссов в ходе конкурентного продвижения собственных интересов. Майкл Паренти пишет: «Политику диктуют разнообразные элитарные группировки, имеющие противоречивые корпоративные интересы»[8].

На примере Паренти сформулируем основные противоречия, которые присущи американской рыночной модели демократии. Во-первых, зафиксированный в конституции принцип

большинства нарочно опутан правом вето, которым наделено меньшинство. Этот хитроумный механизм восходит еще к Мэдисону, которому принадлежат слова: «Нельзя допустить, чтобы неимущее большинство объединилось в общей борьбе против существующего социального устройства»[30].

Во-вторых, явно противоречивым является институт президентских выборов. Предназначенный для выявления воли большинства, он отнюдь не выявляет его волю, поскольку в выборах участвует 1/3-1/4 граждан, имеющих право голоса. А последние выборы президента, на которых победил Джордж Буш-младший, вообще показали их недемократичность, поскольку решение о победе было принято судом, при этом победитель набрал меньшее число голосов, чем проигравший.

В-третьих, декларация деидеологизации общества выглядит чисто внешней. М. Паренти приводит в пример то, как Рональд Рейган назначил на 774 поста федеральных судей больше половины лиц, в возрасте 30-40 лет с личными доходами свыше 200 тыс. долларов в год. То есть, именно эти люди в течение ближайших 20-40 лет будут определять политику судебной власти в интересах совершенно определенной части общества[30].

Любопытно также почитать статистику, которую приводит Паренти в отношении сменяемости конгрессменов. Если в XIX веке в ходе очередных выборов он обновлялся наполовину, в 40-х годах XX века – на 30 процентов, то, например в 1986 году из 393 конгрессменов, выставивших свои кандидатуры на повторный срок, 385 (98 процентов) одержали очередную победу. Таким образом, положение о сменяемости власти стало пустой декларацией.

Мы можем добавить от себя, что сведение всех человеческих ценностей и идеалов, морали и нравственности к психологии рыночных отношений не пригодно Русскому народу, обладающему высокой духовностью и культурой. Мы можем, например, принять на вооружение практику следственных или судебных органов заключения сделки обвиняемого с правосудием, когда он освобождается от ответственности, или его участь облегчается в обмен на его сотрудничество с судом. Вряд ли такая практика будет воспринята обществом, как торжество правосудия и справедливости. Мы не готовы заключать сделки, объектом которых являются личные отношения.

Информационная демократия

Французский политик и политолог Мишель Рокар[42] считает сердцевиной демократии реальность взаимосвязей между выборными лицами, средствами массовой информации и избирателями. Не вдаваясь в существо того, что представляет собой демократия в целом как власть большинства, Мишель Рокар сосредоточивается на частном аспекте общественно-политических отношений, где, по его мнению, происходит становление новой и действенной формы демократии, свидетелями рождения которой мы являемся.

Новизна этой формы демократии состоит в том, что ее составляющими выступают всеобщее избирательное право и свободная информация. При этом соблюдается условие, что обе составляющих применяются честно, без манипуляций и политического обмана политтехнологов. Естественно, что народ может реализовать свое право выбора только в условиях свободного распространения информации, когда отсутствуют политические запреты и политический террор. Если ранее демократия строилась почти исключительно на избирательных бюллетенях, то теперь между избирателем и его актом выбора находится информация.

Информация напрямую определяет демократическое действие граждан. Не случайно средства массовой информации стали называть не иначе, как «четвертой властью». При этом самоё избирательное право стало терять эффективность. Напротив, общественное мнение при осуществлении политики играет все возрастающую роль. «В какой-то мере, – пишет Мишель Рокар – общественное мнение заменяет классовую борьбу в роли движущей силы истории, ускоряя или тормозя деятельность общества»[42].

Новую форму демократии Мишель Рокар называет информационной демократией, которая представляется ему весьма современной формой организации общества и государственного правления.

В существо демократии также не вникают и другие исследователи, работающие в области развития информатики социума. В частности, отечественный ученый, академик Международной Академии Информатизации Рифгат Фаизович Абдеев, в своем труде «Философия информационной цивилизации»[66] сформулировал принцип «пяти колец», по которому должно быть устроено государство в условиях научно-технического прогресса в области развития информационных систем. Этот принцип гласит: «Государство может иметь процветающую экономику и прогресс в культурном плане лишь при взаимодействии пяти независимых властей: законодательной, исполнительной, судебной, власти информации и власти интеллекта, – причем, последние две власти должны пронизывать все остальные».

Рис.1: Принцип «пяти колец»

Власть информации означает свободу печати, гласность, обилие общедоступных банков данных; реализуется, в частности, через системы спутникового телевидения, всемирный круглосуточный поток новостей (по типу корпорации CNN).

Рифгат Абдеев считает, что судьба обществ стран СНГ решается не столько на уровне модернизации традиционной промышленности и земледелия, сколько на уровне информационных технологий и экономической интеграции. В современном обществе информация становится наиболее важным и значимым товаром, а информационные услуги превращаются в лидирующий сектор экономики, создающий миллионы рабочих мест.

Интегральным результатом целенаправленного воздействия интенсификации информационных процессов на все узлы механизма управления является ускорение темпов развития. Это обусловлено тем, что в контуре управления в единицу времени используется больший объем полезной информации. Благодаря этому оптимизируется управление и ускоряется процесс самоорганизации.

Интегральная демократия

Интегральную форму демократии, или технодемократию, предлагает канадский философ Марио Бунге[67], ищущий «третий путь» в противоположность и капитализму, и социализму. Он полагает, что новый строй должен быть основан на науке. Эта форма должна расширить современную политическую демократию в плане народного представительства и соучастия в политическом процессе. Этот строй также должен повлиять на экономическую жизнь, повысив роль кооперативной собственности и самоуправления.

В области культурной жизни должна увеличиться культурная автономия и доступ к образованию на протяжении всей жизни[67].

Средствами для достижения этой формы демократии Марио Бунге считает просвещенное правление народа в лице его достойного представителя, а также привлечение широкого круга экспертов. Иными словами, канадский политолог утверждает достижение всеобщего равенства посредством кооперативной собственности и самоуправления.

В условиях господства олигархов и тоталитаристов эта система не действует, так как идеи подлинной политической демократии не соединяются с процедурой технической экспертизы в интересах всего общества, поскольку такая процедура всегда заказывается и оплачивается отдельными представителями или группами, например, олигархами.

Марио Бунге характеризует предложенную им модель демократии следующими основными признаками:

Во-первых, интегральная технодемократия предлагает не полное, а квалифицированное равенство, т.е. комбинацию эгалитарности и меритократии, которая основана на трех принципах, а именно: а) социалистическом «от каждого по способности, каждому по труду»; б) локковском принципе законного владения плодами своего труда; в) принципе Роуэлса – единственно справедливо то неравенство в распределении товаров и услуг, которое удовлетворяет каждого.

Во-вторых, интегральная демократия предполагает соединение кооперации и конкуренции.

В-третьих, она предполагает централизованную координацию сообществ посредством создания федераций и государств, в конечном счете, Мирового правительства, к созданию которого якобы стремится Западный мир.

В-четвертых, она предусматривает создание малых и более слабых государств, чем когда бы то ни было, ибо хорошо устроенное общество не нуждается в большом правительстве: за него негласно правит Всемирное Тайное Правительство.

В-пятых, в интегральной демократии должна раскрыться полная свобода личности в безнормативном обществе безнациональных людей (здесь процитированный выше наш соотечественник академик Р. Абдеев является единомышленником М. Бунге).

Описанную Марио Бунге систему демократии, по его мнению, можно легко внедрить в бывших социалистических странах, поскольку там нет «значительного класса капиталистов»[67].

На самом деле, жизнь вносит суровые коррективы в самые прекраснодушные теории. Так, например, в России образовавшийся класс капиталистов-монополистов был немногочисленным, но мощным и сплоченным, сумевшим захватить управление как в правительстве, так и в банковской системе (1200 банков), которая по своей сути полностью аналогична американской банковской системе.

ВЫВОДЫ: 1. Из обзора политических теорий демократии становится ясно, что главное место в них занимает экономическая демократия, основанная на Homo-economica, т.е. человеке, всесторонне информированном, способном действовать рационально во имя всеобщей максимальной пользы, а не ради собственной личной выгоды. Такой уровень экономических отношений должен начисто снять индивидуальную эгоистическую подоплеку и провозгласить царство Человека Будущего, способного на самопожертвование ради Всеобщего Блага Человечества. Всё это слишком высокий для современности уровень рыночных отношений, связывающий воедино Демократию и Рынок. Вот почему бывший президент США Билл Клинтон назвал современную западную демократию рыночной.

Следуя Западным моделям, правящая элита России правдами и неправдами втянула полунищую страну в Мировой рынок и сумела добиться статуса «государства с рыночной экономикой» (5 июня 2002 года).

Однако, очевидно, что нищее государство, производящее всего 30 процентов валового уровня от 1985 года, не может быть в полном смысле этого слова демократической страной. Это обусловлено тем, что (а) люди живут не лучше, а хуже, чем при «развитом социализме», (б) экономический и политический потенциал Российской Федерации весьма низок: страна занимает 49-е место среди 49-ти промышленных держав мира, а по валовому производству находится на 96 месте в мире. И это несмотря на то, что имеются отдельные временные успехи в сырьевых добывающих отраслях и торговле энергетическими запасами.

Анализ современных теоретических концепций демократий показывает их многообразие, неоднозначность и многосторонность. Это связано с практическими, т.е. национальными, формами их существования и реальным положением доминирующей нации. Применительно к России речь идет о Русской нации, которая в настоящее время бесправна, безвольна и не обладает концептуальной нормативностью и свободой, характерной для правящей нации. Иными словами, Русская нация существует, но она не управляет многообразными политико-экономическими и социально-культурными процессами построения счастливого демократического общества в своей стране.

Правящая элита России пока не в состоянии выделить, обосновать и развить приоритетную роль необходимых элементов и принципов подлинного демократического развития и его институций.

2. Из обзора политических теорий демократии также вытекает, что особенности каждой из 13-ти базовых теорий и дополняющих их политических платформ в значительной мере определяются тем, какая именно нация и как участвовала в создании демократической системы. Так, английская, немецкая, американская, французская, итальянская и другие нации в значитель-ной мере определили характер и особенности каждой из демократий. Причем, создания определенного типа или разновидности демократий в значительной степени определялись законами строительства национальных цивилизаций и культур.

Исходя из этих положений, к демократии следует подходить, во-первых, с позиций национальных традиций и, во-вторых, критически оценивая возможность внедрения у себя на Родине моделей, созданных другими народами. Переходим к критике демократии.

Часть III

Критика демократии

Поскольку лучшие умы человечества на протяжении всей его истории искали наиболее справедливое устройство общественной жизни, в том числе, формы государственного правления, то накопилось много различных критических материалов в отношении любой из них. Ниже мы приводим некоторые, на наш взгляд наиболее обоснованные, критические взгляды на демократию. Мы представляем читателю такую критику со стороны русских и зарубежных мыслителей, политологов и исследователей, живших раньше нас, а также наших современников. Критика касается различных аспектов демократии – от ее философских, мировоззренческих основ до практических политических и социальных технологий. Авторы рекомендуют читателю внимательно прочесть настоящий раздел, поскольку он тесно связан с предыдущим материалом, а также является одной из основных предпосылок для принятия обоснованного политического решения в отношении судеб народов России.

Николай Бердяев.

«Философия неравенства»

Предупреждая возможную критику использования этого источника[154] на том основании, что автор впоследствии называл эту работу самой своей нелюбимой книгой, укажем, что эта его нелюбовь касается, в первую очередь, методологических основ бытия, иерархического персонализма. К тому же Бердяев практически обо всех своих работах говорил одно и то же, что они ему не нравятся, и это соответствует принципу постоянного поиска, совершенствования, а также модернизации любого учения, базирующегося на истине и творческом искании автора.

Книга написана в форме писем своим недругам: «Вам, отравившим душу русского народа страшным ядом, вам, погубившим Россию, посвящаю мои письма». Мы будем придерживаться этой же стилистики, чтобы быть ближе к автору, а фраза, взятая в кавычки, мистическим образом совпадает с современным положением Русского народа и может быть переадресована нашим нынешним реформаторам.

Основная суть мнения Николая Бердяева о демократии сводится к следующим положениям (мы приводим их без обоснования, его можно посмотреть в первоисточнике).

Итак, демократия не новое начало и не впервые входит в наш мир. Но впервые в нашу эпоху вопрос о демократии ставится столь тревожным образом. Он ставится уже не в политической, а в духовной плоскости. Это обусловлено тем, что демократия как самодовлеющая отвлеченная идея, ничему высшему не подчиняющаяся, есть человекообожествление и отрицание божественного источника власти. Народ довлеет самому себе. Народная воля обожествляется потому, что она утверждается формально, без связи с ее содержанием. Содержание народной воли предполагает уже какие-то сверхчеловеческие ценности.

Далее автор говорит об основном нормативном признаке демократии – народовластии, о народе как источнике власти.

Воля народная может быть направлена на зло, и тогда она подлежит осуждению или она направлена на высшее добро, на божественное содержание жизни, и тогда не воля народная, а само это добро и это божественное содержание должно быть признано верховным началом.

Признание народной воли верховным началом общественной жизни может быть лишь обоготворением человеческого произвола. «Хочу, чтобы было то, чего захочу», – вот предельная форма демократии, народовластия. Само содержание и состояние народной воли не интересует демократический принцип. Народная воля может захотеть самого страшного зла, и демократический принцип ничего не может возразить против этого.

Демократическое устройство, как это ни парадоксально звучит, не видит конкретного человека, оно является именно бездушным механизмом. О механизмах-процедурах теоретики демократии говорят, но вот о бездушии умалчивают, поэтому мы приведем мысли автора на этот счет.

В частности, автор пишет: «В отвлеченной идее демократии есть величайшее презрение к качествам человека, к духовному их уровню. Вы поверили в демократию, потому что вы потеряли веру в правду и истину. Если бы вы верили в объективное бытие правды и истины, то должны были бы правду и истину поставить выше воли народа и им подчинить волю народа.

Вы хотите отдать правду и истину на решение большинства голосов и провести их через всеобщее избирательное право. Это и есть неверие, это и есть безбожие, положенное в основу демократической идеологии. Правда и истина всегда пребывают в меньшинстве, а не в большинстве. Меньшинство, даже один человек, может лучше выразить волю народа, как органического целого, обладающего соборным духом. В ваших демократиях господствует человеческое количество, и вы думаете, что за ним стоит народ. Но это есть ваша великая ложь, которая должна быть изобличена. Человеческое количество есть пыль, носимая волей ветра. Воля народа не может быть случайной суммой, колеблющейся от всякого дуновения.

Демократия есть скептическая общественная гносеология. Эта гносеология признается теми, кто утерял истоки духовной жизни. Вот почему рост демократии в мире имеет роковой смысл. Он идет параллельно выветриванию души, потере Бога в душе».

Далее следует отношение автора к ценностным обоснованиям демократии.

Никаких новых ценностей демократия сама из себя не создает и не может создавать. Она строится вне всякой мысли о ценностном содержании жизни.

Демократическое равенство есть потеря способности различать качества духовной жизни. Апостол демократии, Жан-Жак Руссо верил в естественную доброту и благостность человеческой природы и думал, что она обнаружится во всей своей красе, когда будет установлена форма народовластия. Эта коренная ложь опровергнута самой жизнью и опытом истории.

Автор ставит вопрос: «Какова природа того коллектива, который именуется народом? Представляет ли народ, за которым вы признаете верховную власть, некое реальное единство, имеет ли он онтологическое ядро?»

И отвечает: «Вы верите в большинство голосов, но из суммирования всех воль не получается всеобщей воли. Пролетариат выше народа – это новая фикция разложения народа на классы» (эта фраза касается социалистической демократии).

Ниже уже разговор о технологиях демократии, демократических процедурах, наличие которых требуется для классификации формы правления и идентификации демократии.

Народа в том смысле, в каком его утверждает демократия – сложное взаимодействие социальных групп с их душевным складом и интересами или механическое сложение отдельных человеческих единиц, не существует!

Народ есть мистический организм, соборная личность. Народ есть нация, он объемлет все классы и группы, всех живых и умерших. Но демократия не хочет знать и не знает народа в этом смысле. (Вот почему современные сторонники демократии и реформаторы всячески извращают нашу историю, отнимают у народа, и особенно у молодежи, уважение к своим предкам – для реализации бездушного механизма демократии нужна лишь послушная электоральная масса).

Здесь мысли философа полностью совпадают с идеями ученых в области социальной психологии, см.[17,68], которые рассматривают любой народ именно как личность, со всеми присущими качествами и свойствами. Но этим положениям противоречат воззрения западных теоретиков. В частности, Юрген Хабермас пишет: «Народ, от которого должна исходить государственно-организованная власть, не есть субъект, наделенный волей и сознанием. Он выступает только через плюральность действий, а как народ он в принципе не наделен, ни способностью принимать решения, ни способностью действовать»[5]. Из чисто демократических соображений мы предоставляем читателю возможность лично определить, кто прав.

Народ может держаться совсем недемократического образа мыслей. Так бывало в истории при органическом состоянии народа. Демократия есть уже выхождение из этого состояния, распадение единства, раздор в нем.

Демократия по существу механична, она говорит о том, что народа как целостного организма нет. Поэтому демократия есть нездоровое состояние народа. Она не может быть выражением духа народа, ибо дух народа выразим лишь в организме, демократия же есть механизм.

Демократия берет человека как арифметическую единицу, математически равную всякой другой. Для нее народ как органичное целое, распадается на атомы и потом собирается, как механический коллектив. Но народ не состоит из арифметических единиц и атомов. Народ есть иерархический организм, где каждый человек есть разностное существо, неповторимое в своей качественности.

Теперь несколько слов о принципе партийного представительства народа во власти.

Вот мнение Бердяева о плюрализме: «Уже одно то, что ваше царство демократии раздирается борьбой партий и что партиям отданы судьбы государств, свидетельствует против вас и не позволяет верить, что народ находит в нем свое выражение.

Демократическое правление есть, в конце концов, фикция. Тирания партий редко бывает аристократией. Там не происходит подбора лучших и способнейших.

В народном суверенитете погибает народ, он тонет в механическом количестве и не находит выражения для своего органического духа, целостного и неделимого. В народном суверенитете погибает и человек. Ибо самодержавие народа не ограничивает себя неотъемлемыми правами человека и не гарантирует неприкосновенность этих прав».

Исходя из этих положений, демократия уготавливает самую страшную из тираний.

Ниже мы приведем степень актуальности демократических теорий по состоянию, современному автору.

«Самые передовые народы запада давно уже чувствуют неудовлетворенность демократией и пытаются найти выход к новым формам. Кризис демократической идеологии давно уже происходит. И вы, чистые демократы, верующие в верховенство демократической идеи, – люди устаревшего образа мышления и устаревшего образа чувств».

Если в начале двадцатых годов прошлого века демократы уже были людьми с устаревшим образом мышления, то как можно охарактеризовать их теперь, спустя восемьдесят лет истории. Ведь за это время были: ГУЛАГ, мировая война, холодная война, выход человечества в космос, освоение ядерной энергии, произошла информационно-технологическая революция с ее телевидением, Интернетом и мобильной связью. За это время развалился СССР, началась глобализация всех социально-политических и экономических процессов, а США взяли курс на построение всемирной американской системы, читай империи. Продолжим изложение мыслей автора о демократии.

В европейском мире демократический разлив продолжается. Он не достиг еще полноводья, но началось уже и обратное движение. В сфере мысли уже давно начался отлив. Пределы демократии познаны, и наиболее прозорливыми умами увидена демократическая опасность и безвыходность.

Демократия есть безнадежное искание умершей воли народа.

В демократическом представительстве воля народа остается распавшейся, и часть восстает на часть. Поэтому демократический парламент есть арена политической борьбы за интересы и за власть (это снова о плюрализме).

Приведем несколько цитат по поводу всеобщего избирательного права, являющегося, по мнению сторонников демократии, основным институтом, свидетельствующим о всеобщем равенстве и социальной справедливости.

Всеобщее избирательное право не знает конкретных людей с их разнокачественностью, с их разным весом, оно исключительно имеет дело с отвлеченными людьми, с атомами и математическими точками.

Оно не знает и органических социальных групп. Всеобщее избирательное право есть отвлечение от качественного содержания жизни, оно не хочет знать качественного подбора.

Это гипноз – идея равенства. Но обоготворение равенства есть первородный грех, оно ведет к подмене индивидуальной природы человека природой отвлеченной, количественной и безличной.

Основанное на ложном равенстве, всеобщее избирательное право есть отрицание человека. В результатах всеобщего избирательного права поистине есть что-то нечеловеческое и противочеловеческое.

Человек не есть отвлеченное существо, его нужно брать в исторической среде и преемственности, в его качественности, т.е. делать подбор лучших и способнейших, имеющих соответствующее образование, общественный опыт. Должна быть историческая преемственность, наследование культурного опыта. Ценз, по которому отбираются люди, должен быть духовным, но может иметь и материальные признаки своего выражения.

Общественный опыт и общественная преемственность обладают ценностью, которой нельзя пренебречь и которую нельзя разрушать во имя отвлеченных доктрин и идей (но мы пренебрегаем ими, мы забыли традиции предков). Так, в России, земство представляет качественное образование, в нем накопился исторический опыт, знание дела, традиция. Разрушение земства и нежелание дать ему преимущества в представительстве есть разрушение общественных качеств и погружение во тьму количества.

Почти все органические образования разрушены демократическим веком; изолирован, уединен стал человек, и новые корпорации связывают его исключительно экономическими интересами.

Демократическая идеология есть крайний рационализм. Демократическая республика с парламентским управлением есть рационалистическое общество. Идеология демократии не может признать государство как специфическую и самобытную реальность, она целиком сводит государство на общество, т.е. видит в государстве лишь функции общества. Так исчезают всякие онтологические основы государства и общества. Остаются лишь интересы, воля и разум человека как единственное оправдание государства и общества.

Чистая, отвлеченная, самодержавная демократия есть самая страшная тирания, она убивает человека. Неограниченная «власть всех» страшнее тиранической власти одного. Лишь на короткие мгновения возможно торжество такой демократии, но мгновения эти бывали самым страшным посягательством на свободу человека. Эти мгновения подымались снизу, и тьма охватывала общество.

Священные права человека не заключаются в демократии и не вытекают из нее. Суверенный народ может отнять у человека все, что захочет, что найдет нужным для своего блага. Самодержавие народа – самое страшное самодержавие, ибо в нем человек зависит от темных инстинктов масс.

Ваша демократия глубоко враждебна духу свободы, и вам следовало бы прекратить декламацию освобождения от тирании и деспотии, которое будто бы приносят ваши демократические движения.

Подчинение Церкви, государству, национальности, высшим реалиям и ценностям – сладостно и благородно. Но нет более горькой и унизительной зависимости, чем зависимость от воли человеческой, от произвола равных себе.

Максимум свободы достигается сочетанием нескольких принципов. Ибо всякое самодержавие, кроме самодержавия Бога, опасно для человека. Христианское равенство и братство не есть равенство и братство демократическое, ибо личность связана в иерархии духа.