Старый и новый институционализм

«Старый» институционализм, как экономическое течение, возник на рубеже 19-20 веков. Он был тесно связан с историческим направлением в экономической теории, с так называемой исторической и новой исторической школой. Для институционализма с самого начала его развития было характерно отстаивание идеи социального контроля и вмешательства общества, главным образом государства, в экономические процессы.

Виднейшими представителями «Старого институционализма» являются: Торстейн Веблен, Джон Коммонс, Уэсли Митчелл, Джон Гэлбрейт. Несмотря на значительный круг проблем, охватываемый в работах указанных экономистов, им не удалось образовать собственную единую исследовательскую программу. Как отмечал Коуз, работы американских институционалистов ни к чему не привели, поскольку в них не было теории для организации массы описательного материала.

Старый институционализм подверг критике положения, составляющие «жесткое ядро неоклассики». В частности, Веблен отвергал концепцию рациональности и соответствующий ей принцип максимизации как основополагающий в объяснении поведения экономических агентов. Объектом анализа являются институты, а не человеческие взаимодействия в пространстве с ограничениями, которые задаются институтами.

Также работы старых институционалистов отличаются значительной междисциплинарностью, являясь, по сути, продолжениями социологических, правовых, статистических исследований в их приложении к экономическим проблемам.

Предшественниками неоинституционализма являются экономисты Австрийской школы, которые привнесли в экономическую науку эволюционный метод, а также поставили вопрос о синтезе многих наук изучающих общество.

Современный неоинституционализм берет свое начало с работ Рональда Коуза «Природа фирмы», «Проблема социальных издержек».

Атаке неоинституционалистов в первую очередь подверглись положения неоклассики, составляющие ее защитное ядро.

1. Во-первых, подверглась критике предпосылка, что обмен происходит без издержек.
   Экономический обмен про­исходит только тогда, когда каждый его участник, осуществляя акт мены, получает какое-либо приращение ценности к ценнос­ти существующего набора благ.Обмен будет происходить до тех пор, пока ценность благ в распоряжении каждого участника обмена будет, по его оценкам, меньше ценности тех благ, которые могут быть получены в результате обмена. До сих пор мы рассматривали обмен как процесс, происходящий без издержек. Но в реальной экономике любой акт обмена связан с определенными издержками. Такие издержки обмена получили название трансакционных. Они обычно трактуются как «издержки сбора и обработки информации, издержки проведения переговоров и принятия решения, издержки контроля и юридической защиты выполнения контракта».
   Концепция трансакционных издержек противоречит тезису неоклассической теории, что издержки функционирования рыночного механизма равны нулю. Такое допущение позволяло не учитывать в экономическом анализе влияния различных институтов. Следовательно, если трансакционные издержки положительны, необходимо учитывать влияние экономических и социальных институтов на функционирование экономической системы.
2. Во-вторых, признавая существование трансакционных издержек, возникает необходимость в пересмотре тезиса о доступности информации. Признание тезиса о неполноте и не совершенности информации, открывает новые перспективы для экономического анализа, например, в исследовании контрактов.
3. В-третьих, подвергся пересмотру тезис о нейтральности распределения и спецификации прав собственности. Исследования в этом направлении послужили отправным пунктом для развития таких направлений институционализма как теория прав собственности и экономика организаций.
4. В рамках «современного» институционализма также осуществляются попытки модификации или даже изменения элементов жесткого ядра неоклассики. В первую очередь это предпосылка неоклассики о рациональном выборе. В институциональной экономике классическая рациональность модифицируется с принятием допущений об ограниченной рациональности и оппортунистическом поведении.

Несмотря на различия, практически все представители неоинституционализма рассматривают институты через их влияние на решения, которые принимают экономические агенты. При этом используются следующие основополагающие инструменты, относящиеся к модели человека:

- методологический индивидуализм,

-максимизация полезности,

-ограниченная рациональность

-оппортунистическое поведение.

Таким образом, различия между неоинституционализмом и новой институциональной экономикой можно провести в зависимости от того, какие предпосылки подвергаются замене или модификации в их рамках – «жесткого ядра» или «защитного пояса».

Теорема Коуза

Внешние эффекты, или экстерналии, – это издержки или выгоды, которые не отражены в системе цен. Возникают они в результате как производства, так и потребления товаров и услуг и связаны с взаимозависимостью функций полезности и производственных функций. Внешние эффекты делятся на положительные и отрицательные. Приносящие выгоду внешние эффекты называются положительными, они увеличивают производительность или полезность для некоторого внешнего субъекта. Внешний эффект является отрицательным, если он снижает производительность или полезность для некоторого внешнего субъекта, т.е. связан с издержками.

Теорема Коуза -при нулевых трансакционных издержек первоначальное распределение прав собственности не влияет на эффективность окончательного размещения ресурсов и структуру пр-ва.

 

Доказательство теоремы Коуза:

.Доказательства в общем виде не существует, обычно для этих целей используются конкретные примеры по обмену правомочиями между экономическими субъектами.К слову, сам Коуз использовал различные случаи из реальной судебной практики в качестве источника примеров. Предположим, по пути на пастбище пастух вынужден прогонять свое стадо через владения земледельца и тем самым подвергать опасности его посевы. Учитывая, что с ростом размера стада увеличивается вероятность потравы, заметим, что решение пастуха об увеличении стада на одну корову приведет к ожидаемым убыткам земледельца, равным 1 ц зерна, или в стоимостном выражении 80 дол. (20дол. прямых затрат плюс 60 дол. недополученной прибыли). Если издержки увеличения стада на одну корову равны для пастуха 50 дол., то социальные издержки составят 130 дол. (80 + 50), в то время как социальная выгода — 100 дол. (цена продажи выращенной коровы).

Очевидно, что в данном случае увеличение поголовья стада связано с негативным внешним эффектом, экстерналией — социальные издержки превышают социальную выгоду.Рассмотрим два варианта распределения права на запрещение вредного использования: случай, когда оно принадлежит земледельцу, и случай, когда оно принадлежит пастуху⁵.В первом случае земледелец запретит пастуху прогон увеличенного на одну корову стада, и пастуху придется смириться с этим решением. Пастух готов предложить земледельцу 50 дол. за разрешение прогона увеличенного стада (цена продажи дополнительной коровы за вычетом издержек на ее выращивание), тогда как земледелец согласится не меньше чем на 60 дол. (недополученная прибыль при отказе от выращивания зерна на площадях, близлежащих к дороге). Предмета для торга нет {0 — пустое множество}, и структура производства останется прежней — земледелец не будет сворачивать посевы, а пастух — увеличивать поголовье стада.

Во втором случае, когда пастуху принадлежит «право прохода», он согласится отказаться от выращивания дополнительной коровы за любую сумму, превышающую его прибыль от ее выращивания — 50 дол.Земледелец же будет готов заплатить любую сумму до 60 дол. (прибыль от продажи центнера зерна, находящегося под угрозой потравы). Предмет для торга есть, и стороны остановятся на любой сумме в интервале от 50 до 60 дол. В результате торга земледелец оставит неизменными свои посевные площади, а пастух не будет увеличивать численность своего стада, т. е. кому бы ни принадлежало первоначально право на запрещение вредного использования, итоговая структура производства останется неизменной.

Однако в первом случае никакого перераспределения дохода не произойдет,тогда как во втором случае произойдет перераспределение суммы от 50 до 60 дол. в пользу пастуха. Именно в последнем заключается эффект дохода: первоначальное распределение прав собственности влияет не на структуру производства, а на относительное благосостояние участников взаимодействия.