Критика классической школы. Истоки институционализма

 

Одним из первых критику классической политэкономии на­чал немецкий экономист Фридрих Лист (1789—1846). В своей «Национальной системе политической экономии» (1841) он под­ходит к политической экономии не как к универсальной и самой совершенной системе, а как к исторической науке, выделяя пять стадий экономического развития наций. Такой исторический под­ход не случаен, ведь Ф. Листу хотелось в первую очередь отразить особенности развития своей страны. А что может быть более на­циональным, чем история? Поэтому, критикуя космополитичес­кую экономию А. Смита, Ф. Лист выступает прежде всего как национальный экономист. «Политической экономии меновых ценностей» он противопоставляет национальную экономическую теорию производительных сил, в центре которой не разделение труда, а приоритет внутреннего рынка над внешним. Понимая, что принципом сравнительных преимуществ могут воспользоваться главным образом богатые государства, а фритредерство (от free trade) выгодно передовым нациям, он отстаивает комплексное раз­витие Германии (гармоничное сочетание фабрично-заводской промышленности с земледелием) под прикрытием протекционист­ской политики. Он считает, что повышение цен вслед­ствие протекционистской политики будет средством промышлен­ного воспитания нации.

Именно взгляды Ф.Листа предопределили развитие истори­ческой школы, подготовившей становление институционализма. Историческая школа стала протестом против формализма и абстракций классической политэкономии, в которой человек превра­тился во второстепенную деталь, своего рода рациональную акци­денцию. Она отразила возросшее сознание роли, которую играет человеческий фактор в развитии человечества.

В своем развитии историческая школа прошла три этапа: ста­рую (В. Рошер, Б. Гильдебранд, К. Книс), новую (Г. Шмоллер, К. Бюхер) и новейшую (В. Зомбарт, М. Вебер).

Критикуя классическую политэкономию, Густав Шмоллер (1838—1917) пропагандировал необходимость скрупулезного опи­сания фактического хозяйственного поведения, подчеркивал роль неэкономических факторов развития, и прежде всего моральных норм, этики и культуры в хозяйственной деятельности.

Вернер Зомбарт (1863—1946) анализировал роль институтов в формировании своеобразных черт экономического строя, рассмат­ривая генезис современного капитализма как своеобразное про­явление жизни духа.

Макс Вебер (1864—1920) показал многообразие типов капи­тализма: политического, империалистического, фискального, про­мышленного и даже капитализма парий. Однако, пожалуй, наи­большее воздействие на современников оказали идеи М. Вебера, сформулированные им в работах «Протестантская этика и дух ка­питализма» и «Три чистых типа легитимного правления» (Вебер, 1990, с. 44—135). Первая работа, напрямую связавшая генезис ры­ночного хозяйства со спецификой европейской цивилизации, с уникальностью протестантской ментальности остро поставила вопрос о традиционализме жизни в других странах, о невозмож­ности в связи с этим быстрой капиталистической модернизации тогдашней периферии мирового хозяйства.

Проведенная М. Вебером классификация основных («идеаль­ных») типов правления показала, что они покоятся на разных ос­нованиях: рационально-легальный — на законодательно оформ­ленном рациональном праве, традиционный — на исторически сложившихся нормах, харизматический — на преданности лично­сти лидера, вере в его уникальные способности: геройство, силу духа и ораторский талант. Анализ этих трех «идеальных» типов господства не только раскрыл их принципиальные различия, но и обосновал необходимость более адекватного цивилизационного подхода к анализу экономических явлений.

 

Старый» институционализм

 

Сформировавшись на американской почве, институционализм вобрал в себя многие идеи немецкой исторической школы, анг­лийских фабианцев, французской социологической традиции. Нельзя отрицать и влияние марксизма на институционализм. «Старый» институционализм возник в конце XIX в. и оформился как течение в 20—30-х годах XX в. Он пытался занять «среднюю линию» между экономике и марксизмом.

В 1898г. Торстейн Веблен (1857—1929) выступил с критикой Г.Шмоллера за чрезмерный эмпиризм. Пытаясь ответить на воп­рос, почему экономика не является эволюционной наукой, он вме­сто узкоэкономического предлагает междисциплинарный подход, который включал бы социальную философию, антропологию и психологию. Это было попыткой повернуть экономическую тео­рию к социальным проблемам.

В 1918г. появляется и понятие «институционализм». Его вво­дит Уилтон Гамильтон. Он определяет институт как «распростра­ненный способ мышления или действия, запечатленный в при­вычках групп и обычаев народа». С его точки зрения, институты фиксируют устоявшиеся процедуры, отражают общее согласие, сложившуюся р обществе договоренность. Под институтами по­нимаются: обычаи, корпорации, профсоюзы, государство и т.д. Обычно к традиционным институционалистам относят таких из­вестных экономистов, как: Торстейн Веблен, Уэсли Клэр Мит­челл, Джон Ричард Коммонс, Карл-Август Виттфогель, Гуннар Мюрдаль, Джон Кеннет Гэлбрейт, Роберт Хейлбронер. Познако­мимся с трудами некоторых из них немного ближе.

В 1899 г. выходит книга Торстейна Веблена «Теория праздно­го класса. Экономическое изучение институтов». Вдохновленный идеями социал дарвинизма, Веблен рассматривает естественный отбор институтов. Институт праздного класса возникает в процве­тающей Америке. Он изучает этот институт, как современные ему антропологи изучали обычаи африканских племен. Он считает, что этот институт является частным проявлением «законов хищниче­ства и паразитизма» и задерживает развитие общества в силу инер­ции, демонстративного расточительства и системы неравного рас­пределения благосостояния (Веблен, 1984).

В книге «Теории делового предприятия» (1904) Т. Веблен ана­лизирует дихотомии индустрии и бизнеса, рациональности и ир­рациональности. Он противопоставляет поведение, обусловленное действительным знанием, поведению, обусловленному привычка­ми мышления, рассматривая первое как источник изменения про­гресса, а второе как фактор, который противодействует ему.В работах, написанных в годы Первой мировой войны и пос­ле нее, «Инстинкт мастерства и состояние промышленных уме­ний» (1914), «Место науки в современной цивилизации» (1919), «Инженеры и система цен» (1921) рассматриваются важные про­блемы научно-технического прогресса и показывается роль инже­неров-менеджеров в создании рациональной промышленной си­стемы. Именно с ними он связывает будущее капитализма.

Уэсли Клэр Митчелл (1874—1948) учился в Чикагском, стажи­ровался в Венском и работал в Колумбийском университете (1913—1948). С 1920 г. он возглавлял Национальное бюро эконо­мических исследований. В центре его внимания находились воп­росы деловых циклов и исследования экономической конъюн­ктуры. У.К.Митчелл оказался первым институционалистом, ана­лизирующим реальные процессы «с цифрами в руках». В своей работе «Деловые циклы» (1927) он исследует разрыв между дина­микой промышленного производства и динамикой цен.

В книге «Отсталость в искусстве тратить деньги» (1937) Мит­челл подвергает критике неоклассический экономике, в основе которого лежит поведение рационального индивида. Он резко вы­ступает против «блаженного калькулятора» И. Бентама, показы­вая различные формы человеческой иррациональности, стремится статистически доказать отличие реального поведения в эконо­мике от гедонистического нормотипа.

Для Митчелла действитель­ный экономический субъект — это среднестатистический человек. Анализируя нерациональность трат денег в семейных бюджетах, он наглядно показывает, что искусство «делания денег» значитель­но опередило умение их рационально тратить.

Большой вклад в развитие старого институционализма внес Джон Ричард Коммонс (1862—1945). В центре его внимания в ра­боте «Распределение богатства» (1893) находится поиск инстру­ментов компромисса между организованным трудом и крупным капиталом. В их числе фигурируют восьмичасовой рабочий день и повышение заработной платы, которая ведет к увеличению по­купательной способности населения. Он отмечает также благотворность концентрации промышленности для повышения эф­фективности экономики.

В книгах «Промышленная доброжелательность» (1919), «Промышленное управление» (1923), «Правовые основания капитализ­ма» (1924) последовательно проводится идея социального согла­шения рабочих и предпринимателей посредством взаимных уступок, показывается, как диффузия капиталистической соб­ственности способствует более равномерному распределению бо­гатства.

В 1934г. выходит его книга «Институциональная экономичес­кая теория», в которой вводится понятие трансакции (сделки). В ее структуре Коммонс выделяет три основных элемента: перегово­ры, принятие обязательства и его выполнение, а также характе­ризует различные виды трансакций: торговые, управленческие и рационирующие. С его точки зрения, трансакционный процесс — это процесс определения «разумной ценности», которая заверша­ется контрактом, реализующим «гарантии ожиданий» (Commons, 1934). В последние годы в центре внимания Дж.Коммонса нахо­дятся правовые рамки коллективных действий, и прежде всего суды. Это нашло отражение в работе «Экономика коллективных действий» (1951), изданной после его смерти.

Дальнейшее развитие институциональный подход получил в работах выдающегося английского историка и социолога Арноль­да Джозефа Тойнби (1898—1975), который свыше 30 лет препода­вал курс международной истории в Лондонской школе экономи­ки. С 1934 по 1961 г. вышли 12 томов «Исследования истории» (Toynbee, 1934—1961), оказавшие огромное влияние на современ­ную экономическую мысль. Важное место в его концепции зани­мает анализ цивилизаций Востока: исламской, индуистской, буд­дийской и дальневосточной. В центре его внимания — влияние религиозных факторов на социально-экономическое и политичес­кое развитие народов. Движущей силой развития цивилизации А.Тойнби считает творческое меньшинство, способное увлечь об­щество в новом направлении. Упадок цивилизации Тойнби свя­зывает с недостатком созидающей силы у творческого меньшин­ства и вследствие этого прекращением преданности и подражания ему со стороны исторического большинства. Это приводит к утрате обществом былого социального единства. Наступает дезин­теграция. Общество распадается на три части: 1) господствующее меньшинство, создающее универсальное государство; 2) внутрен­ний пролетариат, взгляды которого отражаются в универсальной религии и церкви (толстовство, гандизм, христианство афро американцев и т.д.); 3) внешний пролетариат, оформляющийся в вар­варские военные банды. Вторая и третья группы объединяют, по мысли А. Тойнби, слои, живущие в обществе, но ему не принад­лежащие. Эти силы в конечном счете разрушают старую цивили­зацию и одновременно (рождая новую религию) подготавливают предпосылки для возникновения новой цивилизации.

Внимание к цивилизации как к сложной социальной системе сыграло методологическую роль в послевоенных институциональ­ных концепциях. В частности, это нашло своеобразное отражение в работах американского институционалиста, профессора Колум­бийского и Вашингтонского университетов Карла-Августа Виттфогеля (1896—1988), и прежде всего в его монографии «Восточный деспотизм. Сравнительное изучение тотальной власти» (Wittfogel, 1957). Структурообразующим элементом в концепции К.А. Виттфогеля является деспотизм, который характеризуется ведущей ролью государства. Государство опирается на бюрократический аппарат и подавляет развитие частнособственнических тенденций. Богатство господствующего класса в этом обществе обусловлено не собственностью на средства производства, а местом в иерар­хической системе государства. Виттфогель считает, что природ­ные условия и внешние влияния определяют форму государства, а она, в свою очередь, — тип социальной стратификации.

Важную роль в становлении методологии современного институционализма сыграли работы Карла Поланьи (1886—1964), и прежде всего его «Великая Трансформация» (1944). В работе «Эко­номика как институционализированный процесс» он выделяет три типа отношений обмена: реципроктность, или взаимный обмен на натуральной основе, редистрибуцию как развитую систему пере­распределения и товарообмен, лежащий в основе рыночной эко­номики (Polanyi, 1957).

Наконец, необходимо отметить работы Толкотта Парсонса (1902—1979) и Нейла Джозефа Смелсера (р. 1930) и прежде всего их книгу «Экономика и общество. Исследование интеграции эконо­мической и социальной теории» (1956). Опираясь на общую тео­рию систем, они обосновали необходимость дальнейшего сдвига от экономики к социологии как целостной теории, способной адек­ватно объяснить происходящие изменения (Parsons, Smelser, 1965).

Хотя каждая из институциональных теорий уязвима для кри­тики, тем не менее само перечисление причин неудовлетворен­ности модернизацией показывает, как изменяется представление ученых. В центре внимания оказываются не слабая покупатель­ная способность и неэффективный потребительский спрос, не низкий уровень сбережений и инвестиций, а значение системы ценностей, проблемы отчуждения, традиции и культуры. Даже если рассматриваются ресурсы и технология, то в связи с общественной ролью знаний и проблемами защиты окружающей среды.

В центре внимания современного американского институционалиста Джона Кеннета Гэлбрейта (р. 1908) находятся вопросы техноструктуры. Уже в работе «Американский капитализм. Тео­рия уравновешивающей силы» (1952) он пишет о менеджерах как носителях прогресса и рассматривает профсоюзы как уравновеши­вающую силу наряду с большим бизнесом и правительством.

Однако наибольшее развитие тема научно-технического про­гресса и постиндустриального общества получает в работах «Но­вое индустриальное общество» (1967) и «Экономикс и обществен­ная цель» (1973). «В современном обществе, — пишет Гэлбрейт, — существуют две системы: планирующая и рыночная. В первой ведущую роль играет техноструктура, которая основана на моно­полизации знаний. Именно она осуществляет принятие основных решений помимо владельцев капитала» (Гэлбрейт, 1969, с. 100— 113). Такие техноструктуры существуют как при капитализме, так и при социализме. Именно их рост сближает развитие этих сис­тем, предопределяя тенденции конвергенции (Там же).