Корни российского институционализма

 

Объективным фактом является то, что в последнее десятилетие действительно, устойчиво растет интерес к институциональной теории вообще и к ее неоинституциональному направлению в особенности. С одной стороны, это связано с сильным влиянием марксизма, который рассматривал традиционный институционализм как своего потенциального союзника. Поэтому работы Дж.Гэлбрейта, Г.Мюрдаля и Т.Веблена были переведены на русский язык еще в советский период. С другой стороны, это связано с сознательными попытками преодолеть ограниченность ряда предпосылок, характерных для экономике (аксиомы полной рациональности, абсолютной информированности, совершенной конкуренции, установления равновесия лишь посредством ценового механизма и др.), и рассмотреть современные экономические процессы комплексно и всесторонне. Многие отечественные экономисты понимают, что в России эти предпосылки еще не сложились, а потому подход, основанный на деятельности рационального, максимизирующего полезность в условиях совершенной конкуренции индивида, противоречит реальному положению вещей.

Осознание важности создания «мягкой инфраструктуры» российского рыночного хозяйства стало импульсом для генезиса отечественного неоинституционализма. Появились многочисленные специальные работы (не только абстрактно-теоретические, но и конкретно-эмпирические), где неоинституциональные идеи используются для объяснения особенностей современного россий­ского хозяйства. Такие ведущие российские журналы, как «Вопросы экономики», «Экономика и математические методы», «Вестник Московского университета» (серия «Экономика»), регулярно публикуют подборки статей по неоинституциональным проблемам. Однако попыток систематизированного изложения институционального подхода до 1998г. не было, что затрудняло освоение новой парадигмы в России. Поэтому публикации в 1998г. книги А.Шаститко «Неоинституциональная экономическая теория», в 1999 г. — «Учебно-методического пособия к курсу лекций по институциональной экономике» Я.Кузьминова, а также издание на страницах журнала «Вопросы экономики» (1999, № 1—12) учебника «Институциональная экономика» А.Олейника оказались весьма своевременными и чрезвычайно актуальными. Попытку написать курс по институциональной экономике предпринял также А.Н.Нестеренко, но с его смертью российский институционализм понес тяжелую утрату.

Данные пионерные работы положили начало качественно новому этапу неоинституциональных исследований в России. При всех возможных недостатках этих книг попытки систематизации основ институциональной теории открывают широкое поле для консолидации (или размежевания) российских институционалистов на концептуальной основе.

Так, работы А.Шаститко и Я.Кузьминова опираются в основном на американскую традицию неоинституционализма. Несколько особняком стоит учебник А.Олейника, который опирается в равной мере как на западноевропейскую (французскую), так и на американскую традиции институциональных исследований. В отличие от традиционного подхода, А.Олейник исходит из первостепенной важности формирования не прав собственности как таковых, а социальных норм и правил. Если представители американского неоинституционализма рассматривают нормы прежде всего как результат выбора, то французские институционалисты — как предпосылку рационального поведения. Поэтому рациональность раскрывается им также сквозь призму нормы поведения.

Круг отечественных работ, затрагивающих вопросы неоинституциональной теории, уже достаточно широк, хотя, как правило, эти монографии мало доступны для большинства преподавателей и студентов, так как они выходят ограниченным тиражом, редко превышающим тысячу экземпляров, что для такой большой страны, как Россия, конечно, очень мало. Среди российских ученых, активно применяющих неоинституциональные концепции в анализе современной российской экономики, следует выделить С.Авдашеву, В.Автономова, О.Ананьина, А.Аузана, С.Афонцева, Р. Капелюшникова, Я. Кузьминова, Ю.Латова, В.Маевского, С.Малахова, В.May, В.Найшуля, А. Нестеренко, Р.Нуреева, А.Олейника, В. Полтеровича, В. Радаева, В.Тамбовцева, Л.Тимофеева, А.Шаститко, М. Юдкевич, А. Яковлева и др. Но весьма серьезным барьером для утверждения данной парадигмы в России, безусловно, является отсутствие организационного единства и специализированных периодических изданий, где систематизировано излагались бы основы институционального подхода. Рассмотрим, как «прорастали» в России основные направления неоинституциональных исследований.

1.Теория прав собственности важна для нашей экономики в аспекте анализа приватизации, ее последствий и формирования рыночных институтов. Единственным обзорным исследованием достаточно высокого уровня по теории прав собственности остается книга Р. Капелюшникова «Экономическая теория прав собственности» (М., 1990), благодаря которой большинство российских экономистов впервые узнали о данном научном направлении. Неоиституциональное исследование экстерналий и комментарии к теореме Коуза широко обсуждались отечественными экономистами в связи с анализом природоохранной тематики (А.Голуб, Е.Струкова, А.Шаститко).

Хотя основное внимание обращено пока на популяризацию идей зарубежных ученых с некоторой адаптацией к российским реалиям (А.Шаститко, С.Малахов, В.Тамбовцев и др.), появляются уже и оригинальные исследования по проблемам собственности в постсоветской экономике. В них отмечается, что большая часть государственной собственности перешла не к аутсайдерам, а к инсайдерам (менеджменту и персоналу), и поэтому в России не возникло эффективного частного собственника. В деятельности фирм краткосрочный аспект преобладает над долгосрочным, а мотив личного обогащения новых владельцев доминирует над целями развития производства (А. Радыгин, Р. Капелюшников и др.). Кроме того, достаточно интересен институциональный подход к анализу такого феномена переходной экономики, как бартер (В. Макаров, Г. Клейнер, А. Яковлев и др.).

Негативные количественные изменения, накапливаясь, переходят в новое качественное состояние: возникают так называемые «институциональные ловушки», приводящие к тому, что дальнейшее развитие начинает идти не в сторону рынка, а в направлении псевдорыночных форм и воспроизводства неотрадиционных отношений (В. Полтерович).

2.Анализируя социальную адаптацию населения к рынку, исследователи выделяют две группы проблем. Первая связана с расширением формальных свобод и прав, проблемой их институционализации, а также сужением социальных и экономических возможностей. 90-е годы показали, что для россиян поле индивидуальной свободы лежит прежде всего в социально-экономической, а не в политической и правовой сферах. В условиях трансформационного спада сужение экономических свобод оказало большее воздействие, чем расширение социальных и политических свобод. К тому же многие понимали свободу односторонне — как приобретение новых прав и благ без потери старых возможностей и гарантий. Поборники свободы недооценили ее предпосылки — самостоятельность и ответственность индивидов, которые резко возросли в условиях ограниченности ресурсов, усиленных гиперинфляцией и падением производства.

Вторая группа проблем связана с анализом особенностей адаптации населения к рынку в условиях маргинализации общества. Одна из важнейших особенностей российской трансформации заключается в том, что этот переход происходит в условиях глубокого спада, который способствует усилению социально-экономической зависимости населения от «государства всеобщего перераспределения». Типичными становятся понятия «опекун» и «опекаемый». В массовом сознании сохраняется стремление переложить ответственность на чужие плечи. Ради опеки люди готовы отказаться от «голодной» свободы, обменяв ее на состояние «сытого» подчинения. Все это приводит к поляризации общества, росту социальной напряженности и маргинализации экономически активного населения.

3.Теория трансакционных издержек широко обсуждается российскими экономистами. В. Кокоревым выдвинута гипотеза о росте трансакционных издержек в переходный период от плана к рынку. Трансакционные издержки рассматриваются как один из барьеров для входа на рынки в российской экономике и как один из факторов развития теневой экономики (В.Тамбовцев, В.Радаев, С.Малахов и др.)30. К сожалению, большим недостатком является слишком широкая трактовка этого понятия российски­ми экономистами.

Экономико-правовому обоснованию института товарных знаков была посвящена большая подборка материалов в журнале «Вопросы экономики» (1999, № 3). В этом обсуждении приняли участие А.Шаститко, В. Тамбовцев, О. Пороховская, И. Шулыа, К. Менар и И. Вальцескини.

4. Экономика организации. Обзор зарубежных неоинституциональных подходов к теории фирмы дан в работе А. Шаститко «Новая теория фирмы» (М., 1996), где предложено неоинституциональное объяснение феномена фирмы и характеризуются основные формы деловых предприятий, а также показана эволюционная (адаптивная) эффективность хозяйственных организаций. Как отрадный факт следует заметить, что появляются первые монографии, пытающиеся анализировать с неоинституциональных позиций отраслевые проблемы. Назовем прежде всего монографию В. Крюкова «Институциональная структура нефтегазово­го сектора: проблемы и направления трансформации» (Новосибирск, 1998) и коллективный сборник под редакцией А. Шаститко, посвященный анализу локальных естественных монополий (коммунальных служб и т.д.).

Прекрасным образцом учебного пособия по неоинституционализму следует считать подготовленную группой сотрудников ГУ-ВШЭ книгу «Основы теории контрактов».

На факультете менеджмента СПбГУ возникла группа по изучению неоинституциональной экономики во главе с А.Деминым и В.Катькало, которая в сотрудничестве со Школой бизнеса им. У.Хааса Калифорнийского университета (г. Беркли) опубликовала серию работ по экономике фирмы.

5. Такое направление неоинституциональных исследований, как теория общественного выбора, известно в России, пожалуй, гораздо лучше других. Оригинальные исследования на материалах России ведут в этом направлении В.May, В.Найшуль и С.Афонцев. В. May анализирует трансформацию российской экономической и политической системы сквозь призму теории революции. В. Найшуль, полемизируя с трактовкой СССР как чисто командной экономики, интерпретирует экономико-политическую систему «позднего» Советского Союза как пространство «бюрократических торгов», где готовность выполнять плановое задание обменивалась на определенные льготы директорату предприятия.

В России в различных базах данных накапливаются эмпирические данные по выборам в центральные и местные органы власти, по ведению политических кампаний, по деятельности различных партий. Последние выборы в Государственную думу и выборы президента сделали эту проблему остро актуальной. К сожалению, лишь в очень ограниченном числе исследований показана применимость стандартных и апробированных на электоральной статистике развитых стран методов оценки влияния экономических параметров на политический выбор и в условиях России. В политологической монографии Г. Голосова содержатся некоторые подходы, которые можно использовать для ранжирования величины издержек политически активного избирателя на участие в той или иной коалиции.

Все более актуальной для России становится экономическая теория конституции, интерес к которой оживился после перевода на русский язык работ Дж.Бьюкенена, В.Ванберга, Я.Э.Лейна, П.Козловски. Под пристальным влиянием научного сообщества находится деятельность государственного аппарата. В числе наиболее активно обсуждавшихся проблем был и остается поиск политической ренты и его особенности в переходной экономике. Плодотворно в этой области работают М. Левин, М. Цирик, В.Полтерович, В. Радаев, Я. Кузьминов, А. Заостровцев и др. В середине 1990-х годов на страницах ряда журналов прошла дискуссия по вопросам теории рационального выбора, в которой активно участвовали экономисты, социологи и политологи (Д.Грин, И.Шапиро, М.Фармер, Р.Швери, А.Шаститко и др.). Обсуждение вопросов выбора правил голосования стало возможным в результате перевода работ Ф.Алескерова и П.Ортешука, Р.Тагепера и М. Шугарта, Р. Даля и др. Интерес к проблемам федерального устройства потребовал перевода работ Г.Таллока и В.Острома.

В то же время большинство переведенных работ носит методологический характер и создает в лучшем случае лишь предпосылки для анализа российской действительности. Возникает разрыв между эмпирическими исследованиями российских экономистов, социологов и политологов, с одной стороны, и фундаментальными достижениями теории общественного выбора, с другой. Сократить его можно, лишь написав отечественный учебник по теории общественного выбора, который станет теоретической основой для дальнейших конкретных эконометрических исследований в этой быстро развивающейся области — именно этим занимается P.M.Нуреев, опубликовавший в 2002—2003 гг. в «Вопросах экономики», главном общероссийском экономическом журнале, авторский учебный курс «Теория общественного выбора».

6.Из экономико-правовых неоинституциональных концепций наибольшую известность среди российских экономистов приобрели теория общественного выбора и теория прав собственности, изучающие влияние правовых норм на развитие легального, официального бизнеса. ГУ-ВШЭ стал проводить международные научные конференции по проблемам теории права и экономики (law and economics): первая состоялась в ноябре 1998 г., ее темой была роль правовых институтов в развитии хозяйства, темой второй (декабрь 1999 г.) — институциональные границы вмешательства государства в экономику. Важной вехой в развитии российской традиции экономической теории права исследований стала коллективная монография «Экономический анализ нормативных актов», соединяющий общетеоретический подход с анализом конкретных проблем отечественной переходной экономики.

7.В отличие от экономической теории права экономическая теория преступлений и наказаний (economics of crime and punishment) исследует экономическое «подполье» — мир за рамками «общественного договора», мир, где действуют преступники и борющи­еся с ними стражи порядка. Поскольку отечественные экономис­ты начали знакомство с экономической теорией преступлений и наказаний совсем недавно, примерно с 1997г., оригинальных исследований пока еще немного. В настоящее время российские экономисты только изучают достижения западных коллег, и первостепенной задачей ближайших лет следует считать именно популяризацию этих идей и консолидацию экономистов-криминологов.

Некоторые общие идеи экономической теории преступлений и наказаний нашли отражение уже в публикациях 1997—1998 гг. В 1999 г. в «Вопросах экономики» была опубликована специальная статья к 30-летию зарождения этой теории. Весной 2000 г. в альманахе «Истоки» опубликован полный перевод знаменитой статьи Г. Беккера «Преступление и наказание: экономический подход» (1968), которая, собственно, и положила начало экономической теории преступлений и наказаний. Наконец, в 2001 г. появилась книга Ю.В.Латова, которую можно считать первым опытом комплексного изложения современных подходов к теоретическому анализу проблем теневых экономических отношений.

Успешно развиваются исследования по некоторым частным направлениям экономической теории преступлений и наказаний.

Получили широкую известность работы В.В. Волкова, посвященные анализу рэкет-бизнеса (силового предпринимательства). Параллельно с ним криминальные аспекты в развитии российского бизнеса изучает А.Н.Олейник. Исследования этих двух экономистов замечательным образом дополняют друг друга: если В.В.Волков объясняет развитие рэкета отсутствием спецификации и защиты прав собственности, то А.Н.Олейник объясняет повышенную потребность в услугах внешних правозащитников отсутствием доверия в отношениях между предпринимателями.

Л.М. Тимофеев занимается экономическим анализом наркотиков — им опубликовано первое в России комплексное исследование по этой проблематике. Этого экономиста можно по праву считать патриархом отечественного «теневедения» — он начинал изучение теневых экономических отношений еще в советские времена, когда анализ этих вопросов рассматривался как диссидентский вызов властям. Именно по инициативе Л.М. Тимофеева для консолидации экономистов-криминологов сотрудниками Центра по изучению нелегальной экономической деятельности (ЦИНЭД) организовано издание в Российском государственном гуманитарном университете журнала «Экономическая теория преступлений и наказаний».

В 1998г. работниками Института научной информации и общественных наук (ИНИОН) был подготовлен проблемно-тематический сборник с обзором проблем коррупции. В журнале «Экономика и математические методы» в том же году была опубликована серия статей М. Левина, М. Цирик и В. Полтеровича, посвященных обзору различных подходов к объяснению причин коррупции и путей борьбы с нею. Их авторы осуществили классификацию существующих экономико-математических моделей коррупции, факторов, которые ведут к ее развитию. В 1999 г. в журнале «Рынок ценных бумаг» опубликована оригинальная статья Р. Вишневского, в которой тотальное коррумпирование российской экономики рассматривается как неизбежное следствие развития «экономики посредников».

8.Неоинституциональный подход к изучению исторических закономерностей — новая экономическая история — включает два направления. Клиометрики во главе с Р.Фогелем анализ традиционных источников базируют на использовании математического инструментария, а последователи Д. Норта применяют принципиально новый для историков понятийный аппарат (права собственности, трансакционные издержки и т.д.).

Среди российских исследователей наиболее популярно клиометрическое направление, возглавлявшееся академиком И.Ковальченко. В рамках «школы Ковальченко» стали развиваться даже такие «экзотические» виды экономико-математического моделирования исторических процессов, как ретропрогнозирование. Так, в работе Л. Бородкина и М. Свищева путем «пролонгирования» тенденций 1920-х годов на период до 1940г. доказывается, что продолжение политики нэпа не привело бы к усилению классовой дифференциации, но и не обеспечило бы резкого повышения сельскохозяйственного производства.

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Предмет и метод дисциплины Институциональная экономика

Тема 1. Правила и институты

1.1.Экономическое поведение и информация.

1.2.Институты и их функции в экономике.

1.3.Система институтов.

1.4.Иерархия правил.