Уровень пророчества Моше-рабейну

Второе верование - это вера, что уровень пророчества Моше-рабейну выше уровней всех пророков, которые были и будут. Хотя она не является обязательной ни для Б-жественной религии вообще, ни для религии Моше в частности, придерживаться ее надлежит каждому, кто следует Торе. Ведь она сама свидетельствует о Моше: "И нет в Израиле еще одного пророка, подобного Моше" [Дварим, 34:10]. "И нет" - означает, что не было и не будет, и в то же время намек, что нет в мире другого учения, подобного Торе, данной Всевышним через Моше. Поэтому нам пристало верить в уникальность пророчества Моше-рабейну, и вера эта проистекает из принципа, говорящего, что Тора дана с Небес.

Тора не будет ни изменена, ни заменена

Третье верование - вера, что текст Торы никогда не будет видоизменен, никогда не будет никакого изменения в ее заповедях и никогда она не будет заменена другой Торой, принесенной каким бы, то ни было пророком. Хотя и это верование не является неотъемлемой частью ни Б-жественной религии вообще, ни религии Моше в частности, оно - ответвление корня "истинность миссии пророка" и поэтому приличествует каждому, кто следует Торе Моше-рабейну, разделять это верование.

Исполнение каждой из заповедей Торы приближает человека к совершенству

Четвертое верование - это вера, что каждая из заповедей Торы имеет своей целью приблизить человека к достижению совершенства - является четвертым верованием: если не принять этого, то неизбежно окажется, что Тора Моше-рабейну отдаляет человека от достижения того совершенства, которое наши, благословенной памяти, мудрецы называют "жизнью в будущем мире". Возникает непримиримое противоречие: Тора потомков Ноаха обеспечивает достижение известной ступени жизни в будущем мире - как говорят наши мудрецы: "Благочестивые люди из народов мира имеют удел в будущем мире" [Тосефта "Сангедрин", 13:2]. Значит, те неевреи, которые тщательны в исполнении всего семи заповедей Торы потомков Ноаха, получают свой удел в будущем мире, а евреи, которым Тора Моше-рабейну предписывает выполнение 613 заповедей, соблюдая их, не столько приближаются к жизни в будущем мире, сколько отдаляются от нее?! Но это радикально противоречит тому, что сказали наши мудрецы о цели, ради которой дана нам Тора: "Хотел Всевышний дать возможность евреям заслужить награду, поэтому дал им Тору и множество заповедей" [Макот, 23б]. Значит, верование это (исполнение каждой из заповедей приближает еврея к достижению жизни в будущем мире) является одним из второстепенных корней Торы Моше-рабейну.

Воскрешение мертвых

Пятое верование - вера в воскрешение мертвых. Некоторые из наших мудрецов говорят, что воскреснут лишь совершенные праведники. Раз эта степень награды не предназначена для всех людей (потому что невозможно всем людям быть совершенными праведниками), то отрицающий воскрешение мертвых приравнивается к отрицающему одно из великих чудес, творимых Всевышним для совершенных праведников. То есть, он отвергает одну из ветвей первого принципа, подвергая сомнению всемогущество Всевышнего. Если же будут воскрешены все мертвые, то не верящий в воскрешение мертвых отвергает ветвь третьего принципа, принципа воздаяния, так как отрицает награду, предназначенную или всему человечеству, или отдельному народу.

Однако это верование не является ни принципом, ни корнем Б-жественной религии как таковой и религии Моше-рабейну в частности: они вполне представимы и без него. Тот, кто принимает принцип воздаяния вообще - физического в этом мире и духовного - в будущем, но отрицает воскрешение мертвых, не отступает ни от принципа, ни от корня Торы Моше-рабейну.

Но поскольку это верование принято еврейским народом, его надлежит придерживаться каждому, кто верен Торе Моше (44).

Приход Машиаха

Вера в приход Машиаха также является ветвью третьего принципа - принципа воздаяния и принята еврейским народом, поэтому ее следует разделять каждому, кто верен Торе Моше-рабейну. Однако это верование не относится ни к корням, ни к принципам Торы Моше, которые определены выше.

Верования, связанные с отдельными заповедями, не входят в систему первооснов

В числе этих верований мы не упоминаем верования, связанные с отдельными заповедями Торы (45), как, например, тшува, тфила и т.п. Хотя нужно верить, что Всевышний слышит молитвы взывающих к Нему, и что Он принимает возвращающихся к Нему (совершающих тшуву), не следует придавать ни одной заповеди большего значения, нежели остальным.

По той же причине мы не перечисляем среди этих верований веру в то, что Шхина присутствует в среде народа Израиля, что на жертвенник в Храме спускается небесный огонь, что первосвященник получает ответы от Всевышнего через урим ветумим и т.п. Все они - частные проявления веры в чудеса, о которых говорит Тора, и незачем выделять их среди таких чудес, как рассечение моря, поглощение землей Кораха и его приспешников. Также не следует подчеркивать невероятность последнего чуда - поглотив их, земля снова сомкнулась над ними, как сказано в Торе: "И покрыла земля их" [Бемидбар, 16:33], а известно, что трещины, образовавшиеся в земле во время землетрясения, так и остаются открытыми. Это и все подобное этому также является составной частью веры в Тору и во все чудеса, о которых рассказывается в ней.

Но шесть верований, упомянутых выше, приняты всем еврейским народом и потому занимают особое положение. Они необходимы для поддержания самих основ Торы - ее принципов, корней, и для осуществления Торы на земле, так как исполнение ее заповедей в значительной степени опирается на них. Но, несмотря на это, эти верования не относятся к корням еврейской религии: она может существовать и без них. Тот, кто их отрицает, должен быть признан еретиком (даже если саму Тору как таковую он не отрицает), и нет у него удела в будущем мире (там же, гл. 23).

ИТОГИ

Три первоосновы

Из всего изложенного следует, что Б-жественная религия базируется на трех первоосновах, а именно: существование Б-га, Б-жественность Торы и воздаяние. Без этих трех принципов Б-жественной религии нет.

От них отходят несколько корней (подобно делению вида на подвиды). При устранении одного из корней существование принципа не поколеблется, но устранение самого принципа означает также устранение всех его корней.

Корни

Корни принципа существования Б-га - согласно тому, что предписывает Тора Моше, и тому, к чему нас приводит исследование, это - единство Б-га, Его бестелесность, Его вневременность и Его совершенство.

Корни принципа Б-жественного происхождения Торы: существование пророчества и истинность пророческой миссии.

Корни принципа воздаяния: всеведенье Б-га и зависимость от Его воли всего, что совершается - как на земле, так и на небесах, как в этом мире, так и в мире будущем.

У Торы Моше-рабейну нет других принципов и корней

У Торы Моше-рабейну нет никакой нужды ни в других принципах, ни в дополнительных корнях, кроме этих. Потому что положение, что надлежит служить только Б-гу, и никому другому, - это не принцип, а заповедь Торы. Вообще ни одну из заповедей Торы нельзя возводить в ранг принципа, потому что вера в неизменность Торы - это ответвление корня "истинность пророческой миссии", а вера в приход Машиаха и вера в воскрешение мертвых - ветви принципа воздаяния, следовательно, все кто верит в Тору Моше, должны разделять и эти верования тоже.

И таково же мнение учителя моего, раби Хисдая Крескаса: все эти верования, включая веру в сотворение мира из ничего, - истинные, и их обязан принять каждый, кто принадлежит к еврейской религии, однако ни одно из них не является ни корнем, ни принципом ее - ни общим, ни частным. Однако он считает, что следует принять за частный принцип, что исполнение только одной из заповедей Торы уже достаточно для достижения совершенства и обеспечения некой ступени будущего мира.

Ошибки хрисгианства и ислама

Другие религии, также называющие себя Б - жественными, вместо этих корней и принципов опираются на другие, причем устранение одного из них неизбежно влечет за собой падение всей религии.

Так, христиане подменяют принцип существования Б-га верой в троицу и боговоплощение - что, как очевидно, не оставляет места для корней, происходящих из этого принципа. Принцип же воздаяния они заменяют верой во вторичное пришествие и в воскресение мертвых. Несомненно, что отрицание хотя бы одного из этих верований означает отрицание всей христианской религии в целом.

Мусульмане же утверждают, что все во вселенной предопределено всемогущим Б-гом (46), и поэтому бесспорно, что тем самым это полностью исключает возможность свободы выбора у людей и, следовательно, не оставляет места для принципа воздаяния за добро и за зло.

Кстати, напомним, что мы не сочли свободу выбора одним из принципов Б-жественной религии отнюдь не потому, что она не является необходимым элементом ее, а потому, что свобода выбора вовсе не связана именно с Б-жественностью данной религии: свобода выбора - это основа любого законодательства, как человеческого, так и Б-жественного.

Количество принципов и корней

Итак, у Б-жественной религии всего 11 принципов и корней: 1) существование Б-га, 2) Его единство, 3) Его нематериальность, 4) Его вневременность, 5) Его совершенство, 6) существование пророчества, 7) истинность пророческой миссии, 8) Б-жественность Торы, 9) всеведенье Б-га, 10) Его управление абсолютно всем, что происходит в мире и 11) воздаяние, то есть награда и наказание.

Если же всеведенье Б-га и Его управление всем, что происходит в мире, объединить в один принцип, подобно Рамбаму, то тогда число всех принципов и корней сократится до десяти. А если допустить, что свобода выбора действительно является неотъемлемым элементом Б-жественной религии (хотя она и не связана с этим ее качеством), то количество их вырастет до 11 или 12. Однако пользу, которую приносит обществу Б-жественная религия, нельзя включать в число ее принципов (несмотря на то, что, как и свобода выбора - это неотъемлемый элемент каждого законодательства, как человеческого, так и Б-жественного). Польза, которую своей целью имеет Б-жественная религия, совершенно особого рода, присущая только Б-жественной религии в силу того, что она - Б-жественная, и потому награда, которую она обещает, - это часть принципа воздаяния (там же, гл. 26).

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) Здесь нами пропущен отрывок, в котором Альбо доказывает, что несмотря на то, что раби Гилель не верит в приход Машиаха, он не является вероотступником.

(2) В "Морэ невухим" (ч.2, гл. 13-26) Рамбам утверждает, что ни сотворения мира из ничего, ни вечности материи доказать нельзя, и поэтому надлежит придерживаться первого из этих двух мнений только потому, что так учат пророки. По этой причине Рамбам не включает сотворение мира из ничего в число принципов еврейской религии. На замечание Альбо можно ответить, что, по Рамбаму, положение о сотворении мира из ничего включается в принцип дарования Торы с Небес как необходимое условие.

(3) На основании тезиса, что слова Торы можно истолковывать с различных точек зрения.

(4) Со времен рава Саадии-гаона в еврейской философской литературе средневековья бытует положение, согласно которому Тора не учит ничему, что не могло бы быть принято человеческим разумом безоговорочно. Отсюда следует, что если что-либо в Торе представляется противоречащим этому положению, оно должно быть истолковано в переносном смысле.

(5) Эти слова соответствуют точке зрения Крескаса, разделяющего верования на те, которые обусловливают осуществление Торы, и те, которые не являются необходимыми для этого.

(6) В "Морэ невухим" (ч.2, гл.29 и 35) Рамбам рассматривает как поэтическую гиперболу те рассказы Торы, в которых рушатся рамки законов природы. Некоторые из его последователей, склонные к экстремизму, пошли еще дальше и попытались дать этим рассказам Торы естественнонаучное объяснение - как того требует аристотелизм. Однако противники Рамбама и его направления сочли это уже настоящим отступничеством (см. письмо р. Йегуды Альфакара к Радаку, опубликованное в сборнике галахических ответов Рамбама. Лейпциг, 1849). Целью же Альбо, выраженной в этих словах, является возможность свободной дискуссии об основах еврейской веры без наклеивания ярлыков вероотступничества на тех, кто не разделяет его взглядов. Очевидно, он надеялся ослабить тем самым опасность раскола.

(7) Далее, в пропущенном нами отрывке Альбо приводит многочисленные цитаты из Талмуда, переводов Торы на арамейский язык Онкелоса и Йонатана бен Узиэля, Рамбама и др. в доказательство того, что сказанное им - точка зрения, общепринятая мудрецами народа Израиля.

(8) Согласно учению о четырех темпераментах, воспринятого средневековой философией от врачей древности, тело человека содержит в себе четыре вида жидкости, от сочетания которых зависит его душевные склонности и характер его реакций. У человека, в отличие от животных, соотношение между этими жидкостями более пропорциональное, но в то же самое время это делает его более чувствительным к изменениям в окружающей среде.

(9) Это - формулировка Аристотеля ("Политика", кн.1, гл.2). Однако легко увидеть, что, в отличие от Аристотеля, Альбо во главу угла ставит не естественное стремление людей к объединению, а их нужду во взаимопомощи для удовлетворения естественных потребностей. Этот акцент очень характерен для политической мысли средневековья.

(10) За идеей Альбо о различии между религией, основой которой является природа человека и способности его разума, и религией, основанной на Б-жественном откровении, стоит богатая литература еврейской философии средневековья. Ее влияние особенно ясно ощущается там, где Альбо говорит о преимуществах Б-жественного закона над законом конвенциональным. Однако в самом представлении о существовании трех типов закона и в терминах, характеризующих их, сказывается влияние христианской философии его времени, развивавшей идеи Т.Аквината. Заметим, что это представление (в особенности понятие "естественного закона") оказало сильнейшее влияние на политическую мысль начала нового времени.

(11) См. прим.9. К этому нужно добавить, что согласно этой теории, из-за глубоких различий между человеческими индивидуумами их объединение в рамках государства возможно лишь при условии, что во главе его стоит правитель, принуждающий всех исполнять один закон. Ср.: "Морэ невухим", ч.2, гл.40.

(12) Ср. это с тем, что Альбо говорит во Вступлении о двух видах совершенства, проявляющихся в мире.

(13) Слова эти ориентированы на предостережение Рамбама ("Морэ невухим", ч.З, гл.13), что не следует придавать слишком большого значения целесообразности существования низших видов живых существ.

(14) Под влиянием "Государства" Платона большое распространение в эпоху средневековья получила точка зрения, что человеческое общество существует только ради обеспечения жизни совершенных мудрецов, живущих в нем (ср. с тем, что говорит Рамбам во Введении к его комментарию к Мишне), - хотя, с другой стороны, от мудрецов требуется, чтобы они оказывали благотворное влияние на все общество и способствовали усовершенствованию государства (ср.: "Морэ невухим", ч. З, гл.53-54). В противоположность этому Альбо подчеркивает, что человек, достигший личного совершенства, является инструментом в руках Всевышнего, который Он использует для усовершенствования всего человеческого общества. В другой связи Альбо прямо указывает, что именно всеобщее благо было главным фактором достижения Моше величайшей ступени в пророчестве. Тем самым Альбо приближается к точке зрения р. Йегуды Галеви (см. "Кузари", гл.2, §8) и углубляет разрыв между собой и Рамбамом в трактовке пророчества.

(15) Заметим, что говоря о средствах, с помощью которых мудрец оказывает влияние на человечество, Альбо упоминает и письменную, и устную традицию - которые, по его мнению, вместе составляют то, что он называет Б-жественной религией.

(16) Говоря это, Альбо подразумевает, что возможно существование нескольких Б-жественных религий, сменяющих друг друга. Вместе с тем он не считает их равными одна другой, но видит значительные различия между религией, которая открыта людям одним из пророков, и религией, принесенной таким посланцем Всевышнего, как Моше-рабейну.

(17) С точки зрения еврейской религиозной философии (см. "Эмунот ведейот" рава Саадии-гаона, ч.З) принципы нравственности постижимы человеческим разумом, и человек, как правило, приходит к ним сам. Однако с точки зрения последователей Аристотеля, которую разделяет и Рамбам (см. "Морэ невухим", ч.1, гл.2), следует различать между теоретическими понятиями истины и лжи и практическими понятиями достойного и недостойного. Первая пара понятий имеет значение интеллектуального абсолюта, в то время как вторая имеет лишь относительное значение и является продуктом изменяющихся человеческих воззрений. Следовательно, правила поведения, законы этики имеют конвенциональную природу и далеки от достоверности. Альбо же, подобно Т.Аквинату, выбирает третий путь и различает между "естественным законом", основанном на разуме (согласно Расагу) и "конвенциональным законом", совпадающим с тем, о чем говорит Рамбам. Но и здесь он избегает позиции, характерной для последователей Аристотеля, утверждая, что пророчество определяет и основы "естественного закона", и принципы этики (что человеческий разум не в состоянии сделать самостоятельно).

(18) Это положение соответствует точке зрения Рамбама (ср.: "Морэ невухим", ч.2, гл.40). Познание вечной истины - это тот удел, который человек приобретает в вечности. Тора, данная людям пророком, указывает на эту истину и приближает человека к ней. В этом - превосходство Торы над земными законами, заботящимися лишь о физическом благополучии человека. Однако суть познания душой вечной истины Альбо понимает иначе, чем Рамбам (см. ниже, а также во Введении).

(19) См. выше прим. 17.

(20) Это свободная аллюзия на "Государство" Платона, кн.5.

(21) См.: Аристотель, "Политика", кн.2, гл.2-4.

(22) Это - мнение Рамбама (см. выше прим.2).

(23) Например, как сочетать всеведенье Б-га со свободой выбора человека. Согласно Рамбаму, каждое из этих двух положений истинно и доказуемо разумом, однако вопрос об их соотношении находится за пределами возможностей человеческого разума. См. ниже прим.6 к разделу четвертому.

(24) В этом пункте Альбо выходит за пределы аристотелизма Рамбама (см. выше. прим. 17).

(25) Здесь Альбо переходит от проблемы недостоверности конвенционального закона к изображению трудностей, с которыми неизбежно столкнется каждый, кто захочет вести себя согласно аристотелевской этике. Для лучшего понимания этого необходимо заметить, что Аристотель вовсе не рассматривает свою этику как часть учения о государстве. То есть: государственные законы не затрагивают нравственного поведения граждан, которое каждый из них волен определить для себя сам. Однако Альбо считает, что одно неотделимо от другого и объединяет их в понятии конвенционального закона. Как и Рамбам, он полагает, что Б-жественный закон вмешивается в личную жизнь людей и вводит их поведение в определенные рамки, определяя их как нравственные, и поясняет свою мысль, приводя ясные примеры.

(26) Например: "Никомахова этика", кн.2, гл.9.

(27) Понятно, что это утверждение не исключает, в принципе, возможности внесения изменений в закон на основе Устной Торы и даже смены одной Б-жественной религии другой (как Альбо разъясняет в дальнейшем). Речь идет о том, что Б-жественный закон точно определяет нравственные границы, а что касается Торы Моше-рабейну, то она дает истинные и совершенные нормы, относящиеся ко всем временам.

(28) Имеются в виду аксиомы логики, интуитивно очевидные для ума, с помощью которых он строит рассуждения. Например: что целое больше своей части.

(29) Подразумевается, что цель Б-жественного закона - привести человека к духовному совершенству, в то время как цель конвенционального закона - обеспечить человеку лишь временное совершенство. Однако и тот, и другой сотворены Всевышним для того, чтобы открыть миру Его доброту. Крескас упоминает это положение в числе шести первых принципов, однако Альбо с ним не согласен.

(30) Очевидно, Альбо имеет в виду принцип 11-й из 13 принципов Рамбама, из которого следует, что будущий мир - это наивысшая награда.

(31) Альбо предлагает термин "основа" или "принцип", в частности для того, чтобы подвергнуть критике системы первооснов иудаизма Рамбама и Крескаса, однако он использует этот термин также для построения своей собственной теории. Поэтому мы привели этот отрывок здесь, нарушив оригинальную последовательность глав.

(32) Ср. с прим.29. В продолжение этой главы Альбо дает примеры того, как отрицание корня неизбежно влечет за собой отрицание той первоосновы, к которой этот корень относится.

(33) Альбо полемизирует здесь с Рамбамом, который ввел в число своих 13-ти принципов некоторые из заповедей Торы, например, что только Всевышнему одному надлежит служить, не пристало служить кому-то другому.

(34) Ср.: "Морэ невухим", ч.2, гл.1. Альбо опирается здесь на аристотелеву "Физику", однако в дальнейшем он предпочитает использовать термины Рамбама как более соответствующие духу иудаизма.

(35) В приписывании Всевышнему позитивных атрибутов кроется опасность отхода от принципа Его единства. Чтобы избежать ее, Рамбам приходит к выводу, что Всевышнему можно приписывать лишь негативные атрибуты (см. "Морэ невухим", ч.1, гл.58), однако Крескас принципиально не согласен с ним (см. "Ор Гашем", гл.1, "Тезис 3"). Альбо же старается найти третий путь посередине.

(36) В этих словах содержится полемика с Рамбамом, который внес веру в уникальность пророчества Моше в число принципов иудаизма. С точки зрения Альбо, достаточно, если веру, что Всевышний посылает людям Своего посланца-пророка (независимо от уровня последнего), определить как корень, связанный с принципом Б-жественности Торы.

(37) Согласно некоторым исследователям, - это точка зрения Рамбама, хотя в "Морэ невухим" (ч.З, гл.17) он ясно говорит, что на человека устремлено особо пристальное внимание Всевышнего. Но как бы там ни было, эта точка зрения выражена совершенно ясно у раби Леви бен Гершона (см. "Милхамот Гашем", гл.З и 4).

(38) Термин "верование, связанное с корнем", обозначает веру в то, что по своему содержанию близко к данному корню, но дедуктивно не выводится из него, а с другой стороны - недостаточно важно для того, чтобы счесть его отдельным корнем, поскольку от этого ни в общем, ни в частном плане не зависит само существование Б-жественной религии.

(39) См. выше прим.2. Согласно Рамбаму, вера в сотворение мира из ничего обусловливает веру в Б-жественность Торы, но по Альбо, она является лишь "верованием", связанным с первым принципом - принципом существования Б-га. Однако Рамбам тоже указывает на связь между ней и представлением о Б-ге (см. "Морэ невухим", ч.2, гл.19), так как из представления о первичности мира вытекает, что действовать Б-га принуждает Его Б-жественная природа, в то время как из положения о сотворении мира из ничего следует, что Б-г действует свободно - по Своей доброй воле, не ограниченной ничем. Альбо же, подчеркивая связь между верой в сотворение мира из ничего с принципом существования Б-га, идет вслед за Крескасом (ср.: "Ор Гашем", гл.З, "Тезис 1"), у которого он, в частности, заимствует метод аргументации.

(40) Согласно воззрениям последовательного аристотелизма, человеческий разум в состоянии постигнуть только творение из уже существующего материала (ср.: Ралбаг, "Милхамот Гашем", разд.6, ч.1, гл.17), однако у Рамбама мы находим попытку преодолеть это ограничение (см. "Морэ невухим", ч.2, гл.17). Несмотря на свою полемику с Рамбамом, в этом пункте Крескас согласен с ним и доказывает, что разум в состоянии постигнуть и творение из ничего ("Ор Гашем", ч.З, гл.4). На этом и обосновывает Альбо связь между верой в сотворение мира из ничего и всемогуществом Б-га.

(41) Согласно воззрениям последовательного аристотелизма, материя - вечна, и Б-г не является ее творцом. Однако здесь Альбо намекает на космогонию Ибн-Сины, согласно которой Б-г сначала эмалировал из Себя "первичный разум", который, в свою очередь, эмалировал звездную сферу и "вторичный разум" и т.д. Альбо указывает на самое уязвимое место этой теории, из-за чего последовательные комментаторы Аристотеля отвергли ее.

(42) Другими словами: невозможно, чтобы совершенный и неизменяющийся Б-г пожелал сотворить мир - если до этого Он не желал этого, то, значит, в Нем произошло изменение, а это противоречит первоначальному допущению о неизменяемости Б-га. В формулировке вопроса и в ответе на него Альбо следует Рамбаму ("Морэ невухим", ч.2, гл.18). Крескас же считает, что сотворение мира из ничего произошло вне времени и потому оно продолжается вечно, возобновляясь в каждый миг. Таким образом, Крескас преодолевает трудность, возникающую вследствие предположения о возникновении у Б-га нового желания. Однако в свое время это мнение казалось слишком смелым, и Альбо выбирает более ортодоксальный путь, близкий к Рамбаму. Но в трактовке представления о Самом Б-ге он предпочитает путь своего учителя (ср. с прим.40).

(43) Это положение - один из результатов полемики между евреями и христианами в том поколении (см. Введение).

(44) Последовательные аристотелианцы отрицали возможность воскрешения мертвых. Даже в адрес Рамбама еще при его жизни раздавались упреки в том, что он придерживается той же точки зрения - несмотря на его заявления, что он верит в воскрешение мертвых как в Б-жественное чудо. У Альбо здесь ясно проглядывает стремление насколько возможно сократить разрыв между противоположными мнениями, чтобы снять со знаменитых еврейских мудрецов подозрение в ереси.

(45) Этот род верований Крескас классифицирует как "верования, связанные с определенными заповедями" ("Ор Гашем", разд.З, ч.2).

(46) Альбо говорит здесь о воззрениях лишь одного из течений ислама (ср.: "Морэ невухим", ч.1, гл.73 в особенности "Шестое введение").

РАЗДЕЛ ВТОРОЙ
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО ИСТИННОСТИ Б-ЖЕСТВЕННОЙ РЕЛИГИИ И ЕЕ ОТЛИЧИЕ ОТ РЕЛИГИИ ЛОЖНОЙ

ПЕРВООСНОВЫ РЕЛИГИИ