В: Хотел бы ещё что-то сказать?

 

ЮД: Что сказать? Много уже сказал.

 

В: По-видимому, да. Хотелось бы ещё тебя спросить о физической боли – разве....

 

ЮД: Оставим это в покое. Если появится боль, прими что-нибудь, чтобы её успокоить. Не говорю, что не должен ничего делать, позволяя телу терпеть эту боль. В действительности, только увеличиваешь боль.

Смотри, пока есть боль, могу взять таблетку и освободиться от неё на какое-то время, так как нет никакой

особой привлекательности, духовной или иной, чтобы убедить себя и других, что можем выдерживать боль.

Не об этом говорим. Но то, что можем сделать, это оставить боль в покое без постоянного вмешательства.

Считаем, что знаем больше, чем это тело. Считаем, что знаем, что для него хорошо, создавая ему, тем самым, проблемы. Оно знает то, что хочет знать. Если бы мы понимали эту простую связь между телом и мыслью, тогда, возможно, позволили бы телу функционировать и использовать мысли исключительно в практических целях. Мысль имеет практическую ценность и не может нам помочь в достижении целей, поставленных нами и нашей культурой.

 

В: Существует ли физический смысл боли?

 

ЮД: Это выздоровление. Боль является процессом выздоровления. Но мы параноики. Очень сильно беспокоимся и делаем всё, чтобы не страдать. Не утверждаю, что не должен использовать доступную тебе помощь. Нет смысла страдать как христианским святым, терпеть и не ходить к врачам. Не об этом речь. Факт в том, что о чём бы сейчас не говорили, является бесполезным. Как поступим в конкретной ситуации, пусть каждый догадается сам. Остановимся на этом и оставим это как есть. Если извлечёшь из этого какой-то смысл, значит извлечёшь. Если нет, значит, нет. Мне бы хотелось, чтобы никто и ничего не запомнил из того, о чём до этого момента разговаривали. Если что-то запомнилось, то уже это пропало. Кроме того, вовсе не пытаюсь сказать, что то, о чём говорю, должно каким-то таинственным образом влиять на всё человеческое сознание.

 

В: Думаю, что боль действительно является выздоровлением. Согласен. Но она врождённая.

 

ЮД: Она здесь. Пытается нас оздоровить, когда происходит нарушение равновесия. Но я хочу подчеркнуть то, что нет урока в страдании; должна утихнуть, чтобы быть более сносной. Не вижу ни малейшего смысла в

любой форме страдания.

 

В: Если болит колено, позвоночник или голова, то там уже есть....

 

ЮД: Могу что-то сказать? Что бы в эту минуту мы не сказали о боли, не имеет смысла, потому что сейчас мы не чувствуем никакой боли. Если бы мы ощущали какую-то боль, то не разговаривали бы о ней, а просто

предприняли бы какие-то действия.

 

В: Да, это правда.

 

ЮД: Твоя система ценностей ответственна за человеческие беды, человеческие несчастья, вынуждая всех

приспосабливаться к этому образцу.

 

* * * * * * *

Вернуться в начало

 

Глава 2. Отбрось свои костыли

 

 

Мысль может только создавать проблемы, но не может помочь нам их решить.

 

* * * * *

 

Гуру, это кто-то, кто говорит тебе отбросить всякие костыли. Он попросил бы тебя идти и добавил бы, что если вдруг упадёшь, то встанешь, и будешь идти дальше.

 

* * * * *

 

Если человечество должно освободиться от созданного собой хаоса, ему надо освободиться от спасителей

человечества.

 

* * * * *

 

В момент повторения чего-то, что не является твоим, ты становишься чьим-то последователем.

 

* * * * *

 

То, что делают эти гуру с базара, это продают кубики льда и доставляют тебе удобные утешения.

 

* * * * *

 

Мысль по своему рождению, своему происхождению, способу выражения и действия слишком тоталитарна.

Использую слово «тоталитарная» не в политическом значении, а в значении, что мысль контролирует и формирует наше мышление и наши поступки.

 

* * * * *

 

Для тех, кто в неё верит, реинкарнация существует. Для тех, кто в неё не верит, она не существует. Но ты должен задать основной вопрос: «Что тут есть сейчас, что должно реинкарнироваться? Существует ли что-то, такое как душа, «я» или психика?» Всё, что видишь и переживаешь, создаётся имеющимся у нас об этом знанием.

 

* * * * *

 

В: Прежде всего, проанализируем это чудное понятие, каким является счастье, к которому стремиться каждый человек. Можешь ли нам сказать, чем является это счастье?

 

ЮД: Можешь со мной не согласиться, но когда говорим о «погоне за счастьем», то это ничем не отличается от какой- либо иной чувственной активности. Фактом является то, что все переживания, какими бы необычайными они ни были, находятся в области чувств. Это одна из главных, стоящих перед нами сейчас, проблем. Где-то, когда-то, человеческий вид впервые пережил самосознание. Это отделило человечество от остальных видов на этой планете. Я даже не знаю, есть ли что-то такое, как эволюция, но всё сделано для того, чтобы мы поверили, что она существует. Вероятно, что именно в этот момент появилась мысль. Мысль по своему рождению, своему происхождению, способу выражения и действия слишком тоталитарна. Использую слово «тоталитарная» не в политическом значении, а в значении, что мысль контролирует и формирует наше мышление и наши поступки. Поэтому, она является защитным механизмом. Без сомнения помогла она нам добраться туда, где мы сейчас находимся. Помогла нам создать наши инновационные технологии. Также позволила нам открыть законы природы. Но, будучи защитным механизмом, она заинтересована своим собственным продолжением. Одновременно, мысль является фундаментальной противоположностью функционирования этого живого организма.

Мы верим, что существует, что-то такое как ум. Но нет чего-то такого как твой или мой ум. Общество или

культура или как это не называй, создала нас исключительно и только с целью сохранения собственного своего постоянства и статус кво. Одновременно создала концепцию человеческой личности. Но на самом деле, между ними существует конфликт – концепцией личности и невозможностью функционировать

отдельной личности обособленной от совокупности человеческих мыслей и опыта.

 

В: Почему мыслим именно таким образом?

 

ЮД: Хотел бы подчеркнуть, что мысль не генерируется сама собой и не является спонтанной. Я бы даже

продвинулся на шаг вперёд и задал вопрос: «Существует ли что-то такое, как мысль?» Именно такой вопрос

возникает, когда мы предполагаем, что что-то такое существует, и что мы можем отделиться и посмотреть на неё. Но если посмотрим на то, что называем мыслью, то увидим лишь что-то на тему о мысли, но не саму мысль. «Чем является мысль?» - такой вопрос появляется благодаря предположению, что существует что-то такое, как мысль.

Используем то, что называем мыслью для достижения наших духовных и материальных целей. Духовные цели считаем «высокими». Культура, в которой живём, ставит их на более высокий уровень. Но инструмент,

используемый нами, это материя, которой является мысль. Для меня мысль является материей. Отсюда

следует, что все наши духовные цели материалистичны. И это является тем конфликтом, который здесь разыгрывается. В этом процессе, совокупность человеческого опыта, создаёт то, что мы называем отдельной самостью и отдельным умом. Но в действительности, если хочешь пережить что-либо, будь это твоё собственное тело или твой личный опыт, не можешь сделать это без знания, которое унаследовал. Иными словами, мысль – это память. Наша убеждённость в том, что были созданы для благородных и высоких целей, в отличие от других видов с этой планеты, ответственна за наше мышление, что всё нас окружающее, существует исключительно для блага человека.

Всё, рождённое человеческой мыслью, деструктивно по своей природе. Что бы ни нашли или ни открыли,

используем только для деструктивных целей. И правда состоит в том, что открыли мы немного этих законов

природы, а теории меняются всё время....

 

В: Нельзя ли хотя бы модифицировать этот мыслительный процесс, сделав его более конструктивным и позитивным?

 

ЮД: Мысль не является пригодным инструментом, кроме достижения целей, поставленных перед нами

культурой или обществом, или как это не называй. Основная проблема, с которой сейчас сталкиваемся, это то, что культурный навал или цели, поставленные перед нами обществом, являются врагами этого живого

организма. Мысль может только создавать проблемы; не может нам помочь решить ни одной из них.