Второе наступление на туапсе

 

Надвигается зима — Туннельная высота пала — Пикирующие бомбардировщики вместо горной артиллерии — Шаумян — Бои за Оплепен — Кровь и пот заливают Семашко — Великая гибель лошадей

 

В начале сентября передовые части 49-го горнострелкового корпуса отошли на перевалы Главного Кавказского хребта, чтобы перейти там к обороне. Бои оцепенели на морозе и в снегу. На основе этих ежегодно повторяющихся изменений погоды немецкое командование разработало новый план:

1. Главный хребет можно оборонять малыми силами.

2. Поэтому половину войск 49-го горнострелкового корпуса можно освободить для прорыва на Туапсе.

3. Прорыв осуществить через Понтийский (Лесной) Кавказ, где зима наступает восемью неделями позже.

До конца сентября поставленных целей достичь не удалось. На высокогорье 49-й горнострелковый корпус вынужден был перейти к обороне. На Понтийском Кавказе 44-й егерский корпус был остановлен на пути к Туапсе. Не лучше обстояли дела на правом фланге 17-й армии. А время не ждало! На высокогорных перевалах уже наступала зима.

Бросив во многие места понемногу сил, прыжок через горный хребет совершить не удалось. Гитлер искал виновных. Вынужден был уйти в отставку командующий группой армий «А» фельдмаршал Лист, так как отказался продолжать наступательные операции такими малыми силами. А тем временем итальянский альпийский корпус, который предусматривалось применить на Кавказе, маршировал на Сталинград.

Теперь предстояло снова наступать на Туапсе, но большими силами. Для этого из 1-й и 4-й горнострелковых дивизий была создана дивизия «Ланца», которая после включения ее в 44-й егерский корпус должна была действовать на его левом фланге.

Четырнадцатого сентября командир 49-го горнострелкового корпуса был вызван в Винницу для разъяснения нового плана. Гитлер спросил генерала Конрада: «Когда вы сможете наступать южнее Майкопа на левом фланге 44-го егерского корпуса?»

Генерал Конрад знал, что его части уже отводятся с горного фронта, и ответил: «Приблизительно 1 октября».

Гитлер, теперь уже попавший в цейтнот, возразил: «Для меня это слишком поздно, я думаю, что 25 сентября!»

В последующие дни маршевые группы дивизии «Ланц» двигались по направлению к городу Майкоп. Из Крыма прибыла маршем франконская 46-я пехотная дивизия и сменила части дивизии «Викинг» и 97-й егерской дивизии в районе к югу от Апшеронской и в долине Пшеха. 97-я егерская дивизия приблизилась к дороге через перевал на Туапсе. Западнее дороги на Туапсе совершал перегруппировку 57-й танковый корпус и сосредоточивал силы 198-й пехотной дивизии в районе южнее Горячий Ключ. Сюда же подтягивались части 125-й пехотной дивизии, находившиеся западнее. Словацкая моторизованная дивизия, обеспечивавшая фланги и охранение дороги Асфальтовая — Горячий Ключ, должна была тоже принять участие в наступлении.

После того как были заняты исходные районы, оперативное построение приняло следующий вид:

1. На правом фланге (западном): 57-й танковый корпус с частями 125-й, 198-й пехотных и словацкой моторизованной дивизий. Эти силы обеспечивали правый фланг наступательной группировки, а затем должны были поддержать наступление 44-го егерского корпуса.

2. Центр: 44-й егерский корпус со 101-й егерской дивизией на правом фланге и 97-й егерской дивизией — на левом. Этот корпус должен был наступать по обе стороны дороги на Туапсе.

3. Левый фланг (восточный): 49-й горнострелковый корпус с горнострелковой дивизией «Ланц» и 46-й пехотной дивизией. В задачу 46-й пехотной дивизии входило обеспечение левого фланга и продвижение за наступающей группировкой. Горнострелковая дивизия «Ланц» должна была из района Нефтяной наступать через гору Гунай на Гойтх и Индюк и открыть путь к прибрежной дороге фланговым ударом.

Рассмотрим из плана наступления наиболее подробно задачу горнострелковой дивизии «Ланц», определенную оперативным построением, утвержденным 27.9.1942.

Насколько утопичной была эта задача, если принять во внимание труднодоступную горно-лесистую местность, предусмотренную заранее недостаточную поддержку с воздуха и чрезвычайно плохие возможности снабжения, показывает следующий боевой состав:

98-й горнострелковый полк с 1-м, 2-м батальонами и 3-м батальоном 98-го полка;

13-й горнострелковый полк со 2-м батальоном и 3-м батальоном 13-го полка;

79-й горно-вьючный артиллерийский полк со 2-м артиллерийским дивизионом, 3-м артиллерийским дивизионом 79-го горного артиллерийского полка и 4-м артиллерийским дивизионом 94-го горного артиллерийского полка;

Группа Зоммера с 4-м артиллерийским дивизионом 79-го горного артиллерийского полка и 4-м артиллерийским дивизионом 94-го горного артиллерийского полка;

48-й саперный батальон (Герцога).

Эти силы дополнялись в течение последующих недель постоянно менявшими подчиненность батальонами 46-й пехотной дивизии и 3-м артиллерийским дивизионом 114-го артиллерийского полка.

С этими худосочными силами в последующее время предстояло захватить полосу шириной по крайней мере 25 километров (Гойтх, Оплепен), а местами 32 километра (Шаумян, Оплепен) на местности, поросшей вековым непроходимым лесом, а потом удерживать ее в обороне.

Сведущие люди с самого начала скептически оценили перспективы этой операции. Отрицательный опыт Абхазского Кавказа сделал их пессимистами.

Немецкие перегруппировки остались незамеченными. Двухфюзеляжные «фокке-вульфы» каждый день вели разведку над территорией противника.

С русской стороны Черноморская группа Закавказского фронта под командованием генерала И.Е. Петрова наращивала свою оборону. 18-я армия на направлении ожидавшегося главного удара и 56-я армия у Горячего Ключа готовили резервы. К этому времени, не в последнюю очередь благодаря жестким действиям Ставки и Центрального Комитета ВКП(б), были преодолены отступательные настроения и усталость от войны, а вся оборона Кавказа реорганизована. Как из-под земли появлялись все новые и новые соединения. Ключ обороны Кавказа лежал на дороге в Туапсе. Обе стороны сосредоточили здесь основные свои усилия.

В 9.00 23 сентября началось большое осеннее наступление на Туапсе, готовившееся под кодовым наименованием «Аттика». Левофланговый полк 125-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Шнекенбургера (419-й гренадерский полк с приданным 1-м батальоном 326-го полка 198-й пехотной дивизии) после интенсивной огневой подготовки овладел господствующей Лысой горой (отметка 451) южнее Горячего Ключа и создал условия для наступления по долине Псекупс в южном направлении на Шаумян.

Двадцать четвертого сентября батальоны баден-вюртембергской 198-й пехотной дивизии из района южнее Горячий Ключ перешли в наступление в качестве главной ударной силы. К вечеру 308-й и 305-й полки достигли гребня высот по обе стороны от Осунаво и отбросили оттуда противника.

На 25 сентября командир дивизии генерал-майор Мюллер поставил командирам полков 198-й пехотной дивизии ясные задачи:

«Наступать: 308-му гренадерскому полку — на правом фланге, 305-му гренадерскому полку — в центре, 326-му гренадерскому полку на левом фланге, подняться на гору Попова Спина и овладеть деревней Безымянное. По долине Псекупс наступает 419-й гренадерский полк».

В ходе' стремительной атаки полки вышли к подножью Поповой Спины, но здесь оказалась прочная оборона противника. На покрытых лесом склонах горы разгорелся ближний бой, переходивший в рукопашные. Атаку поддерживали штурмовые орудия, но они не всегда могли преодолевать естественные препятствия. Вечером 308 и 305-й гренадерские полки стояли на Поповой Спине, левофланговый 326-й полк был остановлен у господствующей высоты 514,2. Высота была ключевой на пути к цели наступления — Безымянное.

Двадцать шестого сентября наступление было продолжено. Прилетели немецкие бомбардировщики, которым указывали цели дымовые снаряды артиллерии и офицеры связи ВВС. Лес гудел от разрывов бомб и огня бортового вооружения. В хорошо замаскированных дотах оборонялась 395-я стрелковая дивизия. На некоторых участках она переходила в контратаки. Бои на высоте 514,2 продолжались 27 и 28 сентября, затем ее наконец удалось взять. Из района южнее Кутайской подошла словацкая моторизованная дивизия и соединилась со 198-й пехотной дивизией, которая в это время вела бой за деревню Хатыпс.

Двадцать девятого сентября последовала атака боевой группы Фазеля (198 пд) на Безымянное. Боевая группа состояла из трех штурмовых орудий, саперной роты и противотанковой роты. Атаку проводили во взаимодействии с 419-м полком 125-й пехотной дивизии, наступавшим непосредственно по долине, ее поддерживала только 11-я батарея 235-го артиллерийского полка с огневых позиций южнее Горячего Ключа. Один из артиллеристов в «Истории 198-й пехотной дивизии» вспоминал:

«С нашего дерева на Поповой Спине мы точно могли рассмотреть солдат 308-го, как они с северо-запада под прикрытием крутого берега Псекупса подходят к Безымянному. Группа Фазеля выкатила вперед свои противотанковые пушки. Стрелковые группы задержались. Расчеты тяжелых пулеметов заняли позицию в прибрежном кустарнике. Затем стрелки проскользнули через кустарник и пошли на штурм поселка. Там было полно русских, они ставили на позиции пулеметы «Максим». Начался бой, и казалось, что наша атака захлебывается от огня противника. Но тут русских с востока охватил 421-й гренадерский полк, и среди них началось замешательство. К этому времени уже были готовы к бою наши тяжелые полевые гаубицы. Верны ли данные для стрельбы? Одна ошибка в расчетах, и снаряд попадет в своих или в наблюдательный пункт, так что лучше бы был перелет. «Второе орудие, огонь!» — сердце подскочило к горлу и готово было выпрыгнуть. Через сорок секунд наш первый «чемодан» просвистел над нашими головами в долину. Накрытие. «Внимание, залп!» — огонь, пыль и дым в южной части деревни. «Перевести огонь на сто метров вперед! Вся батарея, четыре группы!» Чуть позже — в деревне и за деревней — огневой вал. Наши гренадеры использовали замешательство противника и пошли на приступ. Последующие залпы полностью сломили сопротивление. Русские побежали назад, за ними следовали разрывы наших снарядов. К вечеру Безымянное было в наших руках».

Тридцатого сентября должна была пасть гора Фонарь, создававшая угрозу захваченному населенному пункту с фланга. В 11.30 пикирующие бомбардировщики атаковали высоту. Бомбардировщики нанесли удар по обозначенным дымом целям. Передовые подразделения 305-го полка пустили ракеты в знак благодарности. С северо-востока подошел 326-й гренадерский полк. Гора Фонарь превратилась в извергающийся вулкан. В 14.35 командир 326-го гренадерского полка доложил: «Гора Фонарь — в наших руках!»

В тот же день 308-й гренадерский полк из района Безымянное в ходе наступления по долине Псекупс взял высоту 326,4, а вечером — деревню Фанагорийское. Части армейской и дивизионной артиллерии продвигались за ним и заняли огневые позиции в районе Безымянное.

День 1 октября прошел под знаком ожесточенных контратак. Полки 198-й пехотной дивизии перешли к обороне. 421-й гренадерский полк подошел к Фанагорийскому. Так развивалось наступление в полосе 57-го танкового корпуса.

А теперь обратимся к 44-му егерскому корпусу, находившемуся на дороге в Туапсе.

Баден-вюртембергская 101-я егерская дивизия к началу наступления находилась в районе Хадыженской. Она была усилена 72-м гренадерским полком 46-й пехотной дивизии.

Баварская 97-я егерская дивизия, которую 22 сентября в районе Нефтегорска сменила горнострелковая дивизия «Ланц», передвинулась западнее. Обе эти дивизии должны были в тесном взаимодействии наступать вдоль дороги.

Наступление 44-го егерского корпуса началось 25 сентября после огневой подготовки.

101-я егерская дивизия, которая наступала (справа налево) 229-м егерским полком (с заслуженным батальоном 500-го полка), 72-м гренадерским полком (46-й пехотной дивизии) и с выступа фронта в Папоротном 228-м егерским полком, должна была сначала овладеть господствующей Туннельной высотой и захватить выход из длинного железнодорожного туннеля западнее Хадыженской. Полуокруженный бастион Туннельной высоты стойко обороняли стрелки-гвардейцы 32-й дивизии. Генерал Петров, командующий Черноморской группой, не разочаровался в 32-й гвардейской стрелковой. Солдаты этого элитного советского соединения дрались как черти. Немецкое наступление не продвигалось. Генерал-майор Дистель произвел перегруппировку, отвел 228-й егерский полк к северу, чтобы взять Туннельную высоту двумя полками. Всю ночь шел 228-й егерский полк с левого фланга на правый. Левый фланг в районе Папоротный прикрыла группа фон Амсберга (разведывательный батальон, туркестанский батальон и саперный учебный батальон). Теперь направление главного удара находилось западнее дороги на Туапсе.

Двадцать шестого сентября батальоны снова пошли в атаку. 72-й гренадерский полк взял многочисленные доты у южного выхода туннеля и шаг за шагом начал продвигаться на юг. В 10.00 после сильной артиллерийской подготовки пошел в атаку 229-й егерский полк, после тяжелого кровопролитного боя вклинился в оборону советских войск и продолжал бой за высоту 519,6. В этот район был направлен и 228-й егерский полк. 72-й гренадерский полк вел бой целый день. Его эффективно поддерживали 1-й дивизион 4-го зенитного артиллерийского полка и 3-я рота 210-й бригады штурмовых орудий. Советская 32-я гвардейская стрелковая дивизия дралась с немцами за каждый метр земли.

По-другому складывалась обстановка в полосе 97-й егерской дивизии: 26 сентября 207-й егерский полк справа (на стыке со 101-й егерской дивизией) и 204-й егерский полк слева перешли в наступление. Прорвав полосу укреплений противника, 204-й егерский полк после ожесточенного боя овладел высотой 704 (Лысая гора), преодолев сопротивление 236-й стрелковой дивизии.

Потрясающим документом является боевое донесение командира 204-го егерского полка о тяжелых боях за эту гору, написанное на следующий день:

«На рассвете 27 сентября противник, перегруппировавшись за ночь, предпринял контратаку. Ведя огонь из всех видов оружия, с криками «ура!» он решительно ворвался на наши позиции. Против него была брошена приданная ударная саперная группа 2-й роты 97-го саперного батальона. Ей удалось остановить контратаку. Но тут же противник, возглавляемый комиссарами, предпринял новую атаку с криками «ура!». Прибывшие за это время подразделения 3-го батальона 204-го полка сразу же пошли в контратаку, и враг был в ближнем бою опрокинут. Но противник снова пошел в атаку, и так на этой позиции три раза одна за другой следовали атаки и контратаки. «Ура!» всего 3-го батальона смешивалось с «ура!» русских, разрывами ручных гранат и стрельбой автоматов. Бой за гору был одним из наиболее ожесточенных, в которых приходилось участвовать полку. Потери были большими, но позиции после окончания атак остались в наших руках».

Первый наступательный порыв 97-й егерской дивизии выдохся уже 29 сентября. Слишком высоки были требования, предъявлявшиеся к войскам. Во все направления по обе стороны от Лысой горы необходимо было выслать охранения, повсюду проходили сильно укрепленные рубежи обороны противника, которые надо было прорвать, прежде чем поспешить на юг.

Двадцать седьмого сентября в 11.00 2-я рота 500-го полка специального назначения в полосе 101-й егерской дивизии молниеносной атакой прорвала советскую оборону юго-восточнее высоты 519,6 и вышла к ущелью Минерья. Сразу же участок прорыва был расширен подразделениями 228-го и 229-го полков. Одновременно 72-й гренадерский полк 46-й пехотной дивизии пробился между шоссе и железной дорогой к станции Хадыженская.

Утром 28 сентября на правом фланге 229-й егерский полк прорвался через оборонительные линии дальше, но залег у поселка Курине кий. Больший успех имел лейтенант Культ со своей 3-й ротой 228-го полка. Стремительной атакой рота овладела высотой севернее Куринского, господствовавшей над дорогой на Туапсе. Двадцать девятого сентября контратаки 32-й гвардейской дивизии усилились, но ответными атаками немецким войскам удалось улучшить свое положение: 72-й гренадерский полк овладел поселком Первомайский у станции Хадыженская. Тридцатого сентября прошло под знаком ожесточенных оборонительных боев. Сосредоточенным огнем четырех артиллерийских дивизионов по удерживаемому русскими выступу фронта южнее станции Хадыженской противник был уничтожен в районе сосредоточения. Первого октября картина существенно не изменилась. Обе стороны были измотаны боями. Разведка и закрепление на позициях, а также огонь 85-го артиллерийского полка по району Куринский завершили этот день.

Семьдесят второму гренадерскому полку была придана 3-я рота 88-го моторизованного саперного батальона, которой командовал обер-лейтенант Краус. Рота Крауса во время боев уничтожила большое количество дотов. Для их уничтожения Краус искусно применял ударные отряды своих огнеметчиков, а часто и сам шел в бой с огнеметом за плечами. За эти бои Краус был занесен в Почетные списки немецких сухопутных войск и награжден почетным жетоном.

Как только советское командование выявило немецкое наступление вдоль дороги на Туапсе, оно сразу же подвело сюда дополнительные резервы. С 28 по 30 сентября эсминец «Незаможник» и сторожевик «Шторм» доставили из Поти в Туапсе 8000 человек из 408-й стрелковой дивизии.

Первый этап операции «Аттика» складывался для 49-го горнострелкового корпуса так:

Прибыв из Майкопа, дивизия «Ланц» вышла в район Нефтегорска, где 98-й горнострелковый полк принял позиции 97-й егерской дивизии. Задача, поставленная дивизии «Ланц», была сформулирована следующим образом: наступать из района Нефтяная через гору Гунай на Гойтх. Сорок шестой пехотной дивизии продвигаться на левом фланге и прикрывать наступление на Маратук.

Двадцать седьмого сентября дивизия «Ланц» начала наступление в следующем боевом порядке: справа с ближайшей задачей овладеть горой Гейман — 1-й высокогорный батальона майора Райзингера. Левее от него — с ближайшей задачей овладеть горой Гунай наступал 98-й горнострелковый полк подполковника Зальмингера. Слева от него — 13-й горнострелковый полк полковника Бухнера с приданным 42-м гренадерским полком (46 пд) полковника Ауэра. На самом левом фланге обеспечивали охранение у горы Оплепен и Самурской группы Винклера и Айсгрубера.

Двадцать седьмого сентября — начало наступления дивизии «Ланц». Днем позже на левом фланге начала наступление франконская 46-я пехотная дивизия генерала Хакциуса.

Местность, на которой предстояло сражаться, была почти без дорог. Населенные пункты встречались редко. Горы были покрыты лесом и субтропической растительностью. Высоты более 1000 метров и многочисленные долины, изрезанные ручьями, облегчали русским ведение обороны. Тем не менее южные немцы и австрийцы из дивизии «Ланц» пробивались через линии дотов и заграждений при действенной поддержке артиллерийской группы полковника Зоммера. Двадцать девятого сентября 98-й горнострелковый полк овладел горой Гунай (1078 м). Чуть позднее 1-й высокогорный батальон после ожесточенного сопротивления захватил 1060-метровую гору Гейман. Одновременно боевая группа Бухнера (13-й горнострелковый полк) пробилась к истокам Гунайки. Этот глубокий фланговый удар уже начал представлять угрозу советской обороне на Туапсинской дороге у Куринского. Если бы теперь дивизии «Ланц» удалось продвинуться по долине Гунайки на запад, то с тыла была бы создана угроза для советских войск, находящихся перед 44-м егерским корпусом. Но и в полосе дивизии «Ланц» оборона противника значительно усилилась. А немцам становилось все труднее продвигать артиллерию по узким горным долинам.

С большим трудом пробивались наступающие подразделения через горы и лес, которые искусно оборонял стойкий противник. Подтянувшаяся горная артиллерия и продвигавшаяся на левом фланге с группой Винклера тяжелая артиллерия редко находила цели, которые она могла бы поразить. Часто глубокие долины не обеспечивали ведения огня по расчетной траектории.

В таких случаях постоянно было необходимо применять другое оружие: 1-ю группу 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков майора Ортхофера, действовавшую с аэродрома в Белореченской за 60 километров от района боевых действий. Так как часто приходится говорить о действиях пикирующих бомбардировщиков, необходимо подробно описать эту «летающую горную артиллерию». В дневнике пилота пикирующего бомбардировщика Юнга читаем:

«На обратном пути мы уже слышали целеуказания нашей эскадрильи для нас, которые давал нам «комиссар». «Комиссар» — во время наступления на Туапсе был позывной командора 1-й группы 77-й эскадры пикирующих бомбардировщиков майора Ортхофера. Подчиненные звали его просто Али, высокого баварца с острыми глазами охотника на оленей, мастера Ju-87. Один, без истребительного прикрытия, он часами кружил в воздухе над районом боевых действий, на бреющем полете носился над густым лесом и выискивал цели, которые он передавал постоянно сменявшимся над ним эскадрильям и звеньям.

Кроме редких дорог через перевалы были только тропы, теряющиеся где-то в лесу. Передвижение, размещение и смена позиций артиллерии были на этой местности проблемой. Для действий танков она абсолютно непригодна. Поэтому пикирующие бомбардировщики должны были, по сути, выполнять задачи артиллерии.

Для нас, летчиков, было тяжело искать цели. Только по сигнальным полотнищам и ракетам, взлетавшим из чащи, мы могли определить прохождение переднего края наших войск. Постоянно приходилось менять цвет опознавательного сигнала, чтобы им не воспользовались русские. Советские опорные пункты находились в горах, часто в непосредственной близости от позиций наших войск. Тактическим решением этой проблемы были «долголетающий разведывательный отряд» и «летающий командный пункт».

Едва различимые тропы в горах, покрытых лесом, приобретают стратегическое значение. Иногда достаточно одной прицельной бомбы, чтобы блокировать их — поваленные вековые деревья за несколько часов не убрать. Русские постоянно улучшали свою одноколейную железную дорогу. Три дня мы охотились за бронепоездом, постоянно прятавшимся в туннель, пока однажды его не свели с рельс. Теперь немецкие войска находятся всего в четырех железнодорожных перегонах от Туапсе.

Русские расположили под Туапсе многочисленные зенитные артиллерийские полки, чтобы обеспечить снабжение своего фронта по морю. Каждый раз, когда подходил транспорт, наряду с горноартиллерийскими задачами наша эскадра получала еще и морские. Полеты на Туапсе по опасности быть сбитым зенитками были не лучше полетов на Новороссийск. Повсюду белыми облачками рвались зенитные снаряды. В 3000 метрах под нами лежал мол. Рядом с ним стоял танкер около 5000 тонн водоизмещением, вокруг него — кольцо зенитных и сторожевых катеров. Через эту огневую завесу идет атака в вертикальном пике. Необходимо рассчитать высоту, скорость, угол пикирования и направление ветра. На высоте 600 метров машину надо выводить из пике. Потом крутой подъем, снова пике, вираж, переворот — любыми трюками мы пытались преодолеть зенитный огонь. На обратном курсе поверх гавани вели огонь зенитные батареи с гор.

Все прошло благополучно. Затем начинается бой с русскими истребителями. В 500 метрах позади меня вынырнул советский истребитель, в идеальную позицию для стрельбы. Мой бортрадист отбивается от него из спаренного пулемета. Потом справа заходит на вираж другой истребитель, но и его отогнал бортрадист. Оттесненный, он пролетает в десяти метрах мимо нас, Як-3 с красной звездой. Я делаю резкий вираж, и вся его очередь пролетает мимо, если не считать одного попадания в хвост. С последними лучами солнца мы приземлились в Белореченской».

В этом сообщении пилота пикирующего бомбардировщика рассказывается и о трудностях, с которыми приходилось бороться летчикам. Группа пикирующих бомбардировщиков Ортхофера, которая одна должна была поддерживать наступление на Туапсе, вела боевые действия непрерывно, если это позволяли погодные условия. Но все же она была слишком слаба, чтобы повсюду оказывать помощь, это становилось все более очевидно.

После перегруппировки и сбора всех имеющихся частей 101-й егерской дивизии 228, 72 и 229-й полки снова пошли в наступление. Третьего октября был полностью взят далеко протянувшийся поселок Куринский. Снова дивизия была измотана и должна была сделать перерыв в наступлении, так же как и противостоявшая ей 32-я гвардейская стрелковая дивизия.

198-я пехотная дивизия сражалась в районе Фанагорийского, чтобы занять лучшие рубежи. Третьего августа полки были вынуждены заняться прочесыванием захваченной местности, так как противник постоянно угрожал коммуникациям на длинном западном фланге. Полоса позиций охранения подошедшей 125-й пехотной дивизии растянулась сверх всякой меры, она уже не могла прикрывать длинный западный фланг наступающей группировки.

Четвертого октября необходимо было восстановить обстановку на западном фланге, однако и советские войска попытались сделать то же самое, но в свою пользу. На высоте 326, в трех километрах северо-восточнее Фанагорийского, 3-м батальоном 308-го полка был окружен батальон из 255-й бригады морской пехоты. Из последних сил ему удалось прорваться в Фанагорийское. До 10 октября оставалось критическим положение в районе высоты 326,4, Фанагорийское, гора Фонарь, затем частые контратаки советской 395-й стрелковой дивизии постепенно прекратились.

Как теперь обстояли дела на самом левом фланге наступающей группировки?

Четвертого октября группа Винклера (54-й полевой запасный батальон, 1-я батарея 79-го горного артиллерийского полка, 1-я рота 86-го противотанкового батальона) в ходе наступления из района Нефтяная овладела горной деревней Маратуки. Днем позже 46-я пехотная дивизия взяла 1010-метровую высоту Оплепен. Далее на востоке подразделения 97-го гренадерского полка перерезали нижнюю долину Пшеха, куда подошел 4-й охранный полк.

Группа Ауэра (3-й батальон 72-го полка, 1-й и 3-й батальоны 42-го полка) пробилась через горы в западном направлении, чтобы обеспечить стык с дивизией «Ланц». В ходе этого наступления группа Ауэра и подразделения группы Бухнера целый день вели бой за маленькую деревушку Котловина.

13 октября советские войска контратаковали левый фланг 49-го горнострелкового корпуса, чтобы облегчить положение своих частей у дороги на Туапсе. Они охватили находившийся на позициях охранения в долине Пшеха 2-й батальон 97-го гренадерского полка, вынудили его отойти и снова захватили господствующую высоту Оплепен. Высоту к юго-западу от нее, отражая атаки противника в течение дня, удерживал лейтенант Шолтес с саперами 2-й роты 88-го саперного батальона, пока снова не был восстановлен оборонительный рубеж. После этого гору назвали «высотой Шолтеса».

После перерыва, 13 октября, снова начали наступление егерские полки 101-й дивизии и приданный ей 72-й гренадерский полк. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки 228-й и 229-й полки прорвались до рубежа отметка 327,3, отметка 166,4.

В то же время наступала и 97-я егерская дивизия. Боевая группа подполковника Нобиса (2-й батальон 204-го полка и 97-й разведывательный батальон), преодолев многочисленные оборонительные рубежи долговременных огневых сооружений, прорвалась в долину Пшеха и установила связь со 101-й егерской дивизией. Боевая группа подполковника Отте прошла по долине Шубинка в юго-западном направлении и после налета пикирующих бомбардировщиков овладела покрытыми лесом высотами южнее Шубинки, а к вечеру — хутором Навагинский.

Вечером в штабы 101-й и 97-й егерских дивизий пришел приказ командира корпуса № 123: «101-й егерской дивизии главными силами 14 октября продолжить успешное наступление вдоль Пшиш через высоту 527 в направлении Навагинский. Обеспечить охранение в направлении на Куринский. Частью сил поддержать наступление боевой группы Нобиса, для этого атаковать с северо-западного направления высоту 356,3. Время начала атаки командирам дивизий определить самостоятельно».

Четырнадцатого октября начались сражения в излучине реки Пшиш. Пока 72-й гренадерский полк обеспечивал длинный северо-западный фланг в долине Куры, 229-й егерский полк майора Шури атаковал высоту 527. 228-й егерский полк подполковника Шраца повернул на запад в излучину реки Пшиш и, во взаимодействии с боевой группой Нобиса, взял находящуюся в 6 километрах южнее Куринской высоту 356,3.

Пятнадцатого октября дальнейшее наступление 44-го егерского корпуса потерпело неудачу из-за упорной обороны советских войск. Корпус был вынужден также остановиться и из-за того, что его правый фланг был недостаточно обеспечен. Должен был подойти 57-й танковый корпус и прикрыть его.

В ночь на 13 октября 308-й гренадерский полк был сменен в районе Фанагорийское частями 125-й пехотной дивизии и приготовился во взаимодействии с 326-м гренадерским полком продолжить наступление на гряду высот севернее Хатыпса.

В 5.00 14 октября немецкая артиллерия начала мощную артподготовку. В 6.00 на цель вышли и пикирующие бомбардировщики. Высоты севернее Хатыпса вздрагивали как от удара гигантского молота. Вперед пошла пехота. 326-й гренадерский полк повернул к западу, 308-й гренадерский полк — к востоку, чтобы обойти оборонительные позиции на высоте. Начался ожесточенный бой. Отвлек на себя противника словацкий 2-й батальон 20-го полка. Командир 1-го батальона 326-го полка капитан Шерг был тяжело ранен. Майор Грасман со своим 2-м батальоном 326-го полка продолжал наступать, но и его тоже ранили. Возникла угроза остановки атаки. Грасман приказал, чтобы его перевязали, снова вышел в первые ряды и продолжил атаку. После новой атаки словаков солдаты 326-го полка захватили северо-западный склон высоты. Наступавший на юго-восток 308-й гренадерский полк разгромил штаб советского 714-го стрелкового полка. Потерявший управление противник начал отступать. Моторизованная словацкая дивизия продвинулась до высоты 225,8 в 3 километрах восточнее Хатыпса. Советские 714-й и 726-й полки были уничтожены.

В 15.00 16 октября наступление 198-й пехотной дивизии продолжилось. На границе долины Псекупс вел бой 308-й гренадерский полк. К вечеру 17 октября, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, ему удалось пробиться по горно-лесистой местности к подножью высоты 614,4 западной оконечности гряды высот у Кочканова. За ним продвигался 326-й полк, прикрывавший длинный восточный фланг со стороны Трех Дубов. К этому времени 305-й гренадерский полк у Фанагорийского сменили части 125-й пехотной дивизии. 235-й саперный батальон оборудовал уже пути подвоза до Хатыпса и обеспечивал их охранение.

Длительные тяжелые бои разгорелись у высот Кочканова. Находившийся на них противник создавал опасность для немецкого наступления на Туапсе со стороны западного фланга. И это советское командование хорошо знало.

Дивизия «Ланц» продвигалась дальше в западном направлении, чтобы выйти в тыл советским войскам, оборонявшимся перед 44-м егерским корпусом на рубеже гора Седло, Елисаветпольский перевал. Пятнадцатого октября был захвачен переезд через железную дорогу в 2 километрах южнее Шаумяна. Донесение командира 49-го горнострелкового корпуса так описывает тяжесть боев: «За 19 дней боев дивизия «Ланц», ведя бои в труднодоступной горно-лесистой местности, преодолела 98 оборонительных районов с долговременными огневыми точками, овладела 1083 опорными пунктами и разгромила находившиеся на них и постоянно подходившие войска противника. При этом боевая группа 98-го горнострелкового полка продвинулась по поросшим лесом горам высотой более 1000 метров на 36 километров, а боевая группа 13-го горнострелкового полка на 40 километров в глубину обороны противника. В связи с ожесточенным сопротивлением противника на чрезвычайно труднодоступной местности наши войска понесли большие потери. На поле боя остались пять офицеров, 384 унтер-офицера и солдата. Пятьдесят три офицера и 1417 унтер-офицеров и солдат было ранено».

Шестнадцатого октября 1-й высокогорный батальон Райзингера овладел последней высотой восточнее Шаумяна. С севера туда прибыла боевая группа Отте, а с юга — боевая группа Нобиса. Все силы расположились по дуге вокруг населенного пункта Шаумян. Вытянутый в длину поселок расположен на дне живописной котловины. Русские оставили Шаумян, но немцы не осмелились вводить в него крупные силы, так как вся котловина, несомненно, могла простреливаться русской артиллерией. Перед русскими артиллерийскими наблюдателями открывался прекрасный вид на котловину с горы Индюк, находящейся в 7 километрах южнее. К передовой севернее долины Пшиш вскоре были стянуты силы 97-й егерской дивизии, чтобы сменить находившиеся там высокогорный батальон Райзингера и части 98-го горнострелкового полка. Ланцу эти силы требовались для предстоявшей атаки последней горной цепи перед Туапсе. Так как дорога в долине Пшиш все еще была закрыта группой противника, находившейся севернее Шаумяна, обеспечение дивизии «Ланц» осуществлялось через гору Гунай и по долине реки Гунайка. Это создавало неописуемые трудности для снабжения дивизии и для эвакуации раненых. Сложно было также перемещать артиллерию.

Начальник артиллерии дивизии «Ланц» полковник Зоммер был озабочен. Некоторые орудия удалось довезти до котловины. Горные орудия образца 36, навьюченные на семь мулов каждое, и животные, груженные боеприпасами, шли по трудным горным тропам. Дивизия «Ланц» готовила штурм последней горной цепи перед Туапсе.

Тем временем кровопролитные бои на западном фланге продолжались. Хотя советским войскам севернее Шаумяна приходилось отражать атаки с трех сторон, они не сдавались. Они оказывали ожесточенное сопротивление 198-й пехотной и 101-й егерским дивизиям.

Гренадерские полки 198-й пехотной дивизии сражались за овладение высотой Кочканова. Восемнадцатого октября начались дожди. Дороги превратились в потоки грязи. Обозы с боеприпасами, продовольствием и артиллерия передвигались с огромными трудностями. Все обозные службы выбивались из сил. От 198-й пехотной дивизии, не подготовленной к ведению боевых действий в условиях горной местности, эти обстоятельства потребовали большой выносливости и находчивости офицеров и солдат.

В восточной части высоты Кочканова 326-й полк взял высоту 614,4, с которой открывался вид на населенный пункт Кочканов и верхнюю часть долины Псекупс. За восточную высоту гряды 620 305-й гренадерский полк вел безуспешные бои. Высоту обороняли остатки советских 417, 723 и 726-го полков, объединенные под новым командованием. Только когда продолжающееся наступление 101-й егерской дивизии создало им угрозу на восточном фланге, они оставили высоту 620,8, которую сразу же занял 305-й гренадерский полк. В последующие дни обе стороны предпринимали разведывательные и беспокоящие действия.

Действовавшая по соседству слева 101-я егерская дивизия 24 октября вела бои за высоту 565,4 (гора Седло). Батальон 500, взявший накануне штурмом 772,4-метровую гору Сарай и оказавший помощь 198-й пехотной дивизии в восточной части Кочкановских высот, 24 октября овладел высотой 490, расположенной немного южнее. Третий батальон 229-го полка захватил высоту 565,4, находящуюся юго-восточнее, а 2-й батальон 229-го полка — высоту 475,8 к востоку от нее. Таким образом, постепенно оборону советских войск на Елисаветпольском перевале удалось обойти. 228-й егерский полк продвинулся в район к югу от Шаумяна и приготовился к наступлению в южном направлении вместе с группой Ланца.

25 октября советские войска атаковали выдвинувшийся вперед западный фланг 101-й егерской дивизии. Батальон 500 не смог больше удерживать высоту 470,9 и отошел на север. Ночью две роты этого батальона сбились с пути, и им только случай помог пробиться к своим войскам. Находившийся южнее 3-й батальон 229-го полка сосредоточился на высоте 565,4 (гора Седло). В соответствии с распоряжением, переданным по радио, высокогорный взвод 101-й егерской дивизии должен был усилить 3-й батальон 229-го полка и заодно доставить ему продовольствие и боеприпасы. О невероятных мучениях людей и животных продолжает рассказ командир высокогорного взвода обер-лейтенант Даннеман:

«Дорога целыми километрами шла по труднодоступной местности, чере<