Наступление на моздок и удар в восточном направлении

 

Дуэль бронированных гигантов — 3-я танковая дивизия берет Моздок — Истребители майора Голлоба борются с подавляющим превосходством противника — У Ищерской в штурмовых лодках через Терек — Группа фон Боденхаузена выходит на развилку железных дорог в 25 километрах северо-восточнее Грозного — Не хватает одного полка

 

После неудачи прорыва 40-го танкового корпуса через Баксанский оборонительный рубеж корпус готовился к наступлению на Моздок.

С воздуха действия корпуса прикрывала 3-я группа 52-й истребительной эскадры, которой командовал майор Голлоб. В его дневнике есть следующие записи:

«21 августа 1942 года: Минеральные Воды. 3-я танковая дивизия идет сегодня через Аполонскую и Советскую на восток, чтобы ударом с севера на Моздок захватить плацдарм за Тереком».

22 августа наступающие соединения 40-го танкового корпуса находились в районе Эдиссия, в 40 километрах севернее Моздока. Чтобы ввести противника в заблуждение, было предпринято наступление в восточном направлении. В тот же день передовой отряд 13-й танковой дивизии был у Тарского, в 50 километрах северо-западнее Ищерской. Од должен был прикрыть 40-й танковый корпус с севера. Из-за нехватки горючего походные порядки 13-й танковой дивизии сильно растянулись, и организовать единое руководство ими больше было невозможно. Подполковник Штольц силами своего 43-го мотоциклетного батальона провел разведку боем в районе Ищерской, чтобы помешать здесь переправе противника через Терек. Унтер-офицеры Вреде и Шатц из 43-го мотоциклетного батальона провели со своими группами смелый дальний разведывательный поиск до Солончаковой степи.

Генерал Гейр фон Швеппенбург с помощью своего деятельного начальника штаба полковника Вагнера разработал хитрый план: нанести отвлекающий удар севернее Терека в восточном направлении, а затем направить главные силы своих соединений в южном направлении на Моздок.

Двадцать второго августа 1942 года в дневнике майора Голлоба появилась следующая запись:

«Гонштаковка. Сегодня я окончательно переезжаю сюда, после того как я урегулировал с танковым корпусом вопросы охранения и др. Кажется, впервые для аэродрома выбрано место, находящееся за пределами охранения. Итак, на место было выслано охранение, а потом аэродром сразу же был занят. Затем я поехал к моему вчерашнему «Бостону», который лежал на земле, сгоревший, всего лишь в 1 километре от аэродрома».

Здесь расскажем о действиях этой замечательной группы 52-й истребительной эскадры: майор Гордон Голлоб был назначен командиром 52-й эскадры 23 июля 1942 года. До сих пор эскадру возглавлял майор Илефельд. Несколько дней 3-я группа 52-й эскадры совершала вылеты с аэродрома Таганрог-Западный, затем штаб эскадры и 3-я группа были переброшены в Ростов. Потом, с развитием наступления немецких войск на юг, один за другим менялись аэродромы: Сольний, Орловка, Средний Егорлык, Белая Глина, Армавир и Минеральные Воды.

День 23 августа обещал быть ясным и солнечным. Накануне шел дождь. Боевые группы 3-й танковой дивизии охватила та лихорадка, которая дает себя знать перед каждым началом наступления. После бесконечных ожиданий, пока не будут заправлены все машины, боевая группа Вестхофена в 10.00 начала марш. Сразу же появились самолеты противника. Истребители майора Голлоба сделали, что смогли. До вечера было сбито 17 советских самолетов.

Все сильнее группа Вестхофена отклонялась вправо, а группа Либенштайна шла с севера — на Моздок.

В передовом отряде боевой группы Вестхофена ехал обер-лейтенант Польман со своей 6-й ротой 394-го полка, усиленной танковой ротой, саперами и взводом пехотных орудий. С высот к югу от Русского по ним внезапно был открыт сильный огонь. Передовой отряд Польмана залег, ожидая подхода артиллерии. Чуть позже она нанесла удар по огневым точкам противника.

В 11.00 обер-лейтенант Польман повел свою боевую группу в атаку. Гренадеры храбро ворвались на позиции противника. Он упорно и ожесточенно оборонялся. Когда русские побежали, немцы на их плечах в 13.45 захватили поселок Русский, а затем вышли к четырехметровому каналу им. Ленина.

Последовала короткая заминка, всего лишь для того, чтобы молниеносно оценить обстановку. И вот Польман уже знает, что надо делать. Неподалеку был разбитый мост. «Туда, к мосту!» — закричал Польман.

Подошли танки 2-го батальона и поддержали гренадеров. Хрипло дыша и обливаясь потом, первые солдаты 6-й роты 394-го полка побежали по мосту. Гулко гремел дощатый настил под тяжелыми шагами. Быстро положили несколько досок на место разбитых, и вот уже первые гренадеры оказались на другом берегу канала им. Ленина.

Вскоре там уже была вся 6-я рота, проскочила через деревню, добежала до расположенного восточнее главного моста и предотвратила его разрушение. За ней сразу же последовали 2-й батальон 394-го полка и 2-й танковый батальон 6-го танкового полка, расширившие плацдарм.

Левее боевые действия боевой группы фон Либенштайна совпали по времени с атакой боевой группы Вестхофена. Здесь 4-я танковая рота графа Кагенека из 6-го танкового полка и 6-я рота 3-го мотопехотного полка, действовавшие в составе передового отряда, вышли к холму у канала. Произошел короткий ожесточенный бой. Из кустов и перелеска русские пытались вести огонь, но вскоре он был подавлен огнем танковых пушек. Танки помчались дальше, ворвались в Графский и здесь тоже не дали русским взорвать мост через канал. Наступавшие главные силы 1-го батальона 6-го танкового полка не дожидались подхода остальной мотопехоты и продолжили танковый рейд. В 14.00 1-й мотопехотный батальон находился у Веселовского и повернул к югу на Моздок. Через некоторое время боевая группа фон Либенштайна оказалась на северо-восточной окраине города. Подошла мотопехота и артиллерия.

Осторожно продвигался 4-й батальон 6-го танкового полка дальше по Моздоку. Фельдфебель Тевоц на своем танке приблизился на 300 метров к первым домам. Ив этот момент из города вышел бронепоезд. Не успел Тевоц указать цель, как наводчик направил уже ствол орудия на нее. Внезапно из поезда ударили вспышки пламени.

«Цель — бронепоезд! Огонь!» — прокричал фельдфебель. Пушка его танка типа IV посылала в бронепоезд снаряд за снарядом. Это был сигнал! Теперь уже и другие танки вступили в борьбу бронированных гигантов. Бронепоезд бил из своих орудий по танкам 1-го батальона, а те ему отвечали. Озабоченно вращались бронированные башни ползшей вперед бронированной змеи. Клубы пара и паровозного дыма скрыли яростное чудовище, когда снарядом танкового орудия был разбит тендер. Затем сразу последовало попадание в вагон с боеприпасами. Со страшным грохотом бронепоезд взорвался. Вместе с ним погиб и его отважный экипаж.

Четвертая танковая рота сосредоточилась у кладбища с надгробьями в восточном стиле. Теперь пришлось некоторое время подождать, затем рота присоединилась к атаке 2-го танкового батальона 6-го танкового полка, вошедшего в город правее.

Уничтожили вражеские противотанковые заграждения. Танки 2-й и 4-й роты вошли в город, но вскоре сопротивление усилилось. Противотанковые ружья и мины причиняли потери. Танкам пришлось ждать, когда их догонят гренадеры.

Западнее 2-й танковый батальон 6-го танкового полка боевой группы Вестхофена в 16.00 вышел к окраине города. Преодолев противотанковые заграждения, танки 2-го батальона вместе с искусно действующей пехотой вступили в бой. В это время со станции Новогеоргиевская пришел второй бронепоезд. Его встретили немецкие танки, а он вынудил их переключиться на себя с прежнего противника. Бой был такой же, как и с первым бронепоездом. Его так же решили пушки немецких танков. Когда были подбиты оба паровоза и танки уже добивали обездвиженный состав, вдруг появился третий бронепоезд. Снова стали бить танковые пушки. На них злобно огрызались 76-мм и 127-мм орудия, заставлявшие танковые экипажи 2-го танкового батальона майора Франка предельно сконцентрироваться. И снова военное счастье оказалось на стороне немцев. Взорвался вагон с боеприпасами, и в тот же момент поезд повторил судьбу своих предшественников. Танки Франка пошли вперед, довершили разрушительную работу и стали ждать следовавших за ними гренадеров. С наступлением темноты к ним присоединился 2-й батальон 394-го мотопехотного полка, занявший оборону южнее железнодорожной линии.

За ночь русские усилили свои войска 6, 8 и 10-й воздушно-десантными бригадами. На следующее утро пошедшие вперед разведгруппы 3-й танковой дивизии наткнулись на крупные силы противника. Несмотря на это, командир корпуса потребовал продолжать наступление. Обе боевые группы 3-й танковой дивизии начали зачистку северной части города. Ударные группы пробились дальше в город, но удержаться не смогли и вынуждены были вернуться.

Тем временем подошедшая артиллерия начала обстрел города. В 13.30 24 августа последовала новая атака 1-й роты 6-го танкового полка и 6-й роты 394-го мотопехотного полка. Она почти захлебнулась на минных заграждениях под сильным огнем противника. В критический момент капитан Рорбек бросил вперед свою 1-ю танковую роту, и противник отступил. Атаку танков поддержал подошедший 2-й батальон 394-го полка. Он прошел вдоль главной улицы до большой церкви, где роты с наступлением темноты заняли круговую оборону. К 21 часу шум боя стих.

День 25 августа 1942 года был ясным и погожим. По обе стороны от большой церкви немцы зашевелились и начали готовиться к атаке. Артиллерия произвела огневой налет, а затем гренадеры 2-го батальона 394-го полка при поддержке танков пошли в атаку по улицам города и вышли к Тереку. Город Моздок пал.

Перед солдатами 3-й танковой дивизии лежал Терек. С дикой необузданной силой река текла на восток. Журча, потоки воды срывались с обломков скал и проносились по песчаным отмелям. Терек берет начало на Казбеке и сначала течет на север. У Прохладного он резко поворачивает на восток, протекает по Ногайской степи и впадает в Каспийское море. Река является естественной преградой на пути к Грозненскому нефтеносному району. Высокие гористые южный и восточный берега предоставляют великолепные условия для ведения обороны, которые советские войска полностью использовали. В районе Моздока оборона была особенно прочной. Поэтому немецкое командование искало возможности прорвать оборону по Тереку в другом месте. В Моздоке был оставлен 3-й мотопехотный полк полковника Циммермана, а остальные части 3-й танковой дивизии двинулись дальше на восток по северному берегу.

Генерал-полковник фон Клейст планировал прорвать линию обороны в восточном течении реки силами 3, 13 и 23-й танковых дивизий и захватить Грозный с севера. Из Калмыцкой степи туда двигался маршем 52-й армейский корпус, 111-я и 370-я пехотные дивизии которого должны были вступить в бой под Моздоком.

Двадцать пятого августа майор Голлоб присутствовал на совещании по поводу дальнейших действий его 3-й группы 52-й истребительной эскадры в интересах 40-го танкового корпуса. Присутствовавшие на нем командиры танковых частей высказывали очень серьезные опасения по поводу предстоящих боев за Моздокский плацдарм и последующего удара на Грозный. Больше всего их беспокоило положение со снабжением частей горючим и боеприпасами. Генерал Гейр поручил майору Голлобу доложить об этих опасениях вышестоящим штабам Люфтваффе. Люфтваффе тоже не могли в полном объеме обеспечивать поддержку наземных войск, так как и они испытывали недостаток горючего и боеприпасов.

По этому поводу майор Голлоб писал: «Чтобы сберечь горючее, внезапнее и быстрее действовать против противника, вылетев 26 августа, у Гонштаковки я подыскал подходящий аэродром подскока на длинном лугу северо-западнее запланированного плацдарма. С него мы успешно действовали парами».

Время полета на Me-109 из Минеральных Вод до Гонштаковки в направлении запланированного плацдарма, включая старт и приземление, составляло около 17 минут. Время полета Ju-52 между двумя аэродромами занимало полчаса. На основе этого можно приблизительно установить расположение будущего плацдарма и Гонштаковки. Новая площадка подскока находилась существеннее ближе к плацдарму.

Как раз во время боев на Тереке простые солдаты в окопах частенько нелестным словом поминали Люфтваффе. Господство советской авиации в воздухе было подавляющим. Немецкие истребители лишь время от времени появлялись в воздухе, зачастую тогда, когда русские уже улетели. Автор этой книги, которому самому довелось находиться на передовой у Терека, задал вопрос по поводу воздушной обстановки в то время бывшему тогда майором авиации Голлобу.

Голлоб по этому поводу написал:

«Не думаю, чтобы у русских была доведенная до совершенства система дальнего обнаружения и оповещения. Наблюдая за происходящим в воздухе с земли, часто можно приходить к неправильным выводам. То же самое ясно показала битва за Севастополь, когда, например, генерал-полковник фон Рихтгофен часто не мог понять, почему он видел в воздухе русские и немецкие самолеты, а боя между ними не происходило. О его выводах вы можете подумать сами. А моя задача состояла в том, чтобы убедить Рихтгофена в том, что он не прав. Точно так же очень легко может возникнуть впечатление, что истребители исчезают как раз тогда, когда противник на подлете. И все же наблюдаемое с земли происходящее в воздухе является лишь случайным совпадением по времени и не отражает реально происходящих событий».

Этот рассказ кое-что проясняет, но обстановка станет совсем ясной, если знать количество исправных самолетов. Оно было пугающим! Так же, как и сухопутные войска, немецкие Люфтваффе действовали за пределами возможного. По штату в группе истребительной эскадры должно было насчитываться 30 самолетов. В Армавире 3-я группа 52-й истребительной эскадры имела лишь половину исправных самолетов. В письме к автору этой книги майор Голлоб писал: «...Вам, по-видимому, будет интересно, что во время боев на Тереке исправным было едва ли больше одного звена из четырех машин. Поэтому на задание мы обычно вылетали парой, то есть по два. Самолетов не было, бензина не было, боеприпасов не хватало. Приходилось выходить из положения за счет тактического превосходства, чтобы, действуя мелкими подразделениями, как можно лучше прикрывать линию фронта с воздуха».

По этой схеме читатель, и особенно старый солдат, воевавший на Тереке, может оценить задачу, стоявшую перед немецкими ВВС, и изменить свое мнение о них. Немецкое Люфтваффе сделало, что могло.

Двадцать пятого августа, когда 3-я танковая дивизия захватила Моздок, боевая группа Штольца из 13-й танковой дивизии, с этого дня переданной в состав 40-го танкового корпуса, вышла к Тереку в 30 километрах восточнее Моздока. В задаче, поставленной боевой группе Штольца, говорилось: «Вести разведку под Мекенской и создать плацдарм под Ищерской».

Подполковник Штольц, успешно командовавший 43-м мотоциклетным батальоном, вел свою группу с привычной осмотрительностью. Пока мотоциклетные разведывательные дозоры вели разведку в направлении Мекенской, главные силы батальона к 17.45 вышли в район севернее Ищерской. Храброе разведывательное подразделение лейтенанта Рудольша успешно добралось до северной части станицы и разведало слабые места русской обороны.

В 9.00 26 августа боевая группа Штольца атаковала Ищерскую и в ходе ожесточенного боя в 15.00 овладела этим населенным пунктом. Затем подошли передовые части 3-й танковой дивизии и обеспечили охранение Ищерской. На следующий день боевая группа Штольца была передана в состав группы фон Боденхаузена (23-я танковая дивизия), которая продолжала дальнейшее наступление на восток.

В последующие дни полки 13-й танковой дивизии сосредоточивались в районе Алпатово — Мекенская. Третья дивизия изготовилась для создания плацдарма под Ищерской. В Моздоке 50-й гренадерский полк (из 111-й пехотной дивизии) сменил 3-й мотопехотный полк. Оборону противника на Тереке необходимо было прорвать в четырех местах: под Кизляром — 370-й пехотной дивизии, под Моздоком — 111-й пехотной дивизии, под Ищерской — 3-й танковой дивизии, а под Наурской — 13-й танковой дивизии. Начало форсирования приходилось откладывать из-за недостатка горючего и прочих трудностей.

Двадцать девятого августа 1942 года майор Голлоб над Тереком сбил 150-й самолет противника. С 14 по 29 августа в районе Минеральные Воды, Моздок за 38 боевых вылетов он сбил 32 самолета противника, что составляет две победы ежедневно. Сто пятидесятый самолет он сбил во время своего 464-го боевого вылета. В день начала наступления 3-й танковой дивизии Люфтваффе эффективно подавила противника, что подтверждает посланная открытым текстом радиограмма русских: «Помогите! Вражеская авиация господствует в воздухе и прижимает наши войска к земле!»

Тридцатого августа 3-я группа 52-й истребительной эскадры сбила 1500-й самолет противника. Капитан Дикфельд сбил 120-й самолет. Во время второго боевого вылета в этот день вскоре после взлета из-за заклинившего поршня в двигателе своего Me-109 Голлоб вынужден был пойти на вынужденную и посадил свой самолет «на брюхо». Это был его 4571-й вылет и, временно, последний. Майору Голлобу было запрещено летать, а чуть позже он получил другую задачу.

Берлинско-бранденбургская 3-я танковая дивизия первая пошла на приступ обороны на Тереке. В 3.30 30 августа 1942 года под Ищерской внезапно открыли огонь 75 орудий и 10 реактивных установок и начали сеять за рекой смерть и разрушение. Под мастерским руководством полковника Ульриха 26 немецких батарей обрабатывали районы переправы. Собранная под командование майора Папе боевая группа 394-го полка с двумя ротами 39-го саперного батальона, подразделениями 52-го саперного батальона и усиленная 906-я команда штурмовых лодок ждала сигнала к началу форсирования.

В 3.40 огневой вал был перенесен в глубину обороны противника. Капитан фрайгерр фон дер Хайден-Рюнч подал своему 1-му батальону 394-го полка сигнал к атаке.

Гренадеры 1-го батальона рванулись по кустарнику к берегу и попрыгали в невесть откуда вдруг появившиеся лодки. Взревели моторы. Штурмовые лодки с людьми на борту по бурлящим волнам реки помчались к южному берегу. Когда противник оправился от первого удара, первая волна атакующих была уже на другом берегу.

Когда вторая волна торопливо занимала места в штурмовых лодках, артиллерия и минометы противника открыли огонь, накрывший место переправы градом снарядов. На северном берегу погибли фрайгерр фон дер Хайден-Рюнч, его адъютант, офицер для поручений и многие другие из штурмового отряда.

Несмотря на это, штурмовые лодки продолжали ходить с берега на берег. Солдаты мотопехоты, скрючившись, лежали за бортами лодок, над которыми виднелись только стальные шлемы. На носах лодок стояли готовые к бою пулеметы, на кормах у моторов и рулей возились мокрые от пота саперы. Вода вокруг них кипела от разрывов снарядов, уносивших все новые и новые жертвы. Раненый командир 2-й роты 394-го полка обер-лейтенант Дюррхольц упал за борт и исчез навсегда.

Находившиеся на южном берегу под командой обер-лейтенанта Эггерта солдаты мотопехоты и саперы искусно продолжали атаку и прочно держались за землю. До 5.30 удалось переправиться 1-му батальону 394-го мотопехотного полка и двум саперным ротам 39-го саперного батальона.

Во втором эшелоне начал переправу на лодках 2-й батальон 394-го полка. Командир батальона капитан Штайн был тяжело ранен, но, как и всегда в тяжелой обстановке, нашлись решительные люди, которые своей неустрашимостью и осмотрительностью спасли положение. Обер-лейтенант Польман, командир шестой, взял под свое командование весь 2-й батальон 394-го полка на другом берегу. Вместе с 1-м батальоном он начал расширять плацдарм.

Затем к ним присоединились 3-я и 7-я роты 3-го мотопехотного полка. Из 36 штурмовых лодок, имевшихся к началу атаки, к 7.00 лишь пять оставались неповрежденными. Командир дивизии приказал: «Окопаться и держаться!» Переправившиеся подразделения были слишком слабы, чтобы продолжать наступление на Мундар-Юрт. Потери немцев были велики. Все передовые артиллерийские наблюдатели погибли.

К полудню огонь артиллерии противника усилился. Звенья русских штурмовиков и бомбардировщиков бомбили переправы. Истребители майора Голлоба атаковали группы вражеских самолетов, но, численно уступая им, не могли прекратить их налеты.

Тем временем оказалось, что в районе плацдарма у Ищерской навести мост невозможно. И все равно этот плацдарм необходимо было удерживать, поскольку он приковал к себе крупные силы противника. Артиллерию выдвинули на передовые позиции, чтобы она могла лучше отражать повторяющиеся контратаки противника из Мундар-Юрта.

Во время боев за плацдарм у Ищерской 13-я танковая дивизия наступала на восток и готовилась к захвату плацдарма у Наурской. Из-за нехватки горючего ее полки с опозданием вышли в район сосредоточения. Наурская снова была занята русскими войсками, перешедшими Терек. Первого сентября 126-й мотопехотный полк 23-й танковой дивизии под командованием полковника Боденхаузена снова захватил Наурскую. Во второй половине этого дня в Наурскую продолжали прибывать остальные части 13-й танковой дивизии, готовившиеся на этом участке форсировать Терек. Но задача по форсированию была отменена.

Второго сентября 111-я пехотная дивизия захватила плацдарм под Моздоком. Главные силы 13-й танковой дивизии было решено перебросить из района Наурской в район севернее Моздока.

Боевая группа полковника Боденхаузена в составе 126-го мотопехотного полка 23-й танковой дивизии и 43-го мотоциклетного батальона 13-й танковой дивизии продолжила наступление по северному берегу Терека на восток. Один из ее разведывательных дозоров вышел к развилке железных дорог в 25 километрах северо-восточнее Грозного и выяснил, что войск противника впереди почти нет. Если бы удалось надежно перерезать развилку железных дорог, то сообщение между Кизляром и Астраханью было бы прервано и приток помощи союзников в Сталинград удалось бы прекратить. Но силы немцев были слишком малы, чтобы здесь удержаться. Снова не хватило еще одного, последнего полка. Трудности со снабжением, угроза тыловым коммуникациям и усилившиеся атаки русских вынудили боевую группу фон Боденхаузена отойти. Десятого сентября она снова вернулась в Мекенскую, где ее приняли посты охранения 3-й танковой дивизии.

После того как удалось закрепиться на плацдарме под Моздоком, 4 сентября немецкие подразделения были эвакуированы с плацдарма под Ищерской.