Гу да отправишься Ты апщи — Бог дай тебе жить па охоту

б) Тхьэм уи мурад къыуегъэхъул1 — Бог твои
цели пусть даст (тебе) достичь

П. а) Ыиы пэпчь тхьэ.м къыдет — Сколько волостюк, Укъырихьэл1агъ; Укъыук1агъ Приветствие охотника с

столько бог пусть даст тебе — Ты застал меня [с добычей] добычей

б) Гъуэтыгъо мафэ тхьэм феш1 — Добычей счаст-
ливой бог для вас пусть сделает

12. а) ПщыпЬ мафэ — Пасека счастливой [да будет] Тхьэугъэпсэу Приветствие пасечника

б) Бохъу апщи — Да умножится апщи — Бог дай тебе жить

13. Уи1оф inly охъу апщи — Дело твое хорошим да Тхьэугъэпсэу Приветствие человека»

будет апщи — Бог дай тебе жить занятого каким-либо

делом

14. а) Фэсыжь апщи; Щ1уфэсыжь апщи — Возврате-Тхьэугъэпсэу Приветствие человека,

ние добрым да будет апщи — Бог дай тебе жить вернувшегося в край,

аул

15. Уилъэгъужь ш1у — Добром тебя видеть снова Тхьэугъэпсэу Приветствие человека, с

— Бог дай тебе жить которым давно не ви-

делся

16. а) Ш1уфежьжэжь— Добром ступать тебе снова Тхьэугъэпсэу Приветствие человека,

б) Лъэпэмафэ алахьэм рыуегъэхьыжьэжь — Ступ— Бог дай тебе жить вставшего на ноги пос-

ней счастливой аллах да даст тебе вновь стать ле болезни

Гъуэгуж апщий; У и 1уэху ф1ы ирик1уэ — У и 1уэху ф1ы-
к1уэ — т. д. В результате некоторые из формул превра-
щаются в простейшие символы, звуковые жесты своего
рода, в том смысле, что первоначальное значение (этимо-
логия) формул затемняется и не сознается уже носителя-
ми языка. Восстановление же структуры и значения при-
ветствий становится задачей, подчас неразрешимой даже
для ученых-языковедов.

Возьмем к примеру адыгейское «фэсапщи». Этимоло-
гию первой части формулы сравнительно легко восстано-
вить. В кабардино-черкесском языке оно известно как
ф1охъус. По всей вероятности мы имеем здесь три лекси-
ческих элемента, слившихся в один, а именно: ф!ы (хоро-
ший, хорошо), хъу (стань, будь) и корневой морфемы «с»»
указывающей на достижение (ср. къэс, нэс). Таким об-
разом, первоначально это приветствие могло означать:
Хорошим прибудь. Значение второй части формулы ос-
тается не ясным. Это своего рода издержка опрощения
приветствия и камень преткновения для ученых, заня-
тых этимологией адыгских языков.

Элемент апщий (апщи), как мы видим, включен в сос-
тав подавляющего большинства приветственных формул,
поэтому очень важно определить его этимологию. Наше
мнение таково, что он восходит к абхазскому апшьра-*
ипшьоу — светлый, святой, святилище (См. Шакирбай_>
1974, 80—83). Если это так, то полный перевод формулы
будет: Прибытие хорошим [стань] сделай святой [боже].
Коротко говоря, можно предположить, что апщи употреб-
ляется в функции «да будет», «да сделает святой», и, та-
ким образом, усиливает пожелание.

В кабардино-черкесских ответных высказываниях сло-
во упсэу — «живи» произносится в знак благодарности.
Элемент «апщий» здесь возможно тоже не пустой, хотя в
настоящее время он воспринимается всего лишь как зву-
ковой жест, перекликающийся с обращением, и, тем са-
мым, придающий церемонии приветствия особую тональ-
ность: бодрость, приподнятость, благожелательность. У
адыгейцев в этой функции употребляется формула
Тхьэугъэпсэу — Бог дай тебе жить. Элемент тхьэ (бог)
очень часто используется и в первом компоненте запад-
но-адыгских приветственных формул, что не характерно
для восточно-адыгских приветствий.

Чтобы полнее представить распространенные у ады-

гов способы вступления в контакт, необходимо упомянуть
и о некоторых заимствованных формулах. Это касается
прежде всего общемусульманской формулы Сэлам алей-
кум — Уалейкум сэлам. Она является едва ли не самой
употребительной среди мужчин, нередко заменяет собой
исконно адыгские формулы или употребляется вместе с
ними. Сюда относятся также весьма употребительные у
моздокских адыгов мусульманской веры тюркские фор-
мулы, заимствованные у их соседей ногайцев: Аш татлы
болсун или Аш берекетли болсун — приветствие сидящих
за столом; Иш къолай болсун; Яхшэ агъайлы бол (при-
ветствие людей, занятых каким-либо делом — кузнецов,
стригалей и т. п.). У моздокских адыгов христианской ве-
ры эти формулы, по вполне понятным причинам, не при-
жились. Не встречаются они и у всех других этнографи-
ческих групп внутри этноса.

Понятно, что не все из названных формул равноценны
в смысле их употребительности. Это касается как искон-
ных, так и заимствованных формул и обусловлено спе-
цифичностью ситуаций, к которым они привязаны, а так*
же изменениями в социально-экономических условиях
жизни адыгов, в результате которых исчезают, становят-
ся нетипичными сами эти ситуации. По вполне понятным
причинам исчезает форма приветствия кузнецов, все бо-
лее редкими становятся случаи употребления «охотни-
чьих» приветствий. Но другие формулы еще сохраняют
свое былое значение. Необходимо заметить также, что
использование приветственных формул подчиняется осо-
бым правилам, предусмотренным в этикете.

Формула «Сэлам алейкум», например, непригодна
для обращения, молодого человека к пожилому. Может
быть она сообщает церемонии приветствия фамильяр-
ность, недопустимую в общении со старшими? В боль-
шинстве случаев то же касается и других приветственных
формул, хотя аргументы могут быть иными. Запрет на
приветствие сидящих за столом, например, объясняют
следующим образом: «чтобы не принуждать старших к
вставанию» (АФ, 1963, 215). Нельзя обойти без внима-
ния и тот факт, что при встрече женщин из приведенных
в обеих таблицах формул используются только три
последние, а так как они «накрепко» привязаны к опре-
деленным ситуациям, то в других случаях используются
обычные формы приветствий.

Дифференциация «мужских» и «женских» приветствий
вполне объяснима. Она является пережитком разделения
труда по половому признаку. Чабаны, пахари, охотники,
воины — как правило, мужчины. Для женщин занятия
такого рода недопустимы, следовательно, для них недо-
пустимы коммуникативные действия, исполнения которых
предписывают названные позиции.

Следует, наконец, заметить, что приветствия не заме-
няют собой расспросов о делах, здоровье и т. п. Они яв-
ляются своего рода знаками внимания и, в неменьшей
степени, знаками привлечения внимания. Не зря С. В. Не-
веров относит подобные «жесты» у японцев к разряду
«парольных слов», создающих уверенность в возможнос-
ти начала... беседы». (Неверов, 1974, 244).

ПАРАЯЗЫК ПРИВЕТСТВИЙ

Параязык приветствий представлен 1) телодвижения-
ми и жестами (кинезика), 2) физической дистанцией
между партнерами по общению (проксемика) и 3) мими-
кой. Специфическое сочетание этих параметров вносит
своеобразие в акты приветствия, принятые у тех или иных
народов.

Немало своеобразных черт и в параязыке адыгских
приветствий.

У мужчин также как и у женщин практикуются руко-
пожатия. Право женщин на рукопожатие с мужчинами,
надо полагать, являлось одним из свидетельств ее отно-
сительно высокого положения в обществе. У некоторых
народов, например, у чеченцев, таджиков налагался,
отчасти налагается и сейчас, запрет на рукопожатие
между лицами противоположного пола.

Долг младшего приветствовать первым. Но у кабар-
динцев это правило не распространяется на рукопожа-
тие, оно касается скорее вербального компонента привет-
ствия. Протягивая старшему свою руку, младший посту-
пает неприлично: он должен ждать, пока руку протянет
старший, тем более, что последний может воздержаться
от такого акта. Редуцированная форма привет-
ствия (без рукопожатия) практикуется, кроме вышеназ-
ванной ситуации и при встрече малознакомых или вовсе

G Б. X. Бгажноков 81

незнакомых мужчин *, а также в случаях каждодневного
общения, характерного для членов трудового коллектива,
нуклаерной семьи и т. п. Это не означает, что во всех по-
добных ситуациях неречевой компонент приветствия от-
сутствует. Например, представители старшего поколения,
приветствуя друг друга на дистанции, приподнимают
подбородок, поворачивая голову в сторону приветствуе-
мого. Этот жест прямо противоположен наклону головы,
принятому у европейцев и является специфичным для
адыгов. Не лишен своеобразия и ритуал приветствия у
всадников: приподнявшись в седле, обратив взоры друг
ла друга, они располагают правый кулак на уровне
груди, на расстоянии 10—15 см от нее.

Характерен для адыгов приветственный жест правой
рукой. Раньше он имел, по-видимому, большее распрост-
ранение, чем сейчас. Свидетельства целого ряда авторов—
Хан-Гирея, Тебу де Мариньи, А. Кешева и др. — по-
зволяют считать, что прикладывание правой руки к голов-
ному убору, во-первых, служило компонентом приветст-
вия малознакомых, но высокочтимых людей, прежде все-
го женщин и гостей, во-вторых, выступало в качестве
мужского шаблона поведения. Мужчины, «встретясь с
женщиною... приветствуют ее подниманием руки к голове
и желают ей доброго дня»,— сообщает Хан-Гирей (1836,
75). Тебу де Мариньи пишет: «При нашем появлении
(мужчины—Б. Б.) все женщины встали: мы проследова-
ли один за другим вдоль противоположной стены твер-
дым, но медленным шагом, опустив в знак уважения на
всю длину рукава нашей одежды. Мы приветствовали их
со значительным видом, приложив правую руку к голов-
ному убору» (Мариньи, стр. 308). Наконец, в одной из
повестей А. Кешева читаем: «После ужина явились от-
борные весельчаки аула под начальством музыканта.
Все они, входя в кунацкую, поднимали правую руку до
виска, приветствовали гостей, и потом скромно распола-
гались вдоль стен» (Кешев, 1977, 108). Аналогичные опи-
сания имеются у Дж. Лонгворта (стр. 646) и других ав-
торов, пишущих об адыгах и родственных им абхазах.
Например, К. Мачавариани пишет об абхазах следую-

* В адыгских селах, также, впрочем, как и в русских, обмен
приветствиями выступает в качестве правила хорошего тона, и в
тех случаях, когда люди совершенно незнакомы друг с другом.

щее: «При встрече гостей, мужчины рук не подают и
шапок не снимают, а поднимают вверх руку, складывая
три пальца — большой, указательный и средний и произ-
носят обычный привет... Гости также складывают три
пальца и отвечают: «Доброго вам здоровья» (Мачивариа-
ни, 1884, 48). Такой же ритуал приветствия гостей дейст-
вовал в первой половине XIX в. и у черкесов: «Привет-
ствия состоят в том,— пишет Хан-Гирей,— что встречаю-
щий или посещающий гостя или старшего по летам или
знатности происхождения приветствует его, произнося —
желаем доброго приезда, причем поднимают правую ру-
ку к голове своей и вслед за этим, спустя некоторое время,
спрашивают его о здравии с тем же знаком приветствия.
Надобно заметить, что делают рукою эти движения легко
и не торопясь» (1836, 319).

Последнее замечание особенно ценно, так как оно дает
более точное представление о технике выполнения этого
действия. Можно, в частности, отметить, что оно отли-
чается от резкого взмаха правой руки над головой, ис-
пользуемого и сейчас.

Жест, о котором идет речь, в аналогичных ситуациях
используется египтянами и йеменцами. По словам
В. Д. Осипова, он напоминает у них «отдание чести со-
ветским военнослужащим с той лишь разницей, что
в арабском жесте ладонь прикладывается ко лбу и пово-
рачивается к тому, кого приветствуют» (Осипов, 1977,
281). Не является ли это свидетельством заимствования
данного жеста у египтян? Длительные культурные кон-
такты адыгов с ними позволяют думать, что это предпо-
ложение не беспочвенно. Причем не исключено, что за-
имствование произошло в обратном порядке от черкесов и,
в частности, от черкесских мамлюков (около трехсот лет
правивших Египтом) к арабам.

Есть, кроме того, основания считать, что приклады-
вание руки к голове — сокращенная форма снятия голов-
ного убора в знак приветствия. Такой акт зафиксирован
у адыгов некоторыми авторами XVI—XVII вв. Например,
голландец Н. Витсен пишет: «Они (черкесы — Б. Б.)
имеют обыкновение приветствовать людей, обнажая го-
лову вопреки магометанскому обычаю» (Витсен_гстр. 93).
Итальянец К. Главани, бывавший в Черкесии, подтверж-
дает описание Витсена. «Обхождение их похоже на
франкское, они вежливы и, приветствуя, снимают шап-

ку...» (Главани, стр. 161). То же самое, вероятно, имеет в
виду его соотечественник Асколи: «Чиркасы очень веж-
ливы в обращении. Беседуя, с особами высокого звания,
всегда держат шапку в руке, входя и выходя шаркают
правой ногой подобно придворным» (Асколи, стр. 64).

Следует подчеркнуть, что в XIX в. у адыгов уже не
принято было снимать головной убор и тем более шар-
кать. То же касается движений типа реверанс, поклон, ко-
ленопреклонение. Хан-Гирей в связи с этим пишет: «Во-
обще по коренным обычаям черкесы с приветствием не
делают смешных и странных телодвижений, как это у
других азиатских народов бывает» (1836, 319). Однако
обычай снимать шапку в знак приветствия даже в XIX в.
не был изжит целиком. Дж. Белл, присутствовавший в
1838 г. на богослужении, совершаемом адыгами по древ-
ним христианским обычаям, заметил, что многие из
вновь прибывших приветствовали собравшихся, «снимая
шапки, вместо того, чтобы прикладывать по обычаю пра-
вую руку ко лбу» (Белл, стр. 508).

Для демонстрации особого расположения, уважения к
тому или иному (особенно старшему) лицу его руку по-
жимают обеими руками одновременно. Вступая в контакт
с большой группой мужчин (свыше 6—7 человек), реко-
мендуется обменяться рукопожатием с двумя-тремя наи-
более старшими, а другим адресовать общее словесное
приветствие. В разряд этих других обычно попадают
близкие родственники, друзья, соседи, именуемые словом
хэгъэрей, что означает «свой человек», не претендующий,
а потому и не рассчитывающий на оказание ему формаль-
ных почестей. Понятие это породило целый ряд других
правил и ограничений, касающихся коммуникативного
поведения. Так, например, адыг при встрече двух лиц,
старший из которых его брат или какой-либо другой
близкий родственник, значительно старше его самого,
приветствует сначала того, с кем он не связан узами род-
ства.

Приветствие с рукопожатием требует соответствую-
щего предуготовления. Не рекомендуется держать левую
руку в кармане, курить, стоять в расслабленной позе.
Сидящий, обмениваясь рукопожатием, должен обяза-
тельно встать. Вообще акт вставания один из самых рас-
пространенных атрибутов приветствия у всех народов, но
у адыгов, особенно в отношениях между мужчинами и

женщинами, он выполняет особую роль: и как символ при-
ветствия, и как знак взаимного уважения. «Если вошел
мужчина, женщины встают. Если вошла женщина, муж-
чины также встают»,— читаем в кратком своде правил
адыгского этикета, составленном по сообщениям Амир-
хана Хавпачева, Хасана Шухибова и Хазеши Шогенова
(АФ, 1963, 213). Здесь же имеются другие пункты «адыгэ
хабзэ», в которых акт вставания заменяет приветствие,
например: «Если всадник встретит подводу с сидящими в
ней женщинами, он должен дать женщинам правую сто-
рону. Женщины должны встать (привстать) и мужчина
должен в знак приветствия приподнять правую руку и
опустить ее» (АФ, 1963,213).

Вообще мужчины всех возрастов обязаны приветст-
вовать женщин стоя, с достоинством. «Перед старшими
людьми и перед девушками встают...», — указывает
Т. Лапинский (1862, 81). Еще раньше об этом писал Хан-
Гирей: «Мужчины, видя проходящую женщину, хотя бы в
значительном расстоянии, непременно должны встать с
места и не садиться вторично до тех пор, пока она не уда-
лится, какого бы ни была она звания и достоинства»
(1836,316).

К параязыку адыгских приветствий следует отнести
также объятия, предшествующие рукопожатию. Объя-
тия — обязательный компонент приветствия у женщин,
связанных узами родства. Часто к нему прибегают близ-
кие знакомые и даже вовсе незнакомые женщины, встре-
чающиеся в гостях. Мужчины обнимаются друг с другом
очень редко. Гораздо чаще пользуются они этим шабло-
ном поведения при встрече с близкими родственниками из
числа женщин.

Особый интерес представляет техника объятий. У жен-
щин Кабарды они совершаются в следующем порядке —
налево, направо, затем снова налево. Количество объя-
тий между мужчиной и женщиной сокращается до одно-
го, совершается направо и не столь крепко, как между
женщинами. При этом рукопожатие, как правило, совер-
шается одновременно с объятием: левой рукой мужчина
слегка касается правого плеча женщины (она обращена
к нему боком), а правой пожимает ей руку.

У западных адыгов техника объятий имеет некоторые
особенности. У бжедугских и шапсугских женщин вмес-
то третьего по счету объятия младшая по возрасту иног-

да наклоняется к руке старшей, словно для поцелуя.
Имитацию поцелуя можно заметить также в приветст-
виях мужчины женщиной. В некоторых случаях — это
поцелуй в прямом смысле слова. Так, например, 60-лет-
няя М. Тлиф из шапсугского аула Киров (Краснодарский
край), приветствовала гостей-мужчин, в том числе и ав-
тора этих строк, следующим образом: сначала объятие
и поцелуй в щеку, затем — рукопожатие и, наконец,
наклон и поцелуй в руку. Нам объяснили, что так приня-
то в их ауле приветствовать дорогих гостей и родствен-
ников — довольно любопытное явление, если учесть,
что в настоящее время у адыгов, особенно восточных,
поцелуй как компонент приветствия (и прощания) со-
вершенно исключается каким бы он ни был, в отличие,
скажем, от грузин, абхазцев, у которых при встрече даже
мужчины целуют друг друга в губы. Этот случай напом-
нил нам замечание Д'Асколи о том, что черкесские де-
вушки «не только не прячутся от гостя, но целуют ему
руку и заботятся о чистке его платья...» (Асколи,
стр. 64). Не лишним будет отметить также, что у бли-
жайших соседей шапсугов — абхазцев, женщина, привет-
ствуя мужчину, не только обнимала его, но также цело-
вала в плечо, а почетных гостей — в грудь. Между тем у
основной массы адыгов поцелуй в составе приветствия
не практикуется уже в первой половине XIX в. «Женщи-
ны,— пишет Хан-Гирей, также не целуются, как и муж-
чины» (1836,319).

У шапсугов, абхазов, убыхов поцелуй — одно из про-
явлений гостеприимства. В прошлом он, возможно, мани-
фестировал и отношение «низший — высший». Об этом
свидетельствует, например, описание встречи бжедугско-
го князя Батыр-Гирея, возвратившегося в свое княжество
после визита, нанесенного им императрице Екатерине:
«Одни целовали у него руки, другие полы одежды, под-
стилая под ноги его камыш, и изъявляя свои удивление и
радость о благополучном возвращении» (Хаджимуков,
1880). У Фонвиля имеется аналогичное описание: «Нако-
нец, наш каик подошел ко входу в долину, мы сошли на
берег, на котором нас ожидало пять или шесть всадни-
ков. Приветствия их сопровождались радостными крика-
ми, а к Измаил-бею (убыхский князь — Б. Б.) они все
подходили и почтительно целовали его руку (Фонвиль,
1927,9).

Несколько слов о мимике в составе приветствия.

У всех, пожалуй, народов она в этом случае выражает
если не покорность и подчинение, то во всяком случае
радость, благожелательность. Например, у индонезийцев
и многих других восточных народов принято улыбаться.
В составе приветствия старшего (по возрасту или рангу)
младшим улыбка выступает в качестве дополнительного
средства демонстрации социальной дистанции и потому
является облигаторной (См. Садур, 1977, 305).

У адыгов улыбка практикуется, главным образом, в
составе приветствия женщины женщиной. Для муж-
чин этот жест менее характерен — более того, он недопус-
тим в составе приветствия старшего младшим. В послед-
нем случае улыбка сообщает некоторую фамильярность
акту приветствия, в то время, как этикет предписывает
совершать его с серьезным, сосредоточенным выражением
лица. Конвенциональную улыбку индонезийцев адыг-
ские мужчины восприняли бы как насмешку.

В общении между равными и близко знакомыми муж-
чинами улыбка, как атрибут приветствия, вполне допус-
тима. Если же мужчины малознакомы друг с другом, то
улыбка исключается, даже, если они равны по положе-
нию. То же самое, но в меньшей степени, касается жен-
щин. У американцев, известных своей непринужденно-
стью в общении, каждый может поздороваться даже с ма-
лознакомым человеком одним взглядом и улыбкой. Такое
отношение к акту приветствия адыги сочли бы по край-
ней мере «легкомысленным». Приветствие у них своего
рода священнодействие и оно должно совершаться строго
в соответствии с предписаниями этикета.

РИТУАЛ ПРОЩАНИЯ

Прощание у всех народов мира напоминает во многом
приветственный акт. Но это лишь внешнее сходство.
Психологически акт прощания специфичен: в нем обна-
руживается намерение одной из сторон (или обеих сторон
одновременно) прервать контакт. Формулы прощания
являются по существу конвенциональными способами ос-
вобождения от общения. Они выполняют таким образом
особую сигнальную и регулирующую функцию.

Прощание, кроме того — долг приличия, отсюда из-
вестная сентенция — «ушел, не попрощавшись». Но эта
функция, как сказано выше, является производной от ма-

гической функции. Последняя состояла в том, чтобы вы-
разить удовлетворение состоявшимся сотрудничеством,
испросить у невидимых сил взаимных благ и дальнейших
радостных встреч.

Речевой компонент прощаний, как правило, значитель-
но проще речевого компонента приветствий, хотя у ады-
гов и здесь имеется ряд ограничений, касающихся упот-
ребления тех или иных форм. После встречи и разговора
на улице, в учреждении и в других общественных местах,
актуализуют обычно формы: Ф1ык1э дызэхузэ — Добром
встретиться нам; Тхьэм ф1ык1э дызэхуигъазэ — Бог
пусть даст нам добром встретиться; Узыншэу ущыт — Здо-
ров будь. Очень часто, особенно между близко знакомы-
ми людьми и равными по положению используются со-
кращенные варианты этих форм: Ф1ык1э; Узыншэу.

Если взаимодействие состоялось в промежутке между
выполнением каких-либо дел, то наиболее предпочтитель-
ным является актуализация прощаний типа: У и 1уэху ф1ы
ирик1уэ — букв. Твое дело хорошо пусть пойдет; У и 1уэху
дахэ ухъу — Твое дело хорошим (успешным) да будет.

Прощаясь с группой беседующих людей, часто гово-
рят: Фи уэршэр ф1ы ухъу — Ваша беседа хорошей да бу-
дет. Гость, покидающий дом вечером или ночью, произно-
сит формулу Фи жэщ ф1ы ухъу — Ваша ночь хорошей
да будет или Нэхулъэф1 фыкъик! — Рассвет добрый
встретить вам. Хозяин в свою очередь использует поже-
лания типа: Гъуэгу махуэ — Дороги счастливой; Сыхьэ-
тыф1 тхьэм ухуишэ — К часу доброму бог да приведет
тебя; Сыхьэтыф1 ухузэ — Час добрый да встретишь ты.

Форма пожелания, которой представлены прощальные
клише, порождает нередко ответные пожелания благо-
дарственного типа: Упсэу — Живи; Насыпыф1э ухъу —
Счастливый будь; Гъащ1э к1ыхь ухъу — Жизнь твоя дол-
гой да будет (по отношению к младшему); Тхьэм уигъэ-
псэу — Бог дай тебе жить (преимущественно по отноше-
нию к равному по возрасту); Жьыщхьэ махуэ ухъу —
Старость твоя да будет счастливой (по отношению к
старшему).

Параязык прощаний аналогичен параязыку приветст-
вий. Центральное место занимают здесь рукопожатия и
объятия, осуществляемые в соответствии с вышеуказан-
ными нормами; что же касается мимики, то она по су-
ществу та же, что и в приветственных актах. Объятия,

как компонент прощания и, очевидно, приветствия, прак-
тиковались уже в XIX в. О них упоминает Дж. Белл,
бывший в Черкесии, как было сказано в 30-х годах прош-
лого столетия. «Тотчас после окончания еды,— пишет
он,— собрание * разошлось домой, потому что многие
приехали издалека. На этот раз я мог наблюдать все
гораздо лучше и любовался той грацией, с которой про-
щались женщины; сначала они обнимали друг друга пра-
выми руками, а затем пожимали друг другу правую ру-
ку...» (Белл, стр. 512).

Значительное место в церемонии прощания занимают
проводы. Гостя, как было сказано, сопровождали до
ворот, до края села, иногда до следующего села или гра-
ниц страны. Но правило это действовало не только по от-
ношению к гостю. При встрече на улице и особенно в до-
роге младшему, прежде чем расстаться со старшим, вме-
нялось в долг сопровождать его некоторое время. Этот
стандарт взаимодействия сходен с вышеупомянутым обы-
чаем, по которому при встрече в пути всадников млад-
ший из них должен был провожать старшего, оказывая
ему услуги, до тех пор пока он того пожелает. То же ка-
сается, между прочим, обычая сопровождать женщин,
встреченных в пути.

Проводы—церемония весьма любопытная в том смыс-
ле, что она как бы символизирует желание продлить ра-
дость встречи и продемонстрировать уважение к другому
лицу. В то же время она включает идею охраны, оберега
гостя, старшего, женщины.

В заключение можно указать еще на один жест sui ge-
neris, которым адыги иногда снабжают приветственные и
прощальные коммуникативные акты. Мы имеем в виду
подарки, которыми обменивается каждая из сторон.

И в настоящее время считается хорошим тоном купить
что-либо для друга, знакомого, родственника, в дом кото-
рого входишь. Обычно это конфеты, различного рода пря-
ности, фрукты и т. п. Хозяева при прощании нередко
снабжают дорогих, по-особому близких гостей такого же
рода продуктами или недорогими вещами, предметами
туалета: сорочки, чулки, носки, платок, отрез на платье,
духи и т. п. Кроме того, они обнаруживают склонность
дарить гостям вещи, предметы, вызывающие у последних
живой интерес, желание их приобрести, заиметь.

* Автор имеет в виду поминки.