Ритуалы приветствий и прощании

ОБ ИСХОДНЫХ ФУНКЦИЯХ И ФОРМАХ
ПРИВЕТСТВИЯ И ПРОЩАНИЙ

За кажущейся простотой приветствий и прощаний
кроются сложные формы человеческих взаимоотношений
на различных ступенях исторического развития общества.
Об этом писал в свое время еще Г. Спенсер. Очень сомни-
тельно, однако, что приветствия возникли с самого начала
из необходимости подчинения, как внешнее выражение
страха и желания умилостивить сильного (Спенсер, 1898,
173—177). Не менее сомнительным представляется и вы-
текающий отсюда тезис о почти полном отсутствии при-
ветствий у первобытных обществ со слабо установленной
властью одних лиц над другими. Что же касается трак-
товки приветствий и прощаний как выражений первобыт-
ной вежливости (См. Щурц, 1923, 213; Зыбковец, 1974,
97—98), то она, будучи сама по себе верной, в то же вре-
мя совершенно не пригодна для понимания причин, вы-
звавших к жизни данные стандарты коммуникаций.

На наш взгляд, необходимость в приветствиях воз-
никла задолго до социального расслоения общества и
раньше чем первобытная вежливость. Речевые компонен-
ты приветствий едва ли не первые акты человеческого
общения. Они были вплетены в совместную трудовую
деятельность и служили выражением потребности
«...что-то сказать друг другу» (Энгельс, 1961 б, т. 20,
489), потребности «искать союза с другими, чтобы согла-
ситься на общий труд» (Гумбольдт, 1859, 29). В начале
человеческой истории приветствия выполняли, надо по-
лагать, утилитарно-коммуникативную функцию: при-
влечь внимание, удостовериться в возможности сотруд-

ничества. То же касается прощаний, с той лишь разни-
цей, что они сигнализовали о временном прекращении
совместной деятельности. Речевые компоненты привет-
ствий и прощаний этого периода, судя по всему, напоми-
нали «стадные стимуляторы» (Войтонис, 1949, 214)
предлюдей, но в функциональном отношении выступали
уже как средства общественной регуляции поведения.

Каковы же, однако, функции, которые последователь-
но присоединяются к утилитарно-коммуникативной функ-
ции приветствий и прощаний?

Несомненно, это прежде всего магическая функция.
Она вырастает из веры в возможность управления собы-
тиями реальной действительности с помощью слов, вся-
кого рода заклинаний, заговоров, молитв и является вы-
ражением «созревшей в человеке тенденции к господству
над природой» (Выгодский, Лурия, 1930, 115). Благодат-
ной почвой для появления приветствий и прощаний ма-
гического содержания были социально-экономические ус-
ловия дофеодального периода человеческой истории и
анимистические представления людей этой эпохи. Мно-
гие из них закрепились в языках всех народов мира и
функционируют по сей день, потеряв целиком или частич-
но свой первоначально магический смысл. Английские
формулы Good day и Good bye, французские Bon jour, Bon
soir, кабардинские Ф1охъус апщий и Упсэу апщий, рус-
ские Здравствуйте и Будьте здоровы, осетинские Агас цу
и Да царан бон бира, абхазские Мшыбзиа и Бзиаубаат,
балкарские Сау кел и Жуукъ бол и т. д. и т. п.— все суть
магические по происхождению.

Магические приветствия были ориентированы не толь-
ко (а поначалу возможно и не столько) на собеседника,
но и на невидимые силы с целью завоевать их благорас-
положение и, таким образом, обеспечить успех взаимо-
действия, сотрудничества. В связи с этим заслуживает
внимания замечание Н. Я. Марра о том, что «употребле-
ние первой звуковой речи не могло не носить характера
магического средства, отдельные ее слова не могли не
ценить как чародейство» (Марр, 1926, 327), хотя в це-
лом концепция первоначально магической функции есте-
ственного языка, конечно же, не выдерживает критики.

За магическими приветствиями было закреплено две
взаимосвязанные функции: с одной стороны, будучи об-
ращенными непосредственно к человеку, они выполняли,

5* 67

следовательно, функцию привлечения внимания послед-
него и завоевания его благорасположения, с другой
стороны — как бы искали себе слушателя среди духов и
демонов удачи и магически действовали на них, в извест-
ном смысле, повелевали. Но последнее служит слабым
доказательством того, что «идея слова-приказа могла
развиться только в эпоху существования вождей и вла-
дык, которые имели полную власть над большим коллек-
тивом людей» (Зеленин, 1935, 511). Логика подсказы-
вает, что дело обстояло как раз наоборот: возникнув в до-
классовую эпоху, вера в магическую силу слова постепен-
но ослабевает с усилением социального расслоения об-
щества, с развитием мышления людей, в частности, с
осознанием того обстоятельства, что судьба их в гораздо
большей степени зависит от могущественных соплемен-
ников, чем от духов и демонов.

Из сознания людей мало-помалу вытесняется и вера в
магическую силу приветствий. Вместо нее на первый план
выступает нравственная функция, функция выражения
симпатии и дружеского единения. Надо заметить, что
это длительный, исчисляющийся тысячелетиями процесс,
в ходе которого, как мы увидим ниже, на примере адыг-
ских языков, некоторые речевые компоненты приветст-
венных формул претерпевают значительные изменения
структурного характера.

Следующий, третий этап функционального развития
приветствий относится к тому периоду, когда они начи-
нают выступать в качестве манифестации социального
неравенства и личной зависимости, т. е. к эпохе классо-
вого общества. Здесь, очевидно, берут начало колено-пре-
клонение, поклоны * разного рода, обнажение головы и
других частей тела. Вполне возможно, что и протягива-
ние рук выступало первоначально как акт сдачи оружия
или демонстрации его отсутствия, а затем уже как символ
покорности. То же касается и речевых компонентов при-
ветствия, особенно ярко выражающих идею подчинения
и социального неравенства, наряду с тесно примыкаю-
щими к ним вокативами типа «ваше высочество», «ваше
величество», «господин» и т. п.

* Существует также версия о происхождении поклонов из мо-
литв. Напримео, В. Вундт пишет: «Обычай кланяться обнаруживает
в своих разнообразных формах свое происхождение из церемоний при
молитве...». — Вундт, 1897, 357.

С8

Конечно, нельзя подводить под одну черту психологию
и технику приветственных и прощальных формул всех
народов на всем протяжении истории классового общест-
ва. Различные формы угнетения и личной зависимости в
рабовладельческом, затем феодальном и капиталистиче-
ском обществах порождали специфические формы при-
ветствий и прощаний, манифестирующих подчинение и
покорность. Причем, тенденция была и остается такой,
что приветствие высшего лица низшим постепенно осво-
бождается от жестов, унижающих достоинство послед-
него, что является, безусловно, отражением общего про-
цесса демократизации общественной жизни и эмансипа-
ции личности. Этому способствуют особенно револю-
ционные преобразования в обществе. Например, Октябрь-
ская революция 1917 г. упразднила все формулы при-
ветствий уничижительного характера, бытовавшие в цар-
ской России.

Отмирание формул, выражающих социально узако-
ненные чувства зависимости, подчинения, покорности,
лести, угодничества, знаменует четвертый этап функцио-
нального развития приветствий и прощаний. Его пережи-
вают сейчас почти все народы мира.

Такова, в нашем понимании, общая картина функцио-
нального и структурно-семантического развития привет-
ствий и прощаний, на фоне которой необходимо рассмат-
ривать конкретные формы, этих стандартов коммуни-
кации.