На палубе осталось только несколько женщин, окружающих больную девочку лет 12 и ее Отца. Девочка лежала на постланном на палубе одеяле, бледная, худенькая, с ввалившимися глазами.

Женщины начали уговаривать отца больной нести ее на берег.

- Подъедет батюшка, благословит ее... может, поправится.

Но отец девочки, мрачный и суровый мужик, отказался, боясь опоздать на пароход, который должен был уйти от пристани через полтора часа.

Вдруг кто-то принес известие, что отец Иоанн сейчас будет на пристани рядом, так как уезжает другим пароходом из Ярославля.

Вся толпа, как один человек, бросилась на соседнюю пристань. Женщины, окружавшие больную Девочку, завернули ее в одеяло, подняли и побежали вслед за другими к пристани, где стоял маленький казенный пароход, приготовленный для отца Иоанна.

Вскоре со стороны города показалась коляска с любимым пастырем. Как только приблизилась коляска к берегу, толпа моментально окружила ее, так что лошади с величайшим трудом добрались до пристани.

Отец Иоанн вышел из коляски и пошел потихоньку вперед, на ходу благословляя народ. Вот он повернул голову и увидал группу женщин, несших на руках больную девочку. Они делали неимоверные усилия, чтобы пробраться к батюшке, и не могли. Народ толкал их и оттирал назад.

- Отойдите! - сурово крикнул отец Иоанн.

Толпа расступилась, и женщины положили больного ребенка к ногам батюшки.

- Стыдно не давать дорогу детям, - тоном упрека произнес он, обращаясь к народу, а затем взглянул на девочку. - Что это с нею?

- Не ходит, ножки отнялись... она напугана, - кое-как объяснили ему женщины.

Отец Иоанн наклонился, развернул одеяло и сказал девочке: - Встань!

Ребенок сделал попытку встать, но не мог и протянул к батюшке слабую, худенькую ручонку. Отец Иоанн взял ручку, помог девочке встать, положил ей руку на головку и стал громко читать молитву.

Все стоявшие вокруг, пораженные тем, что произошло у них на глазах, упали на колени. Подошел и отец больной. Отец Иоанн кончил молитву и, не спуская руки с головы девочки, произнес, обращаясь к отцу:

 

- Молись и жалей детей... Она будет здорова... Нужно жалеть детей...

Затем, благословив народ, поспешно прошел на пароход.

Угрюмый мужик взял исцеленную девочку за руку и повел ее к своему пароходу. Девочка шла, покачиваясь, не совсем еще твердо держась на ногах, но все-таки шла. Большая толпа народа сопровождала ее, окружив тесным кольцом.

Пока пароход шел до места назначения, все обратили внимание, что маленькая больная в какие-нибудь два дня изменилась до неузнаваемости. Грустное личико стало веселым и спокойным, она не пугалась, не вздрагивала, а доверчиво принимала ласки и подарки заинтересованных ею пассажиров. Когда она, наконец, сошла с отцом на какой-то маленькой пристани и твердо пошла по берегу, все оставшиеся на пароходе долго и задумчиво провожали ее глазами.

 

ВТОРАЯ ПРИСЯГА.

«Мне довелось участвовать в жестоких боях под Курском. На всю жизнь запомнился мне день 23 ноября 1941 года. Мы оказались в окружении. Земля содрогалась и дымилась от артиллерийских, минометных снарядов и авиабомб. Вой немецких истребителей и бомбардировщиков, разрывы бомб и снарядов, пулеметная трескотня – все это было похоже на ад. Вдобавок моросил дождь, а к вечеру посыпал снег. Оставшиеся в живых, разрозненные, морально подавленные, руководимые инстинктом самосохранения, старались найти укрытие и спасение в лесных массивах. В тот день именно в такой ситуации встретились мы с группой бойцов в одной лесной балке. Измученных, грязных, голодных, промокших до последней нитки – собралось тринадцать человек. Среди нас оказался командир, родом из Новосибирска. Мы скучились возле него, ожидая решения. С наступлением темноты стало совсем холодно, а мы даже не смели развести костер, чтобы не выдать своего присутствия. Казалось, гибель неминуема: если не от вражьей пули, так от холода и голода. Вдруг командир зычно, без тени иронии, обращается к нам: "Братцы, кто знает молитвы?" –"Я знаю, – ответил я, – Николай Мельников". – "А меня зовут Георгий. Значит, с нами два Ангела – Хранителя, Чудотворца. Будем молиться о помощи". И он первым начал читать молитву, а я громко вторил ему. Остальные же кто повторял шепотом, а кто стоял на коленях, осеняя себя крестным знамением и делая земные поклоны.

 

Когда прочитали молитвы, было уже совсем темно. Вдруг справа, за ельником, в нескольких метрах от нас показался какой – то свет. Мы все ринулись в ту сторону и увидели избушку, внутри светила керосиновая лампа. Постучали в дверь. На пороге нас встретил седовласый старец. Мы единодушно приняли его за местного лесника. Хозяин тепло натопленной лачуги предупредил нас: "Не обессудьте меня за скромное пристанище. Могу угостить всех кипятком с сухариками. А спать ляжете на соломку". Обогревшись, мы улеглись на соломенные "пуховики" рядком, прижавшись, друг к другу и проспали до утра.

А, проснувшись, все оказались на том самом "Пятачке" возле балки, где горевали накануне вечером. А хатки – то и след простыл. Командир поблагодарил Бога за чудесный ночлег и, сделав три поклона на восходящее солнце, сказал: "Ну, братцы, отныне не будьте Иванами, не помнящими родства. Не забывайте Бога, защищайте Церковь Христову, помните и молитесь друг за друга до конца своей жизни". Это наставление мы восприняли как вторую воинскую присягу. Сориентировавшись на местности, отправились в путь. И все тринадцать в тот же день соединились с родной частью».

 

КАК ДОСТОЙНО ВОСПЕТЬ ТВОИ ЧУДЕСА?

 

В 1988 году я с приступами сильных болей попала в больницу. Мне предстояла сложная операция. Мой муж был в Никольском кафедральном соборе, молился св. Николаю Чудотворцу и св. целителю Пантелеймону о моем выздоровлении. Надо сказать, что я в то время не была крещена и в церковь ходила редко, служб не понимала и обращалась к Богу только с просьбами о помощи. Перед операцией, мысленно воззвав ко Господу Иисусу Христу, я пообещала креститься, если останусь жива. Попросила помощи у св. Николая Чудотворца и св. целителя Пантелеймона. И -- о чудо! Сложнейшая операция, длившаяся около трёх часов, завершилась успешно. Я поправлялась без осложнений. Выйдя из больницы, крестилась в Никольском соборе. Слава Господу Иисусу Христу, св. Николаю и св. Пантелеймону.

 

Моя дочь очень скорбела о своей Бездетности. С верой и надеждой я опять обратилась к св. Николаю Чудотворцу. Молилась у его чудотворной иконы в Никольском соборе. И через год -- родился желанный, вымоленный сын и внук. Слава Господу во святых Его!

Когда мне бывает тяжело, скорбно, я молюсь, читаюакафисты, каноны. Мысли, сердце и душа успокаиваются. Приходят радость и силы жить дальше.

 

СПАСЕНИЕ ШАХТЕРА.

Случилось так, что мне с Тихого океана, где я служил на крейсере, через всю матушку-Россию пришлось перебираться на Черное море по приглашению моего товарища. Но, приехав в Одессу, я с огорчением узнал, что друг ушел в плавание за границу. Винить его в этом было нельзя -- он не зависел от собственных решений. Но я сам виноват в том, как распорядился своим временем и своими деньгами. Молодость и бесшабашность -- плохие советчики, и я вскоре остался без средств к существованию, растратив свои флотские деньги. И решил я поехать в Донбасс на заработки (тогда в Одессе вербовали на шахты).

Так, совершенно не планируя этого, я оказался в Донбассе на одной из старых малопроизводительных шахт. Порой я уставал так, что, приходя в общежитие, валился на койку замертво, прямо в одежде. Новые друзья старались не шуметь, пока я спал. Скоро я втянулся в работу, мозоли на огрубевших руках приходилось срезать ножом, но мне нравилось, что я не пал духом и не сбежал, как некоторые.

 

И все бы хорошо, но случилась беда. В тот день мне так не хотелось спускаться в клети в шахту! Душа словно чуяла беду. Когда мы шли по штреку к забою, вдруг сверху -- треск, грохот, удар в левое плечо и руку, дикая боль в ноге, и -- удар в голову и полет в никуда. Темнота. Очнулся я, засыпанный породой и грязью. Трудно было дышать. Обвал. Как нас учили, я начал понемногу шевелиться, искать свободное пространство вокруг себя. Левая рука была неподвижной, пошевелил пальцами правой -- работают! И стал я по камешку освобождать себя от плена земли, часто теряя сознание от боли.

Но я не хотел умирать заживо погребенным и верил, что завален частично. И моя отчаянная борьба завершилась победой -- я освободился из-под завала. Вокруг была кромешная тьма. И тишина. Я крикнул, позвав своих товарищей, но мне никто не ответил. Ощупав себя, я обнаружил на левой руке несколько ран, из них сочилась кровь. Нога нестерпимо болела, но крови не было, я решил, что здесь закрытый перелом. Разорвав тельняшку, я кое-как перевязал руку. Снова стал кричать, но только эхо подземного царства насмешливо отвечало мне.

 

Я забылся тяжелым сном, но вдруг отчетливо услышал – Дикий хохот и визг. Я пополз по штреку, волоча больную ногу. Шум и лай то усиливались, то отдалялись. Я отдыхал, стараясь найти хоть немного капающей сверху воды. И вдруг совсем рядом услышал -- ехидное Хихиканье, громкое Хрюканье и задорное улюлюканье. И я перекрестился! Это я-то, флотский комсомолец!

Но чудо -- мерзкие звуки Прекратились! И я пополз в противоположную сторону. Но куда? На этой старой шахте много выработок. Значит, мне долго придется блуждать по ним и, возможно, навечно остаться в этом подземелье. Я забылся в тяжелом сне. Мне снилось детство и моя мама, стоящая в левом крыле Покровского собора перед иконой святителя Николая. Она дала мне свечку и прошептала: «Это твой небесный покровитель Никола-Чудотворец. Поставь ему свечку. Если будешь молиться к нему, он всегда придет на помощь, спасет от любой беды. Всегда помни это. Всегда».

 

Я перекрестился и прошептал: «Никола-Чудотворец, спаси меня!» -- и проснулся. Проснулся внезапно, словно кто-то коснулся меня. Спокойный мужской голос повелительно произнес: «Встань, юноша, и иди за мной». Я подумал о сломанной ноге, но тот же голос твердо настаивал: «Следуй за мной!» И я встал! Но боясь наступить на больную ногу, я пошёл держась за мокрую стену штрека.

Голоса я больше не слышал, но словно видел во мраке того, кто притягивал меня, как магнит. Время от времени я останавливался, чтобы отдохнуть, и тот, впереди меня, тоже останавливался и ждал. На очередной остановке блеснул свет, и я узнал его! Это был Никола с иконы Барнаульского Покровского собора! «Ну вот и все,-- сказал он,-- скоро к тебе на помощь придут вон оттуда». Я посмотрел в направлении, куда он указывал, а когда обернулся, возле меня уже -- никого НЕ БЫЛО. Я опять впал в бессознательное состояние, из которого меня вывели спасатели, решившие проверить старые штольни. На все вопросы о моем спасении я отвечал только: «Никола, Никола». С этого времени меня прозвали Никола-сибиряк.

Девять дней выбирался я после обвала, блуждая по штольням, а погибло тогда одиннадцать человек.
После выписки из больницы друзья с почестями проводили меня на родину — родной, цветущий Алтай. Встречала меня со счастливыми слезами моя поседевшая мама. После моего рассказа мама поведала мне: «В тот день, когда ты попал в беду, я пошла в огород полить грядки. Все было хорошо, я была вполне здорова, но вдруг в глазах потемнело, мне было так плохо, что я с трудом добралась до дома. Я выпила корвалол, прилегла на постель и задремала. Мне приснился ты, окутанный черным облаком, в котором временами вспыхивала молния. Я была очень больна, и еще этот сон. Он снился мне несколько дней. Только теперь я понимаю, что черное облако — это мрак шахты, а свет — святитель Николай, слава ему и Господу Иисусу Христу, без воли Которого ни один волос не упадет с головы человека! На другой день мы поехали в Покровский собор помолиться о моем чудесном спасении, поблагодарить Господа и Николу-Чудотворца.

 

Другой случай произошел во время Великой Отечественной войны. Моей знакомой, р.Б. Анне, очень трудно жилось в семье у свекра и свекрови. Решила она от такой жизни броситься под поезд. Выбрала время, когда мимо должен был проходить товарняк, и бегом побежала к рельсам.

И в этот момент старичок, обликом чем-то похожий на ее покойного дедушку, которого она очень любила, вдруг окликнул ее. Окликнул так, как дедушка звал: «Аннушка, милая!» Она остановилась, а он подошел к ней, набросил ей на плечи полушубок (дело было зимой, а она выскочила из дома в одном платье) и сразу Пропал; поезд же тем временем ушел. Этот полушубок Анна хранила всегда. Прошло время, и по иконе она узнала в своем спасителе -- Святителя Николая.

Я ИСПОЛНЯЮ ВОЛЮ ЕГО.

ОЧЕНЬ ВАЖНЫЙ РАССКАЗ.

Вот что рассказал о себе и как он пришел к вере в Бога, пенсионер Гундарев Станислав Константинович. Надеюсь, что этот удивительный, необычный рассказ о пути к Богу многим людям поможет – обрести настоящую веру в Бога, да и здоровье свое не только поправить, но и полностью восстановить! Бог действительно очень сильно помогает людям и в наше время!

 

Я был как и многие в советское время -- пионером, комсомольцем и даже вступил в партию. Из меня вырос и получился большой безбожник, воинствующий атеист. Специальность у меня – зоотехник. Всю сознательную жизнь занимался спортом и успешно. Был долгое время -- крепок, здоров и силен и потому голову себе о высших духовных материях, о таинственном и непостижимом -- не забивал. Семья, дети, работа – некогда, дел и забот было всегда невпроворот. Как и у всех людей. Но вдруг к 50 годам здоровье забарахлило, чем дальше, чем старше я становился – тем здоровье всё хуже и хуже. Резко упало зрение, повысилось и стало постоянным высокое давление, головные боли, повисла правая рука, висит, силы нет. А главное -- вдруг отказали ноги, бегать как прежде уже не мог, ходил кое-как в раскорячку, боль в ступнях и до колен. Всё, как говорится – приехал, дальше некуда, началась моя так называемая «веселая» жизнь полуживого человека, слабеющего с каждым прожитым месяцем и годом всё больше и больше.

 

Кто дожил до моих лет, тот должен меня хорошо понимать, у многих в это время начинаются серьезные проблемы со здоровьем. И очень беспокоило зрение. Лицо жены я не различал с расстояния 2 метров, а на экране телевизора я видел лишь только одни неясные силуэты и пятна. Я человек волевой, деятельный и так просто за здорово живёшь сдаваться своим хворям не собирался. Стал икать выход. Много читал, перечитал всякой полезной литературы. Многое пробовал. Остановился на закаливании холодной водой, воздухом, ходил босиком по холодной земле, снегу, но ничего мне не помогало, решил перейти на сырое питание. Полный отказ от вареного и печеного – советы по сыроедению обещали мне быстрое восстановление здоровья и много сил. Однако, прочитать это одно, а вот делать, совсем другое.

 

Три года я упорно переходил на сыроедение. Моя семья варит пельмени, печет пироги, жарят котлеты, картошку, а я со своим сыроедением. Устоять перед соблазнами трудно, поэтому я продвигался медленно, но и тут понял – сыроедение мне ничем не поможет, и надо искать что-то другое более действеннее и целебнее, но вот что? Что мне могло помочь по настоящему со здоровьем, которое упрямо становилось с каждым годом все хуже? Да и жил я также как и все простые люди в заботах и хлопотах, в поисках, где бы чего-то достать нужное для семьи и дома. И гуляли, и веселились, выпивали, и осуждали других в разговорах, и ссорились и мирились. Обычная жизнь. В общем барахтался я в житейском море. Выберешься из одной напасти, вроде всё хорошо, и опять в другую напасть попадаешь. Таков первый период моей жизни, длился он до 56 лет. Итог: потеря зрения, сил, здоровья, болезни кишечника, высокое давление, боли в сердце, неполадки с легкими и бронхами, да ещё и обезножил. Ходил как на протезах, во всех суставах, хруст, да хруст, хорошо ещё, что не на костылях, и на этом как говорится спасибо. Дело дрянь. А вот, зато сквернословил, матерился хорошо, многоэтажно по-русски.

 

На 56 году в моей жизни произошел резкий перелом. Как-то в руки мне попала маленькая православная книжечка в несколько страничек, хоть я человек и неверующий, но мне вдруг стало интересно, что это за вера такая Православная, и о чём там пишут в этой книжечке. И вот там я прочитал, что Господь Иисус Христос – это наш Спаситель. Он пошел за нас всех людей на земле – на добровольную мучительную смерть на Кресте, взял на себя все наши грехи.

 

И сказано было в этой книжке, что если кто хочет -- ПЕРЕМЕНИТЬ свою грешную жизнь – а мы все грешны, все мы совершали и поступки нехорошие и вели себя плохо и обманывали и людей обижали – то пусть он в этом честно -- РАСКАЕТСЯ, попросит у Бога прощения, ДАСТ обещание ИСПРАВИТЬСЯ и стать хорошим человеком и – Господь его ПРОСТИТ и тогда жизнь у этого человека -- НАЛАДИТСЯ и здоровье Бог даст.

Янесколько раз перечитал эти слова, сильно они мне в душу запали и почему-то давали они какую-то твердую надежду, что можно, действительно поправить мое здоровье без всякого обливания, голодания, сыроедения и всяких других оздоровительных методик, которые я уже к тому времени почти все перепробовал, а толку всё равно никакого. Как говорится ветхое и гнилое -- не исправишь и не сошьешь.

Но как это всё сделать, я не представлял, да и подсказать тоже было некому. Вновь говорю, что всё почерпнутое из книг я всегда опробывал на себе. И тут я подумал, хорошо, если Бог есть, а если всё же Бог есть, то Он себя обязательно покажет, а если Бога нет, то я как жил, так и буду и дальше точно также жить. До работы мне 1,5 км. Я выходил утром из дома и говорил про себя: «Господи, если Ты есть, покажи мне какой я мерзопакостный. Не хочу больше делать ничего плохого никому ни словом, ни делом, ни мыслью». Вот так упорно изо дня в день на протяжении 5 недель я повторял эти слова.

 

Дело было в апреле. По окончании 5 недель, я как обычно вышел утром из дома и начал говорить опять свою просьбу к Богу. И когда вышел на ровную дорогу, которая вела на работу, то вдруг предо мною, прямо в воздухе -- ВОЗНИК как бы экран. Вроде телевизионного, только большой. Расстояние между мною и экраном было 2-3 метра. Шел я, а впереди перед мной -- ВИСЕЛ в воздухе экран размер где-то 2 на 1,5 метра.