Типы научной рациональности и типы правопонимания

<QUEST9< FONT>Научное знание, сформировавшееся в контексте европейской культуры Нового времени, представляет собой историческое явление, в развитии которого можно выделить два больших этапа: классический (XVII — конец XIX в.), соответствующий индустриальному обществу; постклассический, или неклассический (конец XIX — середина XX в.), — характерный для постиндустриального общества, а также соответствующий современной ситуации перехода к информационному обществу. Необходимо отметить, что ряд авторов, в частности, В. С. Степин, обосновывают необходимость выделения трех этапов в развитии научного знания: классического, неклассического и современного постнеклассического, начало которого относят к 70-м годам ХХ в. Вместе с тем, представляется, что такая периодизация может быть проведена только в отношении более развитых естественных наук. Для наук социально-гуманитарных, в которых зачастую доминирует классический стиль научного мышления, такая периодизация не является актуальной.

<QUEST10< FONT>В каждом типе научной рациональности формируются специфические представления

1) о познаваемом объекте — природе, человеке и обществе;

2) о познавательных возможностях субъекта, познающего объект;

3) о познавательном субъект-объектном отношении, т. е. о том, в каком отношении находится познающий субъект к познаваемому объекту;

4) об используемых субъектом методах научного познания;

5) о характере результатов научного познания, полученных субъектом.

Охарактеризуем каждый из типов научной рациональности в соответствии с этими пятью критериями.

<QUEST11< FONT>Классический тип научной рациональности сформировался в европейской культуре как результат первой научной революции XVII в., которая отменила картину мира, господствовавшую еще со времен античности. В конце XVIII — первой половине XIX в. происходит вторая научная революция, определившая переход к новому состоянию научного знания — дисциплинарно организованной науке. Таким образом, первая и вторая научные революции знаменовали собой возникновение и дисциплинарную организацию классической науки и ее стиля мышления.

1. Объект познания трактовался в классической науке как разумно устроенный, механически упорядоченный и линейно развивающийся согласно действующим в нем причинно-следственным закономерностям. Объект научного познания — простая статичная система, представляющая собой механическую совокупность образующих ее элементов. Доминирующий в классической науке образ часов — простой механической системы — точно передает специфику классического представления об объекте познания; окружающий человека мир устроен как часы: однажды заведенные искусным механиком — Богом, они идут по законам механики. Как простую механическую систему рассматривали не только физические, но и биологические, а также социальные объекты, в том числе право, что было характерно для классических типов правопонимания.

При этом содержание объекта познания в классическом типе научной рациональности мыслилось как абсолютно доступное рациональному познанию, и могло быть сведено к некоторому числу законов, фиксирующих каузальные, причинно-следственные связи между элементами объекта как механической системы. Этот простой гармоничный, механически устроенный мир мыслился как абсолютно доступный для рационального познания; в нем не допускалось существование какого-либо непознаваемого человеческим разумом иррационального остатка. Рациональность мира рассматривалась как его сущностная основа.

Таким образом, в представлениях классической науки об объекте познания доминировали механицизм и детерминизм.

2. В классическом типе научной рациональности предполагалось, что субъект познания в акте научного познания должен действовать как своего рода «чистый разум», не детерминированный никакими предпосылками. Согласно представлениям классической науки, объективность и достоверность результатов научного познания могла быть достигнута только упразднением (заключением в скобки) всех индивидуальных особенностей личности, обусловленных его социальной ролью, конфессиональной и национальной принадлежностью и т. д. Таким образом, формируется идеал чистого, абстрактного сознания, освобожденного от следов индивидуальности, личного опыта, которое становится способным к выявлению общезначимого и воспроизводимого содержания.

В социальных науках из теоретических описаний исключается и социальная позиция исследователя, которая обусловливает определенную ограниченность его точки зрения. Причем, именно такое исключение и рассматривается как одно из условий объективности полученных знаний. Предполагается, что ученый обладает объективным видением, благодаря наличию у него научного метода, а вопрос о том, насколько сам метод может изменять наблюдаемую картину реальности, и чем обусловлен выбор того или иного метода, обычно не ставится.

3. В познавательном отношении наблюдающий субъект мыслится как дистанцированный от наблюдаемого объекта и не влияющий на него. То есть познающий субъект занимает позицию абсолютного наблюдателя. Таким образом, уверенности в относительной простоте мира и его безграничной познаваемости соответствовало представление о том, что субъект в акте научного познания находится вне познаваемого им объекта и не оказывает на него никакого влияния. Данное противопоставление объекта познания (окружающей человека действительности) и субъекта познания (человека), который должен действовать как «чистый разум», исключив из акта познания какую-либо субъективность, рассматривалось в классической науке как гарантия объективности научного знания.

Отсюда и вытекает задача познания: согласно представлениям классической науки возможно описание объектов такими, какие они есть «сами по себе», причем исключительное право подобного «объективного» взгляда принадлежит именно ученому, который в силу своей абсолютной позиции обладает своего рода монополией на истину. Классическая точка зрения состоит в том, что наука возможна тогда, когда ученый существует как абсолютный наблюдатель — лицо «не участвующее», а потому имеющее возможность выносить универсальные, общезначимые суждения. Социальная антропология права современного общества / под ред. И. Л. Честнова. СПб., 2006. С. 38-39

4. Используемые познающим субъектом инструменты, методы познания рассматривались как универсальные, абсолютные и неизменные, при умелом использовании которых субъект всегда будет способен открывать все новые и новые интересующие его свойства объекта.

Задаче познания вещей «самих по себе», как они явлены в своей сущности, и подчинен классический научный метод. Во-первых, метода «не должно быть видно», т. е. из теоретического описания нужно исключить все, что относится к средствам познавательной деятельности. Во-вторых, предполагается, что может быть найден наилучший метод, который в любых условиях гарантирует построение теории на основе фактов. В этом проявляется еще одна характерная черта классической методологии — миф о существовании единственно правильного метода, который и является ключом к истине.

Таким образом, для классической науки характерен методологический монизм, т. е. представление о том, что все науки пользуются единым универсальным методом, различаясь лишь в том, в какой мере каждая из них приблизилась к осуществлению общей для всех наук цели. Классическая методология науки постулирует возможность познания истинной, «объективной» природы вещей с помощью единственно-верного научного метода, соответствующего изучаемому объекту.

5. В рамках классического типа научной рациональности предполагалась возможность получить абсолютно точную картину исследуемой реальности — при использовании правильных методов и упразднении из процесса познания всех индивидуальных особенностей личности, т. е. субъективности. Научная теория — зеркальное отражение реальности. При этом считалось, что объективная, абсолютная истина существует «сама по себе», как объективная реальность, и никак не связана с человеком, формулирующим ее в определенной языковой форме. Язык в классической науке рассматривался в качестве инструмента логического мышления, с помощью которого можно отобразить весь мир в мыслительном образе, адекватном своему объекту.

Указанные фундаментальные свойства объекта и субъекта познания, характерные для классической науки, были присущи не только естественнонаучному, но и социальному, в том числе теоретико-правовому знанию.

<QUEST12< FONT>Основополагающим свойствам классической социальной теории становится фундаментализм. Фундаментализм классической социальной теории означает прежде всего абсолютизацию какого-либо одного принципа объяснения социальной реальности. Например, общественный договор у Ж. Ж. Руссо, географическое положение и климат у Ш. Л. Монтескье, производственные отношения у К. Маркса и т. п. При этом важно подчеркнуть, что рациональные основания такого выбора не выявляются. Они просто постулируются как самоочевидные и иллюстрируются на примерах. В правоведении классического периода также господствует фундаментализм, что приводит к формированию так называемых «одномерных» правовых концепций (естественно-правовая, этатистская).

<QUEST13< FONT>Историческим типам научной рациональности соответствуют исторические типы правопонимания. Тип правопонимания отражает парадигмальные черты современной ему научной картины мира и, несмотря на реальное многообразие вариантов правопонимания, принадлежащих к одному историческому типу научной рациональности, их объединяют общие онтологические, гносеологические и аксиологические установки, формирующие типичные теоретические представления о правовой реальности. К классическим типам правопонимания можно отнести юснатурализм (естественно-правовой подход) и этатизм.

<QUEST14< FONT>В рамках юснатурализма право по аналогии с объектом естественных наук рассматривается как своего рода объективная реальность, в создании которой субъект не принимает никакого участия и которая может быть познана индивидуальным разумом без какого-либо иррационального остатка. Объективность естественного права в юснатурализме в известном смысле уподобляется объективности мира природы: постулировалось, что разум, формулируя универсальные номы естественного права, лишь открывает содержание, которое уже заложено в человеческой природе, а потому существование естественного права предполагалось не зависящим от знания о нем человека.

Юснатурализму была свойственна уверенность в том, что человеческий разум обладает способностью безошибочно открывать не что-нибудь, а именно «подлинное», «естественное» право, обладающее свойствами социокультурной общезначимости. Эта вера в объективность рационального знания о естественном праве соответствовала представлениям классической науки о том, что познающий субъект может действовать как «чистый разум», «сознание вообще», исключив из акта познания какую-либо субъективность. Объективность открываемого разумом естественного права гарантировалась не только упразднением из процесса познания всех индивидуальных особенностей личности, но и правильным использованием дедуктивно-аксиоматического метода. Таким образом, заняв выгодную позицию «абсолютного наблюдателя», игнорирующего факт собственной вовлеченности в структуры повседневной жизни и не принимающего в расчет погрешности социокультурной обусловленности знания, этот абстрактный субъект, «человек вообще», оказывался способным выносить универсальные суждения о содержании естественного права и становился обладателем монополии на истинное знание о праве.

Естественное право, являясь выражением разумности мироздания, предполагаемой классической наукой, предстает как право разумное и открывается человеку через его разум. Интерпретируемое как «сумма естественных законов в смысле точного естествознания»,³ естественное право соответственно наделялось свойствами постоянства и неизменности. Подобно претензиям классической науки получить единственно истинную и абсолютно точную картину реальности естественному праву как истинному праву приписывались свойства универсальности, социокультурной общезначимости.

<QUEST15< FONT>Этатистская трактовка права как совокупности эмпирически верифицируемых правовых норм, т. е. определение целого (права) через сумму его частей (правовых норм), соответствовала представлениям классической науки об объекте познания как простой статичной механической системе. Однако, очевидно, что ограничение познания изучением эмпирических фактов само по себе еще не ведет к научной обоснованности получаемых выводов. Так, по мнению Л. И. Петражицкого, проблема научности эмпирического познания заключается прежде всего в неясности критерия, в соответствии с которым производится отбор фактического материала, подлежащего исследованию. При исключительно эмпирическом подходе, как отмечал ученый, возникает парадоксальная ситуация: получается, что «до отыскания и научного обоснования такого критерия исследователям уже известно, что такие-то явления право или даже “несомненно право”», в то время, как «дело идет еще об отыскании таких признаков, по которым можно было бы с научной основательностью известные явления относить или не относить к праву».⁴ Иными словами, для того чтобы ограничить предмет теории права совокупностью установленных государством правовых норм, как это делает догматическая юриспруденция, необходимо сначала определить, что в этих нормах есть правового. Иначе определение свойств целого (права) через невыясненные свойства частей (правовых норм) предстает логически некорректным.

Представления о системе права позитивисты выстраивают по принципу, лежащему в основе классической механической картины мира — принципу связи причины со следствием. Нормы права рассматриваются как детерминанты, или причины, вызывающие строго определенные последствия в сфере юридической практики. Последствия применения нормы права заранее логически заложены в самой норме, которая выступает в качестве причины, обусловившей появление данных последствий. Так формируется жесткая логическая связь между нормой — причиной и действием — следствием, связь необходимая, безальтернативная, осуществляющаяся почти механически. Не случайно этатизм часто называют юридическим детерминизмом (Г. В. Мальцев).⁵ Н. Н. Алексеев, создатель феноменологической теории права, также отмечает, что этатизм «склоняется к мысли, что высшие предписания и нормы, вытекающие из воли государства, являются как бы своеобразными законами природы, требующими чисто фактического подчинения».⁶

Как и в юснатурализме, в этатистском подходе право также «оторвано», «отчуждено» от человека и интерпретируется как сила, действующая по аналогии с силой природы. Предполагаемая этатизмом возможность существования права без субъекта коррелирует с классическим пониманием окружающего мира как существующего самого по себе и лишь рационально постигаемого в качестве внешнего объекта. В соответствии с классической трактовкой объекта познания как замкнутой системы право рассматривается этатистами как логически завершенная и беспробельная система, содержащая весь необходимый материал для правильных логических конструкций и строго рациональных выводов. В рамках этой замкнутой системы на каждый юридический вопрос может быть найден один, и только один верный ответ, что соответствует претензиям классической науки достичь такого знания об объекте, которое имело бы характер абсолютной истины. Честнов И. Л. Правопонимание в эпоху постмодерна. СПб., 2002. С. 105-106

<QUEST16< FONT>В конце XIX — начале XX в. происходит третья научная революция, результатом которой стало возникновение неклассического типа научной рациональности. На его формирование в значительной степени повлияли революционные естественнонаучные открытия. К наиболее значимым открытиям можно отнести такие, как делимость атома, обоснование квантовой теории и теории относительности — в физике; нестационарность Вселенной — в астрономии; выявление генетического кода — в биологии. Огромное значение для формирования новой научной картины мира имело также бурное развитие психологии, психоанализа и лингвистики.

Неклассический тип научной рациональности формировался в условиях перехода от индустриального к постиндустриальному обществу, в котором на первое место по значимости выходит не материальное производство, а потребление разнообразных услуг.

1. В неклассическом типе научной рациональности видение объекта науки усложняется. Объектом научного познания в неклассической науке являются большие самоорганизующиеся системы, в развитии которых присутствуют уже не жесткие причинно-следственные, а вероятностные закономерности, что обусловлено неупорядоченным (стохастическим) характером взаимодействия элементов системы.

2. Сложность «устройства» объекта научного познания, открытая неклассической наукой, ограничивает возможности его исчерпывающего рационального описания и объяснения, а классические представления о рациональности мира как его сущностной основе подвергаются критике.

3. В неклассическом типе научной рациональности пересматривается характерное для классической науки познавательное отношение, основанное на противопоставлении субъекта и объекта познания: теперь субъект познания рассматривается уже не как дистанцированный от изучаемого объекта, а как находящийся внутри объекта как сложной системы. Современные социальные методологии обнаруживают тот факт, что в обществе нет точки, из которой его можно было бы обозревать как целое. Таким образом, происходит отказ от позиции абсолютного наблюдателя.

4. В неклассической науке признается, что используемые в процессе научного познания методы оказывают влияние на познаваемый объект. Если в классической науке идеал научного описания предполагал характеристику объекта «самого по себе», без указания на средства его исследования, то в неклассической науке в качестве необходимого условия объективного описания выдвигается требование четкой фиксации особенностей средств познания, которые используются субъектом. Таким образом, для неклассического типа научной рациональности характерны такие типы научного описания и объяснения, которые в явном виде содержат ссылки на средства и операции познавательной деятельности.

Одним из таких средств познания выступает человеческий язык, который в неклассическом типе рациональности становится самостоятельным объектом научного познания. В неклассической науке происходит осознание зависимости человеческого познания от специфики языка, которым владеетпознающий субъект. Соответственно все научные и философские проблемы переводятся в сферу языка и решаются на основе анализа его средств и выражений (так называемый лингвистический поворот, или языковая революция).

5. Для неклассической науки характерен отказ от уверенности в возможности получить знание, которое обладало бы характером абсолютной истины. С точки зрения современной науки возможно лишь вероятностное, относительно истинное постоянно уточняющееся знание об объекте. В противовес идеалу единственно истинной теории, «фотографирующей» исследуемые объекты, допускается истинность нескольких отличающихся друг от друга конкретных теоретических описаний одной и той же реальности, поскольку в каждом из них может содержаться момент достоверного знания. Тарасов Н. Н. Методологические проблемы юридической науки. Екатеринбург, 2001. С. 62-63

В современной науке все большее место занимает исследование объектов, представляющих собой сложные, самоорганизующиеся и саморазвивающиеся системы, включающие человека. Такие системы характеризуются как человекоразмерные, в которых само человеческое действие является компонентом системы. К типу саморазвивающихся человекоразмерных систем относятся не только биологические системы, но и все социальные объекты, рассмотренные с учетом их исторического развития.

Кроме того, научное познание начинает пониматься в контексте социальных условий его бытия и его социальных последствий как особая часть жизни общества, определяемая на каждом этапе своего развития общим состоянием культуры данной исторической эпохи, ее ценностными ориентациями и мировоззренческими установками. При этом познающий субъект рассматривается как детерминированный внутринаучными и социокультурными ценностными установками соответствующей исторической эпохи, т. е. в акте научного познания учитывается субъективность, оказывающая влияние на результаты исследования. Козлов В. А. Проблемы предмета и методологии общей теории права. Л., 1989. С. 16 Таким образом, современная наука на переднем крае своего поиска поставила в центр исследований уникальные, исторически развивающиеся системы, в которые в качестве особого компонента включен сам субъект.

Неклассическая рациональность обусловила и изменения в социально-гуманитарном и, в частности, теоретико-правовом знании, что привело к формированию интегративных концепций права, основанных на принципиально новой, неклассической методологии.