Христианство как фактор развития системы современных обществ

"Структурный функционализм" Парсонса. Религия включает компоненты: 1) общность верующих. которые разделяют 2) общие верования, миф, благодаря 3) ритуальному поведению, предпо­лагающему личное участие, насколько оно возможно, в 4) приобщении к общим символам, обозначающим реальность, отличную от реальности повседневной жизни; то, что Дюркгейм называет "священными вещами".

Парсонс исходит из того, что основной проб­лемой социологии как теоретической дисциплины является интеграция социальных систем. Социология должна заниматься "иитегративными состояниями" социальных систем разных уровней. Общество представляет собой нормативную систему, организующую совместную жизнь его членов. Как совокупная социальная система, общество включает подсистемы. Иными словами, существуют социальные системы разных уровней, разной степени общности — от отдельных личностей, до целых цивилизаций. Каж­дая социальная система обладает набором четырех основных функ­ций — адаптации, целедостижения, интеграции и "удержания образца" сохранения и совершенствования культурных принципов как образцов поведения. Все соци­альные системы должны быть так организованы, чтобы быть совмес­тимыми с другими системами и получать поддержку со стороны других систем. Таким образом, требуется интеграция как внутри каждой системы, так и между системой и ее внешней (средой в качестве усло­вия сохранения системы.

Таким образом, понятие интеграции оказывается связанным у Парсонса с понятием стабильности системы, проблема "порядка" ("гармо­ничного функционирования") с проблемой "изменения", в том числе — радикального. Парсонс полагает, что общество остается идентичным с самим собой при условии, если главные функции, которые должна осуществлять любая действующая система в различные моменты времени осуществляются сходными механизмами и в силу этого соответствующие субъективные цели действий носителей функций, исполнителей социальных ролей оказываются аналогичными. Таким образом стабильное общество обладает способностью изменяться, спо­собностью приспособления, не будучи при этом вынужденным пре­терпевать кардинальные изменения в системе, означающие прек­ращение ее существования.

Чтобы понять место и роль религии в интеграции, надо иметь в виду общие условия и механизмы того, что Парсонс называет "социетальной интеграцией". Итак, поскольку каждая действующая систе­ма основывается на принципиально независимых друг от друга носите­лях действий, должна быть устранена опасность конфликтов и дезорга­низации посредством интеграции отдельных носителей действий в некой согласованной структуре социальной деятельности. В примитивном обществе такая интеграция является задачей общественной системы, в развитом обществе в результате дифференциации эта функция институализируется. Возникают разные способы санкционирования норма­тивных экспектации. Парсонс называет четыре таких способа.

1) правовой статус нормативной системы: права и обязанности имеют обяза­тельные для всех определения и конкретные наказания за их несоблю­дение 2) "Моральное обоснование" является второй важнейшей основой нормативных обязательств. 3) обязательство действовать "рационально" в экономических и полити­ческих контекстах.4)обязательная лояльность, которая требуется от индивида как члена коллектива в обмен на солидарность, проявляемую этим коллективом по отношению к данному индивиду.

Итак, функцию интеграции выполняет правовая подсистема, ко­торая подкрепляется еще несколькими неправовыми способами санк­ционирования, среди которых особое место занимает "моральная"санкция. Парсонс называет легитимизацией нормативной системы (приверженность соблюдать не только нормы, но и ценности). религиозным обоснованиям". Таким образом, системный функционализм основывает подход к решению или рассмотрению проблемы религии на понимании связи между нормой и ценностью, поддержания культурного образца.

Парсонс в этой связи утверждает, что институционализацию нормативной системы дополняет собой интернализация системы экспектаций в личности отдельного человека. Он обращается, таким образом, к другой стороне основной проблемы социологической интеграции — '"мотивационной", мотивации индивида на личном уровне. Эти задачи решаются в процессе интернализации соответствующих мотивационных структур, — процессе социализации.

Религия выступает здесь в качестве функциональной универсалии общества.

Согласно Парсонсу, таким образом, в организации религии главным является культурный элемент. Она входит в систему поддержания образцов, делая акцент на ценности и образуя религиозный компонент культуры. Парсонс отмечает, что светская культура также оказывает влияние на ценности, — через искусство, преподавание гуманитарных наук и научные исследования в этой области.

Но все равно остаются проблемы, связанные с ранней, преждевременной смертью, незаслужен­ным страданием, утратой смысла. Поэтому легитимация должна совер­шаться на новом, более высоком уровне, который выходит вообще за пределы области социальной деятельности и образует область "последней действительности" (Ultimate reality). Связь между этими областями — социальной и культурной реальностью, с одной стороны, и "конечной реальностью" — с другой, осуществляет религия, и эта связь проявляется в ответах, к которым приходит человек по "проблеме значения".

Понятие "высшей реальности" в данном случае вовсе не обязательно относится к фено­мену, включаемому в религию с точки зрения ее определения как "встречи со священным". Парсонс пишет, что система легитимации всегда основы­вается и зависима от основополагающего бытия, стоящего в очевидной связи с "последней действительностью".

 

 

17. Церковь и секта. Социологическая основа типологии религиозных организаций (М. Вебер и Э. Трельч)

Вебер различает церковь и секту, руководствуясь чисто социологическим критерием, а не оценочным: церковь обращена ко всем членам общества, тогда как вступление в секту является сознательно принимаемым решением; оно обязывает к большему, чем принадлежность к церкви, предполагается активное участие членов секты в ее деятельности. Секта несет ответственность за своих членов и исключает тех, кто не выполняет обязательства, добровольно взятые при вступлении в нее. Поэтому принадлежность к секте может служить достаточно серьезной гарантией респектабельности человека, свидетельством того, что с ним можно иметь дело.

Э. Трельч предложил несколько иную типологию. Он различал три типа организации - церковный, сектантский и мистический. Церковь стремится "завоевать мир для Христа" и принимает общество таким, как оно есть, демонстрируя социальный конформизм. Секты, напротив, стремятся не к спасению общества, а к жизни в строгом соответствии с этическими установлениями Христа, а потому для них характерно неприятие "мира", протест против его "неправды". Выделение из церкви сект - это попытка восстановить заботу о социальной справедливости и равенстве, которой поступается церковь во имя сохранения влияния на общество. Мистики еще дальше отстоят от мира и стремятся к достижению чувства единства с богом. У них другая забота, нежели стремление стать образцом этического совершенства. У Трельча критерием различения типов религиозных организаций становится их отношение к социальной действительности. Церковь тяготеет к государственности, государственной церковности, консервативности. Секта-это религиозная оппозиция, религиозное выражение отчуждения от мира, его неприятие. Это община верующих, враждебных государству и обществу. Бог церкви благословляет существующее положение вещей, бог секты-проклинает, осуждает. Источник сектантства- социальная несправедливость, протест униженных и оскорбленных. Ранее христианство было антиимператорской сектой обездоленных, позже оно становится государственной церковью Римской империи. Религиозность церковная и религиозность сектантская существенно различны по своим социальным и политическим импликациям.

Вебер и Трельч сводили религиозные объединения в основном к двум типам - церковь и секта. Следующий шаг в разработке типологии религиозных организаций был сделан Р. Нибуром в 20-х годах. Он представил секту и церковь как этапы в развитии религиозной организации: секта может развиться в церковь, церковь-стать сектой. Нибур ввел понятие деноминации для обозначения религиозных объединений, находящихся в стадии становления, организационного оформления. Он обратил внимание на отсутствие четких границ между церковью и сектой, уже сложившейся и утратившей былую оппозиционность. Отрицание "мира" сменяется принятием, секты перестают отличаться от церкви в своем отношении к миру, хотя в ряде других отношений они не подходят под понятие "церковь". Такие промежуточные организации и получают название деноминация.

 

18. Религия в плюралистическом обществе. Толерантность как принцип отношения к инакомыслию

Религия обеспечивает интергацию внутри группы единоверцев; объединяя их на основе общей веры, он противопоставляет их тем, кто находится за пределами этой веры. В условиях религиозного плюрализма религия выполняет 2 функции – соединяющую и разъединяющую людей по религиозному признаку. Также как существуют весьма разные типы отношений внутри группы и степень солидарности может быть разной, не исключая возможность конфликтов, так и отношения между разными верами колеблются в широких пределах – от взаимной нетерпимости до веротерпимости, религиозной толерантности и диалога в поиске взаимопонимания. В реальных социальных отношениях не существует ни полной интеграции, ни полной дезинтеграции.

Толерантность возникла и развилась именно как компенсаторный механизм для смягчения противоречий между труднопримиримыми (или непримиримыми) идейными и мировоззренческими позициями. Толерантность есть не что иное, как средство для установления гражданского мира и нормальных отношений в обществе. Толерантность может рассматриваться именно как оборотная сторона, диалектическая противоположность наличия каких-либо непримиримых противоречий в образе мыслей и образе жизни взаимодействующих социальных субъектов.

Религиозный плюрализм - одновременное существование различных религий в едином этно-культурном пространстве. Толерантность - терпимость к чужому образу жизни, поведению, обычаям, чувствам, мнениям, идеям, верованиям.

См. 22. Религиозные конфликты, 26. Религия в эпоху глобализации, 59. Религиозный плюрализм (Белла).

 

19. Секуляризация. Социологические теории секуляризации. (вопрос, 29)

Секуляризация означает обмирщение: то, что было принадлежностью веры и церкви, становится со временем от них независимым, светским. В истории Европы это коснулось поначалу власти духовенства и церковной собственности, а позже, начиная с эпохи Просвещения, этот процесс распространился и на духовную сферу, культуру. Сам термин "секуляризация" был использован впервые в 1646 г. французским посланником Лонгвилем во время переговоров, предшествовавших заключению Вестфальского мира, и означал возможность удовлетворения интересов победителей за счет конфискации монастырских владений.

Секуляризация - процесс, в ходе которого религиозная мысль, практика и институты утрачивают социальное значение. Секуляризация - процесс освобождения общества от религиозной опеки, контроля. Сейчас понятие секуляризации употребляется в самом широком значении: освобождение из-под контроля духовенства как общественной группы, из-под контроля церкви как института (или моральной силы), т. е. освобождение от религиозного контроля в мирских делах. Секуляризация в своем первоначальном значении означала установление светского контроля над делами, которые ранее считались прерогативой церкви.

Теории секуляризации – социологические концепции, так или иначе объясняющие процесс освобождения общества и различных его сфер и групп от религии. Парсонс связывал изменения в сфере отношений людей к религии со структурной дифференциацией общёственных институтов, приводящей к отделению религии от политики, права, морали. Схема эволюции религии, предлагаемая Беллой, исходит из того, что религиозность все более индивидуализируется, выбор тех или иных веровании становится актом свободного решения каждого члена общества. Англ. социолог Мартин, опубликовавший в конце 70х книгу “Общая теория секуляризации”, ее наличие или отсутствие в какой-либо стране объясняет влиянием трех основных факторов: наличием или отсутствием в стране религиозной монополии; спецификой определенной конфессии; наличием в стране внутренних социальных конфликтов, способствующих С., или внешних конфликтов (напр., борьбы за независимость), препятствующих С. Бергер и Лукман: С. – всеобщая социальная тенденция; “скрытая секуляризация” – перенос внимания с проблем культовой деятельности на проблемы воспитания детей, организации досуга молодежи, благотворительности и т. п. Содержательный анализ процесса С. дает в своих работах англ. социолог Б. Уилсон. Он связывает прогрессирующую С. с распадом прежних докапиталистических общностей, с деперсонализацией обществ, отношений. Доббелер: три “измерения”: 1) “лаицизацию”, т. е. вытеснение религиозных институтов из социальной жизни; 2) изменения в содержании самой религии (вероучения, культ), совершающиеся под воздействием современной жизни; 3) уменьшение влияния религии на отдельных людей (ослабление культовой активности, утрата веры в некоторые мифы и догмы).

По поводу России: у нас Церкви никогда спокойно не жилось: и Петр1 и Екатерина постоянно на нее наезжали. Сейчас Церковь исправно посещают только 7% населения (2/3 из них пенсионного возраста), для молодежи – это как мода. Правительство хоть и пытается привлекать внимание к Церкви с помощью СМИ, популярность ее от этого не сильно растет. Хрен знает, что еще тут говорить. Главное, бранной лексики побольше!

 

20. Религия и проблема легитимации политической власти в традиционном и современном обществах. Типы институционального воздействия религии на политическую сферу.

В обществе, стоящем на зачаточной ступени социальной дифференциации, фактически наблюдается переплетение политических и религиозных структур. Находящиеся на начальном этапе политические структуры пропитаны религиозными верованиями и связаны с ритуальными, поскольку последние дают объяснение, почему социальный мир таков, каков он есть, т.е. обеспечивают его легитимность. Вместе с государственной институционализацией власти социальные функции религии поднимаются на новый уровень. Политическая система подчинена ценностям, возвышающимся над нею, - ценностям общества в целом. Религия выполняет по отношению к политической системе функцию ее легитимации, предлагая обоснование высшего характера. Вместе с появлением опирающегося на насилие господства возрастает значение и потребность в легитимации для господствующих слоев. Религия в такой ситуации должна изыскать способ установления долгосрочных связей с существующей политической системой.

В традиционных обществах речь идет о господстве, основанном на традициях и обычаях, как правило это харизматическое господство. Обществам современного типа свойственна рационально-правовая форма власти, которой свойственны обезличенные правила нормы и принципы. Отношение религии к политической системе, претерпевающей сдвиг от традиционной к рационально-правовой легитимации, может быть понято лишь с учетом изменения самой универсальной религиозной системы – перехода от исторической к раннесовременной религии, т.е. от средневекового христианства к протестантизму. В плюралистическом обществе религия – в качестве гражданской религии – оказывает влияние на политическое поведение индивида, его отношение к законам, лояльность или оппозиционность правительству и т.д. Для современных государственно-церковных отношений характерны: 1) признание плюрализма и демократической формы государства; 2) признание альтернативных способов решения соц.-эк.и полит.проблем; 3) отделение церкви от системы политической власти; 4) отказ церкви от государственных привилегий.

Современное государство не нуждается в религии для своей легитимации. Хотя церкви сохраняют свою организационную и идеологическую самостоятельность, они утрачивают значение интегрирующей общество силы. Таков результат образования национально-территориальных государственных структур и правовых гарантий свободы совести, религиозного плюрализма. Национальные интересы, согласие с конституционными принципами, благосостояние и процветание общества – такова легитимационная база современного государства.

 

21. Кризис современного общества и «новые религиозные движения»

Говоря о кризисе современного общества, мы должны хорошо понимать, что подлинная, глубинная природа этого кризиса заключается вовсе не в социальных, межкультурных, межэтнических и прочих противоречиях, от которых происходят всевозможные виды преступности и розни - это все суть только лежащие на поверхности следствия, - но в той фундаментальной неудовлетворенности, которой охвачен сам современный человек, и которая, хотя чаще всего и не осознается им отчетливо, но в действительности касается самих основ его собственного бытия. Поэтому справедливо будет сказать, что кризис современного общества есть в основе свой кризис смысла жизни, испытываемый современным человеком. Охваченный неудовлетворенностью, ощущая нехватку смысла жизни, человек в наше время, подобно тому, как это было и в прошлом, прикладывает немало собственных усилий, чтобы понять, каковы же основы его бытия, и как, исходя из них, преодолеть противоречия, раздирающие его самого и общество, в котором он живет.

Нынешний духовный кризис общества и причина нравственной несостоятельности современного человека проистекают, прежде всего, из отсутствия у большинства людей живой связи религиозного знания, веры с соответствующим образом жизни, а также из недостатка какой бы то ни было религиозной мотивации решений и поступков. Отсутствие норм веры, нравственности всегда неизбежно приводит к появлению иных ложных норм. Ф.М. Достоевский сказал: "Если Бога нет, то все дозволено".

Новые религиозные движения – это вообще-то секты. Характеристики НРД: первое поколение верующих (молодые), харизматика (принципы развития установлены лидером), идея собственного и коллективного спасения через погружение в религиозный опыт. По уровню закрытости можно выделить эзотерические, оккультные и клановые группы. Эзотерическая группа – последователи вероучения, исповедующие путь сверхъестественного просветления, приобщения к тайнам мира (Общество Рерихов, теософия). Оккультная группа – субъекты, детерминированные гностическими установками на преобразование окружающего мира и человека через сверхъестественные практики (шаманизм, магию). Клановая группа – наиболее закрытая организация, в которой индивидуализм и оторванность от толпы есть принцип жизни.

Неохристианство (свободное толкование религиозных текстов), Свидетели Иеговы, Синтетические религии, Церковь Иисуса Христа Святых последних дней, Церковь Единения, Экзотические культы (вудуизм), Неориентализм (попытка адаптации восточных традиций к западным культурным реалиям).

 

 

22. Социальные аспекты и типы религиозных конфликтов

 

В рамках конфликтологических теорий за отправной момент берется тот факт, что религия может действовать как фактор, несущий не интеграцию, а конфликт. Ключевым фактором формирования социальных отношений являются эгоистические интересы индивидов и групп. Рели­гиозные группы — одно из звеньев системы, в которой противостоят, сталкиваются интересы враждующих сил.

В этой связи прежде всего необходимо иметь в виду межрелигиозные конфликты (идентификация свой-чужой), религиозную рознь и нетерпимость. Боги древних греков постоянно воевали между собой. Уже в этих самых элементарных случаях борьбы богов Вебер видел "несовместимость ценностей". Выбирая одну мировоззренческую позицию, вы отказывае­тесь от других, т.е., служа одному Богу, вы оскорбляете всех осталь­ных богов.

Конфликты существуют не только между религиозными группами, но и внутри них. Они сопутствуют жизни любой религиозной груп­пы, происходящим в них внутренним процессам, являются составной частью происходящей и здесь борьбы за власть, престиж, привилегии. С точки зрения конфликтологического подхода социальное поведение членов религиозных групп также мотивируется стремлениями к удовлетворению эгоистических интересов отдельных индивидов или их группировок. Примером внутрицерковного конфликта может служить столкнове­ние интересов высшего и низшего духовенства, весьма различающихся по своему социальному статусу.

Еще один тип конфликтов связан с существованием религии в обществе, находящемся на той или иной стадии развития процесса се­куляризации. Эти конфликты могут быть вызваны изменениями духов­ной жизни общества, обусловленными формированием светской культу­ры, приходящей в противоречие с традиционными религиозными взгля­дами на мир и моральными ценностями. Религиозная приверженность может приводить к конфликту не только с научными взглядами на мир, но и с нормами светской морали, требованиями закона. Католическая церковь осуждает как великий грех искусственное прерывание бере­менности, вступая в противоречие с общественным мнением (включая и широкие массы верующих). Религиозные убеждения могут противо­речить службе в армии, участию в политической жизни или гражданской деятельности.

Функциональная теория концентрирует свое внимание на роли религии в качестве фактора поддержания стабильности, то теория конфликтов — на ее роли в качестве источника перемен.

Предметом религиозного конфликта м.б.: Религиозные нормы, религиозная мораль, вера. Субъекты: приверженцы различных религий, религиозные организации, религиозные группы, личности, религиозные институты, гос.институты.

Типы: конфликт религии с традицией, конфликт религии с иноверием, конфликт религии с ересью, конфликт с верой, конфликт религии с неверием. Особенности: взрывной характер возникновения, тенденции к быстрой эскалации, тотальная мобилизация участников, наличие террористических тенденций, использование сторонами конфликта всех имеющихся средств и способов ведения борьбы. Причины: исторические противоречия, этнотерриториальные, политические, экономические, социальные противоречия, этнокультурные; власть, территория, соц.-эк. положение конфессиональных групп, образ жизни, культура, положение соотечественников за рубежом.

Формы противостояния: национальный бандитизм, религиозный экстремизм, этнический шовинизм, межнациональные и межэтнические конфликты, межгосударственные войны.
Условия урегулирования конфессиональных конфликтов: придание нормативности межконфессиональным отношениям, восстановление режима устойчивого развития, дегеополитизация конфликта, гармонизация соотношения секуляризма и целостного религиозного мировоззрения, исключение религиозных групп из общественного развития.

 

23. Религиозный традиционализм и модернизм; их причины и социальные последствия

Традиционализм - социально-философское направление, стремящееся сохранить культурные, социальные, исторические, религиозные и другие традиции. Религиозный традиционализм - направление в богословии, отвергающее попытки пересмотра религиозной догматики, социально-нравственной концепции церкви перед лицом перемен, происходящих в современном сознании и жизни людей. Фундаментализм – это не просто стремление защитить традицию, это стремление преодолеть секуляризацию и модернизацию.

Религиозный модернизм – приспосабливание религии к мышлению и психологии современного человека. Религиозный модернизм определяется как парадигмальное понятие, устанавливающее взаимосвязь между религией как целостной духовно-социальной подсистемой и обществом как модернизирующейся системой. Цель модернизма - упрочение позиций религии, средства – новые понятия, новые обряды, новая церковная организация. В противоположность фундаментализму религиозный модернизм разрывает с ортодоксальной верой, переосмысливает многие ее основания, в том числе, идею Бога, сверхъестественного, концепцию религии. Понимая необходимость изменения и развития, приспособления конфессиональных комплексов к новым условиям, к опыту современного человека, модернизм преобразует религиозную традицию, догматику и культовую практику. Полезность религиозного модернизма в том, что он сигнализирует о недостатках церковной жизни, вред в том, что модернизм как бы отрицает предыдущие формы религии, что вызывает ощущение относительности истинности религиозных идей. Порождает секуляризацию.

Модернизм и фундаментализм – 2 ответа на давление глобализма.

 

 

24. Социология религии в современной России

В России начала ХХ-го века проблема развития капитализма вызывала самое пристальное внимание и бурные дискуссии. В работах С.Н. Булгакова эта проблема рассматривается в ее связи с религиозной жизнью, главным образом — православием. Высоко оценивая ве-беровскую "Протестантскую этику", он прежде всего указывает на то, что благодаря этой работе "религия как фактор экономического развития, поскольку она есть фактор образования личности, вводится в круг изучения экономической жизни". Булгаков с сожалением конста­тирует, что влияние религиозного фактора на экономическую жизнь изучено весьма недостаточно и что подобного рода исследования почти совершенно отсутствуют относительно русской хозяйственной жизни, включая историю русской промышленности.

Однако все же самый важный вопрос для Булгакова — это вопрос о развитии капитализма в России и о том, каковы в этом отношении потенции русского православия. Булгаков соглашается с Вебером в том отношении, что капитализм требует особой психологии, не просто отношения к труду как религиозному и нравственному деянию, но еще и отношения к богатству как самоцели. Это идея капиталистической этики о профессиональном долге перед имуществом: высшее благо — увеличение богатства. "Мирской протестантский аскетизм, — пишет Булгаков, — действуя со всей силой против беспечного пользования имуществом и связывая потребление, особенно же предметов роскоши, освобождает накопление от препятствий со стороны традиционной этики: он разрывает аскетические путы к накоплению во имя же аскетизма, не только легализируя стремление к обогащению, но и рас­сматривая его прямо как дело богоугодное".

Вывод, к которому приходит Булгаков, звучит и сегодня актуально: народное хозяйство требует духовного здоровья народа, повышения личной ответственности и самодисциплины, которая предполагает признание высших этических, в конечном счете, религиозных цен­ностей, нравственных обязанностей в сфере профессионального труда. И дело не только в том, что "из-за низкого качества человеческой личности также происходит экономическое завоевание России иностран­цами", но главным образом в том, что "для русского возрождения не­обходимо и национальное самовоспитание, включающее и более здоровое, трезвое и более честное отношение к вопросу о развитии производительных сил". Преследуя цель экономического обновле­ния и оздоровления России, нельзя забывать о духовных его пред­посылках,— выработке соответствующей хозяйственной психо­логии.

Более детально анализирует роль старообрядчества в развитии торгового и промышленного капитала в России историк Н.М. Ни­кольский в работе "История русской церкви". Механизмы воздействия старообрядчества на экономическое развитие существенно отличны от тех, которые раскрывает Вебер, имея в виду воздействие аскети­ческого протестантизма на создание психологических предпосылок ка­питализма ("духа капитализма") в Западной Европе.

Быстрый рост промышленного и банковского капитала во второй

половине XIX и. оказал воздействие на экономическую базу государ­ственной православной церкви. Церковь, как отмечает Никольский, тянется вслед за веком к капиталистическому накоплению, но совер­шает это чрезвычайно уродливым способом и "работает" не столько на себя, сколько на государство. По данным 1910 г, лишь немногие цер­ковные учреждения имели крупные земельные угодья, большую часть церковных земель составляли мелкие наделы сельских церковных приходов.

Никольский отмечает "паразитические черты церковной экономики" и приходит к заключению, что критическое положение православной церкви послереформенного времени обнаруживается прежде всего в ее экономической базе. Говорить о каком-либо реальном вкладе правос­лавия в экономическое развитие России до сих пор не приходится.

Итак, в заключение следует отметить, что определенные религиоз­ные ценности и установки могут способствовать развитию или упадку экономической системы. Если религиозная этика ориентирует на тру­долюбие, прилежание, самоограничение и скромный образ жизни, слу­жение "делу", а не самоублажение, то она может способствовать умно­жению богатств. Однако такого рода мотивация должна подкрепляться действием других факторов, сама по себе она не является ни доста­точной, ни необходимой. В современном мире значение религиозной системы в экономике развитого типа весьма умеренно и определяется тем, что она может выступать в качестве подспорья в социоэкономи-ческих изменениях.

 

 

25. П. Сорокин: социокультурная динамика и религия

П. Сорокин в "Системе социологии" рассматривает проблему "рели­гиозного расслоения" как проблему религиозных перегруппировок — пе­рехода из одной религии в другую. Он отмечает, что кроме эпох острой религиозной борьбы, нормальная циркуляция индивидов из религии в религию сравнительно слаба, и основные религиозные группы, особенно крупные, имеют устойчивые объемы. И лишь на протяжении столетий или тысячелетий религиозные перегруппировки в виде колебания объема религиозных групп весьма значительны, вплоть до того, что одни исчезают, и другие появляются: '"Столетиями религиозное рас­слоение может оставаться почти неизменным. Затем вдруг наступает эпоха кризисов; начинается интенсивное религиозное брожение; инди­виды массами начинают перекочевывать из одной религии в другую; одни религиозные группы худеют, иногда исчезают совершенно; дру­гие — появляются и растут с изумительной быстротой (примером таких эпох могут служить первые века распространения христианства, ислам, эпоха Реформации или современная эпоха распространения религии социализма и т.д.). Затем снова наступает эпоха "затишья", продол­жающаяся иногда десятки и сотни лет".

Сорокин полагает, что такая смена периодов религиозных движений и застоев связана с изменением всего социального уклада жизни насе­ления, меняющего его правы, аппетиты, стремления и чувства. Новая вера, раз появившись, сама оказывает воздействие на это изменение.

Сорокина интересует будущность религиозного расслоения. Он счи­тает, что оно не исчезнет (это могло бы быть тогда, когда люди стали бы членами одной религии, но это маловероятно). История говорит не об уменьшении, а об увеличении числа религиозных групп, о росте

религиозной гетерогенности общества. Меняются только формы веро­ваний и потому "не приходится надеяться на исчезновение религиозного расслоения...по крайней мере в ближайшие столетия". Более вероят­ным Сорокин считает ослабление антагонизма, вызываемого различием верований.

Предположения Сорокина о численной стабильности религиозных групп в сравнительно небольших промежутках времени получили подтверждение. Послевоенные исследования зафиксировали, например, что среди приверженцев конгрегационалистской церкви в конце 40-х гг. в США 67% составляли представители высших и средних слоев, а у баптистов — только 32%. За прошедшие с тех пор десяти­летия эта разница несколько уменьшилась (прежде всего за счет миграции), но все еще имеет место. Чем это обстоятельство можно объяснить? Принимая во внимание, что США — наиболее характерная с точки зрения религиозного плюрализма страна, можно предположить, что для такого общества устойчивость связи религиозной принадлеж­ности с социальным расслоением объясняется специфической для каждого слоя религиозностью и религиозными запросами, которые учитывают и удовлетворяют разные церкви и деноминации (в одних сильнее подчеркнуты ритуалистические моменты, в других — спон­танно-эмоциональные и т.д.). Религиозный плюрализм в данном случае связан со специфической для разных социальных слоев религиоз­ностью.

Религия в ее отношении к социальному неравенству и стратификации должна быть рассмотрена еще в одном аспекте — в связи с проблемой легитимации неравенства и вытекающего отсюда социального расслоения. Возможен вариант, когда неравенство оправдывается и не считается несправедливостью, если оно вознаграждается, как это имеет место в кастовой системе: отправным является состояние неравенства и на его признании строится вознаграждение, представляемое в религиозных понятиях.

Иначе обстоит дело в обществах, которые идеологически утверж­дают равенство всех людей и которым тем не менее присуще социальное расслоение и неравенство. Можно оправдывать такое поло­жение ссылкой на различие индивидуальных способностей (как это часто и делается) и сводить проблему равенства к равным "стартовым возможностям". В какой-то мере такая легитимация может быть эф­фективной в обществах с высокой вертикальной мобильностью, чтобы можно было рассматривать достижение высокого положения как ре­зультат индивидуальных усилий. В обществах с малоподвижной сис­темой стратификации чаще всего легитимация осуществляется по­средством сакрализации существующего порядка, конкретно сущест­вующего неравенства (если оно не является прирожденным). При этом возможны два типа религиозной легитимации социального неравенства: в одном случае, оно обосновывается как божественный порядок вещей, в другом — как нечто связанное с нарушением божественных уста-

новлений. С точки зрения христианства "святость", обладание бла­женством не связаны с положением индивида в системе социальной стратификации (блаженны нищие). В христианстве проблема оправ­дания неравенства решается как проблема теодицеи, оправдания зла. И эта проблема решается христианством в ходе его долгой истории, на протяжении которой происходили не раз кардинальные изменения в системе социальной стратификации

 

26. Религия в эпоху глобализации

Валерстайн: «Глобализация изменила все, лишила государства их суверенности, а человека – возможности сопротивляться правилам рынка, аннулировала право на культурную автономию, поставила под серьезное сомнение стабильность нашей идентичности». Религии, во многом связанные с традиционными общественными институтами, традиционными ценностями и традиционным мировоззрением в целом, безусловно, вынуждены реагировать на процессы глобализации.

Каковы наиболее существенные черты глобализации религиозности? Прежде всего это формирование некого глобального рынка религий, религиозного глобал-маркета, все больше действующего по принципу свободного предложения и свободного выбора. Человек в эпоху глобализации получает возможность и право построить свою идентичность на основе собственного реше