Проблемы 60-х годов хiх века, разрешаемые в романе на историческом материале

1. Именно во второй половине века стал особенно дискутируемым в обществе вопрос о роли личности и народа в истории. Толстой считал, что объективный ход истории определяется народом, а исторической можно считать только такую личность, которая прислушивается к народному миропониманию и берёт на себя право действовать от имени и во имя народа (Кутузов в отличие от Наполеона).

2. В эти годы особенно популярным в светских кругах был Наполеон, поэтому обсуждалась тема опасности для общества идеи сильной личности, стоящей над народом и диктующей свою волю миллионам.

3. Во время работы Толстого над романом мыслящее русское общество всё чаще обращало внимание на частного человека, рассуждало об истинной красоте и нравственности человека, искало ответ на вопрос, каким должен быть жизненный путь лучших представителей нации, поставивших своей целью служение Отечеству. Вот почему в центре романа путь жизненных исканий князя Андрея, Пьера и Наташи.

4. Обсуждалась и проблема подлинного и мнимого героизма, глубинного и показного, карьерного патриотизма. Ценность героев Толстого проверяется в романе мерой подлинности или фальши их намерений и поступков.

5. Созданными в романе женскими образами Толстой ответил на модный в 60-е годы вопрос об эмансипации. Героини Толстого через все испытания, заблуждения и ошибки идут к семейным ценностям, к пониманию женского счастья как служения семье, детям и мужу, а не как стремления любой ценой самоутвердиться в своём равноправии с мужчиной, как проповедовал в своём романе «Что делать?» Н.Г.Чернышевский.

6. На материале исторических событий пятидесятилетней давности писатель искал ответ на вопрос о том, как во время величайших испытаний сплачивается народ и раскрывается во всей красе его духовное величие.

 

Наташа Ростова в романе

Ростовская порода

Ростовская порода во многом символизирует лучшие, по мнению Толстого, черты русского национального характера: душевную щедрость, широту, доброту при внешней простоте. «Простота, добро и правда» - один из толстовских постулатов – обнаруживаются в той или иной форме в каждом из представителей семьи Ростовых, в том числе и Наташе.

Первые появления Наташи в романе

Уже в первом портрете Наташи-подростка и первых проявлениях её характера автор подчёркивает ряд присущих ей черт: живость, детскую непосредственность (эпизод с вопросом о пирожном), необъяснимое обаяние естественности (называли «казаком»), свойство «заскакивать» за рамки всяческих правил и условностей, сиюминутность желаний, нравственный максимализм, постоянную потребность любить и быть любимой (эпизод с Борисом), великое умение сочувствовать и лечить души других (эпизод с Соней), благотворно воздействуя на настроение и поступки. Она удивительно заразительна во всём и всегда направлена на других.

Танцы и пение Наташи

И в танцах, и в пении Наташа не профессионал: она может неправильно с точки зрения ремесла дышать или неправильно выполнять принятые всеми за образец танцевальные движения, но сама эта «неправильность» настолько обаятельна, что очаровывает всех окружающих.

Танцует и поёт героиня Толстого так же, как и живёт: «умом сердца», а не «умом ума». Она настолько вкладывает душу в танец или песню, что способна влюбить в себя много повидавшего Денисова или просветлить душу брату Николаю в трудный момент его жизни. Толстой очень часто строит эпизоды, связанные с влиянием Наташи на других, по принципу кольцевой композиции, когда концовка главы, перекликаясь с началом, кардинально опрокидывает её изначальный смысл. Так, после пения Наташи вся жизнь показалась Николаю Ростову совершенно другой, все казавшиеся только что непреодолимыми неприятности превратились в пустяки.

К эстетическим способностям Наташи примыкает и эпизод разговора с матерью, написанный с добрым юмором, когда Наташа совершенно нестандартно оценивает возможных претендентов в женихи. Она абсолютно далека от разумных оценок людей и ситуаций. Наташа живёт ощущениями, впечатлениями, ассоциациями, видит людей и мир как художник-импрессионист, а не как реалист.

Первый бал Наташи

Перед балом и во время его Наташа взволнованна, порывиста, её настроение часто меняется.. Её нервная система чрезвычайно подвижна, она живёт всегда в ожидании праздника, в желании быть в центре внимания и дарить радость окружающим. Именно этим Наташа бессознательно сначала в Отрадном, а затем на балу отогреет душу Андрея Болконского.

Эпизод объяснения с князем Андреем

С некоторым читательским сожалением отметим, что одним из главных лейтмотивов этого короткого по объёму текста эпизода становится слово «чужой». Оно повторяется трижды: первый раз – в мыслях матери Наташи («Она желала любить его, как сына, но чувствовала, что он был чужой и страшный для неё человек»); второй раз – в мыслях входящей в гостиную Наташи («Неужели этот чужой человек сделается теперь всё для меня?»); третий раз – после признания Андрея («Неужели я теперь с этой минуты жена, равная этого чужого, милого, умного человека…»). Это трижды въевшееся в сознание Ростовых слово здесь неслучайно: оно определяет непреодолимую разность героев и предвещает неладное.

Второе, что также предсказывает невозможность будущего семейного счастья Наташи и Андрея, - это реакция матери и дочери на известие об условии отца князя Андрея о годичной отсрочке брака. Графиня: «…но – так долго!». И затем: «Поди, поди к нему…» - проговорила мать с грустью и укоризной вслед убегающей дочери и тяжело вздохнула». Затем сама Наташа: «Це-лый год!.. Да отчего же год? Отчего ж год?.. И нельзя иначе?.. Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно!.. Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно…»

Интересны и изменения в ощущениях двух главных героев на протяжении сцены. Когда Наташа в ответ на признание князя вся раскрылась перед ним, сразу ответив ему взаимностью, и даже первая поцеловала его, в князе Андрее вдруг что-то переменилось: «не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к её женской и детской слабости, был страх перед её преданностью и доверчивостью, тяжёлое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично, как прежде, было серьёзнее и сильнее». Вероятно, прежнее чувство было очарованием, влюблённостью, а когда Наташа открылась, оно обернулось не любовью, а скорее сочувствием, заботой, долгом, что, кстати, для Толстого более значимо. Возможно, ключ к пониманию авторской позиции здесь лежит в двух поставленных перед союзом «и» эпитетах по отношению к слабости Наташи – «женской и детской». Слабость женская порождала в Андрее влюблённость и страсть, но открытость детской слабости привела к иным чувствам, иным отношениям.

Наташины ощущения на протяжении объяснения тоже меняются, и похоже, в том же «направлении». «Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, - сказала она, твёрдо уверенная, что она говорила правду». В этой последней фразе – вся соль. Её любовь – своего рода самовнушение, и она склонна к самообманам.

В целом в эпизоде нет атмосферы счастливого ожидания праздника, скорее герои страстно желают быть счастливыми и пытаются убедить в возможном счастье друг друга и самих себя.

Наташа на охоте

Самым интересным в этой части романа является эпизод в доме дядюшки. Здесь «русский дух, здесь Русью пахнет». В атмосфере русской деревни, на природе, Наташа почувствовала себя в своей тарелке, по-настоящему счастливой. Она с восторгом слушает простые русские инструменты балалайку и гитару, а затем и вовсе пускается в пляс, поражая всех (и прежде всего – автора) тем, что движения её танца были те самые, народные, хотя прежде Наташа никогда не могла видеть их и училась совсем другим танцам – светским, салонным, классическим. Толстой подчёркивает русскость Наташи, её простоту, тот народный дух, который живёт в ней от рождения вопреки высшей дворянской культуре.

Интересно, что в самый разгар веселья в ней вдруг промелькнули сомнения: «…мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости». Это продолжалось секунду, но всё-таки было, а потому не может быть незамеченным. Он и теперь остаётся для Наташи «чужим», хотя бы на уровне подсознания.

И, наконец, важна фраза Наташи, брошенная ею в конце 7-й главы Николаю: «А знаешь… я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь».