Ограничения права частной собственности в деятельности органов публичной власти

Право собственности – наиболее широкое по содержанию вещное право, которое дает собственнику возможность определить состав и направления возможного использования принадлежащего ему имущества. Но это чисто цивилистический подход. В конституционном праве такое определение – не верно.

Данная позиция представляется неверной, поскольку она неизбежно влечет невозможность защиты конституционного права собственности от произвольного регулирования ГК РФ. Эта позиция не подтверждается ни ЕСПЧ, ни КС РФ (Постановление КС РФ от 16.05.2000 №8-П – широкое толкование права собственности).

При конституционной защите права собственности защищается некий имущественный интерес (как конституционное право). Конституционно-значимым жизненно-важным интересом же может быть не только интерес в вещном праве, но и обязательственное притязание; во всей этой части право собственности является фундаментальным правом человека. Жизненно важным выступает имущественный интерес, выражающийся в самых различных формах. Так, ЕСПЧ зачастую давал защиту социальным правам (которых нет в ЕКПЧ) через защиту притязаний (права собственности) на определенные «выплаты», установленные законодательством.

 

Ограничение права собственности КС РФ толкует достаточно широко:

· обязанность сохранения целевого назначения объектов (постановление КС РФ от 16.05.2000);

· мораторий на удовлетворение требований граждан-вкладчиков по обязательствам банка, возникшим до момента его перехода под управление Агентства по реструктуризации кредитных организаций (Постановление КС РФ от 03.07.2001);

· наделение лиц, производящих дознание и предварительное следствие, полномочиями по применению — в целях обеспечения производства по делу — превентивных мер, включающих изъятие у обвиняемых или подозреваемых вещей и документов (Определение от 10.03.2005 № 97-О).

Ограничение права представляет собой определенные затруднения, стеснения, сдерживания в осуществлении конкретного субъективного права, которые не исключают отдельные правомочия, а сужают возможности собственника в осуществлении субъективного права, устанавливают определенный порядок или условия реализации прав. Отсюда и соответствующие роль и юридическое значение ст. 239 ГК РФ — ст. 242 ГК РФ. Положения ГК РФ о реквизиции и конфискации – могут оцениваться как ограничение ПС? Белов: если еще о реквизиции можно говорить, поскольку в ГК есть условия, когда может иметь место реквизиция, то для конфискации нет вообще в ГК никаких оснований. Публичное право предполагает специальный механизм регулирование. Процедура должна быть, но это вторично. А сущность отражает полномочие органов. Без полномочий нет полноценного публично-правового регулирования. И не хватает и тут того, что может сделать государственный орган и какой.

Положения ГК лишь классифицируют явления, которые могут случаться, но не более. Это лишь полнота оснований «на всякий случай». Непосредственно они действовать не могут – это публично-правовые нормы, которые требуют вышеобозначенного содержания. А его нет.

 

Ограничения (в ГК РФ лишь перечень, а реальное «регулирование» находится в множестве разрозненных актов) могут возникать из:

· правового регулирования реализации права (необходимость получения разрешения на реализацию права собственности для строительства; уведомительный порядок в части регистрации права собственности);

· реализации принудительных полномочий государственных органов, не связанная с применением мер отоветственности (изъятие ограниченных в обороте вещей, реквизиция и конфискация не как административное наказание (изъятие контрафактной продукции));

· реализация мер ответственности (назначение имущественных наказаний).

 

Меры обеспечения производства по делу об административном правонарушении, из которых имущественный характер имеют:

· изъятие вещей и документов;

· арест товаров и транспортных средств;

· задержание транспортного средства.

Это меры, связанные с ограничением ПС, они связаны с правонарушением, но не носят характер ответственности. Это специфические административные меры. По сути, самостоятельного значения нет, они не направлены на обеспечение публичных интересов за пределами производства по делу и данного правонарушения. Относятся лишь к пределам механизма привлечения к административной ответственности.

 

Юридические особенности:

· ограничены целями производства по делу — следовательно, самостоятельного правового значения меры не имеют, то есть их нельзя обжаловать отдельно от постановления по делу об административном правонарушении (постановление Пленума ВС РФ от 10.02.2009 по ГПК РФ);

· не влияют на судьбу права (постановление КС РФ от 11.03.1998 №8-П) — с титулом права собственности ничего не происходит; следовательно, не требуется вся полнота защиты по ст. 35 Конституции РФ (обязательный предварительный судебный порядок принятия решения об изъятии имущества); КС РФ проигнорировал тот факт, что решение в административной процедуре принимается не судом, а судьей, а также собственную позицию, согласно которой лишение имущества возможно в административном порядке лишь в случае, когда соблюдаются гарантии возможности судебного обжалования;

· правомерность оценивается процедурно (постановление КС РФ от 16.06.2009 №9-П) — иными словами, законность меры обеспечения не зависит от наличия материально-правового основания (впоследствии может быть установлено отсутствие административного правонарушения), и достаточно объективных оснований подозревать наличие административного правонарушения (если оснований нет, мера как самостоятельное ограничение права собственности может быть отменена); эта КС РФ не согласуется с позицией Пленума ВС РФ, согласно которой законность меры соотносится с итоговым результатом, и отсутствие административного правонарушения влечет возмещение имущественного ущерба, причиненного государственной меры обеспечения производства по делу. Совокупность позиций дает наихудший вариант: нельзя ни самостоятельно оспаривать, ни требовать возмещения вреда, если была соблюдена процедура.

Другой мерой, которая в административном порядке применяется через привлечение к административной ответственности, либо когда речь не идет о мерах ответственности – конфискация. Говоря о трех видах ограничений, мы объединили их в одну сферу. На самом деле две: в одном случае, ограничение ПС в цивилистическом смысле, а в другом случае не может идти речь об ограничении ПС в цивилистическом плане. Есть товары, которые в оборот не могут находится. Это не подрывает сам титул на них, но позволяет их изъять. Так, неисправные весы могут быть изъяты. ПС под сомнение не ставится, правонарушения тоже нет. Есть принудительная мера, но это не ответственность.

Конфискацией, а именно лишением ПС – должно считаться именно такое лишение, которое связано с лишением права, которое может принадлежать лицу и одновременно связано с совершением правонарушения. То есть конфискация может быть:

· принудительной мерой в отношении объектов, ограниченных в обороте или оборот которых осуществляется с нарушением закона;

· мерой административного наказания.

Как и при возмездном изъятии возникает вопрос, каково значение того, принадлежит ли титул собственника лицу, привлекаемому к ответственности. Постановление КС РФ от 14.05.1999 №8-П: федеральный законодатель вправе допустить конфискацию имущества, явившегося орудием или средством совершения либо непосредственным объектом таможенного правонарушения, независимо от того, находятся ли соответствующие товары и транспортные средства в собственности совершившего правонарушение лица, а также независимо от того, установлено это лицо или нет.

При первой сделке лицо не имело право отчуждать транспортное средство до уплаты всех обязательных платежей. Следовательно, право собственности не возникло ни по одной из сделок. Идея об институте добросовестного приобретателя КС РФ не поколебала, поскольку лицо всегда может обратиться с иском о возмещении причиненного ущерба к своему контрагенту.

Важнее другое: имущественная сфера последнего приобретателя не подлежит достаточной защите. КС РФ исходит из концепции вещного права, то есть конституционное право собственности тождественно гражданскому праву собственности.. Нету гражданского ПС, значит, не подлежит конституционной защите. Белов негодует, это подмена содержания конституционного права. И абсолютный приоритет государства: кого схватило, с того взыскало.

 

Другая логика представлена в постановлении КС РФ от 25.04.2011 №6-П: безвозмездное изъятие в доход государства орудия совершения административного правонарушения по сути направлено на собственника соответствующего имущества, поскольку назначается независимо от его вины в данном правонарушении.

Собственник орудия совершения административного правонарушения, если он не является лицом, привлекаемым к административной ответственности, лишен возможности полноценной судебной защиты своих прав (в КоАП РФ в процедуре нет фигуры собственника орудия правонарушения).

Первичен иной вопрос: считает ли КС РФ собственника лицом, понесшим ответственность без вины (КС РФ считает, что да). КС РФ указал, что право собственника было нарушено, и имеющиеся в законодательстве механизмы недостаточны. При этом по мнению КС РФ гражданско-правовой ответственности недостаточно (арендатор обязан вернуть стоимость утраченной арендованной вещи); КС говорит, что нужно исходить из конституционной защиты, публично-правового элемента, который заключает в том, что никакой ущерб не может причиняться лицу, не виновному в правонарушении и даже косвенный ущерб ему причинять нельзя. Белов считает, что логика эта ущербна с точки зрения целей ответственности в административном праве. Конфискация преследует цель предотвращения новых правонарушений.

Такая позиция представляется непоследовательной сразу по нескольким основаниям. Например, КС РФ неверно понимает конституционное право собственности как право собственности на конкретную вещь.

 

Реквизиция: см. постановление ФАС МО от 26.01.2006 по делу №КГ-А40/13768-05

Данный институт не получил надлежащее правовое регулирование; под реквизицию пытаются подвести практически любые ограничения права собственности. Публичный интерес сам по себе не может быть основанием реквизиции, так как помимо него, должно быть явное условие по использованию имущества публичным субъектом. Можно ли, другое дело, считать публичным использованием использование частным лицом?

 

Снос самовольных построек: см. постановление ФАС СКО от 25.10.2005 №Ф08-5125/2005; постановление ФАС УО от 30.08.2007 по делу №А60-34369/2006; постановление ФАС ВСО от 10.07.2006 по делу №А33-29103/05; постановление ФАС СКО от 22.03.2007 по делу №А32-16490/2006-26/163.

Самовольная постройка описана в ГК как не порождающая право собственности на нее. По ГК никакой защиты собственности в этом случае быть не может. Подлежит сносу за счет этого лица. Явно видно, что писали цивилисты – имели в виду ГП последствия. Полномочия по сносу органам власти не предоставили.

Все ФАСы признают незаконными решения о сносе самовольных построек в административном порядке, но они не говорят возможных нормальных аргументов:

- что не возникает право собственности в гражданско-правовом смысле, но возникает право собственности в конституционно-правовом смысле (жизненно-важный интерес),

- что если нет полномочий конкретных органов государственной власти, вопрос может быть рассмотрен только судом (суд не нуждается в специальном законодательном регулировании полномочий (универсальный правоприменительных орган)).

«Такое ощущение, что арбитражные суды только ГК применять и могут». Во баклан.