Чтение, воображение, савантизм и необычные интересы

Приложение

Список черт женщин с синдромом Аспергера. 2

Некоторые основные отличия женщин с СА от мужчин. 2

 

Литература и источники. 2

 

 

Предисловие

 

Синдром Аспергера (СА) у меня диагностировали лишь тогда, когда тот же диагноз получила моя дочь. Это произошло почти пятнадцать лет назад. В то время очень мало кто из моих знакомых вообще что-то знал о первазивных расстройствах развития, не говоря уже о СА. К счастью, с тех пор многое изменилось. Сейчас, наверное, почти любой, кто хоть немного интересуется особенностями человеческого поведения или текущими событиями, слышал о Гансе Аспергере и его пациентах, «похожих на аутистов», у которых были проблемы с невербальными навыками общения и взаимодействием со сверстниками. Они имели ограниченные, но ярко выраженные интересы, и при этом обладали интеллектом выше среднего, развитой речью и потрясающей способностью запоминать детали и факты. Сейчас синдром Аспергера оказался в центре внимания, о нем говорят везде – от красной дорожки Голливуда до педагогических собраний самого небольшого школьного округа. Поищите в Гугле – увидите сами. Хотя нас, людей с синдромом Аспергера, радует возросший к нему интерес, многие из нас по-прежнему не имеют официального диагноза, особенно те, у кого отсутствует Y-хромосома. Женщины всех возрастов, от маленьких девочек до пожилых дам, остаются без должного внимания врачей и попадают в категории, к которым не принадлежат. Неврозы, шизофрения, обсессивно-компульсивное расстройство, расстройства личности, оппозиционное расстройство неповиновения, высокая тревожность, социофобия – все эти диагнозы знакомы женщинам старше определенного возраста, пытающимся разобраться в своей жизни, в обществе, в правилах взаимоотношений. Нельзя сказать, что диагнозы эти совершенно не верны. Велика вероятность, что, помимо основной причины, женщина будет обладать любым набором сопутствующих расстройств. Но дело в том, что многие врачи и психологи словно бы не замечают синдрома Аспергера, скрытого под ворохом других проблем. Многие из нас задаются вопросом, почему диагноз СА остается прерогативой мужчин? Почему исследователи до сих пор утверждают, что СА затрагивает мужчин в три-четыре раза чаще, чем женщин, хотя ведущие эксперты в этой области, такие, как Тони Эттвуд, Джудит Гулд и Лорна Уинг стараются поменять всеобщее мнение и вместо утверждения «у женщин не бывает СА» поставить вопрос «как определить СА у женщин?» Я склонна думать, что, как минимум, одна из причин вполне очевидна. Многие женщины с СА остерегаются говорить о своих особенностях, поскольку (хотя многие любят утверждать обратное) любой диагноз связан с массой стереотипов и предрассудков. Иными словами, нелегко сообщить миру, что ты белая ворона, пытающаяся покрасить себя в черный цвет общества.

Меня всякий раз восхищает, когда аутичная женщина делится своим опытом. Я ощущаю себя в долгу перед ней. И я с радостью узнаю, что с каждым днем все больше женщин-аспи общаются на сетевых форумах, в небольших группах или среди друзей, и делятся советами, как отыскать свою дорогу на карте нейротипичного мира. Может быть, чей-то одинокий голос не будет услышан, но многоголосый хор женщин, способных и желающих поделиться – это нечто совсем иное. С этим хором нельзя не считаться. И книга Руди Симон «Аспи-девочки» исполняет в нем ведущую партию и служит важным катализатором, который поможет людям осознать, что женщин с синдромом Аспергера действительно очень много.

Книга Симон – это отчасти биография, отчасти исследование, отчасти руководство по СА. Она написана легким, выразительным, но при этом дружеским и неформальным языком. Каждая ее страница полна информации для всех, кому интересна жизнь за рамками «нормы». Дополните это живым и точным голосом Симон, превосходно выражающим, что такое – жизнь с синдромом Аспергера для женщины, и в ваших руках окажется прекрасная книга. Такие книги хороши для ума, но еще важнее они для души, для тех, кто стремится понять что-то новое, что иное, что-то достойное восхищения.

Практически все, что написано в этой книге, мне очень близко. Раз за разом она сближала меня с моими собственными чувствами, когда я подчеркивала предложения и загибала уголки страниц, чтобы поделиться с другими. Особенно меня тронули личные воспоминания Симон. Представители спектра часто говорят, что глубоко ценят и уважают экспертов в этой области, но никто не расскажет правду лучше, чем тот, кто сам находится в спектре. Все те женщины, которые поделились своим опытом в этой книге, сделали очень много. Их вклад бесценен. И Симон искусно объединяет слова других с собственными мыслями, а затем резюмирует это практическими советами, помогающими внутренне расти и наслаждаться жизнью.

В своей книге Симон использует новое слово – аспи-девочки – так она называет женщин с синдромом Аспергера. И мне оно нравится. Моя дочь говорит, оно похоже на название супергероев. Думаю, любой, кто прочтет эту книгу, придет к выводу, что женщины, которые сумели достичь успеха в жизни, несмотря на СА, действительно «супер» и действительно герои. Но у любого супергероя имеется свой криптонит. Симон перечисляет наши уязвимые места одно за другим. Травля, низкая самооценка, приступы паники, срывы, секс, чувство вины… список долог, но каждый пункт сопровождается словами поддержки, наставлениями, которые помогут выйти из сложной ситуации, многочисленными советами и позитивными образами, которые наполнят читателя желанием встать и идти дальше с высоко поднятой головой, к обретению внутреннего покоя.

Новые книги всегда интересны, но лишь немногие выдерживают проверку временем. Книга «Аспи-девочки» несомненно из их числа.

 

Лиан Холлидей Уилли, доктор педагогических наук

Автор книг “Pretending to be Normal: Living with Asperger’s Syndrome”, “Asperger Syndrome in the Family: Redefining Normal”, редактор книги “Asperger Syndrome in Adolescence: Living With the Ups, the Downs and Things in Between”.

 

Введение

 

Женщины аутистического спектра – это субкультура внутри субкультуры. Многие наши проблемы, привычки, черты и взгляды схожи с особенностями мужчин-аутистов, но при этом своеобразны. Синдром Аспергера (СА) не столько проявляется иначе у девочек и женщин, сколько воспринимается иначе со стороны и потому не всегда распознается.

Когда я читаю других аспи-девочек – таких, как Лиан Холлидей Уилли, Донна Уильямс или Мэри Ньюпорт – меня переполняет необыкновенный восторг, потому что я наконец-то узнаю себя в других женщинах. Раньше этого не было – я никогда не соотносила себя со своими одноклассницами, сверстницами и, тем более, с тем образом женщины, который нам навязывает массовая культура. Но я не чувствовала себя похожей и на детей-аутистов, которых обычно показывают по телевизору, и чье состояние явно тяжелее моего. В этом и кроется проблема СА – наши трудности столь же реальны, но не всегда заметны другим. Поэтому люди не всегда понимают наше поведение.

Некоторые считают, что каждый человек с синдромом Аспергера обладает какой-либо феноменальной способностью. Если у меня и есть такая способность, она, наверное, состоит в том, что я вижу закономерности, нити, соединяющие, казалось бы, не связанные между собой понятия и идеи. Хотя выбор тем, затронутых в этой книге, может показаться спонтанным для человека вне спектра, аспи-девочки, читающие эту книгу, меня поймут. Эти проблемы касаются большинства из нас, если не всех – и это то, что нас объединяет.

Какие-то из проблем, сопутствующих синдрому Аспергера, более заметны и обсуждаются чаще – депрессии, нарушения сенсорного восприятия, сложности с трудоустройством и формированием отношений. Но есть и другие аспекты, которые стали частью моего жизненного опыта и сформировали мой характер, и мне хотелось узнать, какой взгляд на эти проблемы сложился у других аспи-девочек. В числе прочих, я задавала им следующие вопросы:

 

· Влияют ли особенности сенсорного восприятия на ваш выбор партнера?

· Как вы относитесь к сексу?

· Как вы воспринимаете гендерные роли?

· Что вы думаете о материнстве?

· Испытываете ли вы чувство вины из-за своего диагноза?

· Что вызывает у вас аутистические истерики (мелтдауны), и что вы испытываете во время них? Можете ли вы предотвратить их?

· Сколько ошибочных диагнозов вам ставили, прежде чем в итоге диагностировали СА?

 

Это лишь часть аспектов, повлиявших на всю мою жизнь, хотя иной сторонний наблюдатель даже не подумает спросить об этом и, тем более, задокументировать. На мой же взгляд, все это – неотъемлемая часть жизни женщины с синдромом Аспергера. Большинство мужских аутичных черт схожи с нашими, но, как мне кажется, мужчины иначе ощущают их и иначе демонстрируют. К примеру, известно, что мужчины с синдромом Аспергера предпочитают одеваться комфортно и часто покупают вещи в магазинах секонд-хэнда, чтобы одежда была мягкой и обношенной. У женщины та же черта часто проявляется в том, что она одевается как подросток, носит простую прическу и использует мало косметики, либо не пользуется ею вовсе. Притом что люди с СА часто обладают некой андрогинностью, в мужчинах это может проявляться как мягкость внешности и характера. Аспи-девочки, в свою очередь, чаще отличаются независимостью и пристрастием к технике.

Задача этой книги не только в том, чтобы пояснить различия между полами в рамках аутистического спектра, но и в том, чтобы описать различия между женщиной-аспи и женщиной вне спектра, то есть, нейротипичной (НТ). У нас могут быть схожие жизненные цели, но нейротипичная женщина, благодаря своим способностям, обладает более широким социальным кругом и уделяет ему больше времени и энергии. Аспи-девочка, в силу своих потребностей и изоляции, добровольной или вынужденной, больше времени уделяет своему внутреннему миру и своим желаниям. Однако, это не значит, что у нас больше шансов достичь своих целей – нам не хватает социальных навыков, которые часто необходимы, чтобы добиться успеха в выбранной сфере деятельности.

Для аспи-девочки все должно иметь причину и цель, которые не всегда возможно отыскать в хитросплетениях этого шумного, непредсказуемого, малопонятного мира. Поэтому мы создаем собственный мир, в котором творим что-то исключительно свое, и уединяемся в нем, не участвуя в жизнях других людей настолько полно, как мы могли бы или хотели бы. Обратная сторона этого затворничества и погружения в работу или хобби – в том, что мы можем стать циничными и закрыться от красоты мира, от жизни… и от человеческих отношений. На мой взгляд, аспи-девочки – это субкультура, и я проповедую культурный обмен: девочки спектра должны учиться больше контактировать с другими, чтобы максимально реализовать свой потенциал. В свою очередь, люди вне спектра должны понять, что аспи-девочки могут многое предложить; их глубину личности и их таланты нужно ценить, с их странностями и особенностями нужно мириться, а еще лучше – всем сердцем принять.

По статистике, на момент написания этих строк, приблизительно один ребенок из ста имеет расстройство аутистического спектра. Точное число взрослых мы, скорее всего, никогда не узнаем, но их явно больше, чем считалось ранее, поскольку синдром Аспергера был до недавнего времени недостаточно изучен и потому не признан. Считается, что мужчин-аутистов в четыре раза больше, чем женщин, хотя некоторые эксперты, например, Тони Эттвуд, подвергают сомнению официальные цифры. На мой взгляд, женщин-аспи может оказаться не меньше, чем мужчин, просто нас сложнее заметить. Не каждый аутист был диагностирован в детстве, но многие женщины не получили бы диагноз вообще, если бы их дети не оказались в спектре, так как только в этом случае врачи начинали обращать внимание на родителей в поисках генетических причин.

Есть две очевидных причины повышения численности аутистов:

1. Усовершенствование методов диагностики.

2. Действительное увеличение количества людей в спектре.

Я предлагаю третью:

3. Высокий уровень стресса в современном мире и упор на социальную успешность заставил нас, аутичных людей, более остро ощутить свои отличия. Это заставило нас искать ответы – сначала с помощью интернета и книг – а затем и привело к получению официального диагноза.

 

Узнать о своем аутизме в подростковом возрасте – серьезное испытание, но если вам 40-50 лет – это означает, что вам придется пересмотреть и переосмыслить всю свою жизнь и взглянуть на каждое событие, каждый момент через новую линзу. Это все равно что получить очки, прожив всю жизнь с близорукостью. Очевидно, что чем дольше вы жили без диагноза, тем больше работы вам предстоит. И, в некоторых случаях, тем больше предстоит залечить ран, нанесенных вашей душе, вашей психике, вашим отношениям.

Когда, уже будучи взрослыми, мы выясняем, что у нас синдром Аспергера, нам приходится пройти через несколько стадий:

 

· Знание: Мы знаем, что такое синдром Аспергера, и видим в описании себя, но еще не осознаём этого полностью. На этом этапе мы можем испытывать сопротивление или отрицание.

· Понимание: Приходит необратимое понимание – у нас синдром Аспергера. Происходит «щелчок» осознания.

· Объяснение: Синдром Аспергера объясняет в нашей жизни многое, что прежде, казалось, не имело смысла. Он объясняет не какую-то одну ситуацию, а целую череду событий, происходивших в течение многих лет или даже всей жизни.

· Облегчение: Еще до диагноза мы ощущали, что в одиночку несем бремя, неведомое большинству людей. Теперь мы можем сбросить с себя этот груз.

· Тревога: Как это повлияет на наше будущее и наши возможности?

· Злость: За прежние ошибочные диагнозы и за всю вину, что возлагали на нас другие или мы сами. И, наконец, мы можем перейти к следующей стадии в нашей жизни –

· Принятие: Мы ясно осознаём свои таланты и недостатки и мудро используем то, что имеем.

 

Что происходит после диагностики? Как вести благополучную жизнь, имея синдром Аспергера? Аспи-девочки, с которыми я беседовала, черпают большую часть информации (и внутренних сил) в интернет-сообществах, посвященных синдрому Аспергера, особенно на форумах, но и там все еще преобладают мужчины. На женских форумах порой больше вопросов, чем ответов. У аспи-девочек много собственных проблем и особенностей, но очень мало ресурсов, к которым можно обратиться за помощью.

Первое, в чем я возлагаю надежду на эту книгу – помочь другим аспи-девочкам почувствовать себя оцененными, если не повысить уважение окружающих, то хотя бы снять клеймо. Уже сейчас становится все больше тех, кто гордится своим синдромом Аспергера, и я ни в коем случае не первая, кто скажет, что СА – это дар. Вторая моя надежда – помочь аспи-девочкам преодолеть депрессию. Я успела убедиться, что именно это наш злейший враг. Хотя она питает наши страстные увлечения, она же и подрывает наши усилия. Ее непросто одолеть – это невидимый, неуловимый враг, который подкрадывается тайно, ослепляет и крадет нашу энергию и силы.

       Моя третья надежда – помочь профессионалам лучше различать признаки СА в женщинах, чтобы остановить (а лучше – не начинать вовсе) длинную бессмысленную череду ошибочных диагнозов. Ошибки отняли много времени и сил у обеих сторон, а у нас породили недоверие к представителям медицинской профессии – как к врачам общей практики, так и к специалистам по психиатрии.

       Психологи, врачи и педагоги прилагают немало усилий, чтобы разобраться в синдроме Аспергера и предложить эффективные методы терапии и другие средства, которые могут нам помочь. В том, что касается женщин, специалистам приходится многое наверстывать. Как аспи-девочка, вы сами являетесь настоящим экспертом в этом вопросе. При создании этой книги я консультировалась, прежде всего, с аутичными женщинами и иногда с их матерями. В основном, я опрашивала женщин в возрасте от 20 до 50 лет. Только одна из опрошенных была несовершеннолетней. В этой книге будут рассматриваться особенности СА, с которыми мы имеем дело ежедневно, и связанные с ними ситуации. Здесь будут описаны наши разнообразные способы адаптации. Я надеюсь, что мы будем учиться друг у друга и в процессе этого помогать тем, кто хочет помочь нам.

 

Глава 1

 

Известно, что люди с синдромом Аспергера любят информацию, но почему? Информация служит якорем для наших мыслей, она дает нам самоидентификацию. Информация – это то, что мы можем контролировать. Информацию не нужно пытаться очаровать, с ней не нужно ходить в кафе или стараться произвести на нее впечатление. С ней мы можем делать все, что пожелаем.

Мы испытываем неуемную жажду знаний. Нас влекут к себе страницы книг, и мы не хотим ждать детского сада, чтобы научиться читать. Мы не хотим ждать первого урока музыки, чтобы извлечь мелодию из загадочного инструмента, стоящего в углу. Зачастую уроки нам и не требуются.

 

«Я научилась читать по передачам «Поём с Митчем Миллером».[1] Однажды я взяла в руки книжку «Кот в шляпе», и слова вдруг обрели для меня смысл.» (Widders)

 

Мой собственный процесс обучения чтению был логичным и быстрым. Я помню, как попросила маму показать мне алфавит. Усвоив, что «А – это арбуз, Б – барабан» и т. д., я сразу выучила и звуки. Как только она показала мне все буквы, через несколько минут я уже взяла книгу и стала читать сама. Большинство из аспи-девочек, с которыми я беседовала, также научились читать самостоятельно. Многие похожим образом обучились математике, музыке и дизайну.

 

«У меня словно AutoCAD вместо мозга. Я моментально усваиваю все, что связано с геометрией и механикой. Я могу с нуля собирать механические и электронные устройства, хотя не имею специального образования.» (Andi)

 

По мере нашего взросления эти навыки выравниваются. Полагаю, ранняя способность к чтению (гиперлексия) и развитые не по годам таланты создают впечатление интеллектуальной зрелости, и людям кажется, что мы обладаем такой же эмоциональной зрелостью. Это маскирует нашу аутичность и скрывает наши проблемы в других областях.

Другие аспи-девочки менее ориентированы на вербальное мышление, а у некоторых из нас есть и проблемы обучаемости, например, дислексия. Но с вербальными или визуальными талантами, с трудностями обучения или без, в течение всей нашей жизни мы многое узнаем именно благодаря самообразованию, даже если при этом посещаем школу или университет. Мы любим сами изучать то, что нам интересно – не только из-за нетерпения, но и потому, что у нас есть свои способы понимания и усвоения информации. Мы не всегда понимаем чужие инструкции, особенно устные, и поэтому поглощаем информацию так, как нам удобно.

 

«Практически всему, что я знаю, я научилась сама. В школе я быстро усваивала материал, но получала низкие оценки из-за дислексии, поэтому на меня махнули рукой. Я самостоятельно изучала статистику, химию, освоила шитье, вышивание и сварку.» (Sam)

 

Есть люди, например, писатель Билл Стиллман (Bill Stillman, 2006), которые полагают, что дети-аутисты имеют «связь с Богом» – нехватка у них определенных навыков компенсируется более высоким духовным осознанием, которое открывает им путь к талантам и знаниям. Эксперты говорят, что люди с синдромом Аспергера имеют IQ выше среднего – при этом мы не всегда демонстрируем практический интеллект. В детстве нас порой называют «маленькими профессорами», но когда мы взрослеем, мы становимся скорее «рассеянными профессорами». Недавние исследования подтверждают, что дети с синдромом Аспергера имеют более высокий уровень «подвижного интеллекта», чем неаутичные дети (Hayashi et al., 2008). Подвижный интеллект – это способность видеть порядок в хаосе, устанавливать закономерности и понимать взаимосвязи между не связанными, на первый взгляд, вещами. Хотя мы не всегда обладаем высоким «кристаллизованным интеллектом» (способностью применять приобретенные знания и навыки), это может объяснить, почему иногда мы просто знаем, как что-то делать – например, решать сложные математические задачи до того, как нас этому научат, или собирать электронные устройства.

 

«Я могу чинить или копировать вещи, в том числе, одежду и устройства, увидев их всего один раз.» (Dame Kev)

 

Это не означает, что все мы невероятно умны. Если вы аспи, и у вас нет узкого всепоглощающего интереса или какого-то феноменального навыка, вы не одиноки.

 

«Мне очень неприятно, когда люди, казалось бы, выступающие в защиту аспи, продвигают миф, что все люди с СА – гениальные математики или ученые и являются какой-то «супер-расой». Я аспи, но у меня нет особых талантов, и это заставляет меня чувствовать себя неудачницей вдвойне – мне не быть «нормальным» человеком, но и аспи из меня никудышный.» (Polly)

 

Если кто-то из нас попадает в категорию плохо обучаемых, этому могут быть самые разные причины – начиная с проблем сенсорного восприятия или склонности «отключаться» при стрессе или среди людей. Дислексия, апраксия, избирательная немота – все это может привести к тому, что интеллект аспи-девочки будет оценен неверно.

 

«Я жила как будто в своем собственном пузыре. Я игнорировала большую часть происходящего вокруг. Я не могла читать вслух (у меня была избирательная немота), поэтому учителя считали, что я не умею читать вообще. Они давали мне книги для маленьких, но они были очень скучными, поэтому я тайком брала книги посерьезнее в классной комнате и в библиотеке. Меня часто ругали, если заставали со взятой без спроса книгой.» (Widders)

 

«Я училась в обычной школе, но меня всегда считали глупой. Мне всегда приходилось доказывать свои способности, и я часто ощущала себя невидимкой.» (Ann Marie)

 

Склонность усваивать информацию иначе, чем другие, не всегда приводит к проблемам в обучении, потому что, как правило, мы находим собственные способы учиться. Однако, в социальных ситуациях та же самая склонность проявляется по-другому. Мы не всегда можем навязывать свои правила и приоритеты другим. Мы не можем изучать людей в повседневных разговорах так же, как изучаем информацию в книгах. Нередко бывает, что в юности мы задаем слишком много вопросов и ставим людей в неловкое положение. Если бы мы могли задавать тон беседы, нам было бы комфортнее, но мы не можем этого делать и поэтому закрываемся. Сильнее всего это проявляется в подростковые годы, когда потребность влиться в компанию становится наиболее важной. (Мы поговорим об этом подробнее в Главе 9.)

Часто считается, что у людей с синдромом Аспергера не развито воображение, и в детстве они не играют в игры, где необходима фантазия. На мой взгляд, это мнение ошибочно, и оно может помешать диагностике людей с СА, обладающих живым воображением. То, что мы любим раскладывать фломастеры по цвету или расставлять игрушки в алфавитном порядке, не значит, что мы не хотим использовать их по назначению. Но истории, которые я придумывала у себя в голове, были гораздо интереснее, чем те, что я могла разыгрывать со своими куклами. Для меня они были неподвижными нереалистичными кусками пластмассы.

Диагностированные аспи-девочки, с которыми я беседовала, обладали самым разным уровнем творческих способностей и воображения, от «отсутствующего» до «чрезвычайно развитого». Но, похоже, все мы начинаем одинаково – мы копируем то, чем восхищаемся. Некоторые на этом останавливаются, становясь прекрасными подражателями.

 

«Я могу запомнить музыкальное произведение от начала до конца, послушав его один-два раза. В пять лет я начала заниматься на скрипке и несколько лет играла исключительно на слух. Когда учительница играла произведение, которое мне нужно было выучить, я тут же могла повторить его, и мне оставалось только отточить технику.» (Heather)

 

«Дайте мне карандаш, и я превращусь в ходячую копировальную машину.» (Bramble)

 

Другие достигают выдающихся успехов в собственном творчестве.

 

«Мои оркестровые произведения исполнялись по всей Европе, когда мне было всего 14.» (Kylli)

 

«Навыкам рисования я полностью обучилась сама. Все, что я умею – результат личных исследований и самостоятельного чтения. Я занимаюсь этим постоянно.» (Камилла Коннолли, австралийская художница и обладательница художественной премии Waverly 2009)

 

Еще одна причина, по которой наш аутизм не всегда заметен, заключается в том, что наши специнтересы обычно попадают в категорию «нормальных» девичьих увлечений – книги, музыка, рисование, животные. Отличается лишь степень нашей увлеченности, та страсть, с которой мы погружаемся в любимое занятие. Хотя я не сразу начала писать собственные рассказы и песни, я читала с такой жадностью, словно от этого зависела моя жизнь. Я притворялась больной, чтобы не идти в школу, а остаться дома и почитать. Я таскала в свою комнату еду, чтобы не отрываться от книги. Если бы могла, я бы и в туалет не выходила, лишь бы продолжать читать.

Почему же мы читаем (играем, рисуем и т. д.) с такой страстью? Мы наполняем свой ум знаниями с той же жадностью, с какой другие набивают желудок едой. Информация спасает от чувства растерянности, которое многие из нас испытывают при взаимодействии с людьми. Она позволяет сфокусироваться, отгородиться от внешних раздражителей дома, в школе, в магазине и т. д. Мы полностью контролируем, какой объем информации готовы принять, в отличие от общения с людьми, которое бывает непредсказуемым и неконтролируемым. (Даже те из нас, кто живет в своей раковине и редко выглядывает наружу, может иметь богатую внутреннюю жизнь и при этом не нуждаться в частом контакте с кем-то.)

Информация заполняет пустоту, потому что в юности у нас зачастую нет четкого осознания своей личности. Мы ощущаем необходимость учиться и создавать, но нельзя по-настоящему создать что-то, не изучив как следует то, что уже существует. В своей книге “Thinking in Pictures” («Мыслить образами») Темпл Грандин (2006) говорит, что училась создавать инженерные чертежи, копируя работы другого инженера. Вскоре она начала разрабатывать собственные очень сложные проекты, не имея никакого специального образования.

Одержимость интересами – иллюстрация нашей способности неотрывно концентрировать внимание на чем-либо. Сейчас педагоги и врачи начинают понимать, что это достоинство, а не недостаток, и его нужно поддерживать, а не отвергать. Как говорит Грандин, мы должны работать с тем, что мы умеем, а не с тем, чего не можем. Это ключ к нашему будущему – к тому, кем мы можем стать. Когда мы увлечены своим делом, нам трудно вовремя сделать перерыв, мы забываем поесть, попить, сходить в туалет, причесаться, подышать свежим воздухом или сделать зарядку. Это может помешать нам получить работу, удержаться на ней или заниматься иной важной деятельностью. Действительно ли причина этого кроется в исполнительной дисфункции? Или она гораздо глубже?

 

«Только тогда я ощущаю себя единым целым, и ничто иное не имеет значения.» (Camilla)

 

«Когда я поглощена своей страстью, я теряю всякое ощущение времени и того, что на планете есть еще кто-то кроме меня. Это словно другое измерение.» (Heather)

 

В отличие от мальчиков с синдромом Аспергера, наши интересы не так необычны и со стороны могут выглядеть более понятными. Если девочка запоем читает книги, это не так настораживает родителей или врачей, как увлечение типами самолетных двигателей, созданных с 1940 по 1945 годы. Окружающие не всегда замечают, что за дверью своей комнаты мы перечитываем одну и ту же книгу в 124-й раз, потому что просто помешаны на ней. Однако, интересы некоторых аспи-девочек действительно могут быть необычными.

 

«Я была помешана на пещерных известняковых образованиях. Меня никогда не интересовали мультфильмы или сказки.» (Kes)

 

«Я обожала бейсбол и с легкостью запоминала статистику игр.» (Kiley)

 

«Я могла назвать марку любой машины на дороге, когда мне не было и двух лет.» (Pokegran)

 

Еще одно различие между аспи-девочками и нейротипичными – в том, что последние обычно вырастают из своих детских увлечений и находят более подходящие возрасту занятия. Мы занимаемся одним и тем же всю свою жизнь. Но это необязательно плохо. Если бы Моцарт не был одержим музыкой, мир стал бы беднее без его произведений. Темпл Грандин, Альберт Эйнштейн, даже Дэн Эйкройд меняли и меняют мир своим аспергианским способом. Я уверена, что среди женщин-ученых, писателей и т. д., было немало аспи, которые внесли большой вклад в культуру и прогресс, благодаря той целеустремленности и концентрации внимания, которую дает СА. Мы не можем знать наверняка, кто из выдающихся людей прошлого был аспи. Но будущее зависит от нас. Вы можете стать одной из первых женщин, открыто заявивших о своей аутичности, кто возглавит знаменитую рок-группу, станет автором бестселлеров, кинорежиссером и т. д.