Почему умные девочки иногда ненавидят школу

Совет аспи-девочкам

 

Не допускайте, чтобы мнение окружающих мешало вам делать то, что вы любите и умеете. Внести свой вклад в окружающий мир важнее, чем быть популярным и вписываться в компанию.

Исполнительная дисфункция действительно влияет на жизнь многих из нас. Мы не всегда знаем, как вовремя начать или прекратить какое-либо действие. Когда мы увлечены чем-то, мы часто забываем поесть, причесаться, погулять, отдохнуть. Даже необходимость ходить на работу или в школу для нас – раздражающая помеха, отвлекающая от любимого занятия. Составьте режим, возьмите в привычку делать перерывы на питание, гигиену и физические упражнения. Это необходимо для вашего психического и физического здоровья – вам нужно поддерживать свой замечательный аспи-мозг, а значит, и ваше тело, в прекрасном состоянии. Кроме того, это придаст вам уверенности при взаимодействии с внешним миром.

Не волнуйтесь, если у вас нет феноменальных навыков – даже если ваши увлечения пассивны, в дальнейшем это может перерасти в полезное занятие. Например, страсть к просмотру фильмов может побудить вас поступить в киношколу и позволит вам стать монтажером, кинокритиком или даже актрисой. Старайтесь превратить пассивное увлечение в деятельное. И, хотя бы мимоходом, интересуйтесь другими вещами. Чем больше вы знаете о жизни, тем больше у вас будет возможностей, и тем комфортнее вам будет иметь дело с разными людьми в разных ситуациях.

 

Совет родителям

 

Одобряйте и поддерживайте все увлечения вашей дочери, потому что они – основа ее комфорта, ее уверенности в себе, ее счастья и, может быть, даже ее гениальности. Скорее всего, они же и укажут ей путь к будущей карьере.

Не критикуйте ее за то, что она ведет себя как «книжный червь» или чрезмерно увлечена чем-либо. Она хочет вас радовать, но может это делать, только оставаясь собой. Она может пытаться быть кем-то другим, отражать то, что хотят в ней видеть люди, но это не ее суть. Она – ваш подарок, вам дано было жизнью заботиться об этой особенной девочке. Иногда это сложно, но также это и счастье.

У нее может и не быть очевидных выдающихся талантов. Одна из опрошенных мной женщин-аспи, профессор университета, сказала, что у нее нет феноменальных навыков. Однако, ее долгая и успешная карьера в сфере высшего образования подтверждает, что она обладает той целеустремленностью и способностью концентрироваться, которые я причисляю к талантам аспи. По мере взросления ваша дочь будет развиваться и раскрываться, и вместе с этим проявится и область ее интересов.

 

Глава 2

 

Несмотря на жажду знаний и любовь к изучению, аспи-девочки далеко не всегда любят школу. Для некоторых из нас школа слишком скучна и накладывает слишком много ограничений, так как в классе мы не можем читать то, что хотим, и изучать то, что нам интересно. Проблемы социализации – отдельное минное поле. Они становятся дополнительным препятствием на пути наших стремлений – узнать как можно больше и как можно быстрее.

Большинство аспи-девочек говорят об одном и том же – за редким исключением, в школе им было скучно, и они подвергались травле. Тема травли будет не раз подниматься в этой книге, поскольку многие аспи сталкиваются с этим в течение всей жизни. К сожалению, эта проблема слишком часто становится неотъемлемой частью школьного образования. Травля происходит, когда кто-то отличается от других. В нем видят одновременно и угрозу, и слабость. Аспи-девочки очень часто попадают в эту категорию. Для наивного неподготовленного ребенка травля становится шоком и превращает его мир из счастливого и безопасного в полный кошмар. Аутичного ребенка это способно привести к серьезной психической травме, последствия которой могут растянуться на всю жизнь.

Я не была классическим аутистом, у меня не было проблем с обучением. Я была счастливым ребенком, хоть и с множеством причуд, который любил смеяться, и которого все любили или, по крайней мере, относились с пониманием. В подготовительном классе, чтобы занять меня делом, учительница давала мне проверять тетради других детей. Когда мы читали, для меня было абсолютной пыткой слушать, как они мучаются с «Диком и Джейн», и, когда наступала моя очередь, я тараторила как можно быстрее, чтобы сэкономить время. Остальные начинали хихикать, но это было не обидно. Пяти-шестилетние дети гораздо более терпимы к другим, чем подростки. Меня любили за мои странности.

Позже, примерно со второго по шестой классы, я писала пьесы и раздавала роли своим друзьям, мы ставили их в школе и не только. У меня был хороший певческий голос, и однажды я сама написала себе сольную партию для рождественского концерта, но потом учительница отдала роль другому. У меня было много друзей – пока я не начала взрослеть.

Если раньше мои особенности были просто «отличиями», теперь они в один миг стали «проблемами». Они зияли, как огромные дыры в моей личности. Общаться со мной стало «не круто». Поначалу меня просто сторонились, и я теряла друзей одного за другим, а потом начались и угрозы. В столовой никто не хотел сидеть со мной рядом, и обычно во время обеда я где-нибудь пряталась. К 12 годам я заработала себе гастрит. Главная зачинщица всех этих пыток заявила, что изобьет меня, и мне от нее не скрыться. Словесные угрозы и издевательства длились где-то год или больше, после чего она осуществила свои намерения и избила меня на виду у толпы других школьников, в основном, старшеклассников, под их одобрительные крики.

С тех пор почти каждый день меня кто-то мог ударить или побить. Если раньше я запоем читала книги, теперь я так же фанатично тренировалась, чтобы укрепить слабые мышцы. Пение и смех – два моих любимых занятия – сменились молчанием и слезами. У меня рухнула самооценка и развилось посттравматическое стрессовое расстройство. Как скажет вам любой, кто подвергался подобному – воздух вокруг вас становится словно отравлен, вы превращаетесь в мишень для каждого – и сильный, и слабый не преминет вас пнуть.

Как могло все это случиться с девочкой, которая была одаренной и популярной ученицей? Дома помощи ждать было не от кого, там я превратилась в молчаливую и закрытую задолго до того, как стала такой же в школе. Возможно, учителя замечали происходящее, но, как часто бывает, зачинщица травли пользовалась большей любовью у учителей, чем я. Она не была всезнайкой, как я, она не казалась замкнутой и странной, она была уверена в себе и общительна. Вполне возможно, некоторые из учителей считали, что я сама виновата в сложившейся ситуации.

Зачастую учителя либо не могут, либо не хотят вас защищать. И точно так же, как хороший преподаватель может внести бесценный вклад в жизнь ребенка, плохой может оказать поистине разрушительное воздействие.

 

«Травля началась еще в подготовительном классе, это было в 1985 году. Мы все сидели за партами и рисовали, и у меня вдруг возникло непреодолимое желание встать и покружиться. Учительница схватила меня за волосы и потащила в раздевалку, где стала бить меня линейкой. Она сказала, что я нарушаю дисциплину. Одноклассники всё видели через стеклянное окошко двери, им это показалось забавным. После того случая дети стали ежедневно надо мной издеваться. Сначала они только обзывались, потом начали толкать, пинать, дергать за волосы. После того, как меня дважды оставили на второй год, мне дали несколько специальных тестов. По их результатам меня приняли в летнюю программу для одаренных детей, которая проводилась в другой школе в другом районе. Только в те месяцы я ощущала, что нахожусь среди своих.» (Brandi)

 

Синдром Аспергера означает, что у вас есть и таланты, и сложности – важно распознать и то, и другое. Но даже если девочка была диагностирована вовремя, это не значит, что ей будет легко. Не думаю, что индивидуальные планы обучения существовали, когда я училась в школе, но судя по словам других аспи-девочек, эти программы и сейчас не всегда эффективны.

 

«Я занималась по индивидуальной программе для одаренных детей. Средние и старшие классы были адом – меня травили и ученики, и учителя, мне не к кому было обратиться. Я годами страдала тяжелой депрессией. Никто не придавал значения моим проблемам, потому что оценки у меня были хорошие.» (Andi)

 

Снова и снова в разговорах с аспи-девочками я слышала истории, которые повторяли мою собственную. Для кого-то травля началась раньше, для кого-то позже, но она начиналась почти всегда. Хотя травле подвергаются и мальчики, и девочки аутистического спектра, девочки чаще сталкиваются с жестокостью нейротипичных сверстниц, поскольку те более склонны к осуждению. Доктор Грандин говорит, что в некоторых случаях одаренным детям-аутистам нужно разрешить пропускать старшие классы и сразу поступать в университет, и я с ней полностью согласна. Мы чувствуем себя гораздо комфортнее в той среде, где акцент делается на учебные достижения, а не социализацию. Конечно, нам нужно учиться общаться, но для этого нужно позволить нам находить общие интересы с единомышленниками, а не бросать нас в клетку со львами. В эмоциональном смысле, нам необходима атмосфера терпимости и понимания.

 

«С нейротипичными девочками никогда не знаешь, какую игру они ведут. В них есть некая холодность, которая может превратиться в жестокость.» (Widders)

 

Имея диагноз или индивидуальную программу обучения, мы можем оказаться в специальных учебных заведениях, где будем подвергаться неусыпному контролю. Это вызывает у нас дискомфорт. Если не считать таких проблем, как дислексия, то особая забота нужна не нашей учебе, а нашим эмоциям. Наш интеллект прекрасно справится сам, если дать нам пищу для ума (информацию) и оставить в покое. (Помните, я имею в виду высокофункциональных аутистов.)

Даже тем, кто не подвергался травле, в школе могло быть очень одиноко. Причина, по которой многие взрослые аспи предпочитают одиночество, в том, что мы просто привыкли к нему с раннего возраста. Когда дело касается взаимодействия с людьми, нам всем свойственна реакция «дерись или беги», но я думаю, что это реакция приобретенная, даже если она приобретена очень рано.

 

«Меня отпускают из класса раньше остальных, чтобы я могла избежать скоплений людей, кроме того, я не обедаю в столовой со всеми. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет друг. Кто-то, кто меня понимает.» (Megan)

 

Школьный опыт у каждой аспи-девочки свой и, конечно же, зависит от самой школы. Душа школы – это люди. Все мы индивидуальны, и нет общего решения для всех ситуаций. Некоторым аспи учеба была в радость – без диагноза, контроля или индивидуальных программ – как раз потому что к ним не было повышенного внимания, и потому что травля пресекалась в принципе.

 

«Католические начальные школы в те дни были раем для аспи. Обучение было строгим, четко организованным и предсказуемым. Мне там очень нравилось. Мы должны были усердно учиться, следовать правилам и помогать друг другу.» (Pokegran)

 

Аспи-девочки плохо переносят контроль, если в нем есть хоть капля враждебности. Если сверстники или учителя смотрят на нас с недружелюбием, подозрением или угрозой, мы сжимаемся внутри. Наедине с собой мы талантливы, умны и способны, но в такой обстановке забиваемся в угол. Эмоционально мы так же чувствительны, как и физически, и травля превращается в замкнутый круг – когда издевающиеся видят, какой эффект производят на нас, они удваивают свои усилия. Иногда нам не остается иного выхода, и мы отступаем все дальше и дальше, пока не прекращаем сопротивление вовсе. Некоторые из нас превратились из одаренных учеников в неуспевающих, кого-то отчислили, кто-то сам бросил школу или университет. Вместо того, чтобы защищать докторскую диссертацию, мы останавливаемся на школьном аттестате. Лучше уйти, чем позволить кому-то затравить нас до смерти. Мы кажемся себе сильными, когда уходим от трудной ситуации. Нам кажется, что мы берем контроль над происходящим, что очень важно для аспи. Но проблема возвращается в будущем, когда мы понимаем, что нам уже 42, а у нас нет высшего образования или того образования, какого нам хотелось бы. Временное ощущение триумфа оборачивается новым ударом.

Но мы или, по крайней мере, наши родители, имеем возможность выбора. Если вам плохо в одной школе, в другой все может оказаться совершенно иначе.

 

«Школа была мучением. Надо мной издевались и дразнили, я была стеснительной и заторможенной. Из-за дислексии мне было трудно читать. Потом меня перевели в частную международную школу, где уделяли большое внимание развитию личности. Там мне было хорошо.» (Jen)