Тема 8: постклассическая философия XIX – XX веков.

Философия в ХХ веке

 

                           Вопросы, обсуждаемые на лекции:

 

1. Философия марксизма: главные философские проблемы.

2. Философия жизни и философия психоанализа.

3. Современная философия: от феноменологии к постмодернизму.

 

Классическая философия 17-19 столетий стремилась к систематической целостности, завершенности, монистичности. В основе этого стремления – вера в естественную упорядоченность мироустройства, доступную рациональному постижению. Она исходила из представления о гармонии между организацией бытия и субъективной организацией человека, идеи главенства разума и веры в неизбежность прогресса на началах разума, свободы и справедливости. С кон. Х1Х в. эти традиционные ценности оказались пол угрозой. Развитие общественных наук привело к пониманию того факта, что человеческая жизнь зачастую обусловлена причинами неосознанными и неосознаваемыми. Область бессознательного оказывается шире области сознания и гораздо шире области разума. Поиски выхода из этой кризисной ситуации нашли свое отражение в философских исканиях второй половины 19 – 20 веков, в разложении классических форм философствования и утверждении философского плюрализма.

Карл Маркс приходит к кардинально новому для философии выводу, что та или иная общественная эпоха не может быть познана исключительно из общественного сознания. Переустройство мира – результат не одного лишь распространения идей разума и человечности, а соединения сознательной деятельности и материальной необходимости на основе практики. Философия – наука, направленная не просто на объяснение мира, а на его изменение. Цель общественного развития – действительное освоение индивидом богатства тех деятельных способностей, которые опредмечены, овеществлены в предметном мире, а в условиях частной собственности – отчуждены. История – процесс взаимодействия человека и природы. Субстанцией исторических изменений выступает способ производства материальных благ, в качестве ведущей тенденции истории – общественный прогресс. Общественный прогресс – это движение к свободе, его основа – развитие материального производства: осваивая силы природы, человек освобождает время и средства для духовного развития и творчества. Развитие истории носит закономерный характер. Цели деятельности людей и последствия этой деятельности не совпадают, значит, существуют объективные законы общественного развития, причем в виде законов-тенденций.. Идея о смене общественно-экономических формаций как естественно-историческом процессе.

Материалистическое понимание истории устанавливает детерминационную зависимость между различными типами человеческой деятельности и различными типами общественных отношений. Основные идеи исторического материализма: утверждение примата общественного бытия над общественным сознанием, закона об определяющей роли материального производства, зависимости надстройки от базиса, в единстве с которым они образуют органическую целостность – общественно-экономическую формацию, закон соответствия производственных отношений уровню и характеру развития производительных сил. Действие субъективного фактора в истории. Учение о превращении пролетариата из «класса-в-себе» в «класс-для-себя».

Гуманистические тенденции в марксизме и критика отчуждения как объективного превращения человеческой деятельности и ее результатов в самостоятельную силу, враждебную человеку и подчиняющую его. Связь отчуждения с разделением труда и частной собственностью. Тотальность отчуждения: от собственной «родовой» сущности, от природы, общества, самого себя, человека от человека. Обратный процесс – присвоение человеком своей подлинной сущности. Человек – высшая социальная ценность. Отношение человека к самому себе становится предметным только через его отношение к другому. Смысл истории – в практическом осуществлении потенциальной человечности, скрытой в каждом индивиде, которую отличают свобода, творчество по законам красоты, совместный труд, общительность.

Немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900) – основоположник философии жизни, культовая фигура для ХХ века. Философия жизни говорит о сомнительности исторического прогресса, релятивности истины, иррациональности истории и самой души человека. Смысловым центром становится понятие «жизнь», противопоставляемое «бытию» классической философии как первичная, фундаментальная реальность, органическая целостность, предшествующая разделению на субъект и объект, материю и дух, бытие и сознание. Иррациональная в своей основе, жизнь познается внеинтеллектуально, интуитивно, образно-символически. Жизнь как «живой поток», самоценность, безоценочность жизни, стремление жизни продлить свое бытие. Человек – это не тело, не душа, не субстанция, не дух, а жизненная драма (Х.Оргега-и-Гассет). Наиболее адекватные средства познания жизни – интуитивные формы творчества, художественный образ, миф, метафора.

Черты, характеризующие философию Ницше: бессистемность, парадоксальность, противоречивость, бездоказательность и профетичность, двусмысленность, ироничность. Сквозная нить философии – проблема культуры. Высшая задача человечества – содействовать культурному развитию, появлению сильных, гениальных натур. Массы – лишь материал для выработки таких гениев и творцов. Творец – это законодатель жизни, «танцор». Творить – значит облегчать жизнь, изобретать новые возможности.

Противоположность «жизни» и «разума» - центральное звено в полемике с принципом рациональности в познании. Дионис – олицетворение стихийного, бессознательного и инстинктивного начала, это начало природы, перед которым Ницше преклоняется. Аполлон – олицетворение обособления человека от природы, самоограничения, «индивидуации», планомерно-творческое начало. Сократ – начало рациональности и утилитарности, теоретического оптимизма, олицетворение безграничной веры в силу человеческого разума и науки. Ницше влечет стихийное, самоопределяющееся, безгранично-свободное. Но этому противостоит действительность, - объективная, совершенно равнодушная к бытию человека, грозящая ему погибелью. Тот же, кто ради утверждения своей личности с ее самоопределяющим, переполняющим ее инстинктом жизни и творчества идет на гибель, трагически прекрасен.

В основе философии Ницше – учение о плюрализме воль, о признании множества конкурирующих «центров» духовных сил, утверждающих в жизни «волю к власти». Жизнь – это воля к власти. Воля – мировое начало, в котором нет ничего психологического, это универсальная космическая основа, которая проявляется в индивидуальной воле. Это чистое влечение, чистое стремление. Жизнь – конечная субстанция. Воля – всеобщий корень, в том числе и сознания. Бессознательное господствует, оно лишь зашифровано в рациональных мотивах, требующих расшифровки. Сознание - это перевод изначального языка влечений в другую знаковую систему. Если воля к власти реализует себя непосредственно и открыто, то человек живет здоровой жизнью. Если косвенно, когда волевой импульс блокируется, загоняется внутрь, возникает 1) психическая лихорадка (самоотравление), когда нереализованное человек переживает в воображении, или 2) он приобретает форму вымещения на других (проекция), выражающуюся в злобе и ненависти. Христианская мораль, по Ницше, это и есть отражение злобы и зависти раба, который боится прямо выразить свою волю к власти. Даже чувство сострадания – выражение стремления к господству слабых натур. Сильный человек не терпит сострадания к себе. Мораль сострадания вредна, т.к. поддерживает слабых и подрывает действие естественного отбора. Сильная натура не боится страданий. Удел сильного – независимость в убеждениях и ценностных предпочтениях. Воля к власти – единственная ценность и сущность жизни.

Отсюда – необходимость переоценки всех ценностей, ибо христианские ценности и идеи равенства себя изжили: Бог умер. Идея равенства противоречит самой жизни. Жизнь иерархична, неравенство есть принцип самой жизни. Ницше встает на позиции морального нигилизма, ниспровержения всякой морали с высоты эстетического имморализма. Моральные ценности необходимо заменить эстетическими, - это главная идея переоценки всех ценностей. Она реализуется в концепции сверхчеловека. Сверхчеловек – абсолютно свободное существо, стоящее выше всех условностей и ограничений современного человечества и воплощающее автономию воли. Это творец и воин, воплощение красоты, художник, земной бог. Свою волю он делает законом для всех, он – высшая ценность и цель культуры. Сверхчеловек должен сменить человека в эволюции существ: «человек это то, что должно быть превзойдено».

  Мир лишен внутреннего смысла и целей, в нем нет ни начала, ни конца, а действует закон «вечного возвращения»: все на свете повторяется с утомительным однообразием. Этот универсальный закон иррационален, он вне обычной логики, его обоснование невозможно в феноменальном мире: возвращение есть бытие становления, единое многого, необходимость случайного. Сверхчеловек – дитя Вечного Возвращения.

Анри Бергсон (1858-1941) продолжает развивать иррационалистическую линию в философии в рамках эволюционистского спиритуализма, настаивающего на том, что человек есть дух. В свободной инициативе человек продуцирует не вещи, а смысл вещей. Характеристика вещей – пространственность, сознания – длительность. Именно сознанию дано непосредственно уловить текучесть времени. В протяженном потоке сознания моменты времени взаимопроницаемы. Сознание – это длящаяся текучесть. Жизнь сознания неразложима на дискретные состояния. «Я» есть единство в становлении, устремленность в будущее. Жизнь – это рост духа, это «” жизненный порыв ”, свободный и необратимый», это «творческая эволюция».

Сущность жизни – в самом жизненном порыве. Материя – момент остановки этого порыва. Жизнь – непрерывно обогащающееся действие, материя - деградировавший креативный (творческий) импульс, препятствие на пути очередного порыва. Жизнь подобна несущемуся потоку, материя – отражение жизненного порыва, изначальное единство которого распадается на множество элементов. Когда это происходит, творческая энергия гаснет.

Творческая эволюция порождает инстинкт и разум. Инстинкт наследуется, разум – нет. Инстинкт конкретен в обращении к вещи, разум интересуется отношениями. Инстинкт повторяет, разум – творит, владеет понятиями и формами, предвидит будущее. Разум анализирует, классифицирует, дробит реальность. Но ни инстинкт, ни разум не дают картины реальности, только интуиция.

«Интуиция – это ставший бескорыстным инстинкт». Интуиция действует изнутри жизни. Он есть «видение духа со стороны самого духа», это зондирование реальности в самой ее сущности. Погружаясь и всплывая из реки жизни, интуиция обнаруживается в виде памяти и длительности, она подтверждает нашу свободу проникновением в жизненный порыв. Человек продолжает жизненный порыв. Жизненный порыв становится творческой активностью, основные формы которой – философия, искусство, мораль и религия.

Философия психоанализа. В теоретическом плане классический психоанализ представляет собой фрейдизм, учение Зигмунда Фрейда (1856-1949), в основе которого лежит идея бессознательного, перенесенная из области анализа психических явлений в область общекультурной практики.

Культура, по Фрейду, это все то, что отличает нас от животных и служит защите людей от природы и урегулированию отношений между людьми. Упорядоченность и безопасность в культуре достигается посредством системы ограничений или сублимации влечений, т.к. бесконтрольность влечений губительна для человека. Несовершенство культуры – проблема, которую необходимо решать с учетом знаний о психике, которые вырабатывает психоанализ. Цель психоаналитика – вернуть человека на «место» в социуме, соритмизировать его бессознательное с окружающей средой. Бессознательное говорит, и у него есть свой язык – язык оговорок, образов, сновидений, юмора, ошибок речи, «непреднамеренных» забываний. Все это симптомы болезни. Работа психоаналитика состоит в толковании зашифрованных в этом языке смыслов бессознательного, в котором царствуют два инстинкта: Эрос (инстинкт жизни, сексуальный инстинкт) и Танатос (инстинкт смерти, разрушения, возвращения к равновесию, нарушенному возникновением жизни). Обратный перевод бессознательного в сознание (т.е. лечение) состоит в применении психоаналитический методологии, включающей в себя: жесткий детерминизм; механистический эволюционизм; физикализм; редукционизм; интерпретацию в духе пансексуализма.

Структура человеческой психики состоит, по Фрейду, из трех частей. «Оно» - та часть психики, где сосредоточены инстинктивные импульсы, бессознательные влечения и вытесненные из сознания идеи. «Оно» - наиболее архаичная, безличная часть психики, не знающая ограничений и подчиняющаяся только принципу удовольствия. От сознания она отгорожена областью предсознательного (разумное «Я» человека, память, мышление). Оно осуществляет цензуру желаний бессознательного и представляющих их идей, сопротивляется их попыткам проникнуть в сферу сознания. «Сверх-Я» - часть психики, формирующаяся в результате усвоения установок, предписаний социального окружения в целом, включает в себя совесть, страх, чувство вины, систему ценностей.

Психоанализ стал частью менталитета западного человека. Следы его влияния можно обнаружить практически во всех направлениях современного западного искусства.

С именем Карла Густава Юнга (1875-1961) связан революционный переворот в психоанализе. Его внимание занимали общие всем людям слои психики, изучая которые он пришел к критике пансексуализма теории Фрейда. Эти слои он называл «коллективным бессознательным». Философ не мог не заметить устойчивого сходства сюжетов и образов в сказках, легендах, преданиях разных народов мира. Причины такого сходства – наличие общего для всего человечества уровня бессознательного в психике. Этот уровень он и назвал «коллективным бессознательным». В нем он обнаруживает действие акаузального определяющего принципа («синхронистичность») и определяет формы «коллективного бессознательного» - архетипы, своего рода «идеи» Платона, перенесенные в область психики. Архетипы – всеобщие духовные предрасположенности, своего рода формы, служащие духу образцами, когда он организует свое содержание. Это категории не рассудка, а воображения. Это наследуемые, всегда одинаковой формы идеи, еще лишенные специфического содержания, которое проявляется лишь в индивидуальной жизни. Архетипы можно считать бессознательными образами самих врожденных инстинктов, схемами инстинктивного поведения. Первый из них – архетип Тени. Это изнанка нашей Маски (образа, созданного для общества), своего рода хранилище негативного, вытесненного из сознания. Следующий архетип – Анима и Анимус. Это прообразы идеального мужского и женского начала. Далее – архетип Мудрого старца, архетип Дитя, архетип Самости. Боги у Юнга – архетипические формы мышления, формопорождающие матрицы бессознательного. Они необходимы, поскольку изначально принадлежат психике. «Обезбоживание» есть нарушение психики.

Феноменология. Эдмунд Гуссерль (1859-1938) называет феноменологией исследование значения и смысла, науку о сущностях, но не о реальных «экзистенциях», вещах и фактах. Это учение о сознании, созерцающем сущности, о феноменах (о том, что является) и их смыслах.

  Важнейшие понятия феноменологии – эйдос, epoche, интенциональность, феноменологическая редукция. Эйдос (образ, вид) равнозначен сущности. Феноменологический метод предполагает эйдетическую редукцию (заключение в скобки) «мирового существования», т.е. исключение из поля зрения всех относящихся к предмету научных и ненаучных данных опыта, суждений, положений, оценок, с тем, чтобы сущность предмета стала свободной и познаваемой. Для обнаружения эйдоса используется epoche, т.е. воздержание от суждений и мнений о предмете с целью сделать прозрачной его сущность. Интенциональность означает соотнесенность, направленность, - это важнейшая особенность сознания, существенный признак психического вообще. Сознание всегда направлено на мир. Все переживание интенционально соотнесены с объектами. Реальностью обладает только интенциональное, являющееся. Феноменология хочет расчистить тот путь к явлениям, который заполнен (при «естественной установке») предрассудками о являющемся. Сознание, освобожденное от предвзятых установок, является полаганием мира, т.е. прямой направленностью на данное, на «мир», который надо понимать не как макрокосм, а как коррелят сознания.

Благодаря интенциональному переживанию существование предметов познается в процессе созерцания, осмысления, при помощи смутных представлений, оценок, в ходе практических действий. Мир, тем самым, превращается в «феномен мира», а феноменология становится наукой о структуре бытия и о конструировании мира (такого, каким он имеет значение для обладающего «феноменологической установкой»). Эта структура и это конструирование обнаруживают себя в чистых переживаниях сознания, создающих смысл и «полагающих» его.

Акту переживания соответствует высказывание. Высказывание должно обладать подлинным значением, быть подлинным знаком, в котором человек обнаруживает свое отношение к происходящему, делает себя ответственным за него. В динамике высказываний, созерцаний и их смыслов (эйдосов) реализуется и преумножается полнота бытия. Переход от созерцания отдельных предметов к их смыслу совершается благодаря интуиции. Метод феноменологии, таким образом, состоит в том, чтобы взять предмет созерцания «в скобки», обогатить созерцание смыслами, и только после этого возвратить полученный эйдос предмету. Это и будет обогащением полноты жизненного мира.

Для Мартина Хайдеггера (1889-1976) феноменология – это учение о бытии. Его интересует онтология. Человек есть обнаружение бытия, через человека бытие само себя обнаруживает. Отсюда – исходная категория хайдеггеровской онтологии – Dasein. Человек есть фиксация бытия. Человек, взятый в онтологических измерениях, человеческая реальность, понятая как феномен бытия, есть Dasein. Dasein – здесь- бытие, это человек в его соотнесенности с бытием. Человек должен быть понят онтологически. Онтология возможна только на основе феноменологии, только как феноменальная онтология, базирующаяся на описании феноменов бытия, в которых мир является. Анализируя экзистенцию, мы слой за слоем открываем онтологическую структуру Dasein.

Анализ человеческого существования, бытия человека в мире приводит Хайдеггера к созданию т.н. фундаментальной онтологии, которая полагает личность как экзистенцию, первоначально обнаруживающую себя в заброшенности. Бытие-в-мире – это специфическое отношение интенциональности (направленности), которое обнаруживает себя как Sorge (забота). Sorge – общая структура направленности человека на мир. Структура заботы – структура бытия в мире, априорно-эмоциональное отношение человека к миру. Она описывается тремя терминами: 1. фактичность – непосредственное соприкосновение с вещами. Это «бытие-с». Фактичность означает также и социальность, «мы-бытие»;

2. брошенность – брошенность в поток истории, груз прошлого, незримо присутствующего в виде, например, традиции; 3. проективность – экзистенциальность в узком, корневом значении слова (ех – бытие вне).

Экзистенция – это не только «бытие-с», но и «бытие вне», это непрерывное, текучее бытие, это то, что всегда выводит человека за пределы данного. Все вместе взятое и образует Sorge. Экзистенциальность, фактичность и брошенность сосуществуют. Отсюда парадокс человеческой реальности: это «бытие вне», которое в то же время – «бытие-с», укорененное в прошлом; экзистенциальность отрицает другие характеристики, и все же соединяется вместе с ними в Sorge. Человеческая реальность живет как противоречие ипостасей. Отсюда напряженность бытия, внутренняя разорванность человеческой реальности.

Три ипостаси Sorge – три измерения экзистенциального времени, наполненного переживанием. Ведущее измерение здесь – будущее, «впереди-себя-бытие». Оно задает координатную сетку, бросает свет на настоящее и прошлое, придает им смысл. Но, чтобы избежать дурной бесконечности открытого будущего, человеческая реальность должна обладать завершенной целостностью. Завершенной целостность будет тогда, когда будущее будет расшифровано как некий идеальный предел. Это идеальный предел – смерть как постоянная возможность невозможности Dasein. Смерть не абстрактна, она всегда именная – человек оказывается перед лицом ничто в переживании страха смерти. Страх есть способ бытия-в-мире; то, перед чем возникает страх, есть ставшее бытием-в-мире. Заброшенность в смерть раскрывается в явлении страха перед лицом ничто. Бытие есть бытие, направленное к смерти. Смерть можно «принимать» и о ней можно «забывать», но подлинное бытие – это бытие перед лицом смерти. Бытие-к-смерти – это интуиция ничто.

Философия Хайдеггера и созданная им своеобразная терминология как мощный толчок для развития последующей философской мысли.

Герменевтика (от греч. Hermeneuo – разъясняю, толкую) – искусство толкования текстов, искусство понимания. Гермес – толкователь воли богов. Философская теория понимания заложена в трудах Ф.Шлейермахера, В.Дильтея, М.Хайдеггера, Э.Бетти,               Х.-Г.Гадамера, П.Рикера, и др. Понимание как процесс обретения или восстановление смысла текста. Античная герменевтика, библейская экзегетика, герменевтика эпохи Возрождения и Нового времени.

Главный вопрос: что такое понимание? Вопрошание запускает процесс понимания: «кто хочет мыслить, тот должен спрашивать» (Гадамер). Понимание – привнесение смысла в текст, или смысл уже заложен в тексте? Понимание - как рациональная, воспроизводимая процедура или интуитивное постижение смысла? Является ли понимание способом человеческого бытия?

В ряде концепций (Шлейермахер, Дильтей) понимание отождествляется с интуитивным вживанием интерпретатора в образ автора, вчувствованием и сопереживанием, предполагает преодоление исторической дистанции, разделяющей интерпретатора и автора. Предполагается, что интерпретатор совлекает с себя принадлежность к своей эпохе, своей культуре, историческим условиям своего существования. Такую позицию критикует Ганс-Георг Гадамер (1900-2002). Интерпретация не есть объяснение. Понимание должно иметь дело с сущим. Но мир закрыт от человека границами. Границы есть и у человека. Понимание есть размывание границ мира (вещи) и человека. Истина как открывшаяся потаенность вещи. Вещь, как и событие, предстает в знаково-символической форме, т.е. как текст в широком смысле слова. Герменевтика и есть интерпретация текста. У текста нет смысла вне его интерпретации, а в ней самой неуместен произвол, ибо текст не произволен.

 Понимание достигается через слияние горизонтов текста и человека. Человек должен понять, что с самого начала он находится в т.н. герменевтическом круге. Понимание не начинается с «чистого листа». Необходимо понять текст как часть целого, о котором у нас имеется некоторое пред - понимание, как предварительный набросок, прообраз смысла, смысловое пред-ожидание, вырастающее на почве усвоенных традиций. Пред-понимание основано на культурной памяти интерпретатора. Этот набросок, или проект требует постоянной корректировки по мере проникновения в текст и контекст, по мере накопления знаний, прочтения текста заново, и так до бесконечности. Поэтому новые интерпретации текста не иссякают – понимание исторично, что означает изменчивость самих горизонтов понимания. Сознание интерпретатора не пусто, оно переполнено ожиданиями, идеями, предрассудками. Мы суть пред-понимание, сотканное из предрассудков. «Объект-текст» сопротивляется предвзятости нашего толкования. Отсюда – интерпретативная цепочка, появление все новых версий, понимание «инаковости» текста. Вслушиваться и слышать текст – задача толкователя. Понимание должно быть свободно от предрассудков. Но предрассудки сотканы из исторической реальности и укоренены в традиции. Нужно встать на путь их ревизии, отказаться от некоторых из них, заменить отжившие истины другими, лучшими на сегодняшний день. Только тогда можно приблизиться к изначальному тексту и услышать его тональность.

Ни одна из множества интерпретаций не утрачивает со временем своего смысла. Созданный автором текст живет независимо от своего творца. Парадоксально, но чем дальше мы находимся от текста хронологически, тем с большим пониманием приближаемся к нему благодаря багажу временем выверенных толкований, а отсутствие временной дистанции, наполненной историческими эффектами, произведенными текстами, существенно затрудняет толкование современности.

К экзистенциализму как философскому направлению принято относить творчество К.Ясперса, М.Хайдеггера, Г.Марселя, Ж.-П.Сартра, А.Камю. Различают религиозный и т.н. атеистический экзистенциализм. Кроме того, различают и его национальные формы – немецкий, французский и т.п.

Общим для всех экзистенциалистов является трактовка сущности человека как экзистенции, как особого вида бытия – «здесь-бытие», «для-себя-бытие», утверждение открытости, неопределимости человеческого бытия, которое постоянно выходит за свои пределы, или «трансцендирует». Экзистенция есть становящееся целое, недоступное рационалистическому мышлению. Человеческое бытие «неуловимо» сетью логических понятий, поскольку возможности всегда богаче сущего или наличного бытия. Полнота бытия осуществляется только через человека. Захваченные бытием, мы открываем себя. Человек лишен заданности, не детерминирован, он есть «проект самого себя» (Сартр). Его задача – стать подлинным человеком посредством вопрошания о смысле бытия посредством эмоционального переживания своей связи с миром. Экзистенция, или подлинное существование есть результат выбора человеком самого себя, своей уникальной идентичности и характеризуется неустойчивостью, выражаемой в понятиях «страх», «отчаяние», «забота», «заброшенность», «трепет» и т.д. Подлинность человеческого бытия феноменологически обнаруживает себя не в опыте повседневной жизни, а в пограничных ситуациях – ситуациях выбора, вины, болезни, катастрофы, смерти. Именно здесь сознание обнаруживает себя как страдающее, чувствующее, смертное, озабоченное и свободное сознание. Человек не конституирован историей, а заброшен в нее и потому должен перестать искать в истории свое предназначение и оправдание. Как единственный творец ценностей человек «осужден» на свободу. Свобода это абсолютная внутренняя свобода выбора, она всегда индивидуальна.

Экзистенциализм во всех своих разновидностях антирационалистичен. Его предмет – телесно-душевно-духовный человек целиком, со всеми его чувствами и желаниями, предчувствиями и опасениями, опытом и надеждами, заботами и нуждами. Основной принцип человеческого существования – это бытие-в-мире. Существование – это всегда «мое», ему свойственна заброшенность, озабоченность, бытие с другими. Оно направлено в будущее и постоянно отталкивается от настоящего; его характеристика – «быть-устремленным-вперед», что означает, в сущности, «заглядывание в смерть». Экзистенция раскрывается как бытие, идущее к смерти. В смерти становящееся целостностью существование приходит к самому себе.

Страшный и чуждый сознанию человека мир Жан-Поль Сартр (1905-1980) называет бытием-в-себе. Это и природа, и социальные институты, язык и производство, это мир вещей, мир застывший и косный. Бытие-для- себя – это сфера сознания. Это спонтанность, активность, свобода. Будучи направленным на косный мир (бытие-в-себе), сознание структурирует, дифференцирует его. Внешний мир существует только благодаря деятельности субъекта. Человек придает вещам смысл и несет ответственность за полноценность, богатство и онтологическую завершенность предметного мира. Человек действует во имя свободы на основе собственного, необусловленного обстоятельствами выбора.

Придавая смысл вещам, человек, тем не менее, затрудняется при ответе на вопрос о смысле собственного существования. Его Сартр предлагает искать в главном предмете человеческих вожделений. Так появляется понятие «фундаментального проекта», т.е. изначального жизненного стремления, одинакового для всех, но проявляющегося по-разному. Смысл «фундаментального проекта» раскрывается через анализ третьего модуса бытия – бытия-для- другого. Существование «другого», такого же, как и я, так же обладающего свободой, делает меня объектом и в его, и в моих собственных глазах. «Другой» овеществляет меня, лишая свободы и сделанного мною выбора. Взгляд другого лишает меня казавшейся непроницаемой замкнутости моего внутреннего мира, и я углубляюсь в область межличностных отношений. Я оказываюсь заброшенным в мир, значения которого определены другими. Смысл этого мира по отношению ко мне отчужден. Свобода других выступает как ограничение моей свободы. Возникает желание отстоять свою свободу вопреки другому, нейтрализовать или даже поставить на службу собственному самоутверждению другого человека и тем самым преодолеть «комплекс опредмечивания». Это желание реализуется двояко: 1. через утверждение собственной свободы путем отрицания свободы другого; 2. через попытки добиться от другого признания своей свободы. Смысл этих попыток в том, чтобы присвоить себе «взгляд другого», посредством которого он знает меня извне, тогда как я сам знаю себя только изнутри. Тем самым я совмещаю эти две точки зрения, становлюсь одновременно и субъектом, и объектом, и собой, и «другим». Но это прерогатива лишь Бога. Значит, смысл «фундаментального проекта» - желание стать Богом (главный предмет человеческих вожделений). Ясно, что проект обречен на неудачу, поэтому человек – это бесплодная страсть. Желание быть Богом – стремление к абсолютному пределу во всех отношениях, это попытка выйти за рамки, поставленные ситуацией.

В любви и ненависти, дружбе и вражде проявляется изначальный конфликт людей. Смысл любви – в конкурентных отношениях между любящими: каждый хочет обладать свободой другого. Эти стремления наталкиваются друг на друга. Таким образом, само осуществление проекта любви равнозначно его крушению: завоевывая сердце другого свободного человека, мы превращаем его в раба, при первоначальном намерении любить именно свободного человека.

Невозможность осуществления фундаментального проекта приводит человека к позиции гуманизма, который является предпосылкой уважения свободы «другого». Человек ответствененне только за тот выбор, зона действия которого - он сам. Она распространяется на все человечество. И каждый человек должен вести себя так, чтобы дать образец поведения всему миру. Это глобальная ответственность за все. Человек должен прийти к идее исторического творчества как форме реализации свободы.

Постпозитивизм. Начиная с середины ХХ века, многие из позитивистски ориентированных философов начинают отдавать предпочтение постпозитивизму. Виднейшими представителями постпозитивизма являются Поппер и Лакатос, Фейерабенд и Кун. Постпозитивисты едины с неопозитивистами в стремлении четко уяснить себе и другим содержание научного знания и механизмы его развития, но есть и существенные отличия одних от других. Неопозитивисты считали, что человек способен на ясное, истинное на все времена знание. Постпозитивисты, напротив, убеждены в том, что человек – существо ошибающееся: вечное знание не может быть достигнуто – одна теория неминуемо сменяет другую. Неопозитивисты полагали, что достижение знания имеет вполне определенный конечный пункт, постпозитивистынастаивают на том, что знание постоянно развивается, причем путем коренных преобразований, научных революций.

Согласно постпозитивизму, ни одну теорию нельзя проверить на окончательную истинность, т.к. она может быть опровергнута, фальсифицирована. Наличие такой возможности Карл Поппер (1902-1994) назвал принципом фальсификации: мы не можем с уверенностью утверждать, что та или иная теория верна, ибо рано или поздно признававшиеся истинными теории обнаруживали свою недостаточность. Чтобы быть подтвержденной, теория должна быть контролируемой (фальсифицируемой) со стороны фактов. Любая теория появляется, достигает расцвета, а затем опровергается. В мире идей идет борьба за существование, выживание. Отсюда главные выводы Поппера: 1. в основании теории находятся гипотезы; гипотезы навсегда остаются таковыми, ибо их истинность недоказуема; 2. опираясь на гипотезы, по законам дедукции выстраивают предположения, согласующиеся с фактами; 3. сопоставление с фактами приводит к двум выводам: либо предположения им не противоречат, и тогда теория признается правдоподобной, работающей и продолжает жить, либо предположения фальсифицируются фактами и теория признается ложной, ее отвергают и интенсифицируют поиск новой. Другими словами, теории имеют гипотетико-дедуктивную структуру.

Та теория, которая в свете доступных на данный момент средств контроля содержит больше информации и точнее объясняет реальность, наиболее предпочтительна. Однако, по мнению Имре Лакатоса, обычно ученый имеет дело не с одной, а с целым семейством теорий, образующих научно-исследовательскую программу. У теорий данной программы есть «твердое ядро» и «защитный пояс». В ходе роста научного знания сначала разрушается защитный пояс теории, а затем наступает черед и твердого ядра. Только после этого становится возможным или даже необходимым переход от старой научно-исследовательской программы к новой. Наука и есть соперничество исследовательских программ.

Научную концепцию (парадигму) создает и преобразует научное сообщество. У Томаса Куна парадигма - это совокупность теорий, убеждений, ценностей, технических средств, принятых научным сообществом и обеспечивающих научную традицию. Парадигмы сменяют друг друга, т.к. с течением времени научное сообщество сталкивается с фактами, которые необъяснимы с позиций существующей парадигмы и потому воспринимаются как аномалии. Перед лицом таких аномалий ученые теряют веру в объяснительные возможности прежде казавшейся незыблемой парадигмы, пока не возобладает другая, снимающая противоречия между «аномальными» фактами и новой теорией. Переход от одной парадигмы к другой образует, по Куну, научную революцию.

Носитель новой парадигмы зачастую действует, невзирая на наличие или отсутствие доказательств. У него доминирует вера в большие, чем у старой, объяснительные возможности новой парадигмы. Триумфу парадигмы должна предшествовать твердая убежденность в своей правоте со стороны тех, кто ее поддерживает и развивает, еще до того, как найдены надежные аргументы в ее пользу. Но и аргументы не всегда являются решающими. Нет такого довода, чтобы убедить всех. Решающим оказывается «перераспределение доверия среди специалистов».

Не очевидно, что переход от одной парадигмы к другой является прогрессом. Он кажется таковым только в период «нормального» развития науки. Когда происходит научный переворот и сомнению подвергаются базовые теории, непрерывность прогресса становится не столь уж очевидной. Но стоит парадигме утвердиться, как она начинает оцениваться как прогрессивная. Однако, спрашивает Кун, значит ли это, что эволюционный процесс в науке непременно приведе