Глава 564. Какая мать, такая и дочь.

Когда стриптиз закончился, Сьюзен попыталась взять себя в руки, не прибегая к сексуальным действиям, рекламируя печенье и поощряя всех съесть еще. Она нахмурилась из-за неприличного поведения Сюзанны, но решила, что лучше подождать, пока они с Сюзанной останутся наедине, чем критиковать ее перед детьми.

- Маме недавно звонила ее кузина Эдит из Чикаго, - объяснил Алан, пытаясь помочь Сюзанне понять, в чем дело.

Сьюзен подробно рассказала об этом.

- Да. И это помогло мне взглянуть на вещи в перспективе. Я имею в виду, что я делаю? Конечно, я должна помочь Тигренку достичь его цели шесть раз в день; это медицинская необходимость. Но должна ли я быть настолько, ну... одержима этим? Я имею в виду, что произойдет, если Эдит придет в гости? Или, не дай Бог, мои родители! Я думаю, что здесь все вышло из-под контроля, и нам всем нужно сделать шаг назад! - она вызывающе скрестила руки под своими огромными дынями, выталкивая их вверх и наружу.

Но у Сюзанны были другие планы. Она знала, что сопротивление Сьюзен необходимо сломить, если кто-то из них хочет получить больше сексуального удовольствия этим вечером. Поэтому, когда Сьюзен снова передала тарелку с печеньем, рыжеволосая красавица бочком подошла к подросткам и прошептала:

- Ангелочек, Сладенький, не пропустите это.

Она взяла у Сьюзен поднос с печеньем и поставила его на кофейный столик.

- Сьюзен, мы можем поговорить об этом позже. Я немного оскорблена. Где мое дружеское приветствие? Для чего мы все это практиковали, если ты не используешь его? Разве мы не хотим показать Сладенькому, что выучили сегодня?

Теперь настала очередь Сьюзен немного нервничать.

- Но моя двоюродная сестра Эдит в Чикаго..... И дети... Не перед ними... - она с тревогой посмотрела на Алана и Кэтрин.

Но Сюзанна проигнорировала это, положив руки на плечи подруги, чтобы привлечь ее внимание. Она действовала быстро, прежде чем Сьюзен успела пожаловаться или высказать какие-либо другие стыдливые опасения. Она просто обняла Сьюзен и начала целовать ее по-французски.

Поначалу Сьюзен колебалась, особенно потому, что была не в настроении, но это не остановило Сюзанну. Она продолжала работать своим магически талантливым и исключительно длинным языком. Вскоре обе матери-Амазонки принялись за дело так, словно целовались на глазах у своих детей уже много лет. Руки Сюзанны свободно блуждали по заднице Сьюзан, в конце концов, остановившись, чтобы схватить ее упругие ягодицы через штаны.

Через минуту или две они прервали поцелуй. Сьюзен намеревалась покончить с этим, но красота Сюзанны поразила ее так сильно, что она просто не смогла удержаться. Вместо этого она принялась лизать шею и уши Сюзанны. В результате этого движения Сюзанна стянула с груди платье с глубоким вырезом, как и планировала несколькими минутами ранее.

Оказавшись позади Сюзанны, Сьюзан протянула руку и жадно схватила ее за грудь, покусывая и облизывая ее шею, как голодный вампир.

Сюзанна застонала от удовольствия, восхищенная новообретенной агрессивностью Сьюзан. Она приподняла груди и подтолкнула их вперед, чтобы еще больше возбудить своих жадно наблюдающих зрителей.

В конце концов Сьюзен поняла, что должна была просто поцеловать Сюзанну в знак приветствия, и отстранилась. Но к этому времени ее прежнее ханжеское настроение кануло в лету, хотя она и волновалась из-за того, какое зрелище только что показала. Она никогда не забывала, что за ней наблюдают дети, но почему-то это не останавливало ее, что одновременно беспокоило и возбуждало.

Сюзанна видела, что Сьюзан вот-вот расстроится из-за того, как развивался поцелуй, поэтому вместо этого она заставила ее защищаться, прошептав ей на ухо:

- Помни, мы здесь, чтобы помочь вдохновить твоего сексуального сына. Вспомни про необходимость визуальной стимуляции для него. Это бесконечная обязанность! Его яйца практически лопаются от всей этой мерзкой спермы. Галлоны и галлоны мерзкой спермы! Мы должны постоянно выкачивать ее и глотать. По крайней мере, шесть раз в день! Не забывай, сколько вдохновения ему нужно для выполнения своих обязанностей и цель в шесть раз в день. Он должен увидеть, как его горячие фотомодели целуются и трутся своими обнаженными сексуальными грудями друг о друга, как мы только что сделали. Это то, что мы должны делать в эти дни, чтобы помочь ему.

Сьюзен сразу же перестала чувствовать себя обиженной и обманутой и начала гордиться своими усилиями. Как Сюзанна и предполагала, при упоминании о том, что ей придется проглотить немыслимо большие "галлоны и галлоны мерзкой спермы", которые не смогло бы произвести даже стадо быков, у Сьюзан потекли слюнки. Ей было стыдно, что на ней все еще была блузка. Она подумала: "Большегрудые мамочки высасывают яйца своего сына досуха! Вот, чем я занимаюсь. О чем я думала раньше?! Кого волнует какой-то глупый телефонный звонок?”

Алан, однако, не мог расслышать, о чем шепчутся две сладострастные матери, поэтому спросил:

- Что это такое было, мам?

Он был удивлен поцелуем, хотя на самом деле не настолько уж и удивлялся, учитывая интенсивный поцелуй между Сьюзен и Кэтрин, свидетелем которого он стал ранее в тот день. Наблюдая за ним, он испытывал неистовую эрекцию, как и от всего остального, что происходило с тех пор, как приехала Сюзанна, но пока держал ее в штанах. Он ждал знака от Сюзанны, как действовать дальше, потому что она могла читать настроение Сьюзан лучше, чем кто-либо другой.

Пока он ждал ответа матери, он думал: “Тетя Сьюзи, должно быть, узнала о поцелуе между мамой и сестрой этим утром и решила использовать это. Она потрясающая! Это тоже был поцелуй типа "Скрестите шпаги, поединок языков". Мама такая чертовски сексуальная! Похоже, она снова в хорошем настроении, благодаря этому поцелую. Ее границы рушатся с каждым часом!”

Сьюзен прижалась к Сюзанне и прижалась к ней с самым довольным видом, но в конце концов ответила:

- Как я, кажется, уже говорила, Сюзанна сказала мне, что мне нужно быть теплее в приветствиях и прощаниях. Я просто пытаюсь улучшить это. Она сказала мне, что такие поцелуи очень распространены в определенных кругах общества здесь, в округе Ориндж. Так что я пытаюсь быть крутой. Думаю, это часть помощи в визуальной стимуляции.

Она посмотрела на свою блузку и начала расстегивать ее, как тогда за обеденным столом.

- И Тигренок, нет причин, по которым мы с тобой не можем быть более дружелюбными и в наших приветствиях. Трогать за задницу хорошо, но не ограничивай себя только этим, как и легкими касаниями, - она пыталась говорить деловым тоном, но ее дыхание было слишком прерывистым, а лицо слишком раскрасневшимся, чтобы ей это удалось.

Сьюзен улыбнулась, подумав о том, как много способов "должным образом поприветствовать" ее Алана. После утреннего разговора с Сюзанной она все больше думала о играх с сиськами и задницами, так что теперь в своих грезах она представляла, как сын небрежно приветствует ее одним из этих методов, а лучше обоими.

- Круто! - сказала Кэтрин. - Значит ли это, что я тоже могу тебя так целовать?

Сьюзен поймала себя на том, что грезит наяву так напряженно, что даже не расслышала вопроса. Она представила, как Алан возвращается из школы. В мыслях она уже была голой и работала на кухне. Она склонилась над кухонной стойкой, когда Алан подошел к ней, выставив свою задницу под углом в девяносто градусов. Он просто вошел в комнату, сбросил шорты и скользнул своим членом в ее задницу без комментариев. Во снах и мечтах он проделывал это с ней много раз в день, так что не было нужды в словах или других приготовлениях. “Как прошел день, дорогой?” спросила она, когда он начал толкаться ей в зад, ударяя все сильнее и сильнее, не проявляя никакой жалости.

“Боже мой!” Пока она наблюдала за своей разворачивающейся фантазией, ее сознанию пришло в голову: “Мне лучше начать смазывать свою задницу на случай, если он будет в настроении для секса. Неизвестно, когда мне повезет. Нагнись, но не сломайся, хорошо, Сюзанна? Хи-хи! Мамочкам приходится наклоняться, очень сильно! Хи-хи-хи! Вот что делают хорошие мамочки.”

Кэтрин повторила:

- Мама? Можно я тебя тоже так поцелую?

Сьюзан освободилась от своих фантазий, а также от соблазнительного тела Сюзанны, чтобы лучше сосредоточиться на вопросе дочери. Она посмотрела вниз и поняла, что полностью расстегнула блузку, даже не задумываясь об этом. Она нахмурилась и сумела ответить строгим голосом:

- Ты моя дочь, так что это было бы неуместно.

Однако ее жесткое материнское поведение никого не обмануло. Она была слишком возбуждена, чтобы играть эту роль, особенно учитывая, как тяжело вздымалась ее полная грудь. Ее соски часто выглядывали из-под блузки.

Она провела руками по заднице, иногда раздвигая ягодицы, когда не ласкала их через одежду. Она все еще была поглощена мыслью о том, как член ее сына засунут ей в задницу.

Она сжимала и разжимала ягодицы, пытаясь представить, каково это - чувствовать его член внутри.

- О-о-о, ерунда, - пробормотала Кэтрин, думая о непредсказуемых и податливых "стандартах", которым подчинялась Сьюзен. Нежелание матери раздражало ее, учитывая, что она довела мать до оргазма всего несколькими часами ранее (хотя, по общему признанию, это было без предварительного одобрения Сьюзен).

Но тут ее осенила новая мысль и она спросила:

- Но это значит, что я могу вот так поцеловать Сюзанну, правда? Я имею в виду, если так целуются женщины в этом районе, - она сказала "Сюзанна" вместо "тетя Сьюзи", чтобы избежать проблем с тем, что Сюзанна считалась членом семьи.

Сьюзен об этом не подумала. Она не могла найти никакой убедительной причины возражать, поэтому неохотно сказала:

- Полагаю… - она все еще была так поглощена своими мыслями, что обращала лишь частичное внимание на вопросы Кэтрин, - Хотя, на самом деле, это немного неприлично...

Кэтрин подскочила к Сюзанне, и в этот момент сексуальная соседка мгновенно обняла ее. Они хотели поцеловать друг друга в губы, прежде чем Сьюзен придумает еще какие-нибудь причины для возражений. Они целовались даже дольше, чем только что целовались матери, и вели себя так, словно это было совершенно естественно.

Сьюзен смотрела на это со смесью тревоги и желания. Она не понимала, что их поцелуй был таким страстным и естественным, потому что эти двое уже получили много практики в таких поцелуях.

Когда Сюзанна широко раскинула руки, чтобы обнять Кэтрин, она намеренно позволила платью упасть еще ниже, оставив ее полностью обнаженной.

Кэтрин воспользовалась этим в полной мере и даже больше, чем Сьюзен во время предыдущего поцелуя. Она незаметно опустила платье Сюзанны еще ниже, пока единственным, что удерживало его, были широкие бедра Сюзанны.

На Кэтрин же было платье, поддерживаемое тонкими бретельками, но Сюзанна постаралась перекинуть бретельки через плечи, отчего платье Кэтрин тоже упало до бедер. Это позволило им двоим разминать свои обнаженные сиськи друг о друга. Они делали это так, словно боролись за выживание, пока их тела давили друг на друга.

Сьюзен поймала себя на том, что полностью одобряет их касания сиськами. На самом деле, она прикусила губу, чувствуя разочарование, что не сделала этого с Сюзанной всего несколько минут назад. В конце концов, только этим утром они с Сюзанной практиковались в таком же.

В конце концов, Сюзанна и Кэтрин разошлись, только чтобы встать рядом друг с другом, улыбаясь, как непослушные школьницы.

Алана поразила их небрежная нагота и тот факт, что его мать, казалось, не обращала внимания на то, что только что произошло, хотя и сама была почти полностью одета, за исключением расстегнутой блузки. Он правильно догадался, что она снова сильно возбуждена.

Очевидно, поцелуй был больше, чем просто приветствие, но на этот раз не было криков "Это так неприлично!" от Сьюзен. Вместо этого она казалась немного озабоченной. Она все еще стояла, положив руки на свою задницу, все еще чувствуя, как ее ягодицы раздвигаются, используя мышцы ягодиц, чтобы помогать этому. Она фантазировала, как Алан был так возбужден поцелуями, что стоял позади нее, готовый в любой момент скользнуть своим твердым членом в ее заднюю дверь.

Все это время Алан сидел один на диване. Он посмотрел вниз на свой пах и сказал остальным:

- Знаете, между этими двумя поцелуями я думаю, что он, наконец, шевелится, - это было еще мягко сказано. Его член был возбужден с тех пор, как Сюзанна стояла над ним и показывала ему свою киску, и он стал совершенно негибким, когда Сюзанна сделала свой стриптиз. Перспектива вскоре отшлепать Сьюзен вдохновляла его еще больше. Дело в том, что он просто не мог больше сдерживать свой стояк в штанах. Он вытащил его в надежде, что какая-нибудь женщина скоро "позаботится" о нем.

- Все в порядке! - с энтузиазмом воскликнула Сьюзен, наблюдая, как он расстегивает ширинку и освобождает стояк, - Именно этого я и ждала. Вот, что мне нравится видеть! Если вы, девочки, не возражаете, поскольку сегодня вторник, Тигренок, пойдем в твою комнату! Мамочка должна помочь тебе выгрузить немного этой мерзкой спермы прямо ей в ротик, прежде чем ты получишь ящик голубых шариков!

Сюзанна взяла печенье с подноса на кофейном столике, просто из вежливости, и откусила кусочек, наблюдая за Сьюзан со скрытым весельем. “Она так предсказуема и так легко возбуждается. Я думаю, что она может вести себя также сексуально, как и я, что удивительно. Я люблю, когда она возбуждается, крутится во всем этом и то, что это делает ее такой счастливой, как сейчас. Это слишком весело!”

Теперь, когда возбуждение матери возросло, Алан чувствовал себя совершенно расслабленным. Он кивнул, принимая приглашение, затем небрежно махнул рукой в сторону Кэтрин и Сюзанны и указал на грудь Сьюзан. Он хотел, чтобы она была топлесс, как они, плюс он помнил совет Сюзанны быть более агрессивным с его матерью. Поэтому он сказал как ни в чем не бывало:

- Твой верх.

Она посмотрела на двух других, поняла, что он имеет в виду, и ответила:

- Верно, - она стянула с себя блузку, даже не жалуясь. Она казалась смущенной, но послушной, когда обнажалась, что непреднамеренно делало зрелище еще более возбуждающим для всех.

Алан решил попытать счастья. Он посмотрел на оставшуюся одежду матери и нахмурился, говоря с явным раздражением в голосе:

- Ииии?

- Упс! Извиняюсь, - Сьюзен немедленно сбросила остальную одежду на пол. Она осталась совершенно голой. В этом не было бы ничего особенного, так как она полюбила раздеваться перед ним, но тот факт, что Сюзанна и Кэтрин тоже были там и наблюдали за происходящим - так смутил ее, что она немедленно прикрыла куст обеими руками.

Алану это очень понравилось. Особенно ему понравилось, что она извинилась за то, что не была обнаженной, когда он хотел видеть ее такой.

Сюзанна и Кэтрин, казалось, тоже были впечатлены - и тем, что снова увидели статное тело Сьюзан, и тем, что Алан как бы случайно взял ее под контроль. Они откровенно пялились на ее безупречную наготу, заставляя ее краснеть.

Она начала чувствовать себя все более неловко, потому что была единственной в комнате, кто был голым полностью. Она находила странно унизительным и возбуждающим то, что, по контрасту, Алан был единственным полностью одетым, хотя его член торчал из ширинки брюк.

Сюзанна не хотела портить Сьюзан сексуальное настроение, поэтому сказала:

- Сьюзан, я так горжусь тобой. Посмотри, как далеко ты зашла, чтобы помочь Сладенькому в трудную минуту. Ты такая замечательная мать.

Сьюзан почувствовала себя немного успокоенной, что заставило ее выпрямиться, хотя она все еще прикрывала свою киску.

- Ну, я просто делаю, что могу, - скромно ответила она.

Повернувшись к Кэтрин, она добавила:

- Иногда рефери хорош, но иногда мне нужно уединение. Понятно? Я буду хорошо себя вести. Клянусь и провалится мне, если я вру. Раньше у меня было странное настроение, но сейчас мне лучше.

- Хорошо, - неохотно согласилась Кэтрин, - но, на всякий случай, оставь дверь незапертой. Возможно, нам придется зайти и проверить тебя.

Мама встала, собираясь уйти. Сьюзен была невероятно возбуждена тем, что ее дочь ведет себя как ее мать, хотя и не могла понять, почему эти слова зазвенели у нее в ушах.

Алан сунул в рот еще одно печенье и встал, готовясь идти вместе с ней. Он тоже был возбужден и готов действовать.