Глава 585. Сильно возбуждаясь

Все это происходило в полной тишине, если не считать тяжелого дыхания Сьюзен. Но озабоченная мать наконец спросила:

- Есть идеи?

Кэтрин все больше и больше возбуждалась, слушая рассказы матери. Она еще больше обрадовалась тому, что Алан играет с ее киской, подражая тому, что делала с собой их мать. Она неистово дрочила его член.

Единственная проблема заключалась в том, что Алан и Кэтрин так и не закончили завтракать, поэтому овсянка остыла и промокла.

Алан был так возбужден, но расстроен комментариями Сьюзен, что сказал:

- Мама, ты не можешь так говорить! Ты пытаешься заставить меня трахнуть тебя? Потому что если это так, то ты делаешь очень хорошую работу. Я почти могу вбить гвоздь в бетон своим членом, вот насколько он жесткий! Но, на самом деле, ты же просто дразнишь меня, не так ли? Мучаешь меня!

- Извини, Тигренок, иногда я немного увлекаюсь, - искренне извинилась Сьюзен. Она выпрямилась и заставила себя посмотреть ему в глаза, - Конечно, мы не можем по-настоящему трахаться, так что я смягчу это. Дразнить - это так весело для меня теперь, когда я поняла, как это сделать. Иногда я забываю, как это может тебя расстроить. Давай не будем шутить или говорить на эту тему; мы просто будем придерживаться минетов, пайзури и тому подобное, - она посмотрела на руку Кэтрин, дергающуюся вверх и вниз, вспоминая, что делает ее дочь, - И мастурбировать, - многозначительно добавила она.

- Да, спасибо, - сказал он раздраженно, - Но тебе не нужно заходить так далеко, чтобы возбудить меня. Просто знать, что ты рядом, обычно делает это со мной. Слава богу, я больше не девственник, иначе ты бы разорвала мне сердце своими насмешками. В любом случае, сейчас оно сильно колотится, благодаря твоему маленькому шоу с киской. Черт!

Сьюзен сказала извиняющимся тоном:

- Я не знаю, что со мной сегодня. Как насчет того, если я повернусь и перестану... трогать себя? - она повернулась спиной к детям.

Кэтрин почувствовала раздражение, особенно от того, что Алан выбрал Эми своей девушкой, а не ее. Даже несмотря на то, что она любила Эми как сестру и хотела для нее самого лучшего, и даже несмотря на то, что она понимала практические причины его решения, у нее все еще были проблемы со сном прошлой ночью, потому что она была так расстроена тем, что выбрали не ее.

Она не могла не возбудиться при виде матери, хотя и знала, что это шоу не для нее. Тот факт, что Сьюзен отвернулась, не очень-то помог, поскольку с этой точки зрения она выглядела не менее потрясающе, чем с любой другой.

Алан чувствовал растущее возбуждение своей сестры, поэтому он действительно занялся ее киской и клитором. Он украдкой погрузил два пальца глубоко в ее щель, даже работая над точкой G.

Кэтрин прикусила губу, чтобы промолчать, и начала кончать прямо на табурет. Она боялась, что если закричит в экстазе, Сьюзен подойдет и неодобрительно перебьет их. В конце концов, они должны были помогать Алану, а не развлекаться сами.

Несмотря на то, что Сьюзен не могла видеть, что происходит, она чувствовала, как Кэтрин кончает, так как попытка не кончить громко была тем, что она лично в последнее время испытывала довольно часто. Она сделала вид, что ничего не заметила. Она могла бы сделать большой скандал из всех нарушений правил, происходящих в нескольких футах от нее, но она чувствовала, что Кэтрин заслуживает некоторого снисхождения, так как у ее дочери были веские причины чувствовать, что она не получала достаточного внимания в последнее время, особенно после того, что случилось прошлой ночью с Эми.

- Тогда давай поговорим о чем-нибудь другом, - сказала Сьюзен, все еще тяжело дыша и все еще открыто играя с собой, - А кто эти другие девочки в школе?

Алан не хотел говорить; он гордился тем, что не разбалтывает о своих приключениях. Кроме того, он опасался, что она будет продолжать совать нос не в свое дело и, в конце концов, выяснит, что его сестра - одна из них. Поэтому он сменил тему.

- Эй, Мам. Ты сводишь меня с ума. Я имею в виду, не только твоя задница выглядит чертовски фантастически, но и тот факт, что ты полностью играешь с собой, это просто... Господи! О Боже! То, как крутится твоя голая задница... твои длинные стройные ноги...

Его голос был хриплым, а сердце бешено колотилось, потому что Кэтрин остановилась лишь на несколько мгновений, чтобы прийти в себя после оргазма, прежде чем ее рука вернулась к скольжению вверх и вниз по его стояку. Он чувствовал, что оргазм близок.

Сьюзан воскликнула тут же:

- Сынок! Что я говорила тебе о том, чтобы поминать имя Господа всуе? - но это был просто предлог, чтобы не обращаться к его точке зрения, что она все еще дрочит свою киску. Она была настолько возбуждена, что чувствовала, что не может остановиться, даже после того, как на это было указано явно. Однако, собрав волю в кулак, она, наконец, остановилась и обернулась. Она надеялась, что тот факт, что она стоит перед ними, заставит ее держать руки занятыми.

В ответ Кэтрин быстро убрала руку с эрекции Алана. В пылу страсти она не могла вспомнить, что разрешила их мать в тот день, поэтому решила действовать осторожно. Однако вскоре она поняла, что мать слишком возбуждена, чтобы обращать на это внимание.

К несчастью для Кэтрин, Алан отчаянно нуждался в передышке. Поэтому, когда она снова положила руку ему на промежность, он вежливо, но твердо оттолкнул ее.

Надеясь перевести разговор на другую тему, прежде чем ее собственная откровенная мастурбация снова станет предметом обсуждения, Сьюзен спросила сына:

- Так что ты там говорил о тех других девушках в твоей школе?

- Я не могу назвать ни одного имени - джентльмен не болтает и ничего не рассказывает. Но я могу сказать, что в основном это была пара чирлидерш в школе.

“Технически это верно”, - подумал он. Он надеялся, что Сьюзен не вспомнит в тот момент, что Кэтрин была одной из пяти чирлидерш, не считая Эми, так как прошлой ночью он ясно дал понять, что еще не трахал Эми.

Сьюзен переполняла гордость. “О Боже! Слишком жарко! Я так и знала! Я так и знала! Болельщицы! Они самые сексуальные, самые желанные девочки в школе! Ну конечно. Тигр согласится только на самое лучшее!”

Эта новость была слишком возбуждающей; ее решимость не мастурбировать на глазах у детей мгновенно испарилась. Она бесцеремонно провела обеими руками по своей обнаженной груди, прежде чем отправить одну руку обратно к пальцам своей киске.

- Это мой сын! Ничего, кроме самых лучших и горячих кисок в школе для тебя. Конечно, ты должен трахнуть чирлидерш! Надеюсь, большегрудые чирлидерши?

- Ну конечно. - это было неправдой, потому что Ким была не очень хорошо одарена, по крайней мере, по сравнению со Сьюзен, но он знал, что это сделает его мать более счастливой и возбужденной.

- Хорошо! Как и должно быть. Так горячо! Надеюсь, ты хорошенько вставишь этой сучке Хизер, чтобы расплавить ей мозги и показать, что она ниже тебя, насаженная на твое мужское достоинство, полное спермы!

Алана позабавил ее энтузиазм, хотя он старался казаться безразличным.

- Вообще-то, я уже сделал это, - он был всего лишь человеком, и его гордость была так велика, что он не мог не выдать этот лакомый кусочек. Кроме того, он знал, что Кэтрин уже знает об этом.

Сьюзен так обрадовалась, что потянулась через прилавок и крепко обняла его.

- Ах, Сынок! Я так рада это слышать! Должна сказать, я впечатлена. Она определенно достойна Алана. Проткнуть киску этой блондинки-бомбы действительно хорошо для меня, не так ли?

Алан только кивнул в ответ. Он не знал, что удивило его больше: грязные слова его матери или ее искренняя гордость и энтузиазм, когда она услышала, что он трахнул нескольких чирлидерш. Как и почти все остальное, все это было слишком умопомрачительным для него, чтобы рассматривать в деталях, поэтому он просто принял это как часть своего нового причудливого мира.

Чего он не знал, так это того, что у всех остальных, даже у его матери, были проблемы с ревностью из-за того, что он сделал Эми своей официальной девушкой. Одно дело - слышать о его новых завоеваниях, и это всегда возбуждало ее, потому что подтверждало его прилежание в ее глазах. Но особенно ее беспокоило то, что он будет проводить с Эми так много времени, что у него будет меньше времени на нее. Она понимала, что это эгоистично, поэтому сознательно старалась не думать об Эми, вместо этого сосредоточившись на образе голой Хизер, неистово кричащей в то время, как толстый член Алана все глубже и глубже входил в ее (предположительно) узкую, крошечную щель.

Кэтрин, тем временем, все еще воздерживалась от того, чтобы дрочить Алану, так как он дал понять, что ему все еще нужен перерыв. Вместо этого она пошла на кухню, чтобы взять что-нибудь поесть. В конце концов, они с Аланом должны были продолжить завтрак.

Глава 586. Тотальный контроль!

Сьюзен была разочарована, поняв, что за членом Алана больше не ухаживают, но она едва ли могла приказать дочери продолжить поглаживание, когда их потребность позавтракать взяла верх. Она обошла прилавок, чтобы позаботиться об этом самой.

Но прежде чем она успела добраться туда, Алан увидел ее намерение и сказал:

- Эй, Мам, спасибо, но я делаю стратегический перерыв прямо сейчас, поэтому сестренка остановилась.

- Ох, ууух! Эти проклятые стратегические прорывы. Я люблю их и ненавижу одновременно, - она вернулась на кухню. Она невольно выдала свое разочарование, критикуя одежду дочери.

Она пожаловалась, прислонившись к стойке прямо напротив Алана.

- Ангелочек, надеюсь, ты не собираешься носить его весь день дома?

На Кэтрин была одна из вещей, которую они с Сюзанной купили в секс-магазине несколько дней назад. Трудно было назвать это "платьем"; на самом деле это были всего лишь несколько тонких полосок ткани. Один ремень был обмотан вокруг ее талии, два ремня шириной около дюйма, которые едва прикрывали ее соски, и один в ее попке, который также едва прикрывал ее киску.

Кэтрин остановилась и уставилась на мать.

- А почему бы и нет? Это не более показательно, чем то, что на тебе надето, если подумать. Я имею в виду, ты даже не смогла бы прикрыть грудь, если бы захотела. Там просто нет ткани.

- Да, Ангелочек, но это фартук. Я должна носить его для готовки, - сказала Сьюзан, удобно забыв, что у нее есть другие, менее откровенные эротические фартуки, или что она может носить одежду под фартуком. Она также удачно проигнорировала тот факт, что бретельки ее фартука соскользнули до локтей, заставив остальную часть соскользнуть так далеко вниз, что она едва была на ней вообще. Она снова поправила фартук и пожаловалась, - Но твой наряд... он кажется таким абсурдным.

- Но, мам, вчера вечером ты сказала, что мы можем носить то, что захотим, в любое время.

Сьюзен вздохнула.

- Иногда в пылу страсти я говорю вещи, с которыми позже могу не согласиться. Сегодня все по-другому. Кроме того, у меня нет права голоса. Если я не надену что-то супер сексуальное, Тигренок просто заставит меня переодеться или вообще не надевать одежду! Это так несправедливо! - но при одной мысли о том, что сын "заставит" ее делать гадости, мотор снова заработал, и она начала извиваться, даже стоя.

- Но почему Алан имеет право указывать тебе, что носить, а я - нет? Разве я не такой же член семьи?

- Конечно, мой Ангелок, - ответила Сьюзен.

- И он новый главный мужчина в доме, верно?

- Конечно, - Сьюзен любила такие разговоры.

- А мы с тобой - его личные членососки, полностью посвятившие себя тому, чтобы держать его член напряженным и пульсирующим от удовольствия, насколько это возможно, не так ли?

- Конечно!

- Что ж, тогда все, что он говорит, исполняется, и наш долг - повиноваться. И служить ему! Правда, Мам?

Грудь Сьюзен тяжело вздымалась, она была так взволнована этими словами.

- Правильно!

Кэтрин повернулась к брату.

- Итак, братик, теперь ты полностью контролируешь мой гардероб. Тооотаааальныыый коооонтроольь… - она произнесла эти два слова очень медленно, наслаждаясь их звучанием.

Сьюзен смотрела куда-то вдаль, беззвучно произнося те же самые два слова по мере того, как ее желание возрастало. “Тотальный контроль - он полностью контролирует нас! Это абсолютно! Что происходит в это утро, как это будет здесь. Это меньше о еде и приготовлении к школе и больше о любовном обслуживании его доминирующего члена! Вместе!”

Но ход ее мыслей был прерван, когда она услышала, как дочь спросила:

- Старший брат, что ты хочешь, чтобы я надела сегодня?

- То, что на тебе, - ответил он.

Кэтрин ухмыльнулась и хихикнула.

Почему-то это еще больше возбудило Сьюзен. Она любила быть сексуально "перехитренной" в эти дни.

- Черт побери! Вы оба меня поймали. Это просто показывает - еще раз! - что нет способа сопротивляться Тигренку или его толстому члену. Но, Ангел, раз я не могу заставить тебя переодеться, мне любопытно: разве эта крошечная полоска ткани не проникает в твою киску и задницу?

Настроение Кэтрин улучшилось, когда она встала и показала свой наряд.

- Конечно проникает! Любое движение, которое я делаю, заставляет его влезать туда глубже. Я практически могу освободиться из него, просто пожимая плечами несколько раз. И он такой тугой, что, если я сяду, то он разрежет меня пополам, - она вздрогнула на мгновение, как глубоко вздохнула. - Это здорово!

Ее киска была слишком чувствительной в данный момент, но она любезно продемонстрировала, что имела в виду. Она использовала руку, чтобы поднять плечевой ремень вверх и вниз, заставляя ее стонать от удовольствия, когда ткань прижималась и двигалась по ее губам и клитору.

- Правда, Ангелок, - пожаловалась Сьюзен, - это уж слишком. Это так неприлично. Что мне делать с тобой и твоим сумасшедшим прикидом? И перед собственным братом!

Сказав это, Сьюзен поняла, что на самом деле она пытается стимулировать Алана своими словами, а не отговаривать Кэтрин от ношения такого наряда.

К этому моменту все узнали ее шараду, сказав такие вещи, как "и перед собственным братом!", но это все равно было весело для всех, помогая сделать их действия более озорными и более возбуждающими.

- Мам, тебе действительно стоит попробовать. Ткань была бы еще более восхитительно плотной, если бы она пересекала твои еще большие буфера.

- Понятия не имею. Может, я попробую раз или два. Просто чтобы посмотреть, во что ты ввязываешься. И, кстати, давайте не будем использовать вульгарный язык, как "буфера" - правильный термин - "сиськи".

Все рассмеялись. Сьюзен всегда была скупа на сексуальные темы, но ее недавняя практика сексуальной развязности изменила ее поведение. Теперь она шутила о сексе и сексуальности практически впервые в жизни.

Кэтрин с радостью согласилась.

- Попробуй в любое время, мам. Или, что еще лучше, попросить тетю Сьюзи в следующий раз, когда она будет в магазине, купить тебе такую же?

- Я могу попросить ее сама, большое спасибо, - сказала Сьюзен авторитетным тоном, показывая, что ее несколько лицемерное наказание костюма Кэтрин минуту или две назад уже было забыто. Сьюзен определенно хотела один из таких купальных костюмов - она позволила своей киске думать об этом, и ее киске очень понравилась идея о том, что ремень будет ездить и тереться о нее весь день.

- Единственная проблема в том, что ремни так трудно удержать на месте, - добавила Кэтрин с притворным испугом. Затем она демонстративно сняла одну бретельку с соска, а другую - с груди.

Пенис Алана начал дряблеть после того, как Кэтрин перестала его гладить, чтобы дать ему стратегический перерыв, но, когда он увидел это, то снова набрал полный размер.

С Аланом и Сьюзен, восхищенно внимательными, Кэтрин сдвинула ремень, который тщетно пытался прикрыть ее киску, в сторону. Все еще стоя на ногах, она отошла от прилавка, чтобы Сьюзен могла лучше видеть, что она делает. Она знала, что возбуждает свою мать, даже если Сьюзен не признавалась себе в своих лесбийских желаниях.

Кэтрин подумала про себя: "Тетя Сьюзи была права вчера вечером, когда сказала, что полураздетость возбуждает больше. Посмотрите на меня, я в центре внимания из-за этого купальника!”

- Смотри, Большой Стояк! - сказала она с еще большей болью в голосе, - У меня развязались все ремни! Горе мне!

Алан пошутил:

- Знаешь, тебе действительно стоит прикрыть свои сиськи и киску руками, Прежде чем ты простудишься от сквозняка, - его эрекция торчала прямо у него между ног, но он пока не просил о помощи, так как чувствовал, что ему все еще нужен стратегический перерыв.

Кэтрин улыбнулась.

- Лучшая идея, - она засунула палец в свою киску, а другой рукой ласкала грудь.

- Кэтрин, - обратилась к ней Сьюзен, - я думаю, Тигренок достаточно хорошо видит твое вульгарное поведение. Пожалуйста, убери руку с твоего личного места и попытайся контролировать себя хотя бы несколько минут.

Однако это было сказано без особой убежденности, так как с каждой минутой она возбуждалась все больше. Она также была крайне лицемерной, так как всего несколько минут назад мастурбировала на виду у всех. Но она не могла ясно мыслить; вместо этого она реагировала, не задумываясь о том, насколько горяча и обеспокоена Кэтрин.

Она притворилась, что не видит, как жидкость капает из киски дочери и стекает по ноге. (Если бы она это сделала, то почувствовала бы себя обязанной попросить Кэтрин привести себя в порядок.)

- Я просто пытаюсь вернуть ремни на место, - солгала Кэтрин.

- Конечно, - ответила ее мать укоротельным тоном, - Судя по тому, как ты себя ведешь, можешь вообще не беспокоиться об одежде. Тогда ты сможешь постоянно держать палец в своей киске.

- О боже! Это просьба или предложение? - пошутила Кэтрин.

- Ни то, ни другое.

Все засмеялись, даже Сьюзен.

- Как бы это ни было весело, Ангел, мы не можем просто сидеть и мастурбировать друг перед другом весь день, или мы никогда не доставим вас двоих в школу. Тебе не кажется, что тебе стоит вернуться и присмотреть за... э-э, я имею в виду, составить брату компанию?

Проблема Сьюзен заключалась в том, что ее очень беспокоило отсутствие эрекции у сына. В ее понимании это было самой важной обязанностью из всех женщин, которые там присутствовали. Кроме того, ей не терпелось поделиться облизыванием своего члена с дочерью в самый первый раз.

Кэтрин снова села и немедленно взяла член Алана в руку.

- Мам, я думаю, ты имела в виду "позаботиться". И посмотри: он все еще стоит!

Сьюзен вышла из-за прилавка, чтобы взглянуть. Она одобрительно улыбнулась, увидев, что Кэтрин продолжает дрочить Алану. Она тихо пробормотала про себя:

- Этот проклятые стратегические перерывы действительно достали меня, - затем она сказала вслух, - Очень хорошо, Ангел. Помни, что сказала сестра Аками.

- Я знаю: дело не только в количестве его оргазмов, но и в их качестве. Он нуждается в длительной, очень удовлетворяющей стимуляции для каждого из его шести ежедневных оргазмов.

- Хорошо сказано, - сказала Сьюзен, - Позволь мне закончить здесь, на кухне, и тогда я смогу помочь. Тигр, что ты думаешь о том, чтобы иметь два рта на своем члене? Ты бы назвал это "длительной, приносящей огромное удовлетворение стимуляцией"?

- Ты знаешь это, мама! Не могу дождаться!

Сьюзен, очевидно, не возражала, чтобы Кэтрин ласкала Алана, но то же самое нельзя было сказать об Алане, ласкающем Кэтрин. Поэтому он подождал, пока Сьюзен вернется на кухню и займется своими делами, и снова принялся ощупывать щель сестры.

Кэтрин не могла бы быть счастливее, если бы не подрочила брату и не попалась ему на крючок. Наблюдая, как Сьюзен возится на кухне в своем бесполезном эротическом "фартуке", она чувствовала себя, как глазурь на торте. Через некоторое время она тихо простонала Алану, дразня его:

- Мммм, я знаю, что лучше иметь в своей киске вместо твоего пальца, - в то время как Алан продолжал онанировать ее, она хихикнула и добавила, - Не то, что просто палец там сейчас.

- В чем дело, дорогая? - спросила Сьюзен из кухни. Она слышала только их бормотание.

Теперь Кэтрин поддразнивала мать.

- Хммм. Я говорю о чем-то близком и дорогом мне. Я дам тебе подсказку. Он длинный, твердый и пульсирующий. Моя рука медленно качается вверх и вниз по нему, и мне это очень нравится! Сейчас, похоже, ему не терпится заполнить пустоту.

- О, неужели? - счастливо ответила Сьюзен, радуясь, что получила подтверждение, что за членом Алана хорошо ухаживают. Она взяла бутылку кленового сиропа с узким горлышком и начала бессознательно поглаживать горлышко, словно дрочила его.

Потом она вспомнила, что они не должны дразнить друг друга из-за секса.

- Я имела в виду, э-э, Ангел, нехорошо думать о таких вещах. Кроме того, я уверена, что Тигр не захочет совать свою раскаленную докрасна кочергу в голодную дыру сестры или матери, так что ты, должно быть, говоришь о чем-то другом.

Сьюзен наклонилась вперед, широко расставив ноги, чтобы Алан мог ясно видеть дырочку, о которой она говорила.

Кэтрин застонала:

- Мммм. "Раскаленный докрасна кочергу". Мне это нравится. Что ты об этом думаешь, большой раскаленный брат?

Большинство других парней потеряли бы голову, вскочив и начав трахать кого-то к этому моменту, но Алан привык к такому уровню дразнения, поэтому он просто наслаждался сценой.

- Мам, ты же сказала, чтобы не будешь дразнить меня темой, как я тебя трахаю.

- О, прости, детка. На самом деле я пыталась отговорить Ангела от таких разговоров, но вышло не так. Не знаю, что на меня сегодня нашло. Должно быть, я все еще волнуюсь после вчерашнего. Мне становится так жарко, когда я думаю о том, как ты приручил Эми и добавил ее в свою конюшню большегрудых красоток.

Она неохотно вернулась к работе на кухне. Она в основном топталась на месте, пока завтрак не закончится, так чтобы они могли начать двойной минет. Тем не менее, она была более сосредоточена на том, чтобы блеснуть своей обнаженной грудью и задницей, чем что-либо сделать, поэтому ее фартук снова оказался в очень опасном положении, потому что ремни соскользнули с ее рук.

Кэтрин хихикнула, поглаживая его.

- Я знаю, что ХОТЕЛА бы получить в себя сегодня, мам. Знаешь, что я имею в виду, когда говорю “В СЕБЯ”?

Сьюзен резко обернулась, пытаясь взять инициативу в свои руки.

- Кэтрин Пламмер! Немедленно прекрати эти разговоры!

Кэтрин притворилась невинной.

- Что? Я говорила о том, чтобы сосать его член, а не трахаться.

- Ох. Думаю, это нормально, - Сьюзен вернулась к раковине, хотя подозревала (и правильно), что Кэтрин имела в виду совсем другую дырочку.

Кэтрин решила использовать свой новый смысл.

- Да, это правда, что сейчас у меня в руке большой, толстый член брата, но на самом деле ему нужен теплый, влажный рот. Сладкие скользящие губы сексуальной сестры! То, как ее нуждающийся язык порхает вокруг чьей-то сверхчувствительной сладкой точки, в то время как ее губы безжалостно скользят вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз! Как будто моя рука качается вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз прямо сейчас!

Сьюзен начала мыть посуду, но, услышав такие слова Кэтрин, впала в какое-то оцепенение. Тупо уставившись в пространство, она начала поглаживать длинную щетку, которую держала в руке.

Ободренная тем, что она видела, как ее мать делает со щеткой, Кэтрин продолжала:

- Но я слишком эгоистична, не так ли? Я трах-игрушка моего брата, а трах-игрушки делятся. Мам, я думаю, ему также нужен твой теплый, влажный рот! Но ты думаешь, одного рта достаточно? Думаю, нет! Я не могу дождаться, когда мы оба будем сосать, любить и лизать одновременно!

Сьюзен медленно поднесла щетку ко рту, но в последнюю секунду поняла, что на самом деле держит в руке. Но даже это не остановило ее, когда она эротично простонала:

- Да!

Слова Кэтрин подействовали и на нее саму. Одна рука все быстрее и быстрее двигалась по верхней половине члена брата, в то время как другая тянулась между его ног, двигаясь к анусу. Она не вставляла в него палец, а просто ласкала промежность, область между анусом и яйцами, что очень возбуждало.

- Мама, заставь ее остановиться, - пожаловался Алан, - Время от времени мне приходится есть, иначе я умру с голоду, но я ничего не могу поделать, кроме как сжимать ЛК-мышцу, пока она это делает. Я умру от подобных от сексуальных поддразниваний!

Глава 587. Порно-мама.

Сьюзен вышла из сексуальной затуманенности. Она повернулась к детям.

- Ангелок, пожалуйста, возьми себя в руки. По тому, как движется твоя рука, я вижу, что ты делаешь все слишком быстро. Помни, что наша цель - длительная стимуляция. Ты хочешь, чтобы он кончил прежде, чем мы сможем отсосать ему вместе?

Этот последний вопрос особенно поразил Кэтрин, потому что она очень хотела создать такой прецедент со своей матерью. Поэтому она уменьшила свою стимуляцию, позволяя Алану расслабиться, все еще наслаждаясь устойчивыми звуками продолжающейся мастурбации. Как только он перестал отчаянно бороться с желанием кончить, то смог иногда играть с киской своей сестры, вознаграждая ее за пониженный уровень стимуляции.

Алан и Кэтрин завтракали, сидя за стойкой. Это было необычно, но они оба хотели продолжать наслаждаться видом их обнаженной груди матери, разгуливающей на высоких каблуках.

Сьюзен демонстративно разложила блинчики по тарелкам и пустила их по кругу вместе с нарезанными бананами и другими фруктами. Все это время она украдкой выглядывала из-за прилавка, чтобы оценить состояние эрекции Алана. Она улыбнулась, увидев, что Кэтрин ласкает его член в медленном, ровном ритме.

К несчастью, где-то между завтраком и ласками Алан забыл, что ему не положено лапать сестру.

На этот раз Сьюзен не могла не заметить этого и перегнулась через прилавок, чтобы получше рассмотреть.

- Не думай, что я не знаю, что ты делаешь со своей сестрой, паршивец, - укоризненно упрекнула она сына, практически прижав свои огромные глаза к столу, - Кроме того, я даже подозревала это все время.

- Ты видела?! - спросил Алан с неподдельным удивлением, быстро убирая пальцы от горячей киски сестры, - Как?! - он думал, что был очень осторожен и умен.

Сьюзен ухмыльнулась и повторила те тонкие ритмичные движения рук Алана, которые он использовал на своей сестре.

Внезапно Кэтрин пришла в голову мысль, и она прекратила дрочить брату.

- О, черт! Мам, мне нравится, что ты спокойно относишься к тому, что я делаю с братом, но это будет считаться одним из тех раз, которые мне разрешены сегодня?

- Это зависит от обстоятельств, - ответила Сьюзен, - Полагаю, что нет, раз уж ты ведешь себя как хорошая сестра секс-игрушка и делаешь это для него. Я думаю, если это просто какое-то тайное поглаживание, чтобы сделать его счастливым, пока он ест, читает книгу, смотрит телевизор или что-то в этом роде, то это не должно считаться. В конце концов, я хочу как можно больше поощрять такого рода сестринское внимание. В конце концов, борьба с его ужасным накоплением спермы никогда не заканчивается. Но если ты будешь гладить его, пока не получишь большую награду из спермы, то это будет считаться одним из разрешенных случаев. Это понятно?

Кэтрин хихикнула от радости, потому что это было очень снисходительным смягчением правил Сьюзен.

- Да, мам, - она вернула руку обратно и продолжила скользить пальцами вверх и вниз по его члену, пропитанному эякулятом.

Сьюзен повернулась к сыну, все еще склоняясь над прилавком.

- Тигрёнок, меня гораздо больше расстраивает то, что ты делаешь. Это серьезное нарушение правил - трахать сестру пальцами.

- Прости, мам, - смущенно сказал он. Он понятия не имел, что такое "правила". Казалось, они были примерно такими же, как их мать в данный момент - очень сильно зависели от того, насколько она была возбуждена. Он не мог сказать, была ли она серьезна или нет, после ее ложного упрека в поведении Кэтрин. Кроме того, он вспомнил, что прошлой ночью ласкал киску Сьюзен, и она не жаловалась ни тогда, ни потом. Но он не просил никаких разъяснений, так как ему было выгодно использовать время, когда она была так возбуждена, чтобы облегчить ей неопределенные правила, которые она установила.

Она сказала ему:

- Мы можем немного подразнить тебя здесь и там разговорами о наших кисках, но мы действительно не должны так себя вести. Пожалуйста, напомни нам вести себя хорошо, когда кто-то из нас увлекается этим. И давай просто забудем о некоторых вчерашних инцидентах, - она смущенно отвела взгляд, вспомнив, как Алан накануне в разное время ласкал и лизал ее киску.

Она выпрямилась, но держалась поближе к краю стойки, чтобы украдкой касаться клитора. Фартук был легко сдвинут в сторону, а мысли об Алане, который лизал и ласкал ее, возбуждали ее даже больше, чем стыд. Она добавила:

- Я хочу сказать, что Ангелок и я - твоя семья, поэтому наши киски должны оставаться полностью вне пределов. Наслаждайся остальными нашими пышными телами, но не приближайтесь к реальной опасной зоне инцеста!

- Извини, - сказал он угрюмо, несмотря на то, что Кэтрин все еще продолжала дрочить ему, - Я постараюсь вести себя лучше.

Сьюзен ответила более счастливым тоном:

- Я прощаю это, так как тебе, очевидно, нужна большая помощь, чтобы получить стояк и оставлять твой член твердым этим утром. Ты можешь загладить свою вину, выплеснув мне в рот большой заряд, прежде чем пойдешь в школу, - потом она широко улыбнулась и облизнула губы, - Как думаешь, ты готов к этому сейчас, или хочешь сначала поесть?

- Я, пожалуй, соглашусь на "Смерть от минета".

- Хороший выбор, - улыбка Сьюзен стала еще шире.

Он встал с табурета и пересел на диванчик в столовой, потому что знал, что табурет за стойкой поднимает его промежность слишком высоко, чтобы она могла сосать его член с комфортом.

Сьюзен посмотрела, как он переместился, затем повернулась к Кэтрин.

- А что касается тебя, юная леди, то ты не должна прятаться за моей спиной, чтобы помочь ему, ясно? Я все еще твоя мать и ты должна серьезно относиться к моим наказаниям!

- Да, Мам, - она склонила голову, - Так мы можем попрактиковаться в нашем первом двойном минете, как ты обещала раньше?

Сьюзен проворчала в ответ, продолжая играть с собой под прилавком:

- Я предполагаю, что я достаточно сильно намекнула, что да. Но я все равно собираюсь отстоять права матери прямо сейчас. Дай мне пару минут, чтобы сначала заняться любовью с членом моего сына языком и губами. Мне это очень, очень нужно! В конце концов, ты все утро гладила, гладила и гладила его большой член, а я могла только смотреть. Это была пытка! Так ты не против?

Кэтрин неохотно кивнула в знак согласия, затем тоже подошла к дивану и села рядом с ним, наблюдая за действиями матери.

Сьюзен расстегнула фартук и отбросила его в сторону, потому что предпочитала делать минет совершенно голой, когда это было возможно (не считая высоких каблуков и очков, конечно). Потом она пересекла комнату и опустилась на колени рядом с сыном.

Сьюзен опустилась на колени между ног Алана, который сидел на диванчике. Она громко замычала, когда почувствовала, как его член скользнул в ее разинутый рот. Как всегда, ей нравилось, что он был таким толстым и жестким, что ей приходилось напрягаться, чтобы обхватить его губами.

Ей нравилось стоять голой на коленях перед сыном, но видеть дочь, сидящую над ней и смотрящую на нее сверху, было унизительно. Она чувствовала себя восхитительно грешной, особенно учитывая то, как она издавала похотливые хлюпающие звуки, когда большой член ее сына скользил взад и вперед между ее губами. Тот факт, что она была на высоких каблуках, делал все намного лучше; она чувствовала себя больше как порнозвезда и меньше как типичная пригородная образцовая мама.

Когда она подумала об этом, на нее снизошло прозрение. Она быстро и ненадолго вытащила его член изо рта, чтобы воскликнуть:

- Я порно мама!

Алан и Кэтрин посмеялись над этим, а Сьюзен продолжила сосать. Им показалось особенно забавным, что она ничего не объяснила.

Кэтрин сказала:

- “Порно мама” - мне нравится, как это звучит. Как ты думаешь, брат-большой-бетонный-забор?

Алан все еще смеялся.

- “Порно мама" звучит здорово для меня. Это идеально, потому что мама такая мама, понимаешь? Но у нее есть тело и либидо, за которые порнозвезда готова убить, - он погладил Сьюзен по голове. - Ты моя мамочка-порнозвезда.

Сьюзен очень нравилось, когда ее гладили, как домашнее животное, находясь в таком подчиненном положении, но еще больше она была взволнована его редким использованием ласкового термина "мама". Она удвоила свои усилия, добавляя штопор, который, как она знала, ему особенно нравился, как способ показать, что он должен называть ее так чаще.

Ее эротические "мммм" звуки стали громче, когда Алан наклонился, чтобы поиграть с ее очень чувствительными сосками. Она застонала с набитым ртом, лениво задаваясь вопросом, прав ли он, и можно ли умереть от чистого удовольствия.

Кэтрин снова довела себя до оргазма, наблюдая, как сосет ее мать. Теперь, когда все, казалось, было открыто, она не пыталась скрыть свой собственный громкий стон, когда оргазм сотрясал ее тело.

Время шло. После оргазма Кэтрин слышны были только хлюпанье и "мммм" Сьюзен да время от времени вздохи и стоны Алана.

Кэтрин встала с диванчика и встала позади Сьюзен, готовая помочь с обещанным двойным минетом. Они обе были зажаты между ног Алана, а Кэтрин в основном позади Сьюзен. В результате их обнаженные тела соприкасались. Кэтрин уперлась ногой в зад Сьюзен, и в этой позе ее колено уперлось в задницу Сьюзен. В конце концов она не удержалась и потерлась коленом о голый зад матери. Рот Сьюзен был слишком полон членом, чтобы протестовать.

Кэтрин получала удовольствие от этого, но быстро решила, что колено - слишком тупой инструмент. Поэтому она потянулась назад и нагло начала исследовать пальцами задницу своей матери.

Сьюзен могла бы проигнорировать прикосновение коленом, предположив, что оно было случайным, но не было никаких сомнений, что движения пальцами были намеренными. Она попыталась дотянуться и оттолкнуть руку Кэтрин, но не смогла. Конечно, она могла бы сделать это очень легко, если бы просто оторвала свой рот от возбужденного Алана, но она не могла собраться с силами, чтобы сделать это даже на несколько секунд, ведь она была так поглощена сосанием его плотной эрекции.

В конце концов, Кэтрин поместила указательный палец прямо у входа в анус Сьюзен и прижалась к нему, но, после небольшой игры, Кэтрин струсила. Она полагала, что если проникнет внутрь, то Сьюзен будет вынуждена ответить, и это положит конец ее "растяжению границ". Поэтому она просто продолжала исследовать эту область, в основном проводя пальцами вверх и вниз по заднице Сьюзан.

Кэтрин наконец устала ждать, когда начнется обмен. Она уперла руки в бока и с негодованием сказала:

- Ладно, мам, прошло более чем достаточно времени. Привилегии матери? Что это такое? Я собираюсь отстоять права сестры! - она попыталась придвинуться поближе, но Сьюзен не давала ей места.

Кэтрин жаловалась:

- Маааааааамммм! Да брось! Ты обещала, что мы сможем поделиться!

Сьюзан была так сосредоточена на ее минете, что она почти не придала никакого внимания жалобе Кэтрин. Она работала над хитрой комбинированной техникой, которая включала в себя "жужжание", в то время как ее губы пульсировали в одном ритме и ее язык порхал по его сладкому месту в другом ритме. Ей потребовалась вся ее концентрация, чтобы сделать все правильно.

Однако Кэтрин была очень настойчива.

- Мам, ты думаешь, ты единственная, кому это нравится? Знаешь, какая это пытка для меня - сидеть здесь так близко и смотреть, как толстый член брата скользит по твоим губам? Представь, если бы мы поменялись местами!

Сьюзен пробормотала что-то вроде "Извини", но ее рот был так наполнен, что было трудно понять смысл ее бормотания.

Все больше раздражаясь, Кэтрин начала дергать и крутить ближайший сосок Сьюзен.