Глава 568. Чтобы не случилось, Я люблю тебя.

Он подождал пару минут, пока не почувствовал, что ей лучше.

- Мам, у меня плохие новости. Я немного расстроен из-за тебя.

Она в смятении нахмурилась.

- Почему?! Разве я не делаю все, что могу, чтобы помочь тебе и сделать тебя счастливым?! - она все еще терла его сладкое местечко, но другой рукой обхватила его яйца, чтобы показать, что она имеет в виду.

- Делаешь, определенно делаешь. Ты была такой классной, что я даже не могу выразить словами, как сильно я люблю это, и как сильно я люблю тебя. Кроме одного. Это твое правило, где мне нельзя трогать твои сиськи. Кажется, оно меняется каждые пять минут. Это сводит меня с ума.

Она отпустила его эрекцию, чтобы снова положить его руки на свои пышные сиськи. Она взяла его за руки и торжественно произнесла:

- Забудь это правило! Мои соски, мои сиськи - они твои. Твоя собственность. Даже не позволяй мне больше шутить о том, чтобы отказывать тебе в них, потому что это не мое дело - отказывать тебе в них снова! Это будет означать, что я буду гораздо более возбуждена и без ума от члена, если ты возбудишь меня, играя с моими сиськами, но так тому и быть. Пожалуйста, тебе придется отшлепать меня, если я когда-нибудь оттолкну твои руки. Обещай, что отшлепаешь меня как следует, а потом будешь делать со мной все, что захочешь.

- Обещаю, - сказал он и снова усмехнулся. “Боже! Она так легко воспринимает порку! Она как будто умоляет меня сделать это. Тетя Сьюзи права: это то, что ей нужно от меня, чтобы подтвердить наши новые роли. Я чувствую себя намного лучше.”

Она снова положила руки ему на промежность и снова принялась ласкать, но уже более энергично, чем прежде.

- Прости, что отказываю тебе в моей киске, я имею ввиду, не разрешаю трогать, - но, вместо этого, прими мое предложение в моих сисек. Все, о чем я прошу, это чтобы ты был со мной помягче, посасывая мои соски, и постарайся не делать этого, пока я не буду к этому готова. Я действительно беспокоюсь, что потеряю контроль, и ты закончишь тем, что трахнешь меня. Кроме того, я не могу выносить слишком много оргазмов, как тот, что ты только что подарил мне!

Он рассмеялся.

- Ладно, Мам. Я буду только щипать их время от времени, - он ущипнул ее за оба соска одновременно.

Она закричала:

- Нет! Не надо! Слишком чувствительно! - но она в восторге прижалась к нему грудью. На этот раз даже Алан понял, что ее "нет" означает "да".

Ему было очень весело с ней, но он знал, что не может сейчас отвлекаться. Итак, он заставил себя нахмуриться, а потом сказать:

- Я рад, что ты изменяешь это правило. Но, тем не менее, я думаю, что это правильно, если я накажу тебя сейчас за то, что ты так долго не позволяла мне играть с твоими сиськами. Ты говоришь, что ты моя "мамочка секс-игрушек с большими сиськами", и все же ты часто даже не позволяла мне трогать твои сиськи! В том числе, когда мы вошли в эту комнату раньше!

Она покорно опустила голову.

- Мне очень жаль. Ты совершенно прав!

Он заставил себя притвориться еще более оскорбленным.

- Более того, ты обещала мне минет сразу после ужина, но потом тебе позвонила твоя кузина, и ты струсила. Я думал, ты гордишься тем, что ты одна из моих личных членососок?

- Так и есть, сынок! Горжусь, так сильно! Я никогда не была так счастлива. Но ты прав. Я подвела тебя дважды за день. Думаю, меня нужно отшлепать. Сильно!

Он серьезно кивнул.

- Думаю, так будет лучше, - “Боже! Так просто! Я не мог и мечтать о лучшем поводе”, - Сейчас самое подходящее время. Я хочу, чтобы ты легла ко мне на колени. Прямо сейчас.

Она удивленно посмотрела на него.

- Что, сейчас?

- Да. Сейчас. Я жду. Не давай мне повода шлепать тебя еще больше.

У нее закружилась голова, и она действительно почувствовала головокружение, когда до нее дошел смысл происходящего. Она села на постели, чувствуя прилив энергии и тревогу. Ей нравилась мысль о том, что ее отшлепает красивый сын, но она также серьезно беспокоилась об этом.

- Но... - выпалила она, -... Я твоя мать! Я знаю, я только что сказала, что заслуживаю порки, но разве это правильно, когда сын шлепает собственную мать? Что будет с моей властью над тобой?!

Он сказал:

- Обычно нет, это неправильно. Но наша ситуация далека от нормальной. Мне восемнадцать, значит, я совершеннолетний. Наши отношения меняются. Я все еще твой сын, но я еще и "хозяин дома", как ты мне все время говоришь. Я буду по-прежнему полагаться на твою материнскую мудрость большую часть времени, но теперь я один отвечаю за большинство вещей. Если ты всерьез хочешь быть моей "личной членосоской", моим "секс-питомцем” и так далее, тогда тебе нужно показать это, а не просто говорить.

Она сглотнула и кивнула. Ее сердце бешено колотилось от волнения, когда он взял на себя такую ответственность. Смысл того, что он говорил, был слишком волнующим, чтобы она могла даже понимать.

Почувствовав прилив смелости, он сказал:

- Как мужчина в доме, я имею право отшлепать тебя, или кого-либо еще в доме, в любое время, когда посчитаю нужным. И это начинается сейчас, здесь, с тебя! - он указал на свои колени, показывая, что она должна лечь на них.

Она посмотрела туда, куда он показывал, и увидела, что его напряженный член торчит вверх. Она протянула руку и снова погладила его.

- Могу я... могу я просто пососать его немного? Твои слова... они меня заставляют... так горячо! Я хочу член! Твой член! - ее грудь наполнилась гордостью, когда она воскликнула, - Хозяин дома!

Но он сказал:

- Не сейчас. Для этого будет достаточно времени позже. Я хочу, чтобы ты легла мне на колени, как маленькая девочка, - он понял, что ему будет удобнее, если он отодвинется так, чтобы его спина была прислонена к спинке кровати, поэтому он так и сделал. Затем он подложил под спину несколько подушек, чтобы устроиться поудобнее, - Так. Я готов.

Сьюзен пришла в благоговейный трепет. “Это... самая захватывающая вещь на свете! Я знаю, что вчера он несколько раз шлепнул меня по заднице, но это была просто игра. Это... это... это кажется официальным! Это не просто порка, он берет все под свой контроль! Он приручает меня! Даже больше, чем раньше! Я все больше подчиняюсь собственному сыну, и никогда еще мне не было так хорошо!”

Они оба прекрасно понимали символическую важность ее положения, лежащей обнаженной у него на коленях. Он протянул руку и, как мог, откинул ее длинные волосы со спины, чтобы провести ладонями вверх и вниз по ее светлой коже. Он продолжал делать именно это. Ему нравилось ласкать ее гладкую и стройную спину, и он наслаждался ее крепкими бедрами, но не было ничего удивительного в том, что он сосредоточил большую часть своего внимания на ее заднице.

Когда он это сделал, она просунула руку под свое тело и нашла его эрекцию. Ее рука дрожала от возбуждения, когда она снова погладила его. “О Боже! Он отшлепает меня по-настоящему! Интересно, будет больно? На самом деле, конечно, будет больно, но насколько?! Я так рада, что у меня, по крайней мере, есть уверенность в том, что я держу и поглаживаю его большой-большой член! Это правильно, что хорошо одаренный сын шлепает свою большегрудую маму! Регулярно!”

Алану пришлось сделать паузу и передохнуть, потому что все и так было для него слишком захватывающим. “Окей. Пора сделать глубокий вдох.” Он так и сделал, потом еще раз. “Что может быть лучше. Аааах. Господи Иисусе! Это безумие! Мне действительно нужно расслабиться, прежде чем я даже начну, и не позволять этому идти в мою голову. Все эти разговоры о том, что я "мужчина в доме", мне нужно помнить, что это в основном просто разговоры. Это правда, что я беру на себя ответственность, когда дело доходит до секса, но в остальном, на самом деле, мама все еще управляет домом. Она все еще та, к кому я обращаюсь за советом и руководством. Ну, мама и тетя Сьюзи почти одинаково, если честно. Но это по-прежнему верно для них обоих.

Мы вступаем во время, когда будем притворяться, что это не так. Мама сходит с ума от мысли, что я полностью за все отвечаю, и нет ничего плохого в том, чтобы позволить ей чувствовать себя так. Но важно то, что я должен оставаться на земле и помнить, что это не совсем так. За исключением секса. И, по общему признанию, это довольно большое исключение! Фух! Это тоже чертовски интересное исключение!”

Сьюзен все еще держала руку под своим телом, поглаживая его член. Ему пришлось немного напрячь ПК-мышцу, но он решил, что пока справится с таким уровнем стимуляции. Затем, исследуя пальцами девственно чистую попку Сьюзен, он вспомнил совет Сюзанны, что он может использовать ситуацию с поркой, чтобы ослабить правило Сьюзан против его прикосновений к ее киске.

- Ладно, мам, прежде чем мы начнем порку, я проверю тебя на влажность.

Сьюзан была встревожена.

- Что ты имеешь в виду?! - она поняла, что он имеет в виду ее киску и бездумно сжала ноги вместе.

Глядя на то, как ее бедра сомкнулись, он сказал:

- Да, вот что я имею в виду, твою киску. Помни, это наказание. Так что ты не должна получать от этого никакого удовольствия, - на самом деле он знал, что это неправда, и все дело было в том, чтобы доставить ей удовольствие. Но он понимал, что предлог должен сохраняться, - В результате, мне нужно проверить, что ты сухая, прежде чем мы начнем, и что ты останешься сухой до конца. Раздвинь бедра.

Она всхлипнула робко:

- Но я не сухая! Это далеко не так! Как я могу быть такой, когда ты такой мужественный, красивый и сексуальный, и ставишь меня на мое место?! Просто ощущение моего тела на твоих коленях заставляет меня постоянно изливаться. Плюс, у меня в руке твой горячий, твердый член, и ты знаешь, как это возбуждает меня. И там, внизу, наверняка станет еще влажнее, потому что порка еще даже не началась!

Он обеими руками раздвинул ее бедра. Она не пыталась сопротивляться.

- Тогда, может, тебе стоит отпустить мой член? Тебе все равно придется это сделать, когда я начну шлепать. Старайся оставаться сухой, и что бы ты ни делала, не кончай! Если ты это сделаешь, мне придется наказать тебя так, что предстоящая порка покажется мелочью!

Она прикусила губу и поморщилась. Она уже была близка к оргазму, и мысли о более суровом наказании только возбуждали ее. Но она была полна решимости сделать все, что в ее силах. Она даже отпустила его член в надежде, что это поможет ей успокоиться.

Но потом Алан просунул руку между ее ног и провел пальцем по ее болотистой киске.

Она взвизгнула в тревоге и крепко сжала ягодицы и бедра, поймав его руку.

- Что это было?! Ты знаешь, что тебе нельзя прикасаться ко мне там! Это все еще в силе! Прости, но я должна соблюдать это правило! Я знаю, что только что изменила другое правило, но если я позволю тебе дотронуться до меня там, то неизвестно, что случится! Ты можешь кончить тем, что трахнешь меня! Черт, я могу даже начать умолять тебя сделать это!

Она почти упала в обморок, когда он представил, как это происходит. С такими мыслями в голове и ее телом, которое он ласкал, ему не нужно было, чтобы она активно дрочила ему, чтобы быть чрезвычайно возбужденным, как сейчас. Он заставил себя успокоиться немного, а потом сказал:

- Я знаю, мам, я знаю. И я не прошу тебя изменить это правило. Но нам нужно частичное исключение для порки. Я должен проверить тебя и вытереть. Нам действительно нужно, чтобы у тебя была сухая киска, чтобы это сработало.

Конечно, это была чушь, и она, вероятно, понимала это на каком-то уровне. Но это было оправдание в виде фигового листа, которое позволило ей позволить ему нарушить это правило, не чувствуя себя виноватой из-за своей слабости.

Он демонстративно оглядел комнату. Он был так возбужден, что ему не пришло в голову, что она не может видеть его лица, лежа лицом вниз на его коленях.

- Жаль, что у меня нет ни салфеток, ни полотенца, ничего такого. Думаю, мне придется воспользоваться рукой.

Она снова в тревоге сжала ягодицы.

- Разве у тебя нет чего-нибудь подобного возле кровати, когда тебе нужно мастурбировать?

Он усмехнулся.

- Прости, мам. Больше нет, потому что у меня есть ты, Эми, сестренка и тетя Сьюзи. Кроме того, я не собираюсь совершать грех Онана."Ему было трудно говорить это с серьезным лицом, так как он находил всю историю Онана смешной, но, к счастью, она все равно не могла видеть его лица. - В любом случае, я могу просто использовать свою руку, Вот так.- Он начал вытирать ее киску кончиками пальцев. - Помни, сохраняй спокойствие. Подумайте о неприятных вещах. И что бы ты ни делал, не кончай! Тогда мы сможем начать порку."

Сьюзен беспомощно всхлипнула.

- Тебе легко говорить! Ты не большая сиськастая мамочка, которую в первый раз отшлепает ее огромный сын! Я даже не могу смириться с мыслью, что меня отшлепают. Это слишком захватывающе! Как только это начнется, я кончу в первую минуту, конечно, если я продержусь так долго вообще! И тогда меня нужно будет наказать еще и за это, и, вероятно, это будет что-то еще более возбуждающее, заставляющее меня кончать без разрешения еще больше, и так далее, в бесконечном цикле! Я буду полностью и полностью приручена! И даже эта мысль слишком возбуждает меня! Господи, пожалуйста! Помогите!”

Эта мимолетная мысль о Боже очень помогла ей. Она была истинно верующей, и молитва была большой частью ее жизни. Поэтому она закрыла глаза и мысленно прочитала несколько хорошо известных молитв. Это отвлекло ее внимание.

И она была очень благодарна за это, потому что, на самом деле, попытка Алана "очистить" ее киску была просто притворством для него, чтобы поиграть с ней и потрогать ее там. Он воздержался от того, чтобы сунуть пальцы прямо в ее щель, поскольку это не соответствовало идее вытирания, но он компенсировал это, постоянно проводя пальцами по ее влажным губам и касаясь клитора. Иногда он "случайно" засовывал палец в ее влажную щелку, но не слишком далеко и не слишком надолго.

Другой рукой он почти ничего не делал, поэтому обхватил ее спереди и под огромными сиськами и начал ласкать их.

Молитвы Сьюзен помогли ей немного успокоиться, но все это вылетело в окно, как только он начал ласкать ее сверхчувствительные груди. Она извивалась от вожделения и беспокойства.

-Ти-ти-тигренок! Что ты делаешь?!

Он лишь ответил с ухмылкой:

- Мне просто нужно поддерживать тебя там, чтобы ты оставалась на месте и не соскользнула. Вроде как противовес.

"Он держит меня на месте”, - подумала она, - “и не одним способом! Так горячо! Но слишком жарко! Я этого не вынесу!” Она задыхалась:

- Но тогда, почему, почему... почему ты так ласкаешь мои соски?!

Он притворился невежественным.

- Ох, неужели? Ой. Я предполагаю, что это просто так вышло. Помни, ты изменила правила. Я могу ласкать твои сиськи сколько захочу и когда захочу.

Услышав это, ей захотелось упасть в обморок или закричать в эротическом экстазе. “О НЕТ! Он может! Он может! Это так на него похоже. Я меняю правила, и он сразу же получает все преимущества! Его не остановить! И теперь он действительно владеет моими сиськами! Я только что говорила это, чтобы возбудить нас, но теперь это правда! О Боже! Господи, пожалуйста, дай мне сил вынести его сексуальные, ощупывающие руки! Не знаю, что хуже: то, как он крутит мои соски между пальцами, или то, как он водит большим пальцем взад и вперед по моей киске!”

До сих пор он сдерживал себя от проникновения внутрь ее киски, если не считать случайных мелких "несчастных случаев" и у него не было веской причины так поступать, поскольку это не вписывалось в тему "вытирания", и он по праву беспокоился о том, чтобы не слишком торопить ее. Но ей было так жарко, она извивалась и крутилась у него на коленях, что он решил, что это сойдет ему с рук. Поэтому, притворяясь еще более бестолковым, он сказал:

- Ты становишься все мокрее и мокрее, что бы я ни делал. Откуда все это берется? Может быть, мне стоит пойти прямо к источнику и попытаться заткнуть утечку там, - с этими словами он погрузил два пальца глубоко в ее горячую дырочку.

Она была так удивлена и возбуждена этим движением, что все ее тело поднялось и упало на него. Она бы точно кончила, но боролась изо всех сил, из-за его запрета на это.

- АААААААААААААААА! Нет! Тигренок, нет! Пожалуйста, НЕТ! Слишком жарко! Так горячо! Не могу... не могу вынести! АААААХХ!

Он несколько раз потер ее киску двумя пальцами, заставляя ее извиваться и стонать еще сильнее. Конечно, на самом деле он не пытался "заткнуть утечку", но это было еще одним оправданием в виде фигового листа.

"Подумать только, я не знала, что хуже!" - подумала она, “Киска намного, намного хуже! Вот почему я не позволяю ему трогать меня там! Я кончу так, так, так сильно! И... затем... Я, наверное, буду умолять, чтобы он трахнул меня! Я никогда в жизни не была так возбужден! У него полный контроль и я не могу остановить его, потому что это чертовски приятно! Я действительно просто его большая сисястая игрушка!”

Она стиснула зубы и зажмурилась. Ее бедра извивались, пока она изо всех сил пыталась отсрочить оргазм.

Он понял, как близко она была, но не хотел, чтобы она кончила прямо сейчас. Его план состоял в том, чтобы держать ее на грани оргазма как можно дольше, так же, как она часто делала это с ним. Поэтому он вытащил из нее пальцы и дал ей немного прийти в себя, пока ее неистовое дыхание не стихло.

Передохнув немного, он подумал: “Это потрясающе! Мне нравится, как моя "чистка" делает ее все влажнее и влажнее! Особенно мне нравится видеть ее такой возбужденной и счастливой. Боже, жизнь хороша!”

Он почти забыл о своих угрызениях совести из-за того, что шлепал ее; ему уже не терпелось начать отшлепывать. Поэтому он сказал:

- К сожалению, у меня не очень получается высушить тебя. Думаю, нам придется оставить твою киску вот так, пока, и начать шлепать, - он не удержался и еще несколько раз провел пальцами по ее влажным губам, - Но, что бы ты ни делала, не кончай! Это понятно?

- Да, сынок, - ее пульс участился, а все тело покалывало, когда она почувствовала, что порка вот-вот начнется. “Как жаль, что Бренды здесь нет, чтобы увидеть это! Кажется, у нее есть особенная любовь к тому, чтобы ее шлепали! По крайней мере, я расскажу ей об этом позже. Она поймет, как это важно! Это укрощение мамочек в действии!”

Алану тоже пришлось собраться с духом, чтобы понять, что сейчас произойдет.

Она прервала тишину, спрашивая:

- Сколько... сколько раз ты собираешься меня отшлепать?

“Хмм. Интересно, сколько раз мне ее отшлепать? Двадцать? Тридцать? Я такой невежественный. Я понятия не имею, сколько будет слишком много! Может быть, лучше не объявлять число сначала и просто делать столько, сколько кажется правильным. Да, звучит неплохо.”

Он сказал:

- У меня есть номер на уме, но я буду играть на слух. Посмотрим, как ты справишься и сколько сможешь выдержать. Помни, что бы ни случилось, я люблю тебя. Это может быть немного больно, в этом я уверен, но я не собираюсь заходить слишком далеко. Главное, помни, что я делаю это для твоего же блага.

Она смиренно ответила:

- Да, моя любовь.

Он подумал: "Не могу поверить, что мне сошла с рук фраза "Я делаю это для твоего же блага". Какая ирония. Она говорила мне это все время, когда я был маленьким. Боже! Мы определенно поменялись местами сегодня вечером! Это просто дико!”

Потом ему пришло в голову, что им нужен какой-то ритуал. Поэтому он заговорил вслух, продолжая ласкать ее грудь.

- Ладно, Мам. Я собираюсь отшлепать твою задницу через минуту. Когда я закончу, я хочу, чтобы ты сказала "Номер один", или какой там будет номер. Тогда я хочу, чтобы ты сказала... ум...- он вспомнил из эротических историй, что здесь существовала традиция, и ей было полезно повторять какое-то заявление после каждого удара. Но он был так возбужден, что не мог сразу придумать хорошее, подходящее заявление.

К счастью для него, Сьюзен в последнее время часто подумывала о том, чтобы быть отшлепанной сыном, особенно во сне. Поэтому, когда она предложила:

- А что, если я скажу "номер один" и добавлю: “Спасибо, сынок, что наказываешь свою непослушную мамочку”?

Он ухмыльнулся от уха до уха.

- Очень хорошо! Давай сделаем это. Ладно, поехали. Держись!

Глава 569. Просто порка.

Сьюзен закрыла глаза, стиснула зубы и сжала ягодицы.

Алан высоко поднял руку и опустил ее на ее задницу. Раздался громкий хлопок. Но, на самом деле, он ударил ее не так сильно. Ему все еще было трудно сделать что-то, что могло бы причинить боль его матери, поэтому он расслабил руку в последнюю секунду, и на самом деле не собирался это делать больно.

Но Сьюзан отреагировали так же, как если бы он шлепнул ее так сильно, как только мог. Для нее реальный физический акт был меньшим фактором, чем ментальный аспект. Тот факт, что сын шлепал ее по-настоящему - вызывал у нее такой трепет, что она едва не сходила с ума от вожделения. Как только она почувствовала удар, то закричала:

- Номер один! Спасибо, сынок, что наказываешь свою непослушную мамочку!

Она сопровождала это с небольшими сексуальными, эротическими стонами. Она уже изо всех сил старалась не кончить. Она точно знала, где находится эрекция ее сына, и это было слишком соблазнительно, чтобы сопротивляться. Она потянулась под себя, нашла его горячий член и блаженно вздохнула, продолжив дрочить ему.

Как только она это сделала, он вернул пальцы к ее киске и области вокруг нее.

- Хорошая работа, мам. Но подожди секунду. Я должен еще раз проверить твою киску, прежде чем мы продолжим.

Это заставило ее стонать и мычать еще больше. Она рефлекторно сжала ягодицы, но он сказал:

- Ты не можешь так сжимать их. Я не смогу проверить тебя должным образом, если ты это делаешь. На самом деле, никаких сжатий во время порки, и это приказ. Если ты это сделаешь, мне придется добавить больше ударов, прежде чем я закончу.

- Но я ничего не могу с собой поделать! Это естественная реакция!

- Ну, попробуй. Или мы здесь еще долго не закончим.

Она старалась изо всех сил, и в основном успешно, но она чувствовала, что должна что-то сделать, и, поскольку она не могла сжать кулаки, то обнаружила, что вместо этого корчится и извивается на месте.

Он не пытался остановить ее, так как не видел в этом никакого вреда, и он находил ее движения очень сексуальными.

Она вернулась к молитве, пытаясь отвлечься от проверки киски сыном. Но вместо стандартных заученных молитв она сочинила свои собственные. “Господи, пожалуйста, пожалуйста! Пожалуйста, помоги моей киске не так сильно течь, чтобы Тигренок мог быстро закончить свою проверку! Я чувствую, как теку так сильно, а я не могу кончать вообще! Я должна слушаться моего мальчика-жеребца. Пожалуйста! Пожалуйста! Помоги мне не кончить без разрешения! Я не хочу, чтобы меня наказывали еще сильнее! Это неприлично! Он мой сын, но теперь он и хозяин дома, и он полностью контролирует меня! Я просто его большегрудая мамочка-игрушка, и я не могу ему отказать! Господи, пожалуйста! Все так сексуально! Слишком сексуально! Слишком жарко! Сделай его менее горячим, как-нибудь! Умоляю тебя!”

Ее молитвы продолжались в том же духе. На самом деле, это были не столько молитвы, сколько эротический поток мыслей ее сознания, с редкими призывами о помощи Бога. Они не помогли ей успокоиться, если вообще хоть немного помогли.

Затем Алан объявил:

- Хорошо, вот идет спецназ номер два!

Сьюзен непроизвольно сжала ягодицы. Она все еще держала его член в своей руке, но перестала поглаживать его, когда все ее тело напряглось ожидая удара.

Он ждал.

- Нет. Что я говорил о том, как ты сжимаешь свою задницу?

- Фу! Я ничего не могу поделать! Я слишком возбуждена!

- Пытайся.

И она попыталась. Она сумела не сжимать, но ее задница извивалась и корчилась так сильно, что была движущейся мишенью.

Ее пальцы дико скользили по его стояку, очевидно, почти не контролируя себя. Ему пришло в голову, что когда он снова ударит ее, то она, скорее всего, будет сжимать его член болезненно сильно, так же, как сжимала его в других местах. Поэтому он сказал:

- Подожди. Мам, ты должна отпустить мой член. Я только что вспомнил, что часть традиции порки заключается в том, что ты должна заломить руки за спину, как будто они в наручниках.

- Ох, - она была разочарована, отпустив его член, но мысль о том, что ее руки окажутся у нее за спиной, тоже была по-своему волнующей. Ей нравилось чувствовать себя совершенно беспомощной и полностью в его власти. Поэтому она заложила руки за спину, как он и просил.

Он объявил:

- Хорошо, готовься...

Через несколько секунд он поднял руку и опустил на ее задницу. На этот раз он шлепнул ее по другой ягодице.

Сьюзен хмыкнула. Затем она закричала:

- Номер два! Спасибо, сынок, что наказываешь свою непослушную мамочку!

- Брат, ты называешь это шлепком? Слабо! - это был всего лишь странный голос на несколько пугающих секунд, потому что и Алан, и Сьюзен быстро узнали голос Кэтрин.

У Алана было преимущество в том, что он мог легко посмотреть в сторону двери и видеть ее, стоящую там, улыбающуюся и машущую ему. На ней была блузка, которую она только что надела у себя в комнате, но оставила ее полностью открытой, обнажив большую часть своих прелестей.

Сьюзен не могла посмотреть в сторону двери, не извиваясь всем телом, но сочла это небольшим благословением, потому что и не хотела смотреть. Она крепко зажмурилась и покраснела.

- Ангелочек?! Что это ты здесь делаешь?! Пожалуйста! Не смотри! - она отпустила член сына и попыталась прикрыть обеими руками ягодицы, как будто это могло помочь сохранить ее скромность.

- Мама, как я могу не смотреть? Моя комната находится прямо напротив через коридор, ты знаешь. Когда я слышу всевозможные шлепки и крики, как я могу не проверить, что происходит?

Однако заявление Кэтрин намеренно вводило в заблуждение. На самом деле она была внизу, занимаясь с Сюзанной неприличными вещами, в которых не хотела признаваться матери. По крайней мере, она действительно слышала все эти звуки, потому что крики Сьюзен доносились очень далеко.

Сьюзан еще сильнее сжала ягодицы, все ее тело напряглось.

- Ладно, это я понимаю. Но теперь ты знаешь, так что можешь идти. Это просто порка, большое спасибо!

Кэтрин ответила:

- Просто порка? Позволю себе не согласиться! Как часто можно видеть, как сын шлепает собственную мать?! Не очень часто, это точно. Хотя, я думаю, что с этого момента мы будем видеть это довольно часто. Разве не так, братик?

Алан, конечно, не возражал против такого вторжения. Он знал, что присутствие Кэтрин унизит Сьюзен еще больше, что, в свою очередь, и возбудит ее еще больше. Кроме того, было забавно поговорить с кем-то еще, особенно с великолепной обнаженной сестрой.

- Конечно, сестренка. С этого момента, в любое время, когда мама плохо себя ведет, она будет заканчивать с вишнево-красной задницей и, наверное, полным рот спермы. Хотя, сестренка, должен предупредить, что это же самое относится и к тебе.

Сьюзен чуть не упала в обморок, потому что посчитала эти слова такими возбуждающими. Ей особенно понравилась фраза, что она "будет заканчивать с вишнево-красной задницей и полным рот спермы.(Она тут же забыла про слово "наверное".") Ее задница горбилась вверх и вниз в отчаянной попытке отсрочить надвигающийся оргазм.

Кэтрин ответила:

- Я знаю, братик, знаю. И у меня, конечно, нет проблем с этим, потому что это твое право! В конце концов, мы твои послушные игрушки. Мы все падаем на колени, чтобы сосать и служить, и если мы не в состоянии угодить, то нас шлепают! Жестко! Правда, мам?

Сьюзен утвердительно хмыкнула.

"Ух!” - подумала она, “Помолчи, Ангелочек! Пожалуйста! Если ты еще что-нибудь скажешь, я кончу! Я так близко! Просто умираю! Тьфу! Но я не могу! Я не могу!”

На самом деле, Кэтрин наблюдала за поркой с самого начала, оставаясь незамеченной. Она даже сделала несколько фотографий, полагая, что этот момент они все захотят запечатлеть для потомков. Поэтому она точно знала, что происходит. Но она притворилась невежественной, когда кивнула на то, как Алан играл с клитором Сьюзан, поэтому спросила:

- Почему ты трогаешь маму в ее непослушном месте? Разве это не запрещено?

Сьюзан выдохнул:

- Запрещено! Пожалуйста, Ангел! Заставь его остановиться! Я... Я не могу... Собираюсь кончить! - после первоначального взрыва последовательных слов она не смогла выразить оставшиеся, потому что была слишком возбуждена. Она хотела сказать, что ей нужна Кэтрин, чтобы обеспечить соблюдение правил, так как она оказалась беспомощной. Но вместо этого она лишь застонала и довольно громко.

Алану удалось продолжить возиться с ее клитором, так же как и с ее щелкой, несмотря на ее постоянные извивания и движения. Он посмотрел на сестру и спокойно сказал:

- Обычно это запрещено, но есть специальное исключение. Видишь ли, мне нужно проверить, не слишком ли она мокрая. Это очевидно, что она должна быть наказана, а не возбуждена.

Кэтрин понимающе ухмыльнулась, когда сказала

- Очевидно, - она прекрасно понимала, что это эротическая порка, а наказание - лишь слабое притворство.

Он снова положил руку ей на грудь, которой уже некоторое время пренебрегал.

- И иногда мне приходится держать ее здесь, иначе она может соскользнуть с моих колен.

Кэтрин с трудом удержалась от смеха.

- Это кажется разумным.

Он притворился расстроенным.

- Проблема в том, что я, должно быть, делаю что-то не так, потому что она становится все мокрее и мокрее, - он убрал руку с ее промежности и поднял ее, - Вот. Подойди и посмотри. Видишь, какие у меня мокрые пальцы?

Кэтрин с готовностью ухватилась за приглашение подойти поближе. Она подошла к краю кровати и посмотрела на его руку.

- Хммм. Действительно, - она покраснела и не могла перестать улыбаться.

Сьюзен свела ноги вместе и попыталась прикрыть ладонями свою киску и попку, как могла.

- Не смотри! Пожалуйста! Не смотри!

Излишне говорить, что Кэтрин все равно смотрела.

- Мама была плохой мамой, правда?

- Да, - ответил Алан.

Сьюзан причитала:

- О Боже! Это совершенно унизительно!

Она подумала: "Это похоже на то, что все мои мечты сбываются, но и мои кошмары тоже сбываются! Даже при том, что я теряю их уважение и авторитет, это так горячо! Я так возбуждена, что боюсь буквально сойти с ума! Тигр играет бесконечно с моей горячей киской! А Ангел стоит и смотрит!”

Алан чувствовал, что у него есть хорошее предчувствие, насколько унижение делает Сьюзен горячей, чем ад, и то, что если перестараться, то это будет слишком и сделает ее несчастной. Он чувствовал, что присутствие Кэтрин и ее комментарии подводят Сьюзен к переломному моменту. Порка была достаточно умопомрачительной для начала, и он чувствовал, что его мать была очень близка к оргазму, чего она не хотела бы делать со своей дочерью.

Поэтому, зная, что Сьюзен не видит его лица, он кивнул Кэтрин, а затем кивнул ей на дверь. По выражению его лица было видно, что он боится слишком сильно давить на Сьюзен.

Кэтрин была разочарована, но поняла, чего он хотел.

Увидев, что сестра поняла, он заговорил вслух ради Сьюзен.

- Сестренка, извини, но тебе лучше уйти. Это личное дело между мной и мамой, по крайней мере, в этот раз.

Сьюзен облегченно вздохнула. “БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ, ГОСПОДИ! Чудеса могут сбыться! Теперь, если я могу просто хоть как-то не кончить! Или, по крайней мере, продержаться, пока Ангел не покинет комнату! В любом случае, я долго не протяну!”

Кэтрин кивнула. Потом, поняв, что Сьюзен этого не видит, сказала:

- Не проблема. Но это хорошо, что я видела так много, потому что, мам, помни, что я все еще должна тебя отшлепать после того, что ты сделала сегодня днем. Помнишь? Я определенно учусь на том, что вижу здесь. Но нам придется подождать до завтра. Ладно, увидимся позже! - она подошла к двери.

Глаза Сьюзен были крепко зажмурены, но открылись и широко раскрылись, когда она услышала, как Кэтрин сказала, что завтра ее снова отшлепают. Это было почти последней каплей. “О НЕТ! Отныне оба моих ребенка будут меня шлепать?! Господи, помилуй! Пожалуйста!”

Алан все это время "проверял" ее киску, уделяя особое внимание клитору. Она чувствовала, что висит на самом краю обрыва, как персонаж мультфильма в стиле Багз Банни, и ее последняя хватка медленно и неумолимо ускользала.

Она подождала несколько отчаянных секунд, пока не услышала, как Кэтрин закрыла дверь. Потом она закричала:

- Сынок, пожалуйста! Разреши кончить!

Алан понял, что сильно недооценил уровень ее возбуждения. Его план состоял в том, чтобы держать ее на грани оргазма в течение всей порки, а затем он даст ей разрешение кончить в конце. Но он был слишком возбужден и слишком "проверял" ее киску. После всего лишь двух ударов она явно перешла черту невозврата, поэтому он сжалился и сказал, сильно ущипнув ее сосок:

- Разрешаю.

Сьюзен издала долгий, бессвязный вопль, когда ее сопротивление ослабло и она кончила. На самом деле, она кричала, как разъяренный воин-Викинг-Берсеркер, ее оргазмические крики эхом разносились по всему дому. Ее задница подпрыгивала на кровати, а ноги и руки неудержимо дергались.

Алану пришлось убрать руки от ее щели и груди, из-за того, как сильно она двигалась. Поскольку она все еще была на своих высоких каблуках, он должен был быть особенно осторожен с ее болтающимися ногами. Он также пытался удержать ее, чтобы она не упала с его колен.

Но примерно через минуту ее многократный оргазм начал иссякать, и она тоже перестала извиваться и крутится. Неожиданно он погрузил два пальца в ее горячую щель.

Ее глаза открылись и выпучились, как и раньше. Ее челюсть отвисла почти комично, потому что это застало ее врасплох. Еще один эпический оргазм поразил ее, как удар в живот. Она кричала и вопила, пока слезы текли по ее щекам. Это были не слезы радости или печали, а скорее признак ее эмоциональной и физической перегрузки.

Когда ее оргазм закончился через минуту или около того, он решил сжалиться над ней и просто оставить ее на некоторое время. Она не совсем потеряла сознание, но была настолько не в себе, что фактически была мертвым грузом, лежавшим на нем. Прошла минута или две, прежде чем ему удалось высвободить из-под нее ноги. Он встал с кровати и посмотрел на нее сверху вниз, пока она отдыхала. “Я никогда не видел ничего красивее. Мама полностью кончила!”

Порка закончилась странным для него образом. Он не только не кончил сам, но даже близко не подошел к этому. На самом деле, его пенис быстро стал вялым, как только он встал с кровати. По правде говоря, он вообще не испытывал особого возбуждения, по крайней мере, по его последним стандартам. Сьюзен иногда дрочила ему, но была так отвлечена, что это было далеко от ее обычных талантливых движений. Но он не возражал. Эта порка была для его матери. И хотя на самом деле шлепков было очень мало, он знал, что они послужили своей символической цели. Кроме того, это оставило ее настолько сексуально удовлетворенной, насколько это было возможно.

Глядя на ее великолепное обнаженное тело, он подумал: "Хорошо! Я рад, что не кончил и даже не приблизился. Самое время отплатить. Мама помогает мне каждый божий день. Она заслуживает подобного большого, огромного оргазма. И что хорошо, что у меня не было проблем с тем, чтобы отшлепать ее. Правда в том, что я обожаю видеть, как она кончает! Боже, какая красота! Я сделал ее такой. Я! Фух!”

Он вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь. Он решил принять душ, чтобы прийти в себя. Потом он решил заглянуть в комнату Кэтрин, чтобы поболтать с ней, а потом, может быть, проверить, осталась ли Сюзанна внизу. Он не искал никакой сексуальной помощи. Хотя он не достиг оргазма сам, он сделал это раньше благодаря продолжительному минету от Сьюзен и чувствовал сексуальное удовлетворение от порки тоже.

Выходя из комнаты, он выключил свет. Он решил, что если Сьюзен еще не спит, то скоро заснет и захочет немного вздремнуть.