Глава 584. Хорошая мамочка для сына

На следующее утро Алан проснулся немного отдохнувшим, но все еще усталым до самых костей.

“Боже! Я слишком поздно проснулся, чтобы мама и Эймс сосали мне член. Вчера у меня было слишком много сексуальных развлечений.

Боже, не могу поверить, что сказал это про себя и так, как будто это нормально. “О нет! Мне слишком много сосали. Горе мне!" Ха! Какая удивительная жизнь!

Тем не менее, нельзя отрицать, что все это интенсивное сексуальное удовольствие довольно тяжелое. Моей целью сегодня должно быть просто закончить в школе побыстрее, чтобы я мог подремать днем.”

Он покачал головой, удивляясь, насколько удивительными были предыдущие дни. “Я бы сказал, что прошлая ночь была особенно замечательной, но тогда я должен был бы говорить это почти каждое утро. Становится все лучше и лучше. Так много приключений! Неделя назад больше похожа на год назад.”

Он поспешил вниз, чтобы посмотреть, какие новые удовольствия его ожидают. “Двойной минет! Ву-ху! Я почти получаю стояк только от воспоминания о том, что я получил двойной минет от мамы и Эймс! Это слишком много, чтобы надеяться, что мама захочет поделиться с сестрой этим утром? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажите мне, что она не будет жалеть и стыдиться!”

На кухне все было так же, как и в последние два дня, только слегка приглушенным в ответ на его более более уставшее настроение. Мать и сестра стояли рядом, явно с нетерпением ожидая его прихода. Тот факт, что на Сьюзен был "эротический фартук", который не пытался скрыть ее большие шары, плюс сексуальные высокие каблуки, сказал ему, что у него будет очень хорошее утро.

Кэтрин была одета еще меньше. Она была одета в костюм, который был немного больше, чем ремни, едва прикрывающие ее киску и соски. Он был взволнован тем, что его мать, казалось, была в порядке с таким "нарядом" для своей дочери.

Не говоря ни слова, он прошел на кухню. Стратегически стоя между двумя пышными, почти голыми лисицами, он "привлек их внимание", потирая руками всю задницу своей матери и киску своей сестры одновременно. Все, что он сказал, пока он делал это было:

- Доброе утро, мама. Доброе утро, сестренка.

Сьюзен издала очень удовлетворенное эротическое "Мммм!". “Тааак хорошо! Мне нравится, что он не спросил разрешения и не сказал ни слова. Он обращается с нами как со своими игрушками! Боже, помоги мне, но у меня такое чувство, что скоро я буду стоять на коленях с его таким восхитительным членом в горле!”

- Мам, у меня смутное ощущение, что кто-то хочет моего внимания, но я не уверена, - шутливо поддразнила Кэтрин.

Сьюзен прониклась этим духом, сказав:

- Ты права! Я так думаю, но я тоже не уверена. Может, ему нужно немного привлечь мое внимание... посильнее. И глубже! - она раздвинула ноги шире.

Кэтрин хихикнула и тоже раздвинула ноги.

- Здесь определенно нужно глубже, старший брат!

Он скользнул пальцами в щель между ягодицами Сьюзен и Кэтрин. Но он был так измучен прошлой ночью, что даже того, что он делал, как и вида их удивительных тел, было недостаточно, чтобы его член полностью встал. Разочарованный, он отпустил их и пошел к холодильнику, чтобы достать сок. Потом сел на табурет у кухонного стола.

Видя, что член Алана еще не встал, Сьюзен взяла на себя решение этой проблемы. Она приняла сексуальную позу, выставив вперед свои большие голые сиськи в обрамлении эротического фартука. Она изобразила страдальческое выражение лица и сказала еще более страдальческим голосом.

- Случилось что-то ужасное!

Он проглотил наживку и с тревогой спросил:

- Что такое?

- Я проснулась сегодня в шесть утра и уже пускала слюни при мысли о том, как буду сосать восхитительно толстый член моего сына! Но через час ожидания он наконец проснулся и спустился вниз... вялый! Какая трагедия! - она поднесла руку ко лбу, как девица, попавшая в беду.

Алан и Кэтрин посмеялись над ее выходками.

Все трое продолжали шутить и играть, но пенис Алана все еще оставался раздражающе вялым, пока они с Кэтрин ели овсянку, покрытую ягодами.

Сьюзен продолжала выставлять себя напоказ перед Аланом, используя все навыки опытной стриптизерши, которой сказали работать на кухне, а не на сцене. Она так извивалась, стараясь угодить сыну, что временами казалось, будто она играет сама с собой в Твистер. Ее высокие каблуки определенно демонстрировали ее задницу и ноги с большим эффектом.

Несмотря на то, что у нее не было дара говорить кокетливые, сексуальные вещи, как у Сюзанны, ее слова были чрезвычайно возбуждающими для Алана, потому что они отражали ее искреннюю похоть. Например, когда Кэтрин сказала:

- Эй, Мам, ты всегда нас кормишь. Но разве ты не хочешь чего-нибудь поесть или выпить?

На что Сьюзен ответила (пристально глядя на Алана):

- Я в порядке, по крайней мере сейчас. Я ожидаю, что скоро буду поглощать что-то сладкое и сливочное, - как будто этого было недостаточно, она жадно облизала губы.

Кэтрин снова села на табурет рядом с братом, чтобы он мог тайком потрогать ее киску, пока они наслаждались шоу их матери. Формально это было против правил Сьюзен, поскольку выходило за рамки ритуала "привлечения внимания" Алана, но Сьюзен этого не замечала.

Кэтрин начала ласкать его вялый пенис и вскоре он перестал быть вялым. Нисколько не скрывая то, что она делала и чем занималась, она объявила:

- Эй, мам! У нас взлет! Он растет в моих руках. Быстро!

Сьюзен улыбнулась, одновременно одаривая сына напряженным взглядом "иди сюда и я пососу твой член".

- Ну, слава богу!

Он отпраздновал свою эрекцию пением, пародируя слова песни Битлз "I am the Walrus":

- У меня есть член, чувак; у них есть сиськи, чувак; у меня стояк! Сиськи, сиськи, сиськи!"

Сьюзен рассмеялась вместе с Кэтрин, хотя понятия не имела ни о происхождении, ни о словах песни.

Одной рукой он уплетал овсянку, а другой трогал Кэтрин. Пока он это делал, его сестра дрочила ему, а мать искушала его через прилавок своим сказочным телом. В результате, он не спешил менять ситуацию. Двое детей намеренно использовали прилавок, чтобы скрыть то, что они делали, так что у Сьюзен не было причин ревновать.

Тем временем Сьюзен продолжала говорить и делать возбуждающие вещи.

- Тигренок, ты хорошо провел ночь?

- Ну конечно.

- Надеюсь, теперь, когда у тебя есть официальная девушка, ты не забудешь нас с сестрой? - с этими словами она широко расставила ноги и наклонилась так низко, что смогла достать до носков туфель на высоких каблуках. Ее мнимая цель состояла в том, чтобы достать бутылку кленового сиропа с нижней полки - в последнее время все на кухне, казалось, было на самых высоких и самых низких полках - но ее настоящая цель состояла в том, чтобы помочь обеспечить подходящий ответ на ее вопрос.

Он подумал: "Черт возьми! Посмотрите на эту горячую киску, расположенную рядом с этой великолепной задней дырочкой! Я так хочу ее трахнуть!”, а затем ответил:

- Ты шутишь? Должно быть. Как будто я когда-нибудь перестану любить тебя и сестру!

Кэтрин очень приятно сжала его член и прошептала ему на ухо:

- Хороший ответ!

Сьюзен улыбнулась, оставаясь в своей нелепо непристойной позе.

- Я, например, рада тому, что случилось прошлой ночью. С тобой и Эми, я имею в виду. Я признаю, что у меня есть с этим проблемы, потому что часть меня хочет заниматься любовью с твоим членом ртом и руками всю ночь и весь день, - она начала вилять задницей взад-вперед, - Но твои потребности настолько велики, что делиться - это единственный вариант, и иметь такую горячую подругу, как она, правильно и верно для такого крепкого, мужественного, наполненного спермой мальчика, как ты. Если бы только тебе не нужно было держать свои кровосмесительные отношения с нами в секрете от общественности...

Она мечтала быть его девушкой на людях, может быть, даже женой, но ей было слишком стыдно даже рассказывать об этом. Она вздохнула и сделала паузу, затем продолжила:

- Кроме того, такие вещи, как стриптиз и разделение минета - это так весело.

И Алан, и Кэтрин были поражены, услышав это замечание о минетах. Кэтрин спросила ее:

- Что ты сказала?!

Сьюзен встала и обернулась.

- Ангел, после всего, что случилось прошлой ночью, я полагаю, что Тигренок неизбежно заставит нас сосать его член вместе, так что мы можем сдаться и признать поражение от его мощного члена. Как обычно, - она казалась скорее взволнованной, чем опечаленной своим поражением.

Кэтрин сразу же отреагировала на это:

- Вау! Мама! Ты имеешь в виду, что будешь делать двойной минет этим утром? Неужели?!

Алан пожаловался сестре:

- Не дай ей передумать!

Сьюзен улыбнулась.

- Ангел, Я знаю, когда проигрываю. Тигренок не только каким-то образом обманом заставил меня разделить его член с Эми прошлой ночью, но он продержался так долго, что это не могло не начать действительно нравится мне через некоторое время. Кроме того, если я попытаюсь сопротивляться, он снова будет меня обманывать, пока я по очереди не стану качаться на его огромном члене с любой другой грудастой красоткой, которую он захочет!

Она пыталась хоть как-то сопротивляться двойному минету, но это была всего лишь видимость и поза. По правде говоря, она думала об этом с тех пор, как проснулась, и ей уже не терпелось начать. Прошлой ночью ей даже снились сны, в которых она делила член Алана с другими его любовнцами, как настоящими, так и воображаемыми.

Энтузиазм в ее голосе был очевиден, когда она сказала дочери:

- Давай посмотрим правде в глаза: таких большегрудых женщин, как ты и я, всегда перехитряют такие умные парни, как он. Так что, полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как смириться с тем фактом, что отныне мы будем хлюпать, задыхаться и давиться его огромным членк, - она улыбнулась ему с обожанием.

Кэтрин была в восторге.

- Все в порядке! Так что я говорю: Давайте начнем прямо сейчас! - однако, она также неуверенно добавила, - но будет ли это считаться единственным минетом, который мне разрешен сегодня?

Сьюзен ответила с хитрой усмешкой:

- Ну, мы назовем это половиной одного, так как ты будешь ублажать только свою половину его члена. Что скажешь, сынок? Тебе бы этого хотелось?

Он был чрезвычайно взволнован этой перспективой, но просто пробормотал "Мммм-МММ" и продолжил есть. Учитывая все эти проделки под стойкой, он был не в очень разговорчивом настроении.

Кэтрин терла его сладкое местечко так, что это сводило его с ума, но он изо всех сил старался не показать, как сильно это на него действует.

- Но, с другой стороны, сынок, - продолжала Сьюзен, - все эти минеты хороши, но я готова поспорить, что ты умираешь от желания хорошенько трахнуть женщину, не так ли? Я могу только представить, как сильно ты хочешь засунуть этот большой член в теплую, пульсирующую киску.

С этими словами она прислонилась к стойке и раздвинула ноги еще шире. Она потерла руками область паха, отчего ее передник задрался, а киска стала еще более открытой, чем раньше.

Алан был очень удивлен, потому что любое упоминание о сексе, даже в шутку или ради поддразнивания, обычно получало от нее фразу "так неприлично". Он счастливо покатился с этим вопросом.

Он вспомнил, что рассказал ей, как трахнул "Элли" на вечеринке, поэтому он сказал:

- Ну, мам, мне уже несколько раз повезло. Помнишь ту таинственную женщину, Элли, на вечеринке в честь Хэллоуина? Я также трахнул пару девочек из школы, - он подумал: “Само собой разумеется, я не собираюсь говорить маме, что одна из них - сестра!”

Сьюзен и так было жарче, чем на плите, у которой она стояла. Она тяжело дышала, лаская свою киску, представляя, как ее сын трахает ее.

- О. Вот именно. Я совсем забыла об Элли. Хорошо! Я думаю, это правильно, что ты трахаешь много женщин. Я рада видеть, что ты начинаешь распространять свое семя по всему городу. Так и должно быть! Это должно быть долгом, нет, честью всех лучших девочек в твоей школе, раздвинуть для тебя ноги, чтобы ты мог наполнить их утробы своей восхитительно вкусной, мощной, плодородной спермой!

Он подумал: "Ух ты! Мама сегодня очень горячая и возбужденная!” но скромный ребенок внутри, каким он был, жаловался:

- Мама, это немного чересчур.

Сьюзен проигнорировала его и продолжила:

- Когда я думаю о том, как ты трахаешь всех этих горячих, грудастых девочек в школе, мне становится так жарко, что я едва могу это вынести!

Алан посмотрел на руку сестры, скользящую вверх и вниз по его эрекции, а затем на ее внушительные груди. Потом он посмотрел на еще более крупные мамины, свободно подпрыгивающие в восхитительном обрамлении эротического фартука. Это позабавило его и он спросил:

- Что заставляет тебя думать, что они будут грудастые?

Сьюзан перестала тереть клитор и бросила на него нетерпеливый взгляд.

- Алан "Любитель сисек" Пламмер, я не собираюсь удостаивать это ответом. Но я говорю о другом. Я говорю о том, чтобы трахнуть твоих близких. Эми практически член семьи, но технически это не так, так что ничего страшного, если ты будешь ее первым. Разве это не здорово, трахать кого-то, кто почти твоя сестра? Я имею в виду, действительно по-настоящему скользнуть своим большим членом в ее влажную, узкую щель! Это заставляет тебя чувствовать себя непослушным? Это удовлетворит все твои потребности "трахаться дома"? Или есть кто-то еще ближе к дому, кого ты хотел бы трахнуть?

Произнося последнюю фразу, она поставила ногу на высоком каблуке на стул, позволяя фартуку упасть на бок, и обнажила свою киску еще более ясно, на случай, если Алан сомневался, о ком она говорит. Он действительно мог смотреть в ее открытые половые губы, пока она потирала свой бугорок.

У Алана голова шла кругом: “Боже, мама не просто возбуждена; она полностью вышла из-под контроля! Мне нужно как-то этим воспользоваться. Должен ли я сказать ей, что хочу трахнуть ее и сестру так сильно, что едва могу это вынести, не говоря уже о том, чтобы прижать тетю Сьюзи?” Но он передумал и промолчал. Несмотря на растущее доверие к другим женщинам, он боялся посягнуть на часто высказываемую матерью веру в то, что вагинальный половой акт является "истинным" инцестом, а также тяжким грехом.

Сьюзен провела руками по животу и остановилась на своем пушистом холмике. Бретельки фартука соскользнули с ее плеч, что показалось Алану особенно сексуальным. Она держала свои половые губы открытыми левой рукой и начала копаться в своей горячей дырочке другой. Когда ее пальцы покрылись скользким блеском, она начала потирать клитор. Она откинула капюшон клитора, потянула и повернула мясистый бугорок.

Она подумала: "Ого! Я действительно не должна говорить об этом, но мое тело словно в огне! Я ничего не могу с собой поделать! Все эти мысли о том, чтобы разделить его член с Сюзанной, Ангелом, Эми... и еще! Так много! Это просто заставляет меня хотеть получить... ХНННГ!... Тьфу!... Трах! Вот что я сказал: трах! Серьезно, глубоко, по-королевски! Трахни меня, сынок! Возьми меня всеми возможными способами! Я одна из твоих трах-игрушек, а это значит, что мне нужно трахаться!”

Ее возбуждение начало закипать. Ее киска была так широко открыта, что розовые складки внутри блестели, как утренняя роса.