Глава 529. Не забывать О границах.

Проснувшись во вторник утром, Алан его первые мысли были о матери и ее переменчивом настроении.

«Вчера было здорово! Особенно прошлой ночью. Этот показ мод был охрененно фантастическим! Кто бы мне поверил, что четыре такие красотки будут по очереди демонстрировать себя в сексуальных нарядах, в то время как мама постоянно не спеша надрачивает мне? И Эймс! Сладкая, сладенькая Эймс. Как она выразилась бы, сумермагадвойнойулет!» Он радостно захихикал.

«Но сегодня! Хреново, что я должен вернуться в школу. Но с другой стороны, это же чертов вторник! Я надеюсь, что у мамы все еще есть свой особый пунктик насчет вторников, потому что я определенно больше взволнован этим днем недели, чем когда-либо прежде, благодаря ей. Может, это удержит ее от того, чтобы снова впасть в ханжеское настроение. А как же мой член? Сможет ли он справиться с сегодняшней стимуляцией? Или я зашел слишком далеко прошлой ночью? Хммм, у меня сейчас не стоит, несмотря на кучу возбуждающих и очень ярких воспоминаний. Не хорошо»

Тем не менее он осознал, что проснулся до того, как должен был прозвенеть будильник, без сомнения, из-за предвкушения сексуальной утренней забавы. Но все равно он чувствовал усталость и хотел еще немного отдохнуть.

Через несколько минут Сьюзен постучала в дверь. Услышав, как он буркнул "войдите", она просунула голову в дверь.

- Тигренок! Доброе утро!

Он открыл глаза и был так вдохновлен зрелищем клонившейся над ним матери, что его пенис немедленно налился до полного размера.

На волне вчерашнего успеха, Сьюзен снова была одета в сексуальную ночнушку. Единственная разница заключалась в том, что эта недавно купленная была еще более откровенной, чем та, что была на ней прошлым утром.

На самом деле она полностью покрывала ее (если слово "покрывала" было правильным), за исключением рук и ног, но Алана все устраивало, потому что ткань была почти полностью прозрачной.

Единственное уплотнение, которое действительно что-то скрывало, была тонкая полоска дополнительной ткани, идущая вокруг ее талии, и еще одна полоска, которая шла вниз прямо по средине ее груди, прикрывая ложбинку.

Высокие каблуки были так же на ней, что было уже вполне естественным дресскодом.

Она позволила ему задержать долгий взгляд на прикрытом-но-полностью обнаженном теле, а потом игриво произнесла, «Тигренок, мне кажется, у тебя есть два варианта. Ты можешь остаться в постели и словить несколько мгновений сна, пока не зазвонит будильник, или ты можешь спуститься вниз и, может быть, мы сможем провести какое-то особенное время вместе» Она стояла, наклонившись к нему, только для того, чтобы он мог получше разглядеть ее колыхнувшиеся в движении дыни.

Внезапно Алан резко сел. Поскольку в последнее время он спал обнаженным, это выставило напоказ его только что вставший член. С большой улыбкой на его лице, он сидел на краю своей кровати и спросил:

- Этого достаточно для ответа?

Сьюзен невольно сделала шаг вперед.

- Боже мой! Она облизнула губы и посмотрела на дверь. Было ясно, что она собирается отсосать ему прямо здесь и сейчас, но она также помнила, что комната Кэтрин была прямо через холл.

Она сделала еще один шаг вперед и сказала:

- Ты же помнишь, что сегодня вторник?

- Прекрасно помню. Я люблю вторники!

Она снова облизнула губы, глядя так пристально на его слегка покачивающийся член, что, казалось, не слышала его ответа. Затем она, очевидно, приняла решение, потому что внезапно выбежала из комнаты. Как только дверь позади нее закрылась, она взволновано произнесла:

- Увидимся внизу!

Сидя там, он думал:

«Боже мой! Мама меня так возбуждает! Это как от нуля до шестидесяти за две секунды. И подумать только, я волновался, что у меня будут проблемы с эрекцией сегодня. Фух!»

Он вскочил и начал торопливо одеваться.

Минуту спустя он буквально вприпрыжку побежал вниз по лестнице, через весь дом, пока не добрался до матери, которая стояла на кухне, все еще на высоких каблуках и в длинной прозрачной ночной рубашке.

«Вау! Она чертовски хорошо выглядит! Не могу поверить, что у меня есть мамочка фотомодель!»

Сьюзен стояла перед раковиной с таким видом, будто мыла посуду. Но вода не была включена, потому что она просто стояла и ждала своего сына. Она ничем не показала, что заметила, как он вошел в комнату.

Он решил сделать то, что забыл сделать прошлым утром. Он подкрался к ней сзади, приподнял ночную рубашку и погладил по попке.

По ее правилам, это было единственное прикосновение, которое технически ему позволялось, под абсурдным предлогом, что это помогало ему "привлечь ее внимание". Он был почти уверен, что ПРАВИЛО, как обычно, уйдет в сторону, как только она достаточно разгорячится.

Не было сказано ни слова, но вскоре она тяжело дышала и громко стонала со своим обычным "Мммм!" шумом. В проигрывателе звучала песня Нила Даймонда "Forever in Blue Jeans". Сьюзен давно была поклонницей Нила Даймонда, но в прошлом она редко включала музыку при нем, или с кем бы то ни было. Алан был доволен, что она стала чаще слушать музыку.

Она склонилась над раковиной, и движения его рук прижали ее к ней. Его сердце колотилось от возбуждения. Он погладил руками каждый дюйм ее голой задницы, включая игру с анусом, но, хотя он подошел близко, он был осторожен, чтобы не коснуться ее киски. Он думал, что область между ее влагалищем и сфинктером была некой пограничной зоной, которую он мог медленно переопределить со временем.

Ее ночнушка оказалась для него слишком хлопотной. Она была намного длиннее, чем те, что она носила в последнее время, и все время опадала вниз. К счастью, ее задница была выставлена под идеальным углом в девяносто градусов, так что, как только он задрал ночную рубашку ей на поясницу, она осталась там.

Но как бы ни было здорово играть с ее задницей, этого было недостаточно. Он знал, что она была непоследовательна, касательно «правила» игры с ее большими сиськами, в основном это зависело уровня ее возбуждения. Он знал, что в данный момент она выглядит довольно возбужденной, но на всякий случай отвлек ее комплиментами, стягивая с нее ночную рубашку. - Мам, это правда. Ты действительно фотомодель. Это не просто комплимент. Твое тело настолько сексуально и идеально, что оно не поддается описанию!

Она покраснела, но не от смущения, а от гордости и счастья.

-Ты просто так говоришь.- Она любезно помогла ему снять ночную рубашку, двигая руками в нужное время.

- Нет, - сказал он убежденно. - Если уж на то пошло, то я преуменьшаю.

Он потерся своим тонко прикрытым членом о ее бедра, заставляя ее дрожать и вибрировать.

- Ч-что ты делаешь с моей ночнушкой?- спросила она, чувствуя, как ее медленно стягивают с тела. -Ты ведь не собираешься ее полностью снять?

- Ну, в некотором роде. Извини. Мне нравится твоя новая ночнушка, но я просто хочу увидеть твое тело во всем его великолепии. Кроме того, я имею право в любое время выбирать, что тебе надеть, и сейчас я хочу, чтобы ты вообще ничего не носила. Он бросил ночную рубашку на стойку и прижался к ней сзади. Это уперло стояк в ее бедро, всего в нескольких дюймах от ее горячей киски, когда он наклонился над ней и держал обе ее огромные груди в своих руках.

- Ну ладно, - неуверенно сказала она. -Ты имеешь на это право. Но не забывай о границах. Она поморщилась, потому что знала, что сама уже нарушила их, позволив ему сделать это, но ей было слишком хорошо, чтобы найти слова, чтобы сказать ему остановиться.

Она подумала: "Я такая непослушная, но ничего не могу с собой поделать! Это так правильно, что я должна быть полностью обнаженной для моего сына. Я просто хочу, чтобы он трогал меня везде! Хотела бы я, чтобы он мог потереться своим большим членом прямо о мои губы киски! О! О нет! Не могу! Слишком жарко!

Она чувствовала себя на грани надвигающегося оргазма, но потом это прошло, и она снова смогла контролировать свои эмоции (ну, в основном).

- Знаешь, мам, просто невероятно, какие у тебя большие груди, - сказал он, свободно ощупывая ее сиськи и теребя соски. Как так вышло?

Она восприняла вопрос всерьез и ответила:

- Ну, генетика, наверное. В конце концов, ты видел мою мать, моих многочисленных сестер и некоторых других женщин в моей семье. Они все довольно хорошо одарены в этой области. Черт возьми, у некоторых моих сестер дочери только расцветают, и они так же одарены, как и их матери, или даже больше! Мама даже шутила, что должно быть что-то особенное в кукурузе Небраски. Все мужчины в семье, кажется, имеют какой-то фетиш на груди, потому что они выбирают очень грудастых жен. К тому же мы все были сыты и много работали. Оставлять еду на тарелках было практически грехом.

Поглаживая ее мягкую грудь, он сказал:

- Слава кукурузе Небраски! Твоя мать и сестры красивые, но ты просто великолепна! Но что я действительно люблю, так это твое доброе, любящее сердце.- Он потерся своим тонко прикрытым членом о ее ягодицу.

Она покраснела.

- Ох! Прекрати говорить комплименты, или я кончу прямо здесь!

Он усмехнулся:

- Это было бы ужасно!

Зная, что ей нравится, когда ее контролируют, он сказал:

- С этого момента тебе нельзя кончать, пока я не позволю.

Она надулась:

- О, сынок! Ох! Ты такой подлый

Но это сделало ее еще более возбужденной, поэтому она начала прижиматься своейзадницейк его стояку.

Через минуту или две он объявил:

- Моему члену нужен воздух, я снимаю шорты

- Хорошо, - неуверенно сказала она, - если тебе это нужно, но, пожалуйста, не забывай о границах. Помни о своем обещании.

«Черт возьми, - подумал он, - зачем она вообще заговорила об этом? Это просто пытка! Она тааакая сексуальная!»

Он снял шорты и отбросил их в сторону, затем взял свой жесткий стержень и немедленно возобновил трение о ее бедро.

«Я, наверное, единственный парень на Земле, который терпит такие приятные пытки. Я мог бы просто воткнуть его в нее прямо сейчас! Я так близко! Но она, почему то уверена,что это и будет настоящий инцест. Я просто должен жить с этой границей и привыкнуть к ней, по крайней мере, пока она не изменится. Я должен быть хорошим, послушным сыном. Но черт. Черт! Так чертовски близко! Ну, я могу наслаждаться тем, что у меня есть»

До этого момента он старался не слишком сильно прижиматься к ней, чтобы она не жаловалась, но теперь он начал ритмично давить на нее. Ему нравилось быть без шорт, поэтому он стянул футболку и отбросил ее в сторону. Он снова склонился над ней и продолжил массировать ее огромные сиськи.

- Тигренок, мне так жаль, что так вышло вчера вечером, - сказала она, когда они ласково обнимались, - Я так устала. Я не планировала спать, но следующее, что я помню, было утро.

Он сказал:

- Все в порядке. Почему ты извиняешься?

- Потому что мне не удалось поправить тебе одеяло и поцеловать на ночь. Ведь это обязанность мамы, быть уверенной, что ты заснешь глубоко удовлетворенным, с полностью осушенными яйцами. Пожалуйста, прости меня!

Она почти прокричала последнюю часть, когда почувствовала, как его эрекция скользнула в ее задницу. Ему не терпелось воспользоваться ее наготой. На мгновение ей показалось, что он засунет его куда-нибудь поглубже, но он был доволен, что держит его между ягодицами.

Он был настолько поглощен этим, что не ответил на ее мольбу о прощении.

Она причитала:

«Боже, мой! Алан не простит меня! Я должна лучше обслуживать его член! Он совершенно прав. Я подвела его, я не заслуживаю прощения! Я должна удвоить свои усилия, чтобы быть его любимой хуесоской, большой сисястой мамочкой с обложки!

Алан скользнул телом вниз, потирая пульсирующий член по длине ее ног, пока не достиг задней части ее колена. Затем он повторил процесс на другой ноге. Куда бы ни шел его член, он оставлял за собой след, похожий на слизистую дорожку улитки.

Сьюзен стонала как животное. Она боялась, что Кэтрин услышит ее сверху, но ей было слишком жарко, чтобы остановиться или хотя бы успокоиться.

Она спросила почти шепотом:

- Я могу уже кончить?

- Нет!

«Мммм! Мммм! О Боже!»

Все ее тело извивалось и извивалось, пока она пыталась контролировать свои желания.

«Он сказал это так решительно! ТАК ГОРЯЧО! Его контроль над моим непослушным телом растет!»

Но он все еще не был удовлетворен. Он придвинулся ближе к склоненной фигуре матери, фантазируя, как его член продвинулся всего на несколько дюймов вперед, чтобы войти в ее киску.

По тому, как его ноги терлись о ее, а рука лежала на заднице, она поняла, что его эрекция готова войти в ее киску.

Ноги Сьюзен медленно раздвинулись, заставляя ее немного соскользнуть с раковины и соблазнительно покачать задницей. Ее тело, особенно киска, очень хотели его большой член.

Нижняя часть ее тела, казалось, действовала сама по себе, но разум не был в этом уверен. Она думала, что это может случиться! Мой сын собирается трахнуть меня! Должна ли я позволить этому случиться? Я могла бы. Все, что мне нужно сделать, это сказать правильное слово! Мне это так нужно, но это так неправильно. Это билет на экспресс в ад, но у моего тела есть потребности! Мне это нужно! Кроме того, я подвела его прошлой ночью, не уложив спать. Я должна компенсировать это, дав ему мою горячую киску!

Она разрывалась между логикой и похотью. Она не знала, что сказать и что чувствовать, поэтому в конце концов промолчала.

Алан должен был что-то предпринять. Тем не менее, она продолжала соблазнительно покачивать задницей, надеясь, что он предпримет решительный шаг, полностью заполнив ее. Так она получит всю радость, не испытывая вины за то, что попросила или позволила ему сделать это.

Алан подался вперед. Он чувствовал, что это может быть его большой момент, его шанс наконец-то трахнуть собственную мать.

Но в конце концов Алан струсил. Его член проник между ее ног, но он намеренно опустился слишком низко. Он не вошел в нее, а скользнул между сочных бедер. Он был так расстроен, что чуть не заплакал.

Алан утешал себя, медленно трахая ее, скользя своим скользким членом взад и вперед чуть ниже ее пизды, точно между мягких ног.

Она крепко сжала ноги, так что плоть ее бедер сомкнулась вокруг его мощной эрекции, как ложбинка между грудей во время сиськотраха.

Она, как обычно, простонала:

- Мммм! Мммм!

Он только хмыкнул в знак согласия.

Ее бедра и его член были такими влажными, что он почти без усилий скользил взад и вперед. Это было так приятно – что закрыв глаза, он мог представить, что действительно трахается. Он лениво задавался вопросом, почему никогда раньше не слышал о трахании бедер.

Потом ему пришло в голову, что при такой близости обычно люди не останавливаются на достигнутом, а трахаются по-настоящему.

Он подумал:

«Ладно, ты в сантиметрах от нужного места. Просто вложи его туда! В чем проблема? Ты же знаешь, что она этого хочет, даже если потом ей станет плохо? Не будь трусом. Она это переживет. Просто сделай это, идиот!»

Но у него были видения, как она плачет, чувствуя себя виноватой и очень расстроенной. В глубине души он не хотел делать этого до тех пор, пока она полностью не примирилась с этой мыслью, вместо того, чтобы просто увлечься временным всплеском похоти. К сожалению, его тело требовало удовлетворения, а пульсирующий стояк нуждался в разрядке. Пока он двигал своим членом взад и вперед между ее бедер, он чувствовал, как желание настоящего секса медленно берет верх. Искушение было слишком велико, чтобы устоять.

Сьюзен тоже была вне себя от вожделения. Она думала о том же, о чем и он. Она знала, что если сдастся сейчас, то потом будет чувствовать себя ужасно. Но ей было уже все равно, она готова была закричать, чтобы он вошел в нее.

Сьюзен тяжело дышала и стонала так громко, что Кэтрин услышала ее с верхней площадки лестницы. Кэтрин вошла в кухню и столовую, ожидая увидеть минет или сиськотрах, основываясь на похотливых звуках, которые она слышала, но то, что она на самом деле увидела, захватило ее дыхание.

«Охххх...! Твою мать!» Ее сердце подпрыгнуло к горлу. Вскрикнув, она пригляделась и увидела, что, хотя Алан и Сьюзен были совершенно голыми и делали какие-то движения, на самом деле они не занимались сексом (хотя сначала именно так она и решила). Было очень просто ошибиться.

Сьюзен услышала голос дочери, и ее тело немедленно сжалось. Она встала и внезапно двинулась, оставив Алана с его необузданным стояком, уходящим в никуда. Она попыталась прикрыть свою широкую грудь обеими руками и с ужасом посмотрела на дочь.

- Ангелочек! Это не то, что ты думаешь!

Алану действительно хотелось плакать. Он был так близко, что почти ощущал ее вкус (и, конечно, чувствовал запах ее возбужденной киски!).

Но он тоже на мгновение запаниковал от неожиданного голоса, который охладил его пыл. Когда он увидел, что это всего лишь его сестра, инстинкт подсказал ему вернуться к тому, что он делал, и наплевать на последствия. Однако он не мог, так как мать отстранилась от него, и их настроение было испорчено.

Было очевидно, что Сьюзен действительно напугана.

- Забавный способ сказать "Доброе утро", - наконец сказала Кэтрин. - Новый вид приветствий, мам?

Несколько мгновений Сьюзен стояла, тяжело дыша. Она тоже была ужасно расстроена, так как по команде Алана она долго сдерживалась от оргазма. Теперь и это желание прошло, благодаря вмешательству.

Желая восстановить достоинство, она попыталась вытереть свои бедра от сока, который стекал по ним. Но от этого ей стало еще стыднее, потому что теперь ее руки были влажными от ее собственной интимной жидкости. Все еще голая, она подошла к плите, где была подготовлена к разогреву овсянка.